Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии сопредседатель Партии народной свободы Владимир Рыжков и член избирательного списка Коммунистической партии Российской Федерации, беспартийный, правда, член этого списка, депутат Госдумы пятого созыва Олег Смолин, мы так же ждем писателя и поэта Дмитрия Быкова.
Мы обсуждаем первые предварительные итоги так называемых парламентских выборов в России. Начнем, наверное, с главного: на выборах победила партия "Единая Россия" - сказал Борис Грызлов, председатель Государственной думы. Я с ним категорически не согласен. Мне кажется, победила партия Каспарова и Лимонова – не пришло на выборы где-то так до половины российских граждан. Я напомню, что эти оппозиционеры выступали за бойкот избирательной кампании, и получается, что в каком-то смысле они почувствовали общественный тренд, Владимир?
Владимир Рыжков: А какая явка сейчас объявляется?
Михаил Соколов: Явка около 50%.
Владимир Рыжков: Дело в том, что пока мы знаем данные зауральские, давайте подождем Башкирию, Мордовию, Чечню, Ингушетию, Дагестан и Марий-Эл с Татарстаном. Я думаю, сейчас будет ведьменская ночь, и "Единая Россия" сейчас пустится во все тяжкие. Сейчас начнут на десятках тысячах участков переписывать протоколы, добрасывать бюллетени, переправлять проставленные карандашом цифры на проставленные ручкой и будут натягивать как явку, так и результат "Единой России". То есть, я думаю, это будет ночь самых больших фальсификаций за 20 лет постсоветской истории.
Олег Смолин: Позволю себе одну маленькую поправку: на мой взгляд, эта ночь уже началась. Во всяком случае, в Приморье на время приостановили введение результатов в систему ГАС "Выборы".
Владимир Рыжков: На Алтае якобы на три часа выключилась система ГАС "Выборы".
Михаил Соколов: То есть это симптом?
Владимир Рыжков: Это точно симптом, что сейчас готовятся массовые фальсификации на последней стадии протокольной.
Олег Смолин: Можно я продолжу? В Туле, где избирается Борис Вячеславович Грызлов, всех наблюдателей по команде удалили с избирательных участков.
Михаил Соколов: Партийных наблюдателей?
Олег Смолин: Еще от СМИ есть. Насколько я понимаю, всех. В Москве фактически приостановлен подсчет голосов и в массовом порядке наблюдателей удаляют с избирательных участков. Например, поступила информация в штаб компартии из Кунцево, где на избирательный участок ворвались штатские лица, они вытащили оттуда всех, включая по ошибке и председателя участковой избирательной комиссии, потом его вернули, остальных не вернули. Там сейчас люди разбираются.
Можно я приведу пример практически из личной жизни? Сегодня утром мой помощник, кстати, потом его озвучили по Радио Свобода без фамилии, мой помощник Давид Карапетян явился на избирательный участок № 1399, попросил показать урну перед тем, как ее опечатывать. На дне урны оказалось примерно триста бюллетеней, все за "Единую Россию", соответственно, пачка была сантиметров пять толщиной. Он потребовал, чтобы их надорвали. Их надорвали. Он держал в руках, поэтому одновременно фотографировать не мог. Председатель комиссии попыталась с ним вступить в переговоры, когда со второго раза это не удалось, она, бедная, упала в обморок от волнения, что не сможет совершить преступление безнаказанно. После этого члены избирательной комиссии бросились к ней якобы на помощь, по дороге схватили руки моего помощника, вырвали у него бюллетени. Дело находится в УВД города Москвы, милиционеры, извините, полицейские стояли рядом, все это спокойно наблюдали. Понимаете, что происходит: в стране стало все больше людей, которые боятся не наказания за преступление, а наказания за то, что откажутся совершить преступление.
Михаил Соколов: Владимир, все-таки, как понять: мы получали весь день информацию о масштабнейших операциях, спецоперациях по вбросу бюллетеней, разнообразные "карусели". Замечательные журналисты из "Газеты.ру" и другие разоблачили систему в Хорошево-Мневники, когда сорок человек специально нанятых граждан, каждому выдавалось семь пачек по 10 бюллетеней, они должны были обслужить соответственные участки. Причем не просто выдавали бюллетени, а специальную сумочку на живот, чтобы удобно было вкладывать, вбрасывать и так далее, такая организованная операция. Во многих регионах такое тоже получилось.
И тем не менее, мы видим интереснейший результат: с одной стороны вбросы, а с другой стороны приходят данные, например, Новосибирская область: 36 за "Единую Россию", 30 за КПРФ, 15 за "Справедливую Россию". Или, скажем, тот же Приморский край: "Единая Россия" 34%, компартия 23, ЛДПР 18, "Справедливая" 17 и так далее. То есть, есть как минимум десяток регионов, где результат интересный.
Владимир Рыжков: Ответ совершенно очевиден. Результат за "Единую Россию" минимум на 15% ниже, чем будет объявлено. Вот эти все технологии, которые мы сегодня наблюдаем, в десятках тысяч участков, на десятках тысяч участков были "карусели", вбросы, фальсификации протоколов, завозы на автобусах работников предприятий под надзором директоров голосовать за "Единую Россию". Это все дает примерно 15% минимум прибавки "Единой России", то есть реально она провалилась.
Я думаю, что реально в минимум половине регионов победят коммунисты, если реально считать голоса. То есть это самая масштабная и при этом самая наглая, открытая фальсификация за последние 20 постсоветских лет. И ситуация еще отличается от 4-летней давности тем, что у нас утроилось число пользователей интернета за эти четыре года, и такой прозрачности просто объективно не было никогда. То есть масштаб фальсификаций беспрецедентен так же, как беспрецедентно число утечек и публикаций об этих фальсификациях.
Олег Смолин: Я бы хотел прокомментировать, что для меня эти выборы девятые, из них пять раз я избирался по одномандатным округам напрямую от омского региона без партийных списков. И с точки зрения личного опыта я берусь утверждать, что эти выборы рекордно несвободные, рекордно грязные и подсчет голосов рекордно нечестный. Я обращаю внимание, что мы сегодня пока говорим в основном про подсчет голосов. А ведь подсчету голосов предшествовала сама избирательная кампания.
Михаил Соколов: Тут есть, о чем вспомнить.
Владимир Рыжков: Избирательной кампании, Олег Николаевич, вставлю свое дополнение, предшествовало отсечение ряда партий вообще от участия. Хочу напомнить, что наша партия вообще не была допущена до выборов.
Олег Смолин: Я знаю.
Михаил Соколов: Но не только она.
Владимир Рыжков: Очень часто партии, которые были допущены Кремлем, забывают об этом говорить.
Олег Смолин: Владимир Александрович, мы с вами работали в Государственной думе достаточно долго. Я должен согласиться отчасти с этой критикой. Только хочу сказать, как говорят, "если бы я был директор", безусловно, все партии, кроме фашистских, в выборах бы участвовали – это наша принципиальная позиция.
Михаил Соколов: Пришел вопрос по пейджеру от Александра: "Внимание, вопрос: смогут ли натянуть "партии жулья и ворья" конституционное большинство или, несмотря на труды героического Чурова, этот приз она не получит?".
Владимир Рыжков: Уже ответ дан, сейчас только что шла прямая трансляция из штаба "Единой России", мы видели совершенно потерянное лицо Путина совершенно, окаменевшие лица господ Шойгу, Воробьева, Грызлова и Матвиенко. Нездоровый румянец на лице нашего юного президента, который нервически подхихикивал в отдельных моментах. Они фактически признали свое поражение, и господин Медведев заявил, что мы будем строить коалиционную политику. Это означает, что они попытаются натянуть 50% при реальном результате 30-35, но ни о каком конституционном большинстве речи не идет.
Олег Смолин: Я тоже солидарен с тем, что о конституционном большинстве речи не идет. И солидарен с тем, что реальный результат "Единой России", как говорят закрытые опросы, результаты, которые к нам утекали, если бы выборы проводились без подлога, видимо, "Единая" набрала бы не более 35, КПРФ не менее 25, далее - "Справедливая" около 15, про ЛДПР не хочется. Но сверх того я хотел бы заметить, что по нашей информации, мы не можем назвать источник, по нашей информации, в последний момент было принято решение помогать не только "Единой", но и ЛДПР.
Владимир Рыжков: Понятное дело, потому что они всегда голосуют так, как скажут.
Олег Смолин: Совершенно верно. Поэтому я не исключаю, если в следующей думе коалиция будет выглядеть именно так: "Единая" и ЛДПР.
Владимир Рыжков: Черно-желтая коалиция, как сказали бы немцы.
Олег Смолин: Скажи мне, кто твои друзья, я скажу, кто ты.
Михаил Соколов: У нас подключился к эфиру Дмитрий Быков, который, насколько я понимаю, гастролирует сегодня по радиостанциям города-героя Москвы, с "Сити-ФМ" на "Коммерсант", а к нам, уж не знаю, едет или не едет. Дмитрий, какие ваши поэтические впечатления от сегодняшнего дня?
Дмитрий Быков: Я не могу говорить о поэтических, сам я, разумеется, сходил на выборы и из двух вариантов неучастия, порча бюллетеня или бойкот, выбрал тот, которое предлагало движение "Против всех". И мне как раз показалось, что ни о каком поражении масштабном, кроме имиджевого, "Единой России" речи идти не может. Но вот коммунисты одержали победу достаточно серьезную, я полагаю, от 20 до 25% здесь можно говорить уверенно. И это само по себе отвечает на вечный вопрос: какое время представляется сегодня гражданам более свободным. Брежневизм был и более свободен, и более перспективен, и в каком-то смысле более, если угодно, честен.
Михаил Соколов: Дмитрий, вы же отец, можно сказать, поросенка Нах-Нах.
Дмитрий Быков: Я действовал полностью в согласии с поросенком.
Владимир Рыжков: Мы тоже сегодня втроем пришли на участок и испортили бюллетени.
Дмитрий Быков: Спасибо, правильно. Мне представляется, что единственный вариант – это поставить галки или нарисовать, что хотите.
Владимир Рыжков: Мы еще написали кое-что на бюллетенях,
Дмитрий Быков: Я от этого воздержался, потому что у меня есть какое-то врожденное уважение к процедуре. Но я должен сказать, что число людей, сделавших так, во всяком случае, на моем участке было достаточно велико, как явствует из моих собственных "экзит-полов". Разумеется, нам вслух никто об этом не скажет, но то, что этот результат по всей России, я думаю, превышает процентов пять точно - это мои личные опросы показывают наглядно.
Михаил Соколов: Я пока не вижу никаких данных, что интересно, по поводу количества испорченных бюллетеней.
Владимир Рыжков: А они это будут прятать.
Михаил Соколов: Каким образом это можно спрятать?
Владимир Рыжков: Переписыванием протоколов. Они будут максимально занижать эту цифру, потому они понимают, что это явное протестного голосования. Поэтому, заметьте, два часа они ни слова не говорят об этом.
Михаил Соколов: Партию "Яблоко", конечно, вы сможете догнать, я думаю, это было бы неплохо 3-4% таких бюллетеней. Хотя мне психологически понятно поведение других людей, которые, придя с настроением сделать Нах-Нах, потом тяжело вздыхали, видя список партий, где-то есть приличные люди, где-то есть возможность политически высказаться против существующего режима, и они все-таки ставили один крестик за кого-то. Все-таки трудно преодолеть психологическое ощущение.
Владимир Рыжков: Мы ни в кого не кидаем камни, каждый решал сам, в конце концов. Самое важное, чего мы все добивались – это перемен. Я считаю, что общими усилиями сделан большой шаг к переменам в стране.
Михаил Соколов: Дмитрий уже высказался, что сделан шаг в сторону того, чтобы показать, что народ хочет брежневских времен.
Олег Смолин: Насчет брежневских времен я не уверен. Но насчет перемен согласен. На мой взгляд, что произошло сегодня – это начало конца "Единой России". И если настроения будут меняться таким же образом и такими же темпами, то к президентским выборам возможен другой расклад политических сил.
Михаил Соколов: Изменится ли настроение, Владимир?
Олег Смолин: Безусловно. Все серьезные социологические службы, мы, кстати, Михаил, обсуждали это у вас в эфире, и последние серьезные исследования – это был Михаил Дмитриев, буквально три недели назад, совершенно четко было видно, что идет колоссальный обвал доверия и поддержки Путина, про Медведева я вообще не говорю, про него все забыли после 24 сентября. Идет просто колоссальное обрушение доверия и поддержки "Единой России". Темп 3-4% в неделю. Если экстраполировать темп этого обвала на четвертое марта, а я хочу напомнить, что впереди у нас три месяца до голосования президентского, то можно представить, что реальный рейтинг Путина к тому моменту будет процентов 20-25, а партии 10-15%.
Идет на самом деле то, что мы сейчас мы наблюдаем в России – это системный кризис власти, этому режиму приходит конец. И сейчас огромная роль, огромная ответственность ложится на вашу партию, Олег Николаевич, на мироновскую партию. Потому что последние 10 лет, уж извините за искренность, вы были придатком монополии "Единой России", вы в меньшей степени, а эсеры, которых Сурков называл то ли правой ногой, то ли левой ногой, не знаю, чем они там были. Жириновский, который сам себя расшифровывал как "любимое детище президентов России" – ЛДПР. Вот сейчас внезапно миллионы голосов, в том числе наших парнасовских голосов ушли вам.
У меня первый вопрос, который есть: вы признаете легитимность этих выборов? После всего того, что мы с вами сейчас наговорили, того беспредела, 20% фальсификаций, вы признаете легитимность этих выборов? Потому что если вы их признаете, то вы признаете этот вброс за "Единую Россию".
Олег Смолин: Я пока не могу на этот вопрос ответить.
Владимир Рыжков: Лично от себя.
Олег Смолин: Лично от себя – нет.
Владимир Рыжков: А партия, а Зюганов Геннадий Андреевич?
Олег Смолин: Что касается партии - это надо спросить у руководства партии.
Владимир Рыжков: Это принципиальный вопрос.
Олег Смолин: Я понимаю, что это принципиальный вопрос.
Михаил Соколов: Пока выходить на улицы не собираетесь.
Владимир Рыжков: Второй вопрос: оппозиция системная перехватила очень многие лозунги несистемной оппозиции, например, слоган "партия воров и жуликов", нашу жесткую антикоррупционную риторику и программу, нашу жесткую демократическую программу – выборы губернаторов, выборы мэров, снижение избирательного барьера, либерализация партийного законодательства. Я задаю вам вопрос, Олег Николаевич. Люди голосовали за вас всех в том числе и потому, что вы приняли нашу риторику. Вопрос вот какой: вы на следующий день после выборов внесете эти законопроекты, вы будете за них сражаться, вы будете уходить из зала, если "Единая Россия" не будет их принимать, или обманете избирателей?
Олег Смолин: Что касается того, кто чью риторику позаимствовал, я думаю, что на самом деле все заимствовали голос улицы, и системная оппозиция, и так называемая несистемная. Я просто хочу напомнить, что в третьей думе, где мы с вами вместе работали, компартия Российской Федерации голосовала против отмены выборов губернаторов.
Владимир Рыжков: Как и я, вы это отлично помните.
Олег Смолин: Про вас речи нет. Вы задали вопрос про партию, я не всегда могу ответить за партию как человек беспартийный, если могу, стараюсь отвечать. Компартия Российской Федерации голосовала против отмены одномандатных округов, против печально знаменитого закона об экстремизме, под который при желании можно втащить кого угодно. За закон о партиях - не помню.
Михаил Соколов: Кажется, поддерживали.
Олег Смолин: За снижение избирательного барьера. Это всегда, это выступали. Никаких принципиальных изменений в позиции не требуется, вопрос в том, насколько активно эта вещь будет продвигаться.
Если говорить лично обо мне, моя основная сфера, как известно, это социалка. Но безусловно, я буду поддерживать все законопроекты, направленные на то, чтобы российская система стала нормальной политической системой, а не обслуживала монополию одной партии.
Владимир Рыжков: Кстати, еще один тест. Я назвал уже два теста, первый тест: признает ли системная оппозиция эти выборы легитимными – важнейший тест. Второй тест: будет ли системная оппозиция выполнять свои предвыборные обещания в области демократизации, либерализации законодательства.
Третий тест: будет ли системная оппозиция настаивать на следующий же день на парламентском расследовании выводов активов из "Газпрома" на 60 миллиардов долларов в руки друзей Путина, бизнеса господина Тимченко, нефтетрейдера, баснословного обогащения участников кооператива "Озеро", включая столь любимую вами семью Фурсенко и так далее. Для меня это тест. То есть люди кричали нам два месяца – мы будем бороться с коррупцией, коррупция в России начинает с самого верха - с друзей Путина. Если бы ПАРНАС был в думе, первое, что мы бы сделали на следующий день – это парламентское расследование кооператива "Озеро", друзей Путина. Вы будете это делать?
Михаил Соколов: Дело в том, что выхода нет другого перед президентскими выборами - переходить на личности.
Владимир Рыжков: А я не уверен, Михаил. Я сказал, что это ключевая вещь. Можно сколько угодно распинаться на дебатах про коррупцию. И когда Познер спросил Миронова: "Вы все про коррупцию". "Да, - кричал Миронов, - мы против коррупции". "Фамилию хоть одну назовите". Миронов говорит: "Я сейчас что-то не припомню".
Михаил Соколов: Олег Николаевич припомнит, наверное.
Владимир Рыжков: Я специально назвал в эфире, чтобы Оле Николаевич не позабыл, не только он, но и вся партия.
Олег Смолин: Я не забываю.
Владимир Рыжков: Можем, кстати, подарить доклад "Путин. Коррупция" всей партии по экземпляру.
Олег Смолин: Спасибо, у меня есть. Но если фракции подарите – хуже не будет. Что касается парламентского расследования, мне кажется, что первое из парламентских расследований, которое надо было бы проводить – это расследование фальсификации результатов выборов. С этого я бы, например, начал.
Владимир Рыжков: Начнет ли системная оппозиция с этого, с признания выборов, с расследования и с уголовных дел. Потому что сейчас есть тысячи фактов с видео, с фотографиями, с именами, с номерами участков. Вы только что привели, вот по этому участку, где нашли триста бюллетеней, будет уголовное дело возбуждено по требованию партии КПРФ?
Олег Смолин: Сегодня я разговаривал с руководителем УВД соответствующего округа города Москвы.
Михаил Соколов: Я к Дмитрию Быкову обращусь, который двигается все ближе и ближе.
Олег Смолин: Секунду, только давайте договоримся, Владимир Александрович, будет ли возбуждено - зависит не от меня. Я сделаю все, чтобы было возбуждено.
Владимир Рыжков: Я скажу так: если половина парламента будет каждый давить - будет. А если половина парламента сделает вид: ну ладно - тогда ничего не будет.
Олег Смолин: Я даже думаю, что даже четверть парламента будет это делать, дела будут возбуждены, хотя бы кого-то накажут.
Михаил Соколов: У нас в дороге инженер человеческих душ Дмитрий Быков. Дмитрий, как вам эти обещания бороться со злом со стороны партии, которая приходит, видимо, второй на выборах?
Дмитрий Быков: Видите ли, мне, к сожалению, очень грустно об этом говорить, но я писал уже о том, что все партии, которые дали свое согласие на участие в этой предвыборной трагикомедии, они, к сожалению, являют собою более, чем клоны "Единой России". Это грустно, но так. Я не вижу, к сожалению, вариантов, при которых новый парламент России исправил положение с безмерно дискредитированным за последние четыре года русским парламентаризмом. Но тем не менее, я допускаю, что если коммунисты в какой-то момент почувствуют, что за ними стоит реальное, если не большинство, то по крайней мере, полвоина, и если они вдруг приобретут давно уже с 94 года безнадежно утраченный кураж, неочевидны варианты развития, по крайней мере. Особенно они неочевидны, если возникнут разные конфигурации блоков других партий, исключая ЛДПР.
Михаил Соколов: Я думаю, Владимир, по всей видимости, уличная оппозиция должна теперь давить на парламентскую?
Владимир Рыжков: А чем я занимаюсь в этой студии?
Михаил Соколов: Вы философствуете.
Владимир Рыжков: ПАРНАС сильнейшая партия из тех, которая была не допущена до выборов. ПАРНАС ставит три конкретных вопроса перед представителем компартии. Первый вопрос: признаете вы легитимность выборов или нет? То есть, узаконите ли вы эту колоссальную фальсификацию? Второй вопрос: будете ли вы продвигать то законодательство, которое обещали? Третий вопрос: будете ли вы расследовать коррупцию в ближайшем окружении Путина? Это три знаковых для нас вопроса.
Михаил Соколов: Приходят, пока мы разговариваем, интересные данные. Я хочу получить некий комментарий. Смотрите, Ставропольский край: "Единая Россия" 26%, "Справедливая Россия" 23, КПРФ 21, ЛДПР 19. Очень интересные данные, поскольку там были очень жесткие попытки сломать.
Олег Смолин: Это уже окончательные данные?
Михаил Соколов: Все предварительные. А вот Омская область: по предварительным данным 40% протоколов обработано, "Единая Россия" 49, КПРФ 22, ЛДПР 12, "Справедливая" 10.
Владимир Рыжков: Фальсификация.
Михаил Соколов: Что скажете?
Олег Смолин: Не верю, как сказал бы Станиславский. Я пять раз избирался от омского региона. Я понимаю, что в селе ситуация предельно тяжелая. И объехав в свое время изрядную, большую часть сельских районов Омской области, собственно, пожалуй, практически все, я в последнее время слышал: боимся. Чуть что, говорят: мужики, весной горючки не будет, воду отключим, тепла не будет. Запугивание колоссальное. Что касается города, город просто, я бы сказал, кипит по поводу 20-летнего правления губернатора Полежаева. Недавно губернатор Полежаев отличился следующим: он заявил в телеэфире: "Они дали мне под дых в 2000 году, когда не проголосовали за Путина, поэтому у нас отобрали "Сибнефть". Мне интересно, что Леонид Константинович, видимо, очень плохо думает о нашем премьере. Он считает премьера мелочным, мстительным: не проголосовали, он отобрал "Сибнефть".
Но это ладно, это пусть разбирается президентская администрация. На самом деле, конечно, то, что "Сибнефть" забрали, не имеет отношения к результатам голосования. Наоборот, если бы тогда вся Россия проголосовала, как Омская область, петербургская группа не пришла бы к власти и забирать в Питер "Сибнефть" не было бы никакой необходимости.
Поэтому я уверен, что это масштабная фальсификация как минимум на селе, в городе ее возможности были ограничены, потому что сверх прочего в омском регионе идет борьба губернатора против мэра. Я не видел другого списка, где бы номер один губернатор, извините за выражение, мочил номер три мэра города по полной программе. Естественно, это для оппозиции было благоприятной ситуацией. Поэтому, думаю, что в городе соотношение другое, просто пока еще не видел. Я знаю, что в Кировском округе города Омска компартия выиграла у "Единой России" чуть-чуть раньше. Думаю, что все дело в фальсификации на селе.
Михаил Соколов: Башкирия 75% голосов за "Единую Россию".
Олег Смолин: Кто бы сомневался. Почему не 175?
Михаил Соколов: Это же не Чечня.
Олег Смолин: У нас Москва Чечню догоняет.
Михаил Соколов: Догоняла. В Москве сейчас приблизительно 30% за "Единую Россию".
Олег Смолин: Около 30? И это при том количестве вбросов, которое зафиксировано?
Михаил Соколов: По всей видимости, не все получается у новой команды Собянина.
Владимир Рыжков: В Москве последние Левада давал 21-22 - это было за неделю до голосования, за эту неделю Москва рухнула еще ниже. То есть если в Москве покажут 30-35 - это двойная фальсификация.
Олег Смолин: А что говорят данные про КПРФ по Москве?
Михаил Соколов: Неплохие данные, вы втором месте, больше 20%. Я хотел бы вот что спросить, тут у нас слушатели писали: "Неважно, кто победил, важно, в чью пользу посчитали. А еще важнее, готовы ли отобранные партии бузить?".
Владимир Рыжков: Мы готовы.
Михаил Соколов: Вы не отобранные.
Владимир Рыжков: Мы не отобранные, нам плевать на это. Нам плевать, допускают нас или нет, мы делаем свое дело. Мы провели трехмесячную кампанию "Голосуй за Россию. Голосуй против всех". Мы очень благодарны Диме Быкову, Виктору Шендеровичу и других, кто вели кампанию "Нах-Нах". Мы напечатали более полумиллиона наклеек и листовок.
Михаил Соколов: Сколько отобрали – вопрос.
Владимир Рыжков: Отобрали очень много, у нас было много арестов по регионам, очень много задержаний, изъятий на Алтае, в Екатеринбурге, в Ставрополе. У нас двух лидеров ПАРНАСа не пустили на областные выборы - Леонида Волкова в Екатеринбурге и Николая Андреевича Ляшенко как раз в Ставрополе, очень авторитетного, уважаемого человека.
Я считаю, что ПАРНАС добился своей цели, мы обрушили рейтинг правящей партии. К сожалению, мы не могли участвовать в выборах. У меня нет никаких сомнений, что мы могли бы получить крупную фракцию в Государственной думе. Поэтому мы, Олег Николаевич, предъявляем большой спрос к тем партиям, к которым отошли в том числе наши голоса протестные. Будем спрашивать жестко вас, начиная с завтрашнего дня.
Олег Смолин: Протестные голоса действительно отошли к другим партиям.
Владимир Рыжков: Не только протестные, но и идейные либералы многие, как я знаю, голосовали за вас и голосовали за "Справедливую Россию", потому что у них не было выбора.
Олег Смолин: Я знаю как минимум двух известных людей, фамилии не называю, не знаю, хотели бы они озвучивания или нет, которые говорили примерно так: я антикоммунистка, но я буду голосовать за КПРФ.
Владимир Рыжков: Людям не оставили выбора.
Олег Смолин: И действительно надо согласиться с тем, выступая как-то на "Радио Россия" в дебатах я сказал так, что я не буду агитировать за компартию, потому что лучше всех за компартию агитирует "Единая Россия". Посмотрите сами: как только наши лидеры в очередной раз поменялись местами, рейтинг "Единой России" покатился вниз, рейтинг других всех партий пошел вверх, потому что люди поняли, что их вообще держат ни за что, если мягко сказать.
Что касается претензий, Владимир, я думаю, что если бы вы проголосовали, поддержали компартию Российской Федерации, у вас были бы все основания предъявлять претензии. Если вы выступали против всех, то вряд ли у вас есть моральное право предъявлять претензии.
Владимир Рыжков: Вы знаете, у нас есть моральное право предъявлять претензии, потому что если бы мы располагали такой фракцией, как вы последние четыре года, мы бы сделали в сто раз больше и в борьбе с коррупцией, и в борьбе за демократию, и в борьбе за федерализм, и в борьбе за местное самоуправление. Не обижайтесь, но ваша фракция наполовину состоит из спящих старичков, уж извините за откровенность, и я просто был разочарован работой вашей фракции за последние четыре года.
Михаил Соколов: У них не было большинства.
Владимир Рыжков: Олег Николаевич, я помню те времена, когда ваша фракция была гораздо зубастее и активнее. Последние четыре года в основном спали, уж извините, имею право на личное оценочное суждение. Я уж не говорю про других, которые дружно голосовали за шестилетний срок, за пятилетний срок и за прочие гадости.
Олег Смолин: Право на личное суждение, конечно, имеете, но хотел бы напомнить, что фракция компартии - это чистая правда, была единственной, кто голосовал против Владимира Путина и единственной, кто голосовал против продления срока.
Владимир Рыжков: Но это не оправдывает пассивности партии – это моя точка зрения, последние четыре года. Я еще раз говорю, я очень жестко и другие люди, которые следят за политикой, будут смотреть, что вы будете делать следующие три месяца и дальше.
Олег Смолин: Смотрите на здоровье. Но я хочу сказать, что получилось так, что за последнее время я взялся считать некоторые свои участия в разного рода эфирах и публичных акциях.
Владимир Рыжков: Вы все к себе сводите, а я про фракцию говорю. Вы не фракция, вы один из членов фракции, может быть самых лучший, самый активный.
Олег Смолин: Я не могу отвечать за всю Одессу.
Владимир Рыжков: Я говорю не о вас лично, у меня к вам претензий нет. Вы тем более сибиряк, как и я. У меня претензии к фракции, поэтому у меня есть моральное право так говорить.
Михаил Соколов: Владимир, знаете, что меня беспокоит: я всегда отмечал, что по вопросам внешней политики, ориентации России великодержавной в думе наблюдается 99% согласие.
Владимир Рыжков: Это условие допуска к выборам. Даже Явлинский, "Яблоко" по грузинским событиям, если вы помните, какие был комментарии.
Михаил Соколов: У них противоречивые, скажем так, комментарии разных лиц. Получается так, что люди западнической ориентации, политики, они к этой официальной политике не допущены, они находятся вне игры – это медицинский факт.
Владимир Рыжков: Я думаю, что не надо сводить все к внешней политике. Я считаю, что ПАРНАС конкретно не был допущен из-за разоблачений коррупции в высших эшелонах власти, из-за наличия альтернативной программы, из-за наличия людей с опытом госуправления. Путин очень боится, что есть рядом люди, которые управляли правительством, парламентом, регионами, имеют опыт госуправления.
Михаил Соколов: У коммунистов тоже есть такие.
Владимир Рыжков: Есть, я не спорю, не отказываю им в этом, хотелось бы, чтобы и нам не отказывали в том, что у нас есть люди с опытом госуправления и с альтернативной программой. Мы, я считаю, внесли гигантский вклад в обрушение рейтинга "Единой России" и Путина докладом "Путин. Коррупция", который был роздан 600 тысяч экземпляров бесплатно по стране, докладом "Путин. Итоги" - полтора миллиона роздан по стране и тем, что мы провели гигантскую работу в интернете по просвещению людей о том, насколько коррумпированный, алчный, жадный воровской режим правит в стране.
Михаил Соколов: А эти три партии снимают урожай.
Владимир Рыжков: Поэтому нас и не допустили.
Михаил Соколов: Вам обидно?
Владимир Рыжков: Мы предъявим свой счет тем, кто собирает наш урожай. Потому что люди и улица, Олег Николаевич, предъявит счет. Потому что если сейчас вы, набравшие в том числе и наши голоса, и забравшие в том числе наши голоса, и пожавшие наш урожай, разочаруете этих людей, второго шанса они не дадут. Согласны?
Олег Смолин: Тут соглашусь. Улица предъявит счет и улица имеет право предъявить счет. Потому что, в конце концов, любая партия, которая обещала людям, что будет бороться за их интересы, обязана свои обещания исполнять.
Михаил Соколов: Давайте мы пару звонков примем, все-таки люди хотят высказаться. Александр Николаевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Всем добрый вечер. Владимир зря приписывает себе такие огромные заслуги в разрушении имиджа этой партии воров и жуликов. Они больше всех сами сделали для разрушения. Путин создал революционную ситуацию в стране, так что памятник потом поставим за создание ситуации. Вообще, если серьезный вопрос, самое главное, надо градусник отремонтировать, то есть с выборами надо разобраться раз и окончательно, чтобы неповадно было к будущим выборам так себя нагло и назально вести. Отсюда вопрос по тесту первому Владимира Рыжкова Олегу Николаевичу: позовете людей на улицу, осмелитесь? Потому что другого пути нет их сейчас прижать. Судами и так далее, какие суды – знаем, какая прокуратура – знаем, какая полиция – видели. Сам, как говорится, от нее получил, позвонок выбили на всяких маршах. Так вот, позовете людей на улицу? Я не вижу другого пути. Судиться год, два, три, пять, десять лет, может быть - это все надо. Они как будут себя вести? Именно так.
Олег Смолин: Отвечаю на ваш вопрос: не знаю. Но хочу заметить одну важную вещь. В последнее время все митинги, которые проводились в Москве, собирали не более тысячи, полутора тысяч участников. Обратите внимание, на улицу в "арабских веснах" людей партии не звали, на улицу в "арабских веснах" люди выходили сами, а партии поддерживали этот выход. Я не знаю, насколько созрело российское, московское, в частности, население для тог, чтобы идти на улицу.
Михаил Соколов: Муслим из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос, хочу по существу задать. Сначала Олегу Смолину: скажите, пожалуйста, как вы думаете, готовитесь к президентским выборам и как готовитесь? А второй Рыжкову: скажите, пожалуйста, как вы дальше собираетесь работать?
Олег Смолин: К президентским выборам компартия, естественно, готовится. Будет съезд в середине декабря по этому поводу. Предположительно кандидатом в президенты будет выдвинут Геннадий Зюганов.
Что касается самой предстоящей президентской кампании, мне кажется, нам нужно извлечь уроки из кампании думской, повторю еще раз критическое замечание: мне кажется, что провал "Единой России" - это не столь наша заслуга и даже не заслуга ПАРНАСа и вообще внесистемной оппозиции - это прежде всего "заслуга" самой партии власти. Она начала проводить такую политику и такую кампанию, которая знаменует кризис власти. Но на одном кризисе власти далеко не уедешь, нужна, на мой взгляд, и более активная, продуманная тактика оппозиции.
Михаил Соколов: Владимир, вопрос к вам: как вы думаете работать?
Владимир Рыжков: Не буду преувеличивать наши заслуги, но против того, чтобы их преуменьшать. В то время, как думская оппозиция сидела и помалкивала, внесистемная оппозиция выходила на площади, получала наручники и дубинки. Это правда, извините меня. И об этом тоже не надо забывать. Есть люди, которые пострадали, есть люди, которые потеряли здоровье. Не надо изображать так, что все ничего не делали, только партия "Единая Россия".
Что мы будем делать? Мы выдвинули требование 24 сентября - отмена сбора подписей как института. Потому что ПАРНАС не может зарегистрироваться нигде по сбору подписей, у нас все живые подписи Волкова в Екатеринбурге, народ просто гудит после того, как его сняли. У нас абсолютно живые подписи Ляшенко в Ставрополе, его не допустили. Мы абсолютно живые подписи сдали в марте за регистрацию партии, нас не зарегистрировали. Касьянов абсолютно живые подписи собрал четыре года назад, его не пустили на президентские выборы.
Мы готовы выдвинуть кандидата, и мы готовы драться за победу, но мы требуем отменить сбор подписей. Если мы не сможем снова зарегистрировать нашего кандидата, если власть опять по беспределу пойдет, мы будем делать кампанию против всех. Единственный шанс у коммунистов и у других переубедить нас – это что-то делать за три месяца, чтобы мы поверили, чтобы они не марионеточная просурковская оппозиция, а настоящая. Соответственно, мы будем вести жесткую наступательную кампанию точно такую же, какую мы вели последний год.
Михаил Соколов: А переговоры с яблоком возможны?
Владимир Рыжков: Переговоры с "Яблоком" абсолютно возможны. Мы пытались их делать неоднократно, последний раз это делал Касьянов в прошлом году. Он ровно это и предлагал, о чем я сейчас сказал Митрохин – коалиция, праймериз. Мы готовы: коалиция против Путина, Россия без Путина, выдвижение единого кандидата. Если "Яблоко" решится на то, чтобы быть настоящей оппозицией, а не бумажной, мы готовы к такой коалиции.
Михаил Соколов: Я видел хороший текст коллеги Муртазаева в интернете, он считает, что, конечно, главное зло происходит не только в день выборов и даже не в ходе предвыборной кампании, все-таки было искорежено избирательное законодательство. Он пишет: "Уверен, что в ближайшие месяцы нас ждет очередная порция избирательных открытий и откровений. Сурков извлечет уроки из своих провалов, даже не сомневайтесь".
Владимир Рыжков: Мой второй тест, я задавал вопрос Олегу Николаевичу. Я еще раз задаю коммунистам, справедливороссам, ЛДПР я не задаю вопрос, я не верю, что вообще есть смысл им задавать вопрос: будете ли вы 5 числа, завтра, вносить пакет по изменению избирательного законодательства, чтобы выборы, как звонивший нам сказал, чтобы выборам вернуть смысл? И будете ли вы, если этот пакет не будет приниматься Путиным и "Единой Россией", будете ли вы жестко идти до конца с выходом из зала, с блокировкой работы думы? У вас сейчас есть такая возможность. Или вы проглотите?
Олег Смолин: 5 числа точно не будем. 5 числа не будет никаких заседаний.
Владимир Рыжков: Условно 5-го, 20-го.
Олег Смолин: А по существу я хочу вам еще раз напомнить, что в свое время, находясь в меньшинстве в Государственной думе, мы подготовили 17 вопрос общероссийского референдума.
Владимир Рыжков: Олег Николаевич, у вас сейчас другая ситуация, вы уже почти большинство. Я ставлю вопрос о новой ситуации. Не защищайте старые позиции, я предлагаю вам новую позицию, атакующую позицию.
Олег Смолин: Атакующая позиция – это правильно. Но какие бы законопроекты ни внесли при ста депутатах и трехстах "Единая" плюс ЛДПР, они все равно не пройдут – это понятно. Поэтому то, что вы предлагали, оно как раз имеет сейчас смысл – попытаться инициировать референдум. Между прочим, на референдум мы предлагали вынести вопросы о возвращении выборов губернаторов.
Владимир Рыжков: Вы выиграли бы в одну калитку.
Олег Смолин: В одну калитку.
Владимир Рыжков: Здесь вы могли бы объединить усилия.
Олег Смолин: Опрос Левада-центра тогда показал, что мы должны были выиграть все 17 вопросов. Ничего этого не произошло, дело дошло аж до Страсбургского суда и там до сих пор лежит.
Владимир Рыжков: Докуда вы готовы идти в отстаивании этой позиции? Или вы через неделю признаете выборы, потом поделите комитеты, потом вы получите двух вице-спикеров, включая первого, и заснете на очередные пять лет.
Олег Смолин: Владимир Александрович, вы слишком хорошо думаете о Суркове.
Владимир Рыжков: Я слишком хорошо знаю всех, о ком я говорю.
Олег Смолин: Никакого первого вице-спикера никто никому не даст.
Владимир Рыжков: Я просто понимаю, о чем идет речь.
Олег Смолин: Я только хочу сказать еще раз – я не могу говорить за всю Одессу. Я могу сказать единственное, что то, что зависит от меня, я буду делать.
Михаил Соколов: Между прочим, коммунистическая партия, ее фракция получит право самостоятельного обращения в Конституционный суд, что тоже важно.
Олег Смолин: Скорее всего, да. Почему ставилась задача не дать нам 20%, чтобы не набрали 90 голосов. И оно получит право еще одно – ставить вопрос о доверии правительству, о недоверии соответственно. Это тоже какая-то форма воздействия.
Владимир Рыжков: Невелика удаль поставить вопрос о недоверии правительству Медведева, скажу я вам.
Олег Смолин: Это, по крайней мере, будет обсуждение.
Михаил Соколов: Кстати говоря, есть уверенность, что Дмитрий Медведев получит эту возможность возглавить правительство?
Владимир Рыжков: Уже нет. После сегодняшней ночи уже нет, может закачаться ситуация.
Олег Смолин: Мой прогноз, что все-таки скорее да. А дальше я не исключаю, что как только будут реализованы непопулярные меры, на него же и спишут.
Михаил Соколов: Знаете, еще одна тема, которая меня очень волнует – это все-таки существование в России двух Россий. Мы видим часть регионов, где "Единая Россия" набирает 30%, 40% - это значит, что там сохраняется какая-то ситуация, когда фальсификации не переходят пограничную черту, когда людям не все равно, что они делают, что с ними происходит и так далее. А существует нечто другое - Чечня 90%, Кузбасс, Кабардино-Балкария и так далее. Могут ли сосуществовать эти две России Владимир?
Владимир Рыжков: Дело в том, что нет застывших ситуаций. Еще два-три года назад все мне говорили, что это навсегда. Я говорил: да бросьте вы, ничего не бывает навсегда. И это пройдет, и Путин пройдет. Заплеван будет во всех учебниках, что 10 лет потерянных, триллион долларов утащили из страны, ничего не сделали – вот как будет написано про него в учебниках. Два абзаца одного негатива.
И в Чечне ситуация поменяется, и в Башкирии она поменяется, и в Кузбассе она поменяется. Если ситуация начнет меняться во всей стране, она не может остаться застывшей в отдельных регионах. И в Омске ситуация взорвется, я в этом уверен. Там давно созрело, чтобы она взорвалась. Там беспредельная милиция, там беспредельная власть, там давно все готово.
Олег Смолин: Если Владимир начал цитировать сам себя, я тоже позволю себе процитировать самого себя. Когда Государственная дума принимала, это было несколько раз, законы, закручивающие гайки и снижающие пространство политической свободы, без того крайне суженное, я позволял себе говорить коллегам-депутатам: коллеги, если кто-то хочет узнать точный адрес какой-нибудь цветной революции, организаторов какой-то цветной революции в России, открываю – правительство Российской Федерации. Больше никому цветную революции. В нашей стране организовать не удастся. Объясняю – почему. Есть известная теория легитимации конфликта, которая в популярном изложении звучит так: если вы хотите, чтобы котел не взорвался, выпускайте пар хотя бы в свисток. Вы даже свисток перекрываете.
Михаил Соколов: Действительно, если в официальных итогах будет стоять 45 за "Единую Россию", думающая часть общества, глядя на все эти вбросы и безобразия, сделает вывод, что в реальности было 25 и, конечно, потеря легитимности "Единой России" и Медведева близка.
Владимир Рыжков: Это уже факт. Не примет общество эти результаты. И здесь как раз могут сыграть роль вот эти системные партии. Если они пошумят, как было четыре года назад, когда были дикие фальсификации, 14 миллионов бюллетеней было вброшено и приписано четыре года назад за "Единую Россию", вы это съели, Олег Николаевич, не вы лично - ваша партия. Сейчас развилка: если вы признаете легитимность, пусть с оговорками, пусть с критикой, пусть с криками, вы берете все это дерьмо на себя. Вот что я хочу сказать. И уже нелегитимность системы, вы будете разделять нелегитимность этой системы.
Олег Смолин: Владимир Александрович, повторение, конечно, мать учения, но я уже по этому поводу высказывался несколько раз.
Михаил Соколов: Давайте еще один звонок примем из Йошкар-Олы. Пожалуйста, Лев.
Слушатель: Здравствуйте. Я звоню из Йошкар-Олы, я голосовал на Центральном участке № 1, он находится на центральной площади нашего города - это площадь Ленина само собой, в корпусе номер один Марийского государственного технического университета. Впервые столкнулся с такой ситуацией, что на данном участке не было бюллетеней вообще как таковых, физически не было.
Олег Смолин: Кончились?
Слушатель: Нет, не кончились. Там система, как мне сказали, электронного голосования. Ты когда приходишь, подаешь паспорт, записывают, как лотерею предлагают на выбор несколько бумажек. На бумажке штрих-код, с оборотной стороны бумажки стоит печать избирательной комиссии. Ты вытягиваешь эту бумажку, член избирательной комиссии проводит через считыватель, говорит, что активировал эту бумажку. Дальше ты идешь к терминалу, который как платежный терминал за сотовую связь примерно, подносишь туда бумажку со штрих-кодом, он ее считывает и дальше ты нажимаешь кнопки, за кого голосуешь и так далее. Во-первых, как я понял, испортить бюллетень нельзя. Я специально шел с намерением испортить бюллетень. Надо обязательно проголосовать. Пока не нажмешь, за какую ты партию.
Владимир Рыжков: Это принуждение к тем партиям, которые отобраны Кремлем.
Слушатель: Машина, на которой на чековой ленте печатается партия, за которую ты голосуешь. Как мне объяснили, что потом эту чековую ленту будет комиссия сравнивать.
Михаил Соколов: Олег Николаевич, что скажете? Новые технологии – это, похоже, для манипуляций.
Олег Смолин: Вообще новые технологии - это прекрасно, но в России все хорошее выворачивается изнанкой. Такие технологии увеличивают вероятность подтасовки.
Владимир Рыжков: Совершенно верно. Я хочу добавить к этому, что мало того, что людей лишили права проголосовать против всех, я сегодня много раз слышал эту информацию. Кроме того эта система разработана ФСБ, контролируется ФСБ, управляется ФСБ. Я не верю этой системе абсолютно.
Михаил Соколов: Шесть часов висит на Алтае система ГАС "Выборы".
Владимир Рыжков: Это все к тому же. Это все признаки готовящихся фальсификаций.
Михаил Соколов: Пожалуй, последний вопрос, все-таки президентские выборы, что же теперь будет, что делать? Люди говорят: "Последний раз голосовал, на президентские не пойду".
Олег Смолин: Можно вместо ответа я прочту стихи моего друга-поэта, раз уж Дмитрий Быков к нам опаздывают: "И так, нас не оставили сиротами и среди демократического крика не будем мы птенцами желторотыми без президента жалобно чирикать. И хватит, мужики, ломать комедию, наполним чарки радостным напитком. Нам хватит этих Путиных с Медведевыми на жизнь дерьмовую с избытком. Что нам осталось? Талиями меряться или вздремнуть в неведении счастливом? Но раз в шесть лет не забывайте свериться, кому теперь пора бежать за пивом. Часы не избежали тика нервного, когда пригрезился мне средь поры ночной, как герб России века 21-го единоросс двуглавый змей-горынычный".
Михаил Соколов: Я думаю, что на этих замечательных стихах, которые прочитал Олег Смолин, мы поставим точку в нашей программе.
Мы обсуждаем первые предварительные итоги так называемых парламентских выборов в России. Начнем, наверное, с главного: на выборах победила партия "Единая Россия" - сказал Борис Грызлов, председатель Государственной думы. Я с ним категорически не согласен. Мне кажется, победила партия Каспарова и Лимонова – не пришло на выборы где-то так до половины российских граждан. Я напомню, что эти оппозиционеры выступали за бойкот избирательной кампании, и получается, что в каком-то смысле они почувствовали общественный тренд, Владимир?
Владимир Рыжков: А какая явка сейчас объявляется?
Михаил Соколов: Явка около 50%.
Владимир Рыжков: Дело в том, что пока мы знаем данные зауральские, давайте подождем Башкирию, Мордовию, Чечню, Ингушетию, Дагестан и Марий-Эл с Татарстаном. Я думаю, сейчас будет ведьменская ночь, и "Единая Россия" сейчас пустится во все тяжкие. Сейчас начнут на десятках тысячах участков переписывать протоколы, добрасывать бюллетени, переправлять проставленные карандашом цифры на проставленные ручкой и будут натягивать как явку, так и результат "Единой России". То есть, я думаю, это будет ночь самых больших фальсификаций за 20 лет постсоветской истории.
Олег Смолин: Позволю себе одну маленькую поправку: на мой взгляд, эта ночь уже началась. Во всяком случае, в Приморье на время приостановили введение результатов в систему ГАС "Выборы".
Владимир Рыжков: На Алтае якобы на три часа выключилась система ГАС "Выборы".
Михаил Соколов: То есть это симптом?
Владимир Рыжков: Это точно симптом, что сейчас готовятся массовые фальсификации на последней стадии протокольной.
Олег Смолин: Можно я продолжу? В Туле, где избирается Борис Вячеславович Грызлов, всех наблюдателей по команде удалили с избирательных участков.
Михаил Соколов: Партийных наблюдателей?
Олег Смолин: Еще от СМИ есть. Насколько я понимаю, всех. В Москве фактически приостановлен подсчет голосов и в массовом порядке наблюдателей удаляют с избирательных участков. Например, поступила информация в штаб компартии из Кунцево, где на избирательный участок ворвались штатские лица, они вытащили оттуда всех, включая по ошибке и председателя участковой избирательной комиссии, потом его вернули, остальных не вернули. Там сейчас люди разбираются.
Можно я приведу пример практически из личной жизни? Сегодня утром мой помощник, кстати, потом его озвучили по Радио Свобода без фамилии, мой помощник Давид Карапетян явился на избирательный участок № 1399, попросил показать урну перед тем, как ее опечатывать. На дне урны оказалось примерно триста бюллетеней, все за "Единую Россию", соответственно, пачка была сантиметров пять толщиной. Он потребовал, чтобы их надорвали. Их надорвали. Он держал в руках, поэтому одновременно фотографировать не мог. Председатель комиссии попыталась с ним вступить в переговоры, когда со второго раза это не удалось, она, бедная, упала в обморок от волнения, что не сможет совершить преступление безнаказанно. После этого члены избирательной комиссии бросились к ней якобы на помощь, по дороге схватили руки моего помощника, вырвали у него бюллетени. Дело находится в УВД города Москвы, милиционеры, извините, полицейские стояли рядом, все это спокойно наблюдали. Понимаете, что происходит: в стране стало все больше людей, которые боятся не наказания за преступление, а наказания за то, что откажутся совершить преступление.
Михаил Соколов: Владимир, все-таки, как понять: мы получали весь день информацию о масштабнейших операциях, спецоперациях по вбросу бюллетеней, разнообразные "карусели". Замечательные журналисты из "Газеты.ру" и другие разоблачили систему в Хорошево-Мневники, когда сорок человек специально нанятых граждан, каждому выдавалось семь пачек по 10 бюллетеней, они должны были обслужить соответственные участки. Причем не просто выдавали бюллетени, а специальную сумочку на живот, чтобы удобно было вкладывать, вбрасывать и так далее, такая организованная операция. Во многих регионах такое тоже получилось.
И тем не менее, мы видим интереснейший результат: с одной стороны вбросы, а с другой стороны приходят данные, например, Новосибирская область: 36 за "Единую Россию", 30 за КПРФ, 15 за "Справедливую Россию". Или, скажем, тот же Приморский край: "Единая Россия" 34%, компартия 23, ЛДПР 18, "Справедливая" 17 и так далее. То есть, есть как минимум десяток регионов, где результат интересный.
Владимир Рыжков: Ответ совершенно очевиден. Результат за "Единую Россию" минимум на 15% ниже, чем будет объявлено. Вот эти все технологии, которые мы сегодня наблюдаем, в десятках тысяч участков, на десятках тысяч участков были "карусели", вбросы, фальсификации протоколов, завозы на автобусах работников предприятий под надзором директоров голосовать за "Единую Россию". Это все дает примерно 15% минимум прибавки "Единой России", то есть реально она провалилась.
Я думаю, что реально в минимум половине регионов победят коммунисты, если реально считать голоса. То есть это самая масштабная и при этом самая наглая, открытая фальсификация за последние 20 постсоветских лет. И ситуация еще отличается от 4-летней давности тем, что у нас утроилось число пользователей интернета за эти четыре года, и такой прозрачности просто объективно не было никогда. То есть масштаб фальсификаций беспрецедентен так же, как беспрецедентно число утечек и публикаций об этих фальсификациях.
Олег Смолин: Я бы хотел прокомментировать, что для меня эти выборы девятые, из них пять раз я избирался по одномандатным округам напрямую от омского региона без партийных списков. И с точки зрения личного опыта я берусь утверждать, что эти выборы рекордно несвободные, рекордно грязные и подсчет голосов рекордно нечестный. Я обращаю внимание, что мы сегодня пока говорим в основном про подсчет голосов. А ведь подсчету голосов предшествовала сама избирательная кампания.
Михаил Соколов: Тут есть, о чем вспомнить.
Владимир Рыжков: Избирательной кампании, Олег Николаевич, вставлю свое дополнение, предшествовало отсечение ряда партий вообще от участия. Хочу напомнить, что наша партия вообще не была допущена до выборов.
Олег Смолин: Я знаю.
Михаил Соколов: Но не только она.
Владимир Рыжков: Очень часто партии, которые были допущены Кремлем, забывают об этом говорить.
Олег Смолин: Владимир Александрович, мы с вами работали в Государственной думе достаточно долго. Я должен согласиться отчасти с этой критикой. Только хочу сказать, как говорят, "если бы я был директор", безусловно, все партии, кроме фашистских, в выборах бы участвовали – это наша принципиальная позиция.
Михаил Соколов: Пришел вопрос по пейджеру от Александра: "Внимание, вопрос: смогут ли натянуть "партии жулья и ворья" конституционное большинство или, несмотря на труды героического Чурова, этот приз она не получит?".
Владимир Рыжков: Уже ответ дан, сейчас только что шла прямая трансляция из штаба "Единой России", мы видели совершенно потерянное лицо Путина совершенно, окаменевшие лица господ Шойгу, Воробьева, Грызлова и Матвиенко. Нездоровый румянец на лице нашего юного президента, который нервически подхихикивал в отдельных моментах. Они фактически признали свое поражение, и господин Медведев заявил, что мы будем строить коалиционную политику. Это означает, что они попытаются натянуть 50% при реальном результате 30-35, но ни о каком конституционном большинстве речи не идет.
Олег Смолин: Я тоже солидарен с тем, что о конституционном большинстве речи не идет. И солидарен с тем, что реальный результат "Единой России", как говорят закрытые опросы, результаты, которые к нам утекали, если бы выборы проводились без подлога, видимо, "Единая" набрала бы не более 35, КПРФ не менее 25, далее - "Справедливая" около 15, про ЛДПР не хочется. Но сверх того я хотел бы заметить, что по нашей информации, мы не можем назвать источник, по нашей информации, в последний момент было принято решение помогать не только "Единой", но и ЛДПР.
Владимир Рыжков: Понятное дело, потому что они всегда голосуют так, как скажут.
Олег Смолин: Совершенно верно. Поэтому я не исключаю, если в следующей думе коалиция будет выглядеть именно так: "Единая" и ЛДПР.
Владимир Рыжков: Черно-желтая коалиция, как сказали бы немцы.
Олег Смолин: Скажи мне, кто твои друзья, я скажу, кто ты.
Михаил Соколов: У нас подключился к эфиру Дмитрий Быков, который, насколько я понимаю, гастролирует сегодня по радиостанциям города-героя Москвы, с "Сити-ФМ" на "Коммерсант", а к нам, уж не знаю, едет или не едет. Дмитрий, какие ваши поэтические впечатления от сегодняшнего дня?
Дмитрий Быков: Я не могу говорить о поэтических, сам я, разумеется, сходил на выборы и из двух вариантов неучастия, порча бюллетеня или бойкот, выбрал тот, которое предлагало движение "Против всех". И мне как раз показалось, что ни о каком поражении масштабном, кроме имиджевого, "Единой России" речи идти не может. Но вот коммунисты одержали победу достаточно серьезную, я полагаю, от 20 до 25% здесь можно говорить уверенно. И это само по себе отвечает на вечный вопрос: какое время представляется сегодня гражданам более свободным. Брежневизм был и более свободен, и более перспективен, и в каком-то смысле более, если угодно, честен.
Михаил Соколов: Дмитрий, вы же отец, можно сказать, поросенка Нах-Нах.
Дмитрий Быков: Я действовал полностью в согласии с поросенком.
Владимир Рыжков: Мы тоже сегодня втроем пришли на участок и испортили бюллетени.
Дмитрий Быков: Спасибо, правильно. Мне представляется, что единственный вариант – это поставить галки или нарисовать, что хотите.
Владимир Рыжков: Мы еще написали кое-что на бюллетенях,
Дмитрий Быков: Я от этого воздержался, потому что у меня есть какое-то врожденное уважение к процедуре. Но я должен сказать, что число людей, сделавших так, во всяком случае, на моем участке было достаточно велико, как явствует из моих собственных "экзит-полов". Разумеется, нам вслух никто об этом не скажет, но то, что этот результат по всей России, я думаю, превышает процентов пять точно - это мои личные опросы показывают наглядно.
Михаил Соколов: Я пока не вижу никаких данных, что интересно, по поводу количества испорченных бюллетеней.
Владимир Рыжков: А они это будут прятать.
Михаил Соколов: Каким образом это можно спрятать?
Владимир Рыжков: Переписыванием протоколов. Они будут максимально занижать эту цифру, потому они понимают, что это явное протестного голосования. Поэтому, заметьте, два часа они ни слова не говорят об этом.
Михаил Соколов: Партию "Яблоко", конечно, вы сможете догнать, я думаю, это было бы неплохо 3-4% таких бюллетеней. Хотя мне психологически понятно поведение других людей, которые, придя с настроением сделать Нах-Нах, потом тяжело вздыхали, видя список партий, где-то есть приличные люди, где-то есть возможность политически высказаться против существующего режима, и они все-таки ставили один крестик за кого-то. Все-таки трудно преодолеть психологическое ощущение.
Владимир Рыжков: Мы ни в кого не кидаем камни, каждый решал сам, в конце концов. Самое важное, чего мы все добивались – это перемен. Я считаю, что общими усилиями сделан большой шаг к переменам в стране.
Михаил Соколов: Дмитрий уже высказался, что сделан шаг в сторону того, чтобы показать, что народ хочет брежневских времен.
Олег Смолин: Насчет брежневских времен я не уверен. Но насчет перемен согласен. На мой взгляд, что произошло сегодня – это начало конца "Единой России". И если настроения будут меняться таким же образом и такими же темпами, то к президентским выборам возможен другой расклад политических сил.
Михаил Соколов: Изменится ли настроение, Владимир?
Олег Смолин: Безусловно. Все серьезные социологические службы, мы, кстати, Михаил, обсуждали это у вас в эфире, и последние серьезные исследования – это был Михаил Дмитриев, буквально три недели назад, совершенно четко было видно, что идет колоссальный обвал доверия и поддержки Путина, про Медведева я вообще не говорю, про него все забыли после 24 сентября. Идет просто колоссальное обрушение доверия и поддержки "Единой России". Темп 3-4% в неделю. Если экстраполировать темп этого обвала на четвертое марта, а я хочу напомнить, что впереди у нас три месяца до голосования президентского, то можно представить, что реальный рейтинг Путина к тому моменту будет процентов 20-25, а партии 10-15%.
Идет на самом деле то, что мы сейчас мы наблюдаем в России – это системный кризис власти, этому режиму приходит конец. И сейчас огромная роль, огромная ответственность ложится на вашу партию, Олег Николаевич, на мироновскую партию. Потому что последние 10 лет, уж извините за искренность, вы были придатком монополии "Единой России", вы в меньшей степени, а эсеры, которых Сурков называл то ли правой ногой, то ли левой ногой, не знаю, чем они там были. Жириновский, который сам себя расшифровывал как "любимое детище президентов России" – ЛДПР. Вот сейчас внезапно миллионы голосов, в том числе наших парнасовских голосов ушли вам.
У меня первый вопрос, который есть: вы признаете легитимность этих выборов? После всего того, что мы с вами сейчас наговорили, того беспредела, 20% фальсификаций, вы признаете легитимность этих выборов? Потому что если вы их признаете, то вы признаете этот вброс за "Единую Россию".
Олег Смолин: Я пока не могу на этот вопрос ответить.
Владимир Рыжков: Лично от себя.
Олег Смолин: Лично от себя – нет.
Владимир Рыжков: А партия, а Зюганов Геннадий Андреевич?
Олег Смолин: Что касается партии - это надо спросить у руководства партии.
Владимир Рыжков: Это принципиальный вопрос.
Олег Смолин: Я понимаю, что это принципиальный вопрос.
Михаил Соколов: Пока выходить на улицы не собираетесь.
Владимир Рыжков: Второй вопрос: оппозиция системная перехватила очень многие лозунги несистемной оппозиции, например, слоган "партия воров и жуликов", нашу жесткую антикоррупционную риторику и программу, нашу жесткую демократическую программу – выборы губернаторов, выборы мэров, снижение избирательного барьера, либерализация партийного законодательства. Я задаю вам вопрос, Олег Николаевич. Люди голосовали за вас всех в том числе и потому, что вы приняли нашу риторику. Вопрос вот какой: вы на следующий день после выборов внесете эти законопроекты, вы будете за них сражаться, вы будете уходить из зала, если "Единая Россия" не будет их принимать, или обманете избирателей?
Олег Смолин: Что касается того, кто чью риторику позаимствовал, я думаю, что на самом деле все заимствовали голос улицы, и системная оппозиция, и так называемая несистемная. Я просто хочу напомнить, что в третьей думе, где мы с вами вместе работали, компартия Российской Федерации голосовала против отмены выборов губернаторов.
Владимир Рыжков: Как и я, вы это отлично помните.
Олег Смолин: Про вас речи нет. Вы задали вопрос про партию, я не всегда могу ответить за партию как человек беспартийный, если могу, стараюсь отвечать. Компартия Российской Федерации голосовала против отмены одномандатных округов, против печально знаменитого закона об экстремизме, под который при желании можно втащить кого угодно. За закон о партиях - не помню.
Михаил Соколов: Кажется, поддерживали.
Олег Смолин: За снижение избирательного барьера. Это всегда, это выступали. Никаких принципиальных изменений в позиции не требуется, вопрос в том, насколько активно эта вещь будет продвигаться.
Если говорить лично обо мне, моя основная сфера, как известно, это социалка. Но безусловно, я буду поддерживать все законопроекты, направленные на то, чтобы российская система стала нормальной политической системой, а не обслуживала монополию одной партии.
Владимир Рыжков: Кстати, еще один тест. Я назвал уже два теста, первый тест: признает ли системная оппозиция эти выборы легитимными – важнейший тест. Второй тест: будет ли системная оппозиция выполнять свои предвыборные обещания в области демократизации, либерализации законодательства.
Третий тест: будет ли системная оппозиция настаивать на следующий же день на парламентском расследовании выводов активов из "Газпрома" на 60 миллиардов долларов в руки друзей Путина, бизнеса господина Тимченко, нефтетрейдера, баснословного обогащения участников кооператива "Озеро", включая столь любимую вами семью Фурсенко и так далее. Для меня это тест. То есть люди кричали нам два месяца – мы будем бороться с коррупцией, коррупция в России начинает с самого верха - с друзей Путина. Если бы ПАРНАС был в думе, первое, что мы бы сделали на следующий день – это парламентское расследование кооператива "Озеро", друзей Путина. Вы будете это делать?
Михаил Соколов: Дело в том, что выхода нет другого перед президентскими выборами - переходить на личности.
Владимир Рыжков: А я не уверен, Михаил. Я сказал, что это ключевая вещь. Можно сколько угодно распинаться на дебатах про коррупцию. И когда Познер спросил Миронова: "Вы все про коррупцию". "Да, - кричал Миронов, - мы против коррупции". "Фамилию хоть одну назовите". Миронов говорит: "Я сейчас что-то не припомню".
Михаил Соколов: Олег Николаевич припомнит, наверное.
Владимир Рыжков: Я специально назвал в эфире, чтобы Оле Николаевич не позабыл, не только он, но и вся партия.
Олег Смолин: Я не забываю.
Владимир Рыжков: Можем, кстати, подарить доклад "Путин. Коррупция" всей партии по экземпляру.
Олег Смолин: Спасибо, у меня есть. Но если фракции подарите – хуже не будет. Что касается парламентского расследования, мне кажется, что первое из парламентских расследований, которое надо было бы проводить – это расследование фальсификации результатов выборов. С этого я бы, например, начал.
Владимир Рыжков: Начнет ли системная оппозиция с этого, с признания выборов, с расследования и с уголовных дел. Потому что сейчас есть тысячи фактов с видео, с фотографиями, с именами, с номерами участков. Вы только что привели, вот по этому участку, где нашли триста бюллетеней, будет уголовное дело возбуждено по требованию партии КПРФ?
Олег Смолин: Сегодня я разговаривал с руководителем УВД соответствующего округа города Москвы.
Михаил Соколов: Я к Дмитрию Быкову обращусь, который двигается все ближе и ближе.
Олег Смолин: Секунду, только давайте договоримся, Владимир Александрович, будет ли возбуждено - зависит не от меня. Я сделаю все, чтобы было возбуждено.
Владимир Рыжков: Я скажу так: если половина парламента будет каждый давить - будет. А если половина парламента сделает вид: ну ладно - тогда ничего не будет.
Олег Смолин: Я даже думаю, что даже четверть парламента будет это делать, дела будут возбуждены, хотя бы кого-то накажут.
Михаил Соколов: У нас в дороге инженер человеческих душ Дмитрий Быков. Дмитрий, как вам эти обещания бороться со злом со стороны партии, которая приходит, видимо, второй на выборах?
Дмитрий Быков: Видите ли, мне, к сожалению, очень грустно об этом говорить, но я писал уже о том, что все партии, которые дали свое согласие на участие в этой предвыборной трагикомедии, они, к сожалению, являют собою более, чем клоны "Единой России". Это грустно, но так. Я не вижу, к сожалению, вариантов, при которых новый парламент России исправил положение с безмерно дискредитированным за последние четыре года русским парламентаризмом. Но тем не менее, я допускаю, что если коммунисты в какой-то момент почувствуют, что за ними стоит реальное, если не большинство, то по крайней мере, полвоина, и если они вдруг приобретут давно уже с 94 года безнадежно утраченный кураж, неочевидны варианты развития, по крайней мере. Особенно они неочевидны, если возникнут разные конфигурации блоков других партий, исключая ЛДПР.
Михаил Соколов: Я думаю, Владимир, по всей видимости, уличная оппозиция должна теперь давить на парламентскую?
Владимир Рыжков: А чем я занимаюсь в этой студии?
Михаил Соколов: Вы философствуете.
Владимир Рыжков: ПАРНАС сильнейшая партия из тех, которая была не допущена до выборов. ПАРНАС ставит три конкретных вопроса перед представителем компартии. Первый вопрос: признаете вы легитимность выборов или нет? То есть, узаконите ли вы эту колоссальную фальсификацию? Второй вопрос: будете ли вы продвигать то законодательство, которое обещали? Третий вопрос: будете ли вы расследовать коррупцию в ближайшем окружении Путина? Это три знаковых для нас вопроса.
Михаил Соколов: Приходят, пока мы разговариваем, интересные данные. Я хочу получить некий комментарий. Смотрите, Ставропольский край: "Единая Россия" 26%, "Справедливая Россия" 23, КПРФ 21, ЛДПР 19. Очень интересные данные, поскольку там были очень жесткие попытки сломать.
Олег Смолин: Это уже окончательные данные?
Михаил Соколов: Все предварительные. А вот Омская область: по предварительным данным 40% протоколов обработано, "Единая Россия" 49, КПРФ 22, ЛДПР 12, "Справедливая" 10.
Владимир Рыжков: Фальсификация.
Михаил Соколов: Что скажете?
Олег Смолин: Не верю, как сказал бы Станиславский. Я пять раз избирался от омского региона. Я понимаю, что в селе ситуация предельно тяжелая. И объехав в свое время изрядную, большую часть сельских районов Омской области, собственно, пожалуй, практически все, я в последнее время слышал: боимся. Чуть что, говорят: мужики, весной горючки не будет, воду отключим, тепла не будет. Запугивание колоссальное. Что касается города, город просто, я бы сказал, кипит по поводу 20-летнего правления губернатора Полежаева. Недавно губернатор Полежаев отличился следующим: он заявил в телеэфире: "Они дали мне под дых в 2000 году, когда не проголосовали за Путина, поэтому у нас отобрали "Сибнефть". Мне интересно, что Леонид Константинович, видимо, очень плохо думает о нашем премьере. Он считает премьера мелочным, мстительным: не проголосовали, он отобрал "Сибнефть".
Но это ладно, это пусть разбирается президентская администрация. На самом деле, конечно, то, что "Сибнефть" забрали, не имеет отношения к результатам голосования. Наоборот, если бы тогда вся Россия проголосовала, как Омская область, петербургская группа не пришла бы к власти и забирать в Питер "Сибнефть" не было бы никакой необходимости.
Поэтому я уверен, что это масштабная фальсификация как минимум на селе, в городе ее возможности были ограничены, потому что сверх прочего в омском регионе идет борьба губернатора против мэра. Я не видел другого списка, где бы номер один губернатор, извините за выражение, мочил номер три мэра города по полной программе. Естественно, это для оппозиции было благоприятной ситуацией. Поэтому, думаю, что в городе соотношение другое, просто пока еще не видел. Я знаю, что в Кировском округе города Омска компартия выиграла у "Единой России" чуть-чуть раньше. Думаю, что все дело в фальсификации на селе.
Михаил Соколов: Башкирия 75% голосов за "Единую Россию".
Олег Смолин: Кто бы сомневался. Почему не 175?
Михаил Соколов: Это же не Чечня.
Олег Смолин: У нас Москва Чечню догоняет.
Михаил Соколов: Догоняла. В Москве сейчас приблизительно 30% за "Единую Россию".
Олег Смолин: Около 30? И это при том количестве вбросов, которое зафиксировано?
Михаил Соколов: По всей видимости, не все получается у новой команды Собянина.
Владимир Рыжков: В Москве последние Левада давал 21-22 - это было за неделю до голосования, за эту неделю Москва рухнула еще ниже. То есть если в Москве покажут 30-35 - это двойная фальсификация.
Олег Смолин: А что говорят данные про КПРФ по Москве?
Михаил Соколов: Неплохие данные, вы втором месте, больше 20%. Я хотел бы вот что спросить, тут у нас слушатели писали: "Неважно, кто победил, важно, в чью пользу посчитали. А еще важнее, готовы ли отобранные партии бузить?".
Владимир Рыжков: Мы готовы.
Михаил Соколов: Вы не отобранные.
Владимир Рыжков: Мы не отобранные, нам плевать на это. Нам плевать, допускают нас или нет, мы делаем свое дело. Мы провели трехмесячную кампанию "Голосуй за Россию. Голосуй против всех". Мы очень благодарны Диме Быкову, Виктору Шендеровичу и других, кто вели кампанию "Нах-Нах". Мы напечатали более полумиллиона наклеек и листовок.
Михаил Соколов: Сколько отобрали – вопрос.
Владимир Рыжков: Отобрали очень много, у нас было много арестов по регионам, очень много задержаний, изъятий на Алтае, в Екатеринбурге, в Ставрополе. У нас двух лидеров ПАРНАСа не пустили на областные выборы - Леонида Волкова в Екатеринбурге и Николая Андреевича Ляшенко как раз в Ставрополе, очень авторитетного, уважаемого человека.
Я считаю, что ПАРНАС добился своей цели, мы обрушили рейтинг правящей партии. К сожалению, мы не могли участвовать в выборах. У меня нет никаких сомнений, что мы могли бы получить крупную фракцию в Государственной думе. Поэтому мы, Олег Николаевич, предъявляем большой спрос к тем партиям, к которым отошли в том числе наши голоса протестные. Будем спрашивать жестко вас, начиная с завтрашнего дня.
Олег Смолин: Протестные голоса действительно отошли к другим партиям.
Владимир Рыжков: Не только протестные, но и идейные либералы многие, как я знаю, голосовали за вас и голосовали за "Справедливую Россию", потому что у них не было выбора.
Олег Смолин: Я знаю как минимум двух известных людей, фамилии не называю, не знаю, хотели бы они озвучивания или нет, которые говорили примерно так: я антикоммунистка, но я буду голосовать за КПРФ.
Владимир Рыжков: Людям не оставили выбора.
Олег Смолин: И действительно надо согласиться с тем, выступая как-то на "Радио Россия" в дебатах я сказал так, что я не буду агитировать за компартию, потому что лучше всех за компартию агитирует "Единая Россия". Посмотрите сами: как только наши лидеры в очередной раз поменялись местами, рейтинг "Единой России" покатился вниз, рейтинг других всех партий пошел вверх, потому что люди поняли, что их вообще держат ни за что, если мягко сказать.
Что касается претензий, Владимир, я думаю, что если бы вы проголосовали, поддержали компартию Российской Федерации, у вас были бы все основания предъявлять претензии. Если вы выступали против всех, то вряд ли у вас есть моральное право предъявлять претензии.
Владимир Рыжков: Вы знаете, у нас есть моральное право предъявлять претензии, потому что если бы мы располагали такой фракцией, как вы последние четыре года, мы бы сделали в сто раз больше и в борьбе с коррупцией, и в борьбе за демократию, и в борьбе за федерализм, и в борьбе за местное самоуправление. Не обижайтесь, но ваша фракция наполовину состоит из спящих старичков, уж извините за откровенность, и я просто был разочарован работой вашей фракции за последние четыре года.
Михаил Соколов: У них не было большинства.
Владимир Рыжков: Олег Николаевич, я помню те времена, когда ваша фракция была гораздо зубастее и активнее. Последние четыре года в основном спали, уж извините, имею право на личное оценочное суждение. Я уж не говорю про других, которые дружно голосовали за шестилетний срок, за пятилетний срок и за прочие гадости.
Олег Смолин: Право на личное суждение, конечно, имеете, но хотел бы напомнить, что фракция компартии - это чистая правда, была единственной, кто голосовал против Владимира Путина и единственной, кто голосовал против продления срока.
Владимир Рыжков: Но это не оправдывает пассивности партии – это моя точка зрения, последние четыре года. Я еще раз говорю, я очень жестко и другие люди, которые следят за политикой, будут смотреть, что вы будете делать следующие три месяца и дальше.
Олег Смолин: Смотрите на здоровье. Но я хочу сказать, что получилось так, что за последнее время я взялся считать некоторые свои участия в разного рода эфирах и публичных акциях.
Владимир Рыжков: Вы все к себе сводите, а я про фракцию говорю. Вы не фракция, вы один из членов фракции, может быть самых лучший, самый активный.
Олег Смолин: Я не могу отвечать за всю Одессу.
Владимир Рыжков: Я говорю не о вас лично, у меня к вам претензий нет. Вы тем более сибиряк, как и я. У меня претензии к фракции, поэтому у меня есть моральное право так говорить.
Михаил Соколов: Владимир, знаете, что меня беспокоит: я всегда отмечал, что по вопросам внешней политики, ориентации России великодержавной в думе наблюдается 99% согласие.
Владимир Рыжков: Это условие допуска к выборам. Даже Явлинский, "Яблоко" по грузинским событиям, если вы помните, какие был комментарии.
Михаил Соколов: У них противоречивые, скажем так, комментарии разных лиц. Получается так, что люди западнической ориентации, политики, они к этой официальной политике не допущены, они находятся вне игры – это медицинский факт.
Владимир Рыжков: Я думаю, что не надо сводить все к внешней политике. Я считаю, что ПАРНАС конкретно не был допущен из-за разоблачений коррупции в высших эшелонах власти, из-за наличия альтернативной программы, из-за наличия людей с опытом госуправления. Путин очень боится, что есть рядом люди, которые управляли правительством, парламентом, регионами, имеют опыт госуправления.
Михаил Соколов: У коммунистов тоже есть такие.
Владимир Рыжков: Есть, я не спорю, не отказываю им в этом, хотелось бы, чтобы и нам не отказывали в том, что у нас есть люди с опытом госуправления и с альтернативной программой. Мы, я считаю, внесли гигантский вклад в обрушение рейтинга "Единой России" и Путина докладом "Путин. Коррупция", который был роздан 600 тысяч экземпляров бесплатно по стране, докладом "Путин. Итоги" - полтора миллиона роздан по стране и тем, что мы провели гигантскую работу в интернете по просвещению людей о том, насколько коррумпированный, алчный, жадный воровской режим правит в стране.
Михаил Соколов: А эти три партии снимают урожай.
Владимир Рыжков: Поэтому нас и не допустили.
Михаил Соколов: Вам обидно?
Владимир Рыжков: Мы предъявим свой счет тем, кто собирает наш урожай. Потому что люди и улица, Олег Николаевич, предъявит счет. Потому что если сейчас вы, набравшие в том числе и наши голоса, и забравшие в том числе наши голоса, и пожавшие наш урожай, разочаруете этих людей, второго шанса они не дадут. Согласны?
Олег Смолин: Тут соглашусь. Улица предъявит счет и улица имеет право предъявить счет. Потому что, в конце концов, любая партия, которая обещала людям, что будет бороться за их интересы, обязана свои обещания исполнять.
Михаил Соколов: Давайте мы пару звонков примем, все-таки люди хотят высказаться. Александр Николаевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Всем добрый вечер. Владимир зря приписывает себе такие огромные заслуги в разрушении имиджа этой партии воров и жуликов. Они больше всех сами сделали для разрушения. Путин создал революционную ситуацию в стране, так что памятник потом поставим за создание ситуации. Вообще, если серьезный вопрос, самое главное, надо градусник отремонтировать, то есть с выборами надо разобраться раз и окончательно, чтобы неповадно было к будущим выборам так себя нагло и назально вести. Отсюда вопрос по тесту первому Владимира Рыжкова Олегу Николаевичу: позовете людей на улицу, осмелитесь? Потому что другого пути нет их сейчас прижать. Судами и так далее, какие суды – знаем, какая прокуратура – знаем, какая полиция – видели. Сам, как говорится, от нее получил, позвонок выбили на всяких маршах. Так вот, позовете людей на улицу? Я не вижу другого пути. Судиться год, два, три, пять, десять лет, может быть - это все надо. Они как будут себя вести? Именно так.
Олег Смолин: Отвечаю на ваш вопрос: не знаю. Но хочу заметить одну важную вещь. В последнее время все митинги, которые проводились в Москве, собирали не более тысячи, полутора тысяч участников. Обратите внимание, на улицу в "арабских веснах" людей партии не звали, на улицу в "арабских веснах" люди выходили сами, а партии поддерживали этот выход. Я не знаю, насколько созрело российское, московское, в частности, население для тог, чтобы идти на улицу.
Михаил Соколов: Муслим из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос, хочу по существу задать. Сначала Олегу Смолину: скажите, пожалуйста, как вы думаете, готовитесь к президентским выборам и как готовитесь? А второй Рыжкову: скажите, пожалуйста, как вы дальше собираетесь работать?
Олег Смолин: К президентским выборам компартия, естественно, готовится. Будет съезд в середине декабря по этому поводу. Предположительно кандидатом в президенты будет выдвинут Геннадий Зюганов.
Что касается самой предстоящей президентской кампании, мне кажется, нам нужно извлечь уроки из кампании думской, повторю еще раз критическое замечание: мне кажется, что провал "Единой России" - это не столь наша заслуга и даже не заслуга ПАРНАСа и вообще внесистемной оппозиции - это прежде всего "заслуга" самой партии власти. Она начала проводить такую политику и такую кампанию, которая знаменует кризис власти. Но на одном кризисе власти далеко не уедешь, нужна, на мой взгляд, и более активная, продуманная тактика оппозиции.
Михаил Соколов: Владимир, вопрос к вам: как вы думаете работать?
Владимир Рыжков: Не буду преувеличивать наши заслуги, но против того, чтобы их преуменьшать. В то время, как думская оппозиция сидела и помалкивала, внесистемная оппозиция выходила на площади, получала наручники и дубинки. Это правда, извините меня. И об этом тоже не надо забывать. Есть люди, которые пострадали, есть люди, которые потеряли здоровье. Не надо изображать так, что все ничего не делали, только партия "Единая Россия".
Что мы будем делать? Мы выдвинули требование 24 сентября - отмена сбора подписей как института. Потому что ПАРНАС не может зарегистрироваться нигде по сбору подписей, у нас все живые подписи Волкова в Екатеринбурге, народ просто гудит после того, как его сняли. У нас абсолютно живые подписи Ляшенко в Ставрополе, его не допустили. Мы абсолютно живые подписи сдали в марте за регистрацию партии, нас не зарегистрировали. Касьянов абсолютно живые подписи собрал четыре года назад, его не пустили на президентские выборы.
Мы готовы выдвинуть кандидата, и мы готовы драться за победу, но мы требуем отменить сбор подписей. Если мы не сможем снова зарегистрировать нашего кандидата, если власть опять по беспределу пойдет, мы будем делать кампанию против всех. Единственный шанс у коммунистов и у других переубедить нас – это что-то делать за три месяца, чтобы мы поверили, чтобы они не марионеточная просурковская оппозиция, а настоящая. Соответственно, мы будем вести жесткую наступательную кампанию точно такую же, какую мы вели последний год.
Михаил Соколов: А переговоры с яблоком возможны?
Владимир Рыжков: Переговоры с "Яблоком" абсолютно возможны. Мы пытались их делать неоднократно, последний раз это делал Касьянов в прошлом году. Он ровно это и предлагал, о чем я сейчас сказал Митрохин – коалиция, праймериз. Мы готовы: коалиция против Путина, Россия без Путина, выдвижение единого кандидата. Если "Яблоко" решится на то, чтобы быть настоящей оппозицией, а не бумажной, мы готовы к такой коалиции.
Михаил Соколов: Я видел хороший текст коллеги Муртазаева в интернете, он считает, что, конечно, главное зло происходит не только в день выборов и даже не в ходе предвыборной кампании, все-таки было искорежено избирательное законодательство. Он пишет: "Уверен, что в ближайшие месяцы нас ждет очередная порция избирательных открытий и откровений. Сурков извлечет уроки из своих провалов, даже не сомневайтесь".
Владимир Рыжков: Мой второй тест, я задавал вопрос Олегу Николаевичу. Я еще раз задаю коммунистам, справедливороссам, ЛДПР я не задаю вопрос, я не верю, что вообще есть смысл им задавать вопрос: будете ли вы 5 числа, завтра, вносить пакет по изменению избирательного законодательства, чтобы выборы, как звонивший нам сказал, чтобы выборам вернуть смысл? И будете ли вы, если этот пакет не будет приниматься Путиным и "Единой Россией", будете ли вы жестко идти до конца с выходом из зала, с блокировкой работы думы? У вас сейчас есть такая возможность. Или вы проглотите?
Олег Смолин: 5 числа точно не будем. 5 числа не будет никаких заседаний.
Владимир Рыжков: Условно 5-го, 20-го.
Олег Смолин: А по существу я хочу вам еще раз напомнить, что в свое время, находясь в меньшинстве в Государственной думе, мы подготовили 17 вопрос общероссийского референдума.
Владимир Рыжков: Олег Николаевич, у вас сейчас другая ситуация, вы уже почти большинство. Я ставлю вопрос о новой ситуации. Не защищайте старые позиции, я предлагаю вам новую позицию, атакующую позицию.
Олег Смолин: Атакующая позиция – это правильно. Но какие бы законопроекты ни внесли при ста депутатах и трехстах "Единая" плюс ЛДПР, они все равно не пройдут – это понятно. Поэтому то, что вы предлагали, оно как раз имеет сейчас смысл – попытаться инициировать референдум. Между прочим, на референдум мы предлагали вынести вопросы о возвращении выборов губернаторов.
Владимир Рыжков: Вы выиграли бы в одну калитку.
Олег Смолин: В одну калитку.
Владимир Рыжков: Здесь вы могли бы объединить усилия.
Олег Смолин: Опрос Левада-центра тогда показал, что мы должны были выиграть все 17 вопросов. Ничего этого не произошло, дело дошло аж до Страсбургского суда и там до сих пор лежит.
Владимир Рыжков: Докуда вы готовы идти в отстаивании этой позиции? Или вы через неделю признаете выборы, потом поделите комитеты, потом вы получите двух вице-спикеров, включая первого, и заснете на очередные пять лет.
Олег Смолин: Владимир Александрович, вы слишком хорошо думаете о Суркове.
Владимир Рыжков: Я слишком хорошо знаю всех, о ком я говорю.
Олег Смолин: Никакого первого вице-спикера никто никому не даст.
Владимир Рыжков: Я просто понимаю, о чем идет речь.
Олег Смолин: Я только хочу сказать еще раз – я не могу говорить за всю Одессу. Я могу сказать единственное, что то, что зависит от меня, я буду делать.
Михаил Соколов: Между прочим, коммунистическая партия, ее фракция получит право самостоятельного обращения в Конституционный суд, что тоже важно.
Олег Смолин: Скорее всего, да. Почему ставилась задача не дать нам 20%, чтобы не набрали 90 голосов. И оно получит право еще одно – ставить вопрос о доверии правительству, о недоверии соответственно. Это тоже какая-то форма воздействия.
Владимир Рыжков: Невелика удаль поставить вопрос о недоверии правительству Медведева, скажу я вам.
Олег Смолин: Это, по крайней мере, будет обсуждение.
Михаил Соколов: Кстати говоря, есть уверенность, что Дмитрий Медведев получит эту возможность возглавить правительство?
Владимир Рыжков: Уже нет. После сегодняшней ночи уже нет, может закачаться ситуация.
Олег Смолин: Мой прогноз, что все-таки скорее да. А дальше я не исключаю, что как только будут реализованы непопулярные меры, на него же и спишут.
Михаил Соколов: Знаете, еще одна тема, которая меня очень волнует – это все-таки существование в России двух Россий. Мы видим часть регионов, где "Единая Россия" набирает 30%, 40% - это значит, что там сохраняется какая-то ситуация, когда фальсификации не переходят пограничную черту, когда людям не все равно, что они делают, что с ними происходит и так далее. А существует нечто другое - Чечня 90%, Кузбасс, Кабардино-Балкария и так далее. Могут ли сосуществовать эти две России Владимир?
Владимир Рыжков: Дело в том, что нет застывших ситуаций. Еще два-три года назад все мне говорили, что это навсегда. Я говорил: да бросьте вы, ничего не бывает навсегда. И это пройдет, и Путин пройдет. Заплеван будет во всех учебниках, что 10 лет потерянных, триллион долларов утащили из страны, ничего не сделали – вот как будет написано про него в учебниках. Два абзаца одного негатива.
И в Чечне ситуация поменяется, и в Башкирии она поменяется, и в Кузбассе она поменяется. Если ситуация начнет меняться во всей стране, она не может остаться застывшей в отдельных регионах. И в Омске ситуация взорвется, я в этом уверен. Там давно созрело, чтобы она взорвалась. Там беспредельная милиция, там беспредельная власть, там давно все готово.
Олег Смолин: Если Владимир начал цитировать сам себя, я тоже позволю себе процитировать самого себя. Когда Государственная дума принимала, это было несколько раз, законы, закручивающие гайки и снижающие пространство политической свободы, без того крайне суженное, я позволял себе говорить коллегам-депутатам: коллеги, если кто-то хочет узнать точный адрес какой-нибудь цветной революции, организаторов какой-то цветной революции в России, открываю – правительство Российской Федерации. Больше никому цветную революции. В нашей стране организовать не удастся. Объясняю – почему. Есть известная теория легитимации конфликта, которая в популярном изложении звучит так: если вы хотите, чтобы котел не взорвался, выпускайте пар хотя бы в свисток. Вы даже свисток перекрываете.
Михаил Соколов: Действительно, если в официальных итогах будет стоять 45 за "Единую Россию", думающая часть общества, глядя на все эти вбросы и безобразия, сделает вывод, что в реальности было 25 и, конечно, потеря легитимности "Единой России" и Медведева близка.
Владимир Рыжков: Это уже факт. Не примет общество эти результаты. И здесь как раз могут сыграть роль вот эти системные партии. Если они пошумят, как было четыре года назад, когда были дикие фальсификации, 14 миллионов бюллетеней было вброшено и приписано четыре года назад за "Единую Россию", вы это съели, Олег Николаевич, не вы лично - ваша партия. Сейчас развилка: если вы признаете легитимность, пусть с оговорками, пусть с критикой, пусть с криками, вы берете все это дерьмо на себя. Вот что я хочу сказать. И уже нелегитимность системы, вы будете разделять нелегитимность этой системы.
Олег Смолин: Владимир Александрович, повторение, конечно, мать учения, но я уже по этому поводу высказывался несколько раз.
Михаил Соколов: Давайте еще один звонок примем из Йошкар-Олы. Пожалуйста, Лев.
Слушатель: Здравствуйте. Я звоню из Йошкар-Олы, я голосовал на Центральном участке № 1, он находится на центральной площади нашего города - это площадь Ленина само собой, в корпусе номер один Марийского государственного технического университета. Впервые столкнулся с такой ситуацией, что на данном участке не было бюллетеней вообще как таковых, физически не было.
Олег Смолин: Кончились?
Слушатель: Нет, не кончились. Там система, как мне сказали, электронного голосования. Ты когда приходишь, подаешь паспорт, записывают, как лотерею предлагают на выбор несколько бумажек. На бумажке штрих-код, с оборотной стороны бумажки стоит печать избирательной комиссии. Ты вытягиваешь эту бумажку, член избирательной комиссии проводит через считыватель, говорит, что активировал эту бумажку. Дальше ты идешь к терминалу, который как платежный терминал за сотовую связь примерно, подносишь туда бумажку со штрих-кодом, он ее считывает и дальше ты нажимаешь кнопки, за кого голосуешь и так далее. Во-первых, как я понял, испортить бюллетень нельзя. Я специально шел с намерением испортить бюллетень. Надо обязательно проголосовать. Пока не нажмешь, за какую ты партию.
Владимир Рыжков: Это принуждение к тем партиям, которые отобраны Кремлем.
Слушатель: Машина, на которой на чековой ленте печатается партия, за которую ты голосуешь. Как мне объяснили, что потом эту чековую ленту будет комиссия сравнивать.
Михаил Соколов: Олег Николаевич, что скажете? Новые технологии – это, похоже, для манипуляций.
Олег Смолин: Вообще новые технологии - это прекрасно, но в России все хорошее выворачивается изнанкой. Такие технологии увеличивают вероятность подтасовки.
Владимир Рыжков: Совершенно верно. Я хочу добавить к этому, что мало того, что людей лишили права проголосовать против всех, я сегодня много раз слышал эту информацию. Кроме того эта система разработана ФСБ, контролируется ФСБ, управляется ФСБ. Я не верю этой системе абсолютно.
Михаил Соколов: Шесть часов висит на Алтае система ГАС "Выборы".
Владимир Рыжков: Это все к тому же. Это все признаки готовящихся фальсификаций.
Михаил Соколов: Пожалуй, последний вопрос, все-таки президентские выборы, что же теперь будет, что делать? Люди говорят: "Последний раз голосовал, на президентские не пойду".
Олег Смолин: Можно вместо ответа я прочту стихи моего друга-поэта, раз уж Дмитрий Быков к нам опаздывают: "И так, нас не оставили сиротами и среди демократического крика не будем мы птенцами желторотыми без президента жалобно чирикать. И хватит, мужики, ломать комедию, наполним чарки радостным напитком. Нам хватит этих Путиных с Медведевыми на жизнь дерьмовую с избытком. Что нам осталось? Талиями меряться или вздремнуть в неведении счастливом? Но раз в шесть лет не забывайте свериться, кому теперь пора бежать за пивом. Часы не избежали тика нервного, когда пригрезился мне средь поры ночной, как герб России века 21-го единоросс двуглавый змей-горынычный".
Михаил Соколов: Я думаю, что на этих замечательных стихах, которые прочитал Олег Смолин, мы поставим точку в нашей программе.
