Картинка с выставки достижений пропагандистского искусства производит сильное впечатление. С первой минуты, едва слово берет человек, представленный как токарь 6-го разряда из Перми, депутат Госдумы Валерий Трапезников, и до последней. А всего этих минут две.
Выступающий на митинге в Екатеринбурге народный избранник успевает за столь короткое время сказать довольно много. Простоявший сорок лет у станка, он говорит свое решительное "нет" клоунам с Болотной площади. Призывает направить их сюда, на Урал, в рабочие коллективы. Требует не разваливать великую Россию, потому что у него есть внуки. Надсаживаясь, он предлагает собравшимся речевку: "Урал – Россия – Путин!" И выкрикивает ее трижды – в полном одиночестве.
Люди на площади молча смотрят на вспыльчивого оратора. Кто-то улыбается, пожилая дама поджимает губы, молодой парень, стоящий вполоборота, недоуменно оглядывается. Бывший токарь сходит с трибуны.
Картинка тянет на символ.
О том, что власть пытается натравить собирательный "Уралвагонзавод" на условную Болотную, написано уже немало. Таков стиль предвыборной кампании Владимира Путина: он встречается с вдовами шахтеров Кузбасса, со студентами Томска, с ветеранами, а в отсутствие нацлидера начальство организует пролетарские маевки на промозглых январских площадях. На глазах избывается главная геополитическая катастрофа ХХ века, возрождается СССР, и лидер правящей партии мобилизует население на борьбу с врагами мира и социализма. Советский народ возвышает свой голос против хипстеров.
Выглядит все это довольно архаично, особенно если учесть, что рабочий класс как движушая сила истории дематериализовался задолго до распада нерушимого Союза. Однако назвать действия Кремля совсем уж нерасчетливыми и глупыми нельзя. Напротив, популизм рабоче-крестьянского свойства в России все еще эффективен, на чем успешно играет, к примеру, Зюганов, да и память о советских временах относительно свежа. Соединение имперской идеи с советской до сих пор обнаруживает немало сторонников.
Кроме того, сама по себе эта методика – обращение к простым людям, которых в борьбе за голоса принято противопоставлять непростым – выглядит перспективной, покуда лидерам в разных странах приходится избираться на свободных выборых или в странах несвободных объяснять населению, почему государством управляет несменяемый вождь. А потому что простой народ – за него. Правда, если где-нибудь в Северной Корее это понятно само собой, то в государствах переходного типа, наподобие России, такого рода предвыборная стилистика сомнительна и довольно опасна. Поскольку общество у нас и без того расколото, а сознательное науськивание одной группы граждан на другую может обернуться событиями совсем уж непредсказуемыми. Тем более в небогатой стране, где неприязнь бедных к толстосумам и жителей провинции к тем, кто зарегистрирован в столице, является чувством глубоко выстраданным и вписанным в традицию.
Впрочем, видеосюжет, запечатленный на "ютубе", эти тревожные мысли рассеивает и склоняет скорее к мыслям оптимистическим. Ибо как ни старается начальство напитать простой народ злобой к зажравшимся москвичам, этот самый народ хладнокровно воспринимает провокационные речи. Как ни беснуется на трибуне спецтруженик в своей двухминутке ненависти, а публика не ведется. Народ типа того что безмолвствует. И если он заговорит, обращаясь к бывшему токарю, ныне депутату Госдумы, тот может услышать довольно неожиданные речи. Когда же народу будет за кого проголосовать в стране, где ныне ликвидирована реальная политика, это может стать неожиданностью и для тех, кто сегодня натравливает Россию на Москву.
Выступающий на митинге в Екатеринбурге народный избранник успевает за столь короткое время сказать довольно много. Простоявший сорок лет у станка, он говорит свое решительное "нет" клоунам с Болотной площади. Призывает направить их сюда, на Урал, в рабочие коллективы. Требует не разваливать великую Россию, потому что у него есть внуки. Надсаживаясь, он предлагает собравшимся речевку: "Урал – Россия – Путин!" И выкрикивает ее трижды – в полном одиночестве.
Люди на площади молча смотрят на вспыльчивого оратора. Кто-то улыбается, пожилая дама поджимает губы, молодой парень, стоящий вполоборота, недоуменно оглядывается. Бывший токарь сходит с трибуны.
Картинка тянет на символ.
О том, что власть пытается натравить собирательный "Уралвагонзавод" на условную Болотную, написано уже немало. Таков стиль предвыборной кампании Владимира Путина: он встречается с вдовами шахтеров Кузбасса, со студентами Томска, с ветеранами, а в отсутствие нацлидера начальство организует пролетарские маевки на промозглых январских площадях. На глазах избывается главная геополитическая катастрофа ХХ века, возрождается СССР, и лидер правящей партии мобилизует население на борьбу с врагами мира и социализма. Советский народ возвышает свой голос против хипстеров.
Выглядит все это довольно архаично, особенно если учесть, что рабочий класс как движушая сила истории дематериализовался задолго до распада нерушимого Союза. Однако назвать действия Кремля совсем уж нерасчетливыми и глупыми нельзя. Напротив, популизм рабоче-крестьянского свойства в России все еще эффективен, на чем успешно играет, к примеру, Зюганов, да и память о советских временах относительно свежа. Соединение имперской идеи с советской до сих пор обнаруживает немало сторонников.
Кроме того, сама по себе эта методика – обращение к простым людям, которых в борьбе за голоса принято противопоставлять непростым – выглядит перспективной, покуда лидерам в разных странах приходится избираться на свободных выборых или в странах несвободных объяснять населению, почему государством управляет несменяемый вождь. А потому что простой народ – за него. Правда, если где-нибудь в Северной Корее это понятно само собой, то в государствах переходного типа, наподобие России, такого рода предвыборная стилистика сомнительна и довольно опасна. Поскольку общество у нас и без того расколото, а сознательное науськивание одной группы граждан на другую может обернуться событиями совсем уж непредсказуемыми. Тем более в небогатой стране, где неприязнь бедных к толстосумам и жителей провинции к тем, кто зарегистрирован в столице, является чувством глубоко выстраданным и вписанным в традицию.
Впрочем, видеосюжет, запечатленный на "ютубе", эти тревожные мысли рассеивает и склоняет скорее к мыслям оптимистическим. Ибо как ни старается начальство напитать простой народ злобой к зажравшимся москвичам, этот самый народ хладнокровно воспринимает провокационные речи. Как ни беснуется на трибуне спецтруженик в своей двухминутке ненависти, а публика не ведется. Народ типа того что безмолвствует. И если он заговорит, обращаясь к бывшему токарю, ныне депутату Госдумы, тот может услышать довольно неожиданные речи. Когда же народу будет за кого проголосовать в стране, где ныне ликвидирована реальная политика, это может стать неожиданностью и для тех, кто сегодня натравливает Россию на Москву.
