Виктор Резунков: Сегодня в Петербургской студии Радио Свобода в гостях - депутат Государственной Думы, лидер Петербургской организации партии «Справедливая Россия» Оксана Дмитриева.
Мы обсудим программную статью кандидата в президенты России Владимира Путина, посвященную вопросам экономики, экономическую ситуацию в стране накануне выборов президента, обсудим прогнозы того, какой она будет после выборов президента, предстоящей 4 февраля акции протеста, а также другие политические события последних дней.
Оксана Генриховна, давайте вначале поговорим о статье Владимира Путина в газете «Ведомости» «Нам нужна новая экономика». С одной стороны, складывается впечатление, что Владимир Путин предлагает глобальные реформы и политические, и экономические. «Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть в России. Демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов. Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников». А с другой стороны, экономисты говорят, что никаких рецептов оздоровления экономики России в этой статье огромной, на 31 страницу, нет, и вообще нет глобальных предложений конкретных, а только – «надо», «должны» и так далее. Каково ваше впечатление?
Оксана Дмитриева: Я согласна, что экономической программы нет как таковой. Президент, а в данном случае премьер-министр, который идет на третий срок, а с учетом его работы в качестве премьер-министра – на четвертый, так или иначе, определял экономическую политику страны последние 12 лет, он должен сказать, следующий его президентский срок в 6 лет экономическая политика будет та же или она будет другой. То есть либо он должен сказать «мы все делали правильно, и дальше будем делать так же, чуть-чуть только изменим, поскольку изменилась ситуация», либо он говорит «нет, мы делали курс не такой, он привел...». Он же говорит о том, что у нас системная коррупция, что нам нужна новая экономика. Значит, такая экономика, которая есть, не годится. Одного нет, другого нет... А в чем причины? Стихийно так получилось или потому, что курс такой был экономический?
И на будущее. Поскольку нет никакой экономической оценки существующего положения дел, а вот то, что написали спичрайтеры...
Виктор Резунков: Говорят, что он сам вносил какие-то поправки в эту статью.
Оксана Дмитриева: Да, они филологические. Это статья филологическая, может быть, мировоззренческая, но к экономической программе непосредственного отношения она не имеет. Из конкретных предложений... даже то, что другие экономисты называют, что они конкретные, по поводу снизить «откаты», изменить систему закупок, обсуждать все государственные закупки свыше 1 миллиарда рублей. А что значит обсуждать? Обсуждать – это в процессе рассмотрения бюджета. Я автор первой редакции Бюджетного кодекса, которая полностью изменена. 64 изменения претерпел Бюджетный кодекс, начиная с 2003 года. В результате Дума сама себя отстранила от рассмотрения бюджета. Мы его рассматриваем уже не в четырех чтениях, как раньше, а в трех. Мы не видим адресную инвестиционную программу. Безобразная бюджетная классификация, которая делает его абсолютно слепым. Переход к так называемому программированию – это еще больше ухудшает ситуацию, бюджеты несопоставимы. Мы даже по крупным разделам не можем определить, уже не говоря о закупке до миллиарда рублей.
83-ий закон вообще всю систему меняет. Бесконечное количество бумажной работы. С одной стороны, поскольку система абсолютно непрозрачная, очень запутанная, то огромные возможности для коррупции, для злоупотреблений. С другой стороны, законопослушным представителям государственных учреждений просто невозможно работать. Я сегодня была в своем родном вузе – Университете экономики и финансов, и там экономисты профессиональные, маститые доктора наук, с одной стороны, они администраторы, а с другой стороны, они экономисты, которые лучше эту систему знают, и они в ужасе. То есть это такой бумажный оборот, такая запутанная система, которая дает сбои, которая не позволяет реально финансировать те расходы, которые раньше не вызывали вопросов. Например, выплата стипендий. А теперь это все превращается в большую проблему. И они, конечно, с этим не справятся, потому что для того, чтобы сосредоточиться на государственных закупках, все остальное должно идти как по маслу, все то, то раньше финансировалось по смете. А теперь все это проходит через какие-то рогатки. Здесь даже нет понимания, на мой взгляд, того, во что они превратили бюджетную систему и систему госзакупок.
Дальше. Мы не утверждаем теперь в бюджете федеральные целевые программы, мы не утверждаем адресные инвестиционные программы. Они стремятся их минимизировать. И у нас все меньше и меньше становится прямых бюджетных инвестиций со сметами, с проектно-сметной документацией, с тендерами и с конкурсами. Все деньги, которыми мы поддерживаем экономику, отправляются в уставные фонды или в качестве имущественных взносов. Как только эти деньги отправились в виде взносов в уставные фонды, это уже не бюджетные деньги. И на что их будет тратить то ли госкорпорация, то ли акционерное общество, то ли что-то еще, - это уже вопросы, не контролируемые даже Счетной палатой, какие там государственные закупки. Как и все, что идет через квазигосударственные компании. «Газпром» - это же не государственная компания, это акционерное общество с долей государства. Поэтому все законы бюджетные, и на госзакупки они не распространяются. Они могут принять регламенты, но это их добрая воля.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, вы говорили о предыдущих созывах Думы. А какое произвела на вас впечатление нынешняя Дума? Если вы будете упоминать демарш «единороссов» против вашего визита в посольство США, ну, это понятно.
Оксана Дмитриева: Диковатое произвела впечатление. Если говорить в целом, что было за 20 лет «перестройки», что является хотя бы относительным достижением. Социальных гарантий меньше, народ живет в среднем хуже, чем 20 лет назад. Московская элита этого понять не может и клеймит меня за это. Но есть статистика, которая об этом говорит. По реальной зарплате составляет, допустим, 120% от уровня 90-го года, но две трети получают зарплату ниже среднего уровня. Поэтому в среднем народ живет хуже. И есть еще много других характеристик.
Виктор Резунков: Росстат объявил недавно, что и бедных появилось больше за последнее время.
Оксана Дмитриева: У нас нет фактически предпринимательской свободы в полной мере, огромное социальное расслоение, высочайший уровень коррупции. А что есть? Неоспоримое преимущество – это открытые границы, свобода выезда, общение с представителями других государств. То есть: свобода передвижения, свобода общения, право на информацию и право высказывать свою точку зрения. Хотя у политиков, конечно, органичен доступ к средствам массовой информации. И вот это единственное, когда казалось, что к этому больше возврата нет. И вдруг ты приходишь в Государственную Думу и слышишь речи в стилистике не то что 70-80-х годов, а мы жили в это время, но в стилистике 30-х годов. Но самое интересное – характеристика Думы. Когда я выступала с ответной отповедью, я сказала, что расплодилось много «детей юриста Вышинского», которые устраивают «охоту на ведьм», и зал этого «дети юриста Вышинского» просто не сообразил.
Виктор Резунков: Может быть, они не знают, кто такой Вышинский?
Оксана Дмитриева: Исходя из этого я поняла, что часть не знает, кто такой Вышинский, часть не читала Ильфа и Петрова, не понимает «дети юриста Вышинского» и «дети лейтенанта Шмидта», а часть не помнит, что Жириновский называл себя все время сыном юриста. Короче говоря, аудитория не понимает, забыла, кто такой Вышинский, Ильфа и Петрова не читала. Когда я стала их в этом выступлении спрашивать о том, будут ли браки с иностранцами разрешены всем или только членам профсоюза, то есть ФНПР, то Исаев спросил: «А почему членам профсоюза?». Исходя из этого я поняла, что точно не читали Ильфа и Петрова даже спикеры.
Что можно сказать о нынешней Думе. С одной стороны, «Единой России» стало меньше формально.
Виктор Резунков: А это чувствуется физически?
Оксана Дмитриева: Физически чувствуется то, что есть сателлит в виде ЛДПР, который в любом пиковом вопросе подставит плечо. Причем может выполнить грязную работу, которую, может быть, неприлично делать в «Единой России».
В самой «Единой России» появился отряд, который тоже готов ко всему, янычары. То есть практически полностью выбили то, что оставалось долго в «Единой России», - бывшие одномандатники, которые проходили несколько раз по одномандатным округам и еще не забыли, что такое избиратели, и проходили на собственных усилиях и собственном авторитете. Этой части практически нет в «Единой России». Мне представляется, что качественный состав ухудшился «Единой России». Несмотря на то, что там есть отдельные профессионалы, вполне уважаемые люди, как Алексей Пушков или Людмила Ивановна Швецова, вице-мэр Москвы. Наверное, есть еще какое-то количество профессиональных людей. Но они тонут в общей, совершенно непонятной массе, которой представлена «Единая Россия». И отряд ЛДПР всегда проявляется тогда, когда «Единой России» нужен сателлит. Когда ей не нужно, как было в прошлой Думе – у них было 300 с лишним голосов, ЛДПР примыкал к оппозиции. Когда нужна помощь и поддержка, то ЛДПР всегда выступает единым фронтом. То же самое и в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, где у «Единой России» второй раз нет большинства, но вместе с ЛДПР «Единая Россия» образовывает нерушимый блок. Вот такая специфика. И это урок всем на будущее, что очень удачный проект со стороны партии власти и ЛДПР. Даже очень оппозиционные голоса, частично маргинальные слои населения голосуют за ЛДПР, но потом она превращается, переплавляется в Государственной Думе в явный отряд, на который всегда можно опереться.
Виктор Резунков: И строить каких-либо иллюзий относительно того, что если и когда президентом станет Владимир Путин, он будет продвигать самые жесткие и самые непопулярные законы через Госдуму, то большинство вместе с ЛДПР все эти законы будет принимать...
Оксана Дмитриева: Большинство и так есть.
Виктор Резунков: Большинство из «Единой России» плюс ЛДПР будут проводить эти законы спокойно.
Оксана Дмитриева: У «Единой России» есть 238 голосов. И пока я не вижу, чтобы у них было разное мнение.
Кстати, в продолжение «шпионского скандала». Мы с вновь избранным депутатом Дмитрием Ушаковым от Санкт-Петербурга выступили с протокольным поручением о том, что если мы действительно хотим посмотреть, где у нас конфликт интересов, где у нас возникает зависимость от иностранных государств... Она возникает тогда, когда государственные служащие, в частности депутаты Государственной Думы, имеют счета, бизнес в оффшорах, при этом часто записанные не на них самих, а на аффилированные лица. Это, как правило, не декларируется, потому что если это на аффилированное лицо, то это не подпадает под декларацию. Есть вообще другая форма – американская форма – траста, когда ты отдаешь свою собственность в траст, ты вроде не имеешь там ни доли, ни акций. Это не акционерное общество, и у тебя нет доли – это в трасте. И поэтому все эти средства не декларируются. И в основном уходят и выводят свои активы через нее. Безусловно, конфликт интересов возникает тогда, особенно у государственных служащих, может возникнуть, а может и не возникнуть, когда ваши дети, внуки, близкие родственники, жены имеют двойное гражданство или постоянное место жительства, особенно если они работают в каких-то структурах, по которым в вашей деятельности возникнуть конфликт интересов. А может и не быть. Вы занимаетесь сельским хозяйством в черноземной зоне, а кто-то занимается культурой Древнего Востока, и вряд ли здесь может возникнуть конфликт интересов. И у нас были такие случаи, когда депутат Государственной Думы курировал вопросы финансовой политики и финансового рынка, а его жена была одним из значимых игроков на рынке американских ипотечных облигаций. Были сведения не то о «грин-карте», не то о двойном гражданстве, но не проверенные. Они должны были быть проверены. И вот это явный конфликт интересов.
Так вот, за это протокольное поручение не проголосовала «Единая Россия». Но при этом было 197 голосов. Достаточно дружно проголосовали «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР. Здесь ЛДПР поддержала. Но «Единая Россия» не голосовала, и их голосов было достаточно для того, чтобы это заблокировать.
Виктор Резунков: Появилось уже много списков «единороссов», в том числе депутатов, которые проходили стажировку в Йельском университете, жили за границей очень долго, постоянно туда ездят. И все это смешно, на самом деле.
Оксана Дмитриева: Теперь это стало смешно, потому что после такого залпа выяснилось, что на народ, слава Богу, это не подействовало. Были обращения на наш сайт, были обращения в приемную. Мы прозвонили по всем обращениям, переговорили. И выяснилось, что больше половины – это какие-то вымышленные адреса, вымышленные люди. И минимальные разъяснения людям... потому что ведь не все знают, что депутаты имеют дипломатический паспорт, дипломатический иммунитет именно российского парламента. Это не общая норма для всех стран, а вот в России так. У меня уже есть список желающих либо посетить меня в Государственной Думе из разных посольств, либо пригласить. И я теперь буду по каждому поводу писать письмо в наш Комитет по международным делам, что если у них есть какие-либо возражения против этой встречи содержательной, прошу меня уведомить. Ну, я голову даю на отсечение, что никогда не может возникнуть никаких... То есть это норма нашей деятельности. Как и интервью вам сейчас, Радио Свобода.
Более того, очень часто международные командировки, которые в основном используют представители «Единой России». Мы ездим гораздо меньше. Ну, я не езжу, потому что мне некогда. Зарубежная командировка занимает много времени. А поддержание международных контактов, когда встречи в посольстве либо когда приходят к нам в Государственную Думу, - это по времени достаточно экономно, и все-таки каким-то образом международные контакты поддерживаются.
Почему мы считаем, что информация о нашей стране, о ситуации должна идти исключительно от представителей власти? Мы – оппозиция, у нас иной взгляд на вещи, в том числе и на международную политику, на политику разоружения. Почему наша позиция не должна учитываться?
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, давайте еще два вопроса обсудим из так называемой экономической программы Владимира Путина. Вот что сказал Владимир Путин относительно присутствия государства в бизнесе: «Наша экономическая политика должна корректироваться в сторону снижения масштабов государственного регулирования, замены регламентации на рыночные механизмы, административного контроля - на страхование ответственности». Владимир Путин призывает «сокращать присутствие крупнейших предприятий и банков с доминирующим участием государства, а также естественных монополий, включая «Газпром», в капитале других хозяйствующих субъектов, выделить из них непрофильные бизнесы, в том числе медиахолдинги».
Насколько это совпадает с программой Сергея Миронова?
Оксана Дмитриева: Здесь каша. Непрофильные активы, да, они не должны быть. Но естественные монополии сейчас – это фактически акционерные общества. И они, имея государственную собственность, ведут себя как акционерные общества и распоряжаются этим как частный бизнес. Но основная проблема в другом. Выявлено было при аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, но такая же история везде, - это цепочка аффилированных структур, куда отдается часть функций под красивым названием «аутсорсинг». Одни отвечают за шпульку, другие отвечают за болтик, третьи отвечают еще за что-то, за какую-то функцию. При этом идет закупка этой услуги по сверхзавышенной цене, сверхзаниженного качества и еще через кучу посредников. И вот это нагоняет цену. Поэтому, на мой взгляд, у всех естественных монополий должен быть статус государственных казенных предприятий либо государственных унитарных предприятий. И весь комплекс, весь цикл должен быть замкнутым внутри этой системы. Получается, что куча аффилированных структур рядом, они, вроде бы, профильные, они даже и не в этой структуре, просто рядом вы что-то заказываете. Под видом того, что это непрофиль, это вывод из системы с тем, чтобы потом там осуществляли закупку, чтобы там был совет директоров, правление с большой зарплатой.
И вся эта система оргструктурная и порождает избыточную численность в этих отраслях и избыточный «офисный планктон», причем он очень значительный. У нас численность, допустим, в газовой отрасли, по сравнению с советским периодом, выросла в 3 раза, притом, что мы производим газа примерно столько же. В электроэнергетике – в 2 раза, а электричества мы тоже производим столько же, сколько на конец советского периода. И зарплаты там тоже существенно выше среднего, по сравнению с тем, что было ранее. То есть получается, что это паразитическое, большое потребление, причем оно в основном за счет слоя почкования.
И совершенно глупая, неумная, на мой взгляд, была затея президента о том, чтобы представители государства были не госслужащими, а независимыми какими-то людьми. Вообще непонятно чего. Получается, что моя собственность, а я непонятному человеку с улицы говорю: «Иди и ею управляй. Но только будь очень независим от меня. Эта собственность моя, но от меня, пожалуйста, не завись, управляй как хочешь». Не нужно, чтобы это министр был, а государственный служащий, директор, который представляет интересы государства, это его главная работа. Но тогда это должно быть государственное предприятие. И у тех, кто там работает, должен быть статус государственных служащих, со всеми ограничениями. Во-первых, и зарплата не должна быть по миллиону долларов, или по два, или по три, а должна быть такая, как у государственных служащих, то есть в сотни раз меньше. И во-вторых, все ограничения, которые есть у государственных служащих – по конфликту интересов, по аффилированным лицам, по отчету, по декларациям, по всему.
Виктор Резунков: Григорий из Пензенской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, вы так сложно говорите, что народу не понять многого. Я вам зачитаю одно предложение, а вы прокомментируйте. «Британская газета «The Sunday Times» и чешская «Lidové noviny» посчитали деньги российского премьера и его родных и утверждают, что данная сумма превышает 130 миллиардов долларов». Он самый богатый человек в мире. И народ от вас ждет, чтобы вы это прокомментировали.
Оксана Дмитриева: Для того чтобы это прокомментировать, я и предложила запросить «Росфинмониторинг», ФСБ, СВР и другие службы для того, чтобы они для начала проверили собственность, оффшорные компании, счета, трасты, которые имеют депутаты Государственной Думы, а дальше можно продлить и на всех остальных. Я могу сказать о том, что это порождает зависимость наших чиновников от зарубежных правительств, зарубежной политики. Я вижу в целом по платежному балансу, сколько денег уходит в оффшоры, сколько оттуда возвращается. И понятно, что говорить, что у нас приток капитала или экспорт капитала, это все равно уход в оффшоры. Кто и сколько увел – это не ко мне. Для этого как раз и нужно расследование, но против него проголосовали.
Виктор Резунков: Вряд ли можно допустить, что ФСБ и все остальные органы будут заниматься исследованием финансового состояния семьи Владимира Путина.
Оксана Дмитриева: Пусть они начнут с депутатов Государственной Думы, это не так страшно, не так опасно.
Виктор Резунков: Как эксперимент.
Людмила Ивановна из Смоленской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. А нельзя ли новой Думе начать с себя? Ваши там зарплаты, доплаты, переплаты за все приравниваются по значимости к министерским. Нельзя ли их как-нибудь повернуть по совести? Тем более что сейчас там коммунисты, может быть, и наберете голоса нужные. Доходы банков дикие, доплаты во время кризиса большим предприятиям и банкам – это же все с наших голых шкур.
Оксана Дмитриева: Да, зарплата депутатов Государственной Думы тоже немаленькая, как и других государственных служащих. Но самое обременительное для экономики и для граждан – это то, что платят в госкорпорациях, в естественных монополиях с государственным участием. Поэтому мы несколько раз вносили по разным законам о том, чтобы приравнять их по зарплате хотя бы к зарплате государственных служащих.
Виктор Резунков: Включая бонусы?
Оксана Дмитриева: Вообще все. Причем закон нужно вносить в каждый конкретный случай. Мы внесли по РОСНАНО. Пусть господин Чубайс получает хотя бы столько же, сколько министр. Чтобы были ограничения по заработку.
Мы внесли вместе с моими коллегами закон о «вилке» по предприятиям, акционерным обществам, где государственное участие больше 25%, чтобы была разница между зарплатой самой максимальной и зарплатой минимальной на данном предприятии. Максимальная при большой численности занятых – в 16 раз. Тоже немало. Если минимальная зарплата 6 тысяч, то максимальная около 100 тысяч. Во всяком случае, какое-то влияние хотя бы там, где есть доля государства.
Виктор Резунков: Лев из Йошкар-Олы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Оксана Генриховна, у лидера вашей партии Сергея Миронова все-таки шлейф «друга Путина». И последние много лет он этого не отрицал и периодически в интервью об этом говорил. У нас был один полунезависимый кандидат – Григорий Явлинский, но его сняли с предвыборной гонки. А поскольку ваша партия прошла в Думу, вам не нужно было собирать эти унизительные 2 миллиона подписей. Почему ваша партия выдвинула Сергея Миронова, а не вас? Вы бы в глазах оппозиции и здравомыслящих людей по всей России были бы почти независимым кандидатом. И вокруг вас могло бы консолидироваться огромное количество людей.
Оксана Дмитриева: Спасибо за поддержку. Я думаю, что Сергей Миронов все-таки не заслужил такой оценки. Когда выдвигается лидер партии, причем который привел партию к победе... Потому что 13% у «Справедливой России» на выборах в Государственную Думу – это победа, а особенно по сравнению с тем, какие были прогнозы, какая была ситуация еще летом 2011 года. От него потребовалась и выдержка, и мужество, и возможность собраться и сконцентрироваться. Я полагаю, что лидер партии имел право на то, что именно его выдвигала партия после того, как он в очень непростое время дважды – и в прошлые выборы 2007 года, и сейчас – привел партию к победе.
Виктор Резунков: Сергей Миронов вчера объявил состав возможного правительства, если он победит на президентских выборах, вы становитесь премьер-министром. Каковы ваши первые шаги? Что бы вы сделали в первые несколько дней?
Оксана Дмитриева: В первые несколько дней нам действовать очень легко. У нас есть бюджет, как показывает опыт, каждый раз гораздо более точный и профессиональный, чем правительственный. Первое, что мы сделали бы, - пересмотрели бюджет и внесли бы в Думу изменения и дополнения в закон о бюджете на 2012 год, где внесли бы все те наши характеристики, которые были в нашем альтернативном бюджете. А он готов. И не только закон о бюджете, но были и налоговые законы, которые имело смысл немедленно принимать.
Виктор Резунков: А вы бы стали увеличивать налоги или, наоборот, их сократили?
Оксана Дмитриева: Мы бы подошли дифференцированно. Если говорить о путинской программе, у него отдельно взятый налог на роскошь, который висит в воздушном пространстве. У нас, с одной стороны, налоги увеличиваются на паразитическое потребление, на сверхвысокие доходы. Прогрессивный налог в нашей редакции – это на доходы свыше 3 миллионов рублей в год. С другой стороны, у нас освобождение от налогов малого бизнеса, полное освобождение от налогов инновационного бизнеса, научных учреждений, учреждений высшего образования от имущественного налога, от земельного налога. У нас снижение налога на добавленную стоимость до 10%. У нас возвращение инвестиционной льготы, то есть освободить от налогов те деньги, которые идут на инвестиции. Все, что идет в создание рабочих мест, в производство, освобождается от налогов. Все, что паразитическое потребление, предлагается облагать налогом. Все, что вкладывается внутри страны, без налогов. Все, что выводится из страны, с налогом. И самое главное, все доходы от нефти и газа вкладывать внутри страны. И это сделать легко. На следующий же день после прихода вы эшелон с деньгами от нефти, образно говоря, разворачиваете. Это делается за один день. Ориентация здесь меняется. Или вы не размещаете деньги, не залезаете в долги тогда, когда свои деньги вы отправляете за границу. А другие вопросы, например, как нам восстановить научно-технический потенциал, это долго делать.
Виктор Резунков: Сергей из Москвы, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, я с симпатией отношусь лично к вам и частично симпатизирую вашей партии. Я был наблюдателем на этих выборах в Москве. Вы сказали, что ваша партия набрала 13%, большая победа. Но я вас хочу заверить, что в «ваших» голосах была большая доля протестного голосования. Как человеку, любящему работать с цифрами, вам должно быть очевидно, что объединив усилия с КПРФ, вы в состоянии «отбить» всего лишь 1-1,5% участков... я даже предлагаю это сделать на территории Москвы, дабы не распылять силы, тем самым лишить простого большинства...
Оксана Дмитриева: Я предполагаю сосредоточиться на Санкт-Петербурге, где мы можем четверть участков...
Виктор Резунков: Предстоят еще судебные разбирательства.
Оксана Дмитриева: Да. Поскольку самая хорошая доказательная база, она по Санкт-Петербургу.
Виктор Резунков: А сколько вы можете получить депутатов в случае успешного...
Оксана Дмитриева: В случае успешного мы «отбиваем» два мандата в Законодательное собрание.
Виктор Резунков: А КПРФ «отбивает» какие-то мандаты?
Оксана Дмитриева: Может быть, в результате пересчета и получится. По тем участкам, которые мы подали, был один вид фальсификации. У нас украли 38 тысяч голосов, «Единая Россия» приписала себе 48 тысяч голосов. То есть 38 тысяч отняли у нас, соответственно, 10 тысяч отняли, очевидно, у КПРФ и у «Яблока». Вы говорите о протестных голосах. В Петербурге и во многих регионах, мне кажется, голосовали именно за нас, а не из протеста.
Мы обсудим программную статью кандидата в президенты России Владимира Путина, посвященную вопросам экономики, экономическую ситуацию в стране накануне выборов президента, обсудим прогнозы того, какой она будет после выборов президента, предстоящей 4 февраля акции протеста, а также другие политические события последних дней.
Оксана Генриховна, давайте вначале поговорим о статье Владимира Путина в газете «Ведомости» «Нам нужна новая экономика». С одной стороны, складывается впечатление, что Владимир Путин предлагает глобальные реформы и политические, и экономические. «Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть в России. Демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов. Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников». А с другой стороны, экономисты говорят, что никаких рецептов оздоровления экономики России в этой статье огромной, на 31 страницу, нет, и вообще нет глобальных предложений конкретных, а только – «надо», «должны» и так далее. Каково ваше впечатление?
Оксана Дмитриева: Я согласна, что экономической программы нет как таковой. Президент, а в данном случае премьер-министр, который идет на третий срок, а с учетом его работы в качестве премьер-министра – на четвертый, так или иначе, определял экономическую политику страны последние 12 лет, он должен сказать, следующий его президентский срок в 6 лет экономическая политика будет та же или она будет другой. То есть либо он должен сказать «мы все делали правильно, и дальше будем делать так же, чуть-чуть только изменим, поскольку изменилась ситуация», либо он говорит «нет, мы делали курс не такой, он привел...». Он же говорит о том, что у нас системная коррупция, что нам нужна новая экономика. Значит, такая экономика, которая есть, не годится. Одного нет, другого нет... А в чем причины? Стихийно так получилось или потому, что курс такой был экономический?
И на будущее. Поскольку нет никакой экономической оценки существующего положения дел, а вот то, что написали спичрайтеры...
Виктор Резунков: Говорят, что он сам вносил какие-то поправки в эту статью.
Оксана Дмитриева: Да, они филологические. Это статья филологическая, может быть, мировоззренческая, но к экономической программе непосредственного отношения она не имеет. Из конкретных предложений... даже то, что другие экономисты называют, что они конкретные, по поводу снизить «откаты», изменить систему закупок, обсуждать все государственные закупки свыше 1 миллиарда рублей. А что значит обсуждать? Обсуждать – это в процессе рассмотрения бюджета. Я автор первой редакции Бюджетного кодекса, которая полностью изменена. 64 изменения претерпел Бюджетный кодекс, начиная с 2003 года. В результате Дума сама себя отстранила от рассмотрения бюджета. Мы его рассматриваем уже не в четырех чтениях, как раньше, а в трех. Мы не видим адресную инвестиционную программу. Безобразная бюджетная классификация, которая делает его абсолютно слепым. Переход к так называемому программированию – это еще больше ухудшает ситуацию, бюджеты несопоставимы. Мы даже по крупным разделам не можем определить, уже не говоря о закупке до миллиарда рублей.
83-ий закон вообще всю систему меняет. Бесконечное количество бумажной работы. С одной стороны, поскольку система абсолютно непрозрачная, очень запутанная, то огромные возможности для коррупции, для злоупотреблений. С другой стороны, законопослушным представителям государственных учреждений просто невозможно работать. Я сегодня была в своем родном вузе – Университете экономики и финансов, и там экономисты профессиональные, маститые доктора наук, с одной стороны, они администраторы, а с другой стороны, они экономисты, которые лучше эту систему знают, и они в ужасе. То есть это такой бумажный оборот, такая запутанная система, которая дает сбои, которая не позволяет реально финансировать те расходы, которые раньше не вызывали вопросов. Например, выплата стипендий. А теперь это все превращается в большую проблему. И они, конечно, с этим не справятся, потому что для того, чтобы сосредоточиться на государственных закупках, все остальное должно идти как по маслу, все то, то раньше финансировалось по смете. А теперь все это проходит через какие-то рогатки. Здесь даже нет понимания, на мой взгляд, того, во что они превратили бюджетную систему и систему госзакупок.
Дальше. Мы не утверждаем теперь в бюджете федеральные целевые программы, мы не утверждаем адресные инвестиционные программы. Они стремятся их минимизировать. И у нас все меньше и меньше становится прямых бюджетных инвестиций со сметами, с проектно-сметной документацией, с тендерами и с конкурсами. Все деньги, которыми мы поддерживаем экономику, отправляются в уставные фонды или в качестве имущественных взносов. Как только эти деньги отправились в виде взносов в уставные фонды, это уже не бюджетные деньги. И на что их будет тратить то ли госкорпорация, то ли акционерное общество, то ли что-то еще, - это уже вопросы, не контролируемые даже Счетной палатой, какие там государственные закупки. Как и все, что идет через квазигосударственные компании. «Газпром» - это же не государственная компания, это акционерное общество с долей государства. Поэтому все законы бюджетные, и на госзакупки они не распространяются. Они могут принять регламенты, но это их добрая воля.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, вы говорили о предыдущих созывах Думы. А какое произвела на вас впечатление нынешняя Дума? Если вы будете упоминать демарш «единороссов» против вашего визита в посольство США, ну, это понятно.
Оксана Дмитриева: Диковатое произвела впечатление. Если говорить в целом, что было за 20 лет «перестройки», что является хотя бы относительным достижением. Социальных гарантий меньше, народ живет в среднем хуже, чем 20 лет назад. Московская элита этого понять не может и клеймит меня за это. Но есть статистика, которая об этом говорит. По реальной зарплате составляет, допустим, 120% от уровня 90-го года, но две трети получают зарплату ниже среднего уровня. Поэтому в среднем народ живет хуже. И есть еще много других характеристик.
Виктор Резунков: Росстат объявил недавно, что и бедных появилось больше за последнее время.
Оксана Дмитриева: У нас нет фактически предпринимательской свободы в полной мере, огромное социальное расслоение, высочайший уровень коррупции. А что есть? Неоспоримое преимущество – это открытые границы, свобода выезда, общение с представителями других государств. То есть: свобода передвижения, свобода общения, право на информацию и право высказывать свою точку зрения. Хотя у политиков, конечно, органичен доступ к средствам массовой информации. И вот это единственное, когда казалось, что к этому больше возврата нет. И вдруг ты приходишь в Государственную Думу и слышишь речи в стилистике не то что 70-80-х годов, а мы жили в это время, но в стилистике 30-х годов. Но самое интересное – характеристика Думы. Когда я выступала с ответной отповедью, я сказала, что расплодилось много «детей юриста Вышинского», которые устраивают «охоту на ведьм», и зал этого «дети юриста Вышинского» просто не сообразил.
Виктор Резунков: Может быть, они не знают, кто такой Вышинский?
Оксана Дмитриева: Исходя из этого я поняла, что часть не знает, кто такой Вышинский, часть не читала Ильфа и Петрова, не понимает «дети юриста Вышинского» и «дети лейтенанта Шмидта», а часть не помнит, что Жириновский называл себя все время сыном юриста. Короче говоря, аудитория не понимает, забыла, кто такой Вышинский, Ильфа и Петрова не читала. Когда я стала их в этом выступлении спрашивать о том, будут ли браки с иностранцами разрешены всем или только членам профсоюза, то есть ФНПР, то Исаев спросил: «А почему членам профсоюза?». Исходя из этого я поняла, что точно не читали Ильфа и Петрова даже спикеры.
Что можно сказать о нынешней Думе. С одной стороны, «Единой России» стало меньше формально.
Виктор Резунков: А это чувствуется физически?
Оксана Дмитриева: Физически чувствуется то, что есть сателлит в виде ЛДПР, который в любом пиковом вопросе подставит плечо. Причем может выполнить грязную работу, которую, может быть, неприлично делать в «Единой России».
В самой «Единой России» появился отряд, который тоже готов ко всему, янычары. То есть практически полностью выбили то, что оставалось долго в «Единой России», - бывшие одномандатники, которые проходили несколько раз по одномандатным округам и еще не забыли, что такое избиратели, и проходили на собственных усилиях и собственном авторитете. Этой части практически нет в «Единой России». Мне представляется, что качественный состав ухудшился «Единой России». Несмотря на то, что там есть отдельные профессионалы, вполне уважаемые люди, как Алексей Пушков или Людмила Ивановна Швецова, вице-мэр Москвы. Наверное, есть еще какое-то количество профессиональных людей. Но они тонут в общей, совершенно непонятной массе, которой представлена «Единая Россия». И отряд ЛДПР всегда проявляется тогда, когда «Единой России» нужен сателлит. Когда ей не нужно, как было в прошлой Думе – у них было 300 с лишним голосов, ЛДПР примыкал к оппозиции. Когда нужна помощь и поддержка, то ЛДПР всегда выступает единым фронтом. То же самое и в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, где у «Единой России» второй раз нет большинства, но вместе с ЛДПР «Единая Россия» образовывает нерушимый блок. Вот такая специфика. И это урок всем на будущее, что очень удачный проект со стороны партии власти и ЛДПР. Даже очень оппозиционные голоса, частично маргинальные слои населения голосуют за ЛДПР, но потом она превращается, переплавляется в Государственной Думе в явный отряд, на который всегда можно опереться.
Виктор Резунков: И строить каких-либо иллюзий относительно того, что если и когда президентом станет Владимир Путин, он будет продвигать самые жесткие и самые непопулярные законы через Госдуму, то большинство вместе с ЛДПР все эти законы будет принимать...
Оксана Дмитриева: Большинство и так есть.
Виктор Резунков: Большинство из «Единой России» плюс ЛДПР будут проводить эти законы спокойно.
Оксана Дмитриева: У «Единой России» есть 238 голосов. И пока я не вижу, чтобы у них было разное мнение.
Кстати, в продолжение «шпионского скандала». Мы с вновь избранным депутатом Дмитрием Ушаковым от Санкт-Петербурга выступили с протокольным поручением о том, что если мы действительно хотим посмотреть, где у нас конфликт интересов, где у нас возникает зависимость от иностранных государств... Она возникает тогда, когда государственные служащие, в частности депутаты Государственной Думы, имеют счета, бизнес в оффшорах, при этом часто записанные не на них самих, а на аффилированные лица. Это, как правило, не декларируется, потому что если это на аффилированное лицо, то это не подпадает под декларацию. Есть вообще другая форма – американская форма – траста, когда ты отдаешь свою собственность в траст, ты вроде не имеешь там ни доли, ни акций. Это не акционерное общество, и у тебя нет доли – это в трасте. И поэтому все эти средства не декларируются. И в основном уходят и выводят свои активы через нее. Безусловно, конфликт интересов возникает тогда, особенно у государственных служащих, может возникнуть, а может и не возникнуть, когда ваши дети, внуки, близкие родственники, жены имеют двойное гражданство или постоянное место жительства, особенно если они работают в каких-то структурах, по которым в вашей деятельности возникнуть конфликт интересов. А может и не быть. Вы занимаетесь сельским хозяйством в черноземной зоне, а кто-то занимается культурой Древнего Востока, и вряд ли здесь может возникнуть конфликт интересов. И у нас были такие случаи, когда депутат Государственной Думы курировал вопросы финансовой политики и финансового рынка, а его жена была одним из значимых игроков на рынке американских ипотечных облигаций. Были сведения не то о «грин-карте», не то о двойном гражданстве, но не проверенные. Они должны были быть проверены. И вот это явный конфликт интересов.
Так вот, за это протокольное поручение не проголосовала «Единая Россия». Но при этом было 197 голосов. Достаточно дружно проголосовали «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР. Здесь ЛДПР поддержала. Но «Единая Россия» не голосовала, и их голосов было достаточно для того, чтобы это заблокировать.
Виктор Резунков: Появилось уже много списков «единороссов», в том числе депутатов, которые проходили стажировку в Йельском университете, жили за границей очень долго, постоянно туда ездят. И все это смешно, на самом деле.
Оксана Дмитриева: Теперь это стало смешно, потому что после такого залпа выяснилось, что на народ, слава Богу, это не подействовало. Были обращения на наш сайт, были обращения в приемную. Мы прозвонили по всем обращениям, переговорили. И выяснилось, что больше половины – это какие-то вымышленные адреса, вымышленные люди. И минимальные разъяснения людям... потому что ведь не все знают, что депутаты имеют дипломатический паспорт, дипломатический иммунитет именно российского парламента. Это не общая норма для всех стран, а вот в России так. У меня уже есть список желающих либо посетить меня в Государственной Думе из разных посольств, либо пригласить. И я теперь буду по каждому поводу писать письмо в наш Комитет по международным делам, что если у них есть какие-либо возражения против этой встречи содержательной, прошу меня уведомить. Ну, я голову даю на отсечение, что никогда не может возникнуть никаких... То есть это норма нашей деятельности. Как и интервью вам сейчас, Радио Свобода.
Более того, очень часто международные командировки, которые в основном используют представители «Единой России». Мы ездим гораздо меньше. Ну, я не езжу, потому что мне некогда. Зарубежная командировка занимает много времени. А поддержание международных контактов, когда встречи в посольстве либо когда приходят к нам в Государственную Думу, - это по времени достаточно экономно, и все-таки каким-то образом международные контакты поддерживаются.
Почему мы считаем, что информация о нашей стране, о ситуации должна идти исключительно от представителей власти? Мы – оппозиция, у нас иной взгляд на вещи, в том числе и на международную политику, на политику разоружения. Почему наша позиция не должна учитываться?
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, давайте еще два вопроса обсудим из так называемой экономической программы Владимира Путина. Вот что сказал Владимир Путин относительно присутствия государства в бизнесе: «Наша экономическая политика должна корректироваться в сторону снижения масштабов государственного регулирования, замены регламентации на рыночные механизмы, административного контроля - на страхование ответственности». Владимир Путин призывает «сокращать присутствие крупнейших предприятий и банков с доминирующим участием государства, а также естественных монополий, включая «Газпром», в капитале других хозяйствующих субъектов, выделить из них непрофильные бизнесы, в том числе медиахолдинги».
Насколько это совпадает с программой Сергея Миронова?
Оксана Дмитриева: Здесь каша. Непрофильные активы, да, они не должны быть. Но естественные монополии сейчас – это фактически акционерные общества. И они, имея государственную собственность, ведут себя как акционерные общества и распоряжаются этим как частный бизнес. Но основная проблема в другом. Выявлено было при аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, но такая же история везде, - это цепочка аффилированных структур, куда отдается часть функций под красивым названием «аутсорсинг». Одни отвечают за шпульку, другие отвечают за болтик, третьи отвечают еще за что-то, за какую-то функцию. При этом идет закупка этой услуги по сверхзавышенной цене, сверхзаниженного качества и еще через кучу посредников. И вот это нагоняет цену. Поэтому, на мой взгляд, у всех естественных монополий должен быть статус государственных казенных предприятий либо государственных унитарных предприятий. И весь комплекс, весь цикл должен быть замкнутым внутри этой системы. Получается, что куча аффилированных структур рядом, они, вроде бы, профильные, они даже и не в этой структуре, просто рядом вы что-то заказываете. Под видом того, что это непрофиль, это вывод из системы с тем, чтобы потом там осуществляли закупку, чтобы там был совет директоров, правление с большой зарплатой.
И вся эта система оргструктурная и порождает избыточную численность в этих отраслях и избыточный «офисный планктон», причем он очень значительный. У нас численность, допустим, в газовой отрасли, по сравнению с советским периодом, выросла в 3 раза, притом, что мы производим газа примерно столько же. В электроэнергетике – в 2 раза, а электричества мы тоже производим столько же, сколько на конец советского периода. И зарплаты там тоже существенно выше среднего, по сравнению с тем, что было ранее. То есть получается, что это паразитическое, большое потребление, причем оно в основном за счет слоя почкования.
И совершенно глупая, неумная, на мой взгляд, была затея президента о том, чтобы представители государства были не госслужащими, а независимыми какими-то людьми. Вообще непонятно чего. Получается, что моя собственность, а я непонятному человеку с улицы говорю: «Иди и ею управляй. Но только будь очень независим от меня. Эта собственность моя, но от меня, пожалуйста, не завись, управляй как хочешь». Не нужно, чтобы это министр был, а государственный служащий, директор, который представляет интересы государства, это его главная работа. Но тогда это должно быть государственное предприятие. И у тех, кто там работает, должен быть статус государственных служащих, со всеми ограничениями. Во-первых, и зарплата не должна быть по миллиону долларов, или по два, или по три, а должна быть такая, как у государственных служащих, то есть в сотни раз меньше. И во-вторых, все ограничения, которые есть у государственных служащих – по конфликту интересов, по аффилированным лицам, по отчету, по декларациям, по всему.
Виктор Резунков: Григорий из Пензенской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, вы так сложно говорите, что народу не понять многого. Я вам зачитаю одно предложение, а вы прокомментируйте. «Британская газета «The Sunday Times» и чешская «Lidové noviny» посчитали деньги российского премьера и его родных и утверждают, что данная сумма превышает 130 миллиардов долларов». Он самый богатый человек в мире. И народ от вас ждет, чтобы вы это прокомментировали.
Оксана Дмитриева: Для того чтобы это прокомментировать, я и предложила запросить «Росфинмониторинг», ФСБ, СВР и другие службы для того, чтобы они для начала проверили собственность, оффшорные компании, счета, трасты, которые имеют депутаты Государственной Думы, а дальше можно продлить и на всех остальных. Я могу сказать о том, что это порождает зависимость наших чиновников от зарубежных правительств, зарубежной политики. Я вижу в целом по платежному балансу, сколько денег уходит в оффшоры, сколько оттуда возвращается. И понятно, что говорить, что у нас приток капитала или экспорт капитала, это все равно уход в оффшоры. Кто и сколько увел – это не ко мне. Для этого как раз и нужно расследование, но против него проголосовали.
Виктор Резунков: Вряд ли можно допустить, что ФСБ и все остальные органы будут заниматься исследованием финансового состояния семьи Владимира Путина.
Оксана Дмитриева: Пусть они начнут с депутатов Государственной Думы, это не так страшно, не так опасно.
Виктор Резунков: Как эксперимент.
Людмила Ивановна из Смоленской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. А нельзя ли новой Думе начать с себя? Ваши там зарплаты, доплаты, переплаты за все приравниваются по значимости к министерским. Нельзя ли их как-нибудь повернуть по совести? Тем более что сейчас там коммунисты, может быть, и наберете голоса нужные. Доходы банков дикие, доплаты во время кризиса большим предприятиям и банкам – это же все с наших голых шкур.
Оксана Дмитриева: Да, зарплата депутатов Государственной Думы тоже немаленькая, как и других государственных служащих. Но самое обременительное для экономики и для граждан – это то, что платят в госкорпорациях, в естественных монополиях с государственным участием. Поэтому мы несколько раз вносили по разным законам о том, чтобы приравнять их по зарплате хотя бы к зарплате государственных служащих.
Виктор Резунков: Включая бонусы?
Оксана Дмитриева: Вообще все. Причем закон нужно вносить в каждый конкретный случай. Мы внесли по РОСНАНО. Пусть господин Чубайс получает хотя бы столько же, сколько министр. Чтобы были ограничения по заработку.
Мы внесли вместе с моими коллегами закон о «вилке» по предприятиям, акционерным обществам, где государственное участие больше 25%, чтобы была разница между зарплатой самой максимальной и зарплатой минимальной на данном предприятии. Максимальная при большой численности занятых – в 16 раз. Тоже немало. Если минимальная зарплата 6 тысяч, то максимальная около 100 тысяч. Во всяком случае, какое-то влияние хотя бы там, где есть доля государства.
Виктор Резунков: Лев из Йошкар-Олы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Оксана Генриховна, у лидера вашей партии Сергея Миронова все-таки шлейф «друга Путина». И последние много лет он этого не отрицал и периодически в интервью об этом говорил. У нас был один полунезависимый кандидат – Григорий Явлинский, но его сняли с предвыборной гонки. А поскольку ваша партия прошла в Думу, вам не нужно было собирать эти унизительные 2 миллиона подписей. Почему ваша партия выдвинула Сергея Миронова, а не вас? Вы бы в глазах оппозиции и здравомыслящих людей по всей России были бы почти независимым кандидатом. И вокруг вас могло бы консолидироваться огромное количество людей.
Оксана Дмитриева: Спасибо за поддержку. Я думаю, что Сергей Миронов все-таки не заслужил такой оценки. Когда выдвигается лидер партии, причем который привел партию к победе... Потому что 13% у «Справедливой России» на выборах в Государственную Думу – это победа, а особенно по сравнению с тем, какие были прогнозы, какая была ситуация еще летом 2011 года. От него потребовалась и выдержка, и мужество, и возможность собраться и сконцентрироваться. Я полагаю, что лидер партии имел право на то, что именно его выдвигала партия после того, как он в очень непростое время дважды – и в прошлые выборы 2007 года, и сейчас – привел партию к победе.
Виктор Резунков: Сергей Миронов вчера объявил состав возможного правительства, если он победит на президентских выборах, вы становитесь премьер-министром. Каковы ваши первые шаги? Что бы вы сделали в первые несколько дней?
Оксана Дмитриева: В первые несколько дней нам действовать очень легко. У нас есть бюджет, как показывает опыт, каждый раз гораздо более точный и профессиональный, чем правительственный. Первое, что мы сделали бы, - пересмотрели бюджет и внесли бы в Думу изменения и дополнения в закон о бюджете на 2012 год, где внесли бы все те наши характеристики, которые были в нашем альтернативном бюджете. А он готов. И не только закон о бюджете, но были и налоговые законы, которые имело смысл немедленно принимать.
Виктор Резунков: А вы бы стали увеличивать налоги или, наоборот, их сократили?
Оксана Дмитриева: Мы бы подошли дифференцированно. Если говорить о путинской программе, у него отдельно взятый налог на роскошь, который висит в воздушном пространстве. У нас, с одной стороны, налоги увеличиваются на паразитическое потребление, на сверхвысокие доходы. Прогрессивный налог в нашей редакции – это на доходы свыше 3 миллионов рублей в год. С другой стороны, у нас освобождение от налогов малого бизнеса, полное освобождение от налогов инновационного бизнеса, научных учреждений, учреждений высшего образования от имущественного налога, от земельного налога. У нас снижение налога на добавленную стоимость до 10%. У нас возвращение инвестиционной льготы, то есть освободить от налогов те деньги, которые идут на инвестиции. Все, что идет в создание рабочих мест, в производство, освобождается от налогов. Все, что паразитическое потребление, предлагается облагать налогом. Все, что вкладывается внутри страны, без налогов. Все, что выводится из страны, с налогом. И самое главное, все доходы от нефти и газа вкладывать внутри страны. И это сделать легко. На следующий же день после прихода вы эшелон с деньгами от нефти, образно говоря, разворачиваете. Это делается за один день. Ориентация здесь меняется. Или вы не размещаете деньги, не залезаете в долги тогда, когда свои деньги вы отправляете за границу. А другие вопросы, например, как нам восстановить научно-технический потенциал, это долго делать.
Виктор Резунков: Сергей из Москвы, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, я с симпатией отношусь лично к вам и частично симпатизирую вашей партии. Я был наблюдателем на этих выборах в Москве. Вы сказали, что ваша партия набрала 13%, большая победа. Но я вас хочу заверить, что в «ваших» голосах была большая доля протестного голосования. Как человеку, любящему работать с цифрами, вам должно быть очевидно, что объединив усилия с КПРФ, вы в состоянии «отбить» всего лишь 1-1,5% участков... я даже предлагаю это сделать на территории Москвы, дабы не распылять силы, тем самым лишить простого большинства...
Оксана Дмитриева: Я предполагаю сосредоточиться на Санкт-Петербурге, где мы можем четверть участков...
Виктор Резунков: Предстоят еще судебные разбирательства.
Оксана Дмитриева: Да. Поскольку самая хорошая доказательная база, она по Санкт-Петербургу.
Виктор Резунков: А сколько вы можете получить депутатов в случае успешного...
Оксана Дмитриева: В случае успешного мы «отбиваем» два мандата в Законодательное собрание.
Виктор Резунков: А КПРФ «отбивает» какие-то мандаты?
Оксана Дмитриева: Может быть, в результате пересчета и получится. По тем участкам, которые мы подали, был один вид фальсификации. У нас украли 38 тысяч голосов, «Единая Россия» приписала себе 48 тысяч голосов. То есть 38 тысяч отняли у нас, соответственно, 10 тысяч отняли, очевидно, у КПРФ и у «Яблока». Вы говорите о протестных голосах. В Петербурге и во многих регионах, мне кажется, голосовали именно за нас, а не из протеста.
