Исполнилось 200 лет со дня рождения Чарльза Диккенса. Юбилей классика английской литературы проходит в рамках международного года Диккенса.
Автор "Оливера Твиста" и "Дэвида Копперфильда" остается одним из самых популярных писателей нашего времени. О том, как проходят юбилейные диккенсовские торжества на родине писателя и о значении творчества Диккенса для современной Британии рассказывает корреспондент Радио Свобода в Лондоне Наталья Голицына:
– В юбилейные дни в Лондоне открыты четыре выставки, посвященные творчеству Диккенса, – в Музее Лондона, в Национальной библиотеке, в музее Диккенса и в Национальной портретной галерее. Ретроспектива экранизаций диккенсовских романов проходит в Британском киноинституте. В канун юбилея по первому телеканалу Би-би-си была показана очередная трёхсерийная экранизация романа Диккенса "Большие надежды" и уже объявлено, что осенью на экраны выйдет новая киноверсия этого романа с участием Хелены Бонэм Картер и Ральфа Файнса.
Летом в нескольких городах пройдут диккенсовские фестивали. Так что Диккенс и его книги продолжают оставаться частью современной британской жизни и культуры. Только в одной Британии написано около 90 его биографий. Казалось бы, о нем сказано всё, однако в канун юбилея на полках книжных магазинов появились две новых его биографии. Одна из них (пятисотстраничный том) написанная Клэр Томлин и скромно названная "Чарльз Диккенс: Жизнь", вызвала острую полемику в прессе и в литературных кругах. Было бы точнее назвать эту биографию "Тайная жизнь Чарльза Диккенса".
Всё дело в том, что Диккенс в Англии не просто писатель. Он – общепризнанный моральный авторитет. Англичане до сих пор со слезами умиления читают его "Рождественские повести", в которых автор ратует за семейные ценности, бескорыстие, любовь к ближнему и сострадание. Однако эти викторианские добродетели резко контрастируют с тем образом Диккенса, который рисует Томлин.
В ее биографии великий писатель предстает жёстким, если не жестоким, и раздражительным семейным тираном, третировавшим свою жену Кэтрин, которая родила ему десятерых детей, и изменявший ей на протяжении их брака. Даже его дочери, как пишет Томлин, называли отца "греховодником". Многие страницы книги посвящены роману Диккенса с 16-летней сестрой его жены Мэри Хогарт, умершей в 17-летнем возрасте на его руках. Диккенс снял тогда с ее пальца кольцо, надел на свой палец и не снимал всю жизнь. Это было символическое обручение с идеальной женщиной, заменившей жену.
Для многих британских почитателей Диккенса неприемлемыми стали те страницы его новой биографии, где описываются его интимные общения с проститутками. И это при том, что он был соучредителем благотворительного приюта для проституток, где они проходили курс реабилитации. Неоправданным вторжением в частную жизнь писателя некоторые рецензенты называют откровенные подробности его любовной связи с молодой актрисой Нелли Тернан: она была на 27 лет младше писателя и родила от него сына, умершего в младенчестве. Это была лебединая любовная песнь великого моралиста. Томлин высказывает предположение, что Диккенс на самом деле скончался от инсульта в доме Нелли Тернан и лишь во избежание скандала был тайно перевезен в свой семейный особняк. И, тем не менее, какие бы темные стороны жизни великого романиста не предавали гласности его биографы, как бы ни копались в его грязном белье, им вряд ли удастся поколебать его репутацию одного из величайших творцов английской литературы, ставшего неотъемлемой частью английской культурной традиции и символом британской идентичности – рассказала Наталья Голицына.
О значении творчества Чарльза Диккенса для России и о влиянии диккенсовской прозы на развитие русского литературного процесса Радио Свобода рассказал литературовед Игорь Шайтанов:
– Английскую словесность для России представлял не только Диккенс. Английская литература XVIII века волнами накатывала на русского читателя: от Ричардсона, от Дефо к Вальтеру Скотту. Параллельно с Диккенсом шел Теккерей. Почитать переведенного с английского языка русскому читателю было что. У Диккенса есть, я думаю, свои и чисто английские, и в то же время индивидуальные черты, которые чрезвычайно привлекали. Например, донкихотовское начало – не столько испанское, сколько всемирное. Герой Диккенса, выезжающий, хотя и не на Росинанте, на большую дорогу, старается отстоять себя в борьбе с любым злом, и при этом выглядит отнюдь не героем, а скорее, чудаковато.
Первым потрясением для русского читателя были Пиквик и его клуб. Диккенс – один из очень немногих прозаиков-поэтов. Он не писал стихов, во всяком случае серьезных, но был поэтом в своем прозаическом мышлении. Могучий метафоризм Диккенса, его речь, сметающая все или, наоборот, все объединяющая, эти его мгновенные определения для персонажей: мистер Домби – ледяной джентльмен, который входит – и в комнате сразу падает температура. Английская литература, и Диккенс, в частности, перекликаются с публицистической задачей русской литературы. Нигде, как в Англии, подобно России, роман не сыграл такую мощную публицистическую роль. Причем иногда довольно странным образом. Кто скажет, что сентиментальность может стать мощным высказыванием на политическую или социальную тему. А Оливер Твист с его незащищенностью оказался именно таким романом.
– Описание лондонских трущоб, несчастливого детства, социальных страданий современной Диккенсу Британии, – какую роль это сыграло для России? Это будило мысль в направлении социального протеста?
– В России очень многое наводило на эту мысль. Прежде всего, сама русская литература: она находила эти срадания везде, где только могла видеть. Но Диккенс – настоящий писатель, он умеет и человеческим материалом, и совершенно новым приемом пробудить эту публицистическую мысль.
Кто создатель детективного жанра? Фактически Диккенс. Он первым пошел в Скотланд-Ярд и сделал темами своих романов не просто раскрытие тайн, а обнаружения мирового зла. Поэтому Диккенс – это великая литература.
– В России есть свой Диккенс? Кого-то вы назвали бы русским Диккенсом?
– Это не очень благодарное задание, в каждой стране есть, прежде всего, свои писатели. Наиболее близок к Диккенсу по сочетанию жестокости, сентименту, умению погрузиться на дно и воспарить до небес, умению сделать криминальный массовый жанр высокой литературой, наиболее близок Достоевский.
– Почему Диккенс остается и сейчас актуальным и популярным?
– Мне очень часто приходится говорить с английскими коллегами и просто друзьями, которые знают, как любят и знают Диккенса в России. Иногда они с некоторым упреком говорят: все очень любят английский викторианский роман, Диккенса, но в этой любви есть и черта непонимания. Потому что если любить викторианский роман, то нужно любить, прежде всего, не Диккенса, а, скажем, Джорджа Элиота. Он – более великий викторианский английский писатель. А если русские любят Диккенса, то они выбирают у него подчас не те романы, которые выбрали бы сами англичане. То есть здесь есть некоторые разночтения.
– И еще об одном. Диккенс – нравственный писатель, описавший нравственные устои современной ему Британии. В то же время сам он прожил жизнь довольно беспорядочную, связанную с многочисленными нарушениями тех самых нравов викторианской эпохи. Это какое-то противоречие между мировоззрением писателя и его творчеством?
– Противоречие совершенно естественное, а для викторианской Англии типичное. Все великие викторианские писатели были великими антивикторианцами. Слишком узок был предел того, что им было разрешено делать в литературе и в жизни. Сквозь поставленные условности и рамки Диккенс и Теккерей, пожалуй, именно эти два писателя, как никто, умели прорываться к глубокой и такой звенящей человечности. Я бы предложил символом английской викторианской литературы диккенсовский "Холодный дом" и в то же время желание обретения дома: человек из холода, зимы, ветра, заглядывающий в окно и видящий камин, теплую комнату, семейный уют…
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги вместе с Андреем Шарым"
Автор "Оливера Твиста" и "Дэвида Копперфильда" остается одним из самых популярных писателей нашего времени. О том, как проходят юбилейные диккенсовские торжества на родине писателя и о значении творчества Диккенса для современной Британии рассказывает корреспондент Радио Свобода в Лондоне Наталья Голицына:
– В юбилейные дни в Лондоне открыты четыре выставки, посвященные творчеству Диккенса, – в Музее Лондона, в Национальной библиотеке, в музее Диккенса и в Национальной портретной галерее. Ретроспектива экранизаций диккенсовских романов проходит в Британском киноинституте. В канун юбилея по первому телеканалу Би-би-си была показана очередная трёхсерийная экранизация романа Диккенса "Большие надежды" и уже объявлено, что осенью на экраны выйдет новая киноверсия этого романа с участием Хелены Бонэм Картер и Ральфа Файнса.
Летом в нескольких городах пройдут диккенсовские фестивали. Так что Диккенс и его книги продолжают оставаться частью современной британской жизни и культуры. Только в одной Британии написано около 90 его биографий. Казалось бы, о нем сказано всё, однако в канун юбилея на полках книжных магазинов появились две новых его биографии. Одна из них (пятисотстраничный том) написанная Клэр Томлин и скромно названная "Чарльз Диккенс: Жизнь", вызвала острую полемику в прессе и в литературных кругах. Было бы точнее назвать эту биографию "Тайная жизнь Чарльза Диккенса".
Всё дело в том, что Диккенс в Англии не просто писатель. Он – общепризнанный моральный авторитет. Англичане до сих пор со слезами умиления читают его "Рождественские повести", в которых автор ратует за семейные ценности, бескорыстие, любовь к ближнему и сострадание. Однако эти викторианские добродетели резко контрастируют с тем образом Диккенса, который рисует Томлин.
В ее биографии великий писатель предстает жёстким, если не жестоким, и раздражительным семейным тираном, третировавшим свою жену Кэтрин, которая родила ему десятерых детей, и изменявший ей на протяжении их брака. Даже его дочери, как пишет Томлин, называли отца "греховодником". Многие страницы книги посвящены роману Диккенса с 16-летней сестрой его жены Мэри Хогарт, умершей в 17-летнем возрасте на его руках. Диккенс снял тогда с ее пальца кольцо, надел на свой палец и не снимал всю жизнь. Это было символическое обручение с идеальной женщиной, заменившей жену.
Для многих британских почитателей Диккенса неприемлемыми стали те страницы его новой биографии, где описываются его интимные общения с проститутками. И это при том, что он был соучредителем благотворительного приюта для проституток, где они проходили курс реабилитации. Неоправданным вторжением в частную жизнь писателя некоторые рецензенты называют откровенные подробности его любовной связи с молодой актрисой Нелли Тернан: она была на 27 лет младше писателя и родила от него сына, умершего в младенчестве. Это была лебединая любовная песнь великого моралиста. Томлин высказывает предположение, что Диккенс на самом деле скончался от инсульта в доме Нелли Тернан и лишь во избежание скандала был тайно перевезен в свой семейный особняк. И, тем не менее, какие бы темные стороны жизни великого романиста не предавали гласности его биографы, как бы ни копались в его грязном белье, им вряд ли удастся поколебать его репутацию одного из величайших творцов английской литературы, ставшего неотъемлемой частью английской культурной традиции и символом британской идентичности – рассказала Наталья Голицына.
О значении творчества Чарльза Диккенса для России и о влиянии диккенсовской прозы на развитие русского литературного процесса Радио Свобода рассказал литературовед Игорь Шайтанов:
– Английскую словесность для России представлял не только Диккенс. Английская литература XVIII века волнами накатывала на русского читателя: от Ричардсона, от Дефо к Вальтеру Скотту. Параллельно с Диккенсом шел Теккерей. Почитать переведенного с английского языка русскому читателю было что. У Диккенса есть, я думаю, свои и чисто английские, и в то же время индивидуальные черты, которые чрезвычайно привлекали. Например, донкихотовское начало – не столько испанское, сколько всемирное. Герой Диккенса, выезжающий, хотя и не на Росинанте, на большую дорогу, старается отстоять себя в борьбе с любым злом, и при этом выглядит отнюдь не героем, а скорее, чудаковато.
Первым потрясением для русского читателя были Пиквик и его клуб. Диккенс – один из очень немногих прозаиков-поэтов. Он не писал стихов, во всяком случае серьезных, но был поэтом в своем прозаическом мышлении. Могучий метафоризм Диккенса, его речь, сметающая все или, наоборот, все объединяющая, эти его мгновенные определения для персонажей: мистер Домби – ледяной джентльмен, который входит – и в комнате сразу падает температура. Английская литература, и Диккенс, в частности, перекликаются с публицистической задачей русской литературы. Нигде, как в Англии, подобно России, роман не сыграл такую мощную публицистическую роль. Причем иногда довольно странным образом. Кто скажет, что сентиментальность может стать мощным высказыванием на политическую или социальную тему. А Оливер Твист с его незащищенностью оказался именно таким романом.
– Описание лондонских трущоб, несчастливого детства, социальных страданий современной Диккенсу Британии, – какую роль это сыграло для России? Это будило мысль в направлении социального протеста?
– В России очень многое наводило на эту мысль. Прежде всего, сама русская литература: она находила эти срадания везде, где только могла видеть. Но Диккенс – настоящий писатель, он умеет и человеческим материалом, и совершенно новым приемом пробудить эту публицистическую мысль.
Кто создатель детективного жанра? Фактически Диккенс. Он первым пошел в Скотланд-Ярд и сделал темами своих романов не просто раскрытие тайн, а обнаружения мирового зла. Поэтому Диккенс – это великая литература.
– В России есть свой Диккенс? Кого-то вы назвали бы русским Диккенсом?
– Это не очень благодарное задание, в каждой стране есть, прежде всего, свои писатели. Наиболее близок к Диккенсу по сочетанию жестокости, сентименту, умению погрузиться на дно и воспарить до небес, умению сделать криминальный массовый жанр высокой литературой, наиболее близок Достоевский.
– Почему Диккенс остается и сейчас актуальным и популярным?
– Мне очень часто приходится говорить с английскими коллегами и просто друзьями, которые знают, как любят и знают Диккенса в России. Иногда они с некоторым упреком говорят: все очень любят английский викторианский роман, Диккенса, но в этой любви есть и черта непонимания. Потому что если любить викторианский роман, то нужно любить, прежде всего, не Диккенса, а, скажем, Джорджа Элиота. Он – более великий викторианский английский писатель. А если русские любят Диккенса, то они выбирают у него подчас не те романы, которые выбрали бы сами англичане. То есть здесь есть некоторые разночтения.
– И еще об одном. Диккенс – нравственный писатель, описавший нравственные устои современной ему Британии. В то же время сам он прожил жизнь довольно беспорядочную, связанную с многочисленными нарушениями тех самых нравов викторианской эпохи. Это какое-то противоречие между мировоззрением писателя и его творчеством?
– Противоречие совершенно естественное, а для викторианской Англии типичное. Все великие викторианские писатели были великими антивикторианцами. Слишком узок был предел того, что им было разрешено делать в литературе и в жизни. Сквозь поставленные условности и рамки Диккенс и Теккерей, пожалуй, именно эти два писателя, как никто, умели прорываться к глубокой и такой звенящей человечности. Я бы предложил символом английской викторианской литературы диккенсовский "Холодный дом" и в то же время желание обретения дома: человек из холода, зимы, ветра, заглядывающий в окно и видящий камин, теплую комнату, семейный уют…
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги вместе с Андреем Шарым"
