Данила Гальперович: Гость нашей программы – мэр Ярославля Евгений Урлашов.
Задавать вопросы Евгению Урлашову будут мои коллеги – Светлана Сухова, обозреватель журнала «Итоги», и шеф бюро газеты «Уолл-стрит Джорнэл» в Москве Грегори Уайт.
По традиции, сначала – биография нашего гостя.
Евгений Робертович Урлашов родился в 16 июля 1967 года. С 1985 по 1987 проходил службу в рядах Советской Армии в пожарных войсках. В 1987 году перешел на работу на Ярославский завод топливной аппаратуры. С 1993 по 1998 годы работал в производственно-дорожном кооперативе "Ярославец", пройдя путь от администратора до коммерческого директора, а затем и генерального директора предприятия. В 1998 году окончил Ярославский государственный университет по специальности «Юриспруденция». С 1999 по 2003 годы работал председателем гаражно-строительного кооператива "Юго-Западный". В 2004 году окончил Российскую академию государственной службы при Президенте России по специальности «Государственное и муниципальное управление». В том же году избрался в муниципалитет города Ярославля. Являлся председателем фракции «Новый город». В 2008 году переизбрался и вступил в партию «Единая Россия». В муниципалитете работал в должности заместителя председателя постоянной комиссии по вопросам городского самоуправления, законности и правопорядка. В сентябре 2011 года вышел из «Единой России», по собственному заявлению, убедившись в отсутствии плюрализма в партии. Выдвигался кандидатом на выборах мэра Ярославля, первый тур которых состоялся 4 марта 2012 года. Во втором туре выборов, состоявшемся 1 апреля, был избран мэром Ярославля.
Данила Гальперович: Еще можно добавить, что вы растите дочь один, у вас был счастливый брак, но ваша жена, к сожалению, погибла. Вам не предлагали фильм о вашей биографии сделать?
Евгений Урлашов: Нет.
Данила Гальперович: Это какая-то классика, по-моему: человек из пожарных частей, с заводом, изучивший право, пришедший во власть через вход в партию власти и выход из нее потом... Но, в общем, это такая лирика.
Грегори Уайт: Принято считать, что политическая жизнь переходит на месте, в регионы, где некоторым представителям оппозиции удалось пробиться во власти. Насколько эта борьба равна власти? Или все в руках центральной власти, и оппозиции просто дается возможность порулить?
Евгений Урлашов: Я думаю, в каждом регионе по-разному. У нас 83 субъекта федерации, и в каждом регионе, конечно, свои особенности. У нас особенность ситуации заключалась в том, что партия власти «Единая Россия», хотя я не считаю, что это партия власти, в течение последних лет она фактически ничем не занималась. Люди очень взрослого возраста не допускали туда никого. Но при этом очень хорошо работала оппозиция, какая парламентские партии – КПРФ и «Справедливая Россия», ЛДПР не очень, так и не парламентские партии, такие как «Яблоко». В силу того, что «Единая Россия» почти ничего не делала, а больше декларировала, при этом у нас была большая семейственность, коррупция во власти на протяжении многих лет, а в течение 20 лет мэром Ярославля вообще был один человек. И случилось так, что худший результат «Единая Россия» показала на выборах в Госдуму Российской Федерации именно в Ярославской области 4 декабря 2011 года. Поэтому в совокупности у нас это была не политика, а запрос населения на перемены, нежелание, чтобы прежняя власть осталась руководить городом Ярославлем. Различные партии консолидировались и поддержали меня по очереди. Это было ожидаемо, если честно.
Если говорить про другие регионы, мы видим, что по реке Волге произошел так называемый разлом, когда на севере – город Ярославль, далее ниже на юг Тольятти, а еще ниже Олег Шеин, с которым я, кстати, недавно встречался в Ярославле, в Астрахани. Я прекрасно понимаю, что «Единая Россия» отжила свое. У нее было много времени, чтобы улучшить жизнь в стране, принято законы, которые бы положительно сказались на жизни нашего населения, но она этого не сделала. А еще на фоне постоянных скандалов с губернаторами, которые являются, как правило, членами партии «Единая Россия», население видит, что ничего не происходит, и перестает им доверять. Это тренд, направленный на уничтожение партии «Единая Россия» и самой верхушки «Единой России». Мне кажется, этот корабль ускоренными темпами идет на дно Марианской впадины Тихого океана.
Данила Гальперович: Вам не кажется, что для центральной власти впускание оппозиционеров в структуры самоуправления – это, что называется, допустимый риск?
Евгений Урлашов: Я так не считаю абсолютно. Вы думаете, что они могут всем рулить, всей страной, от Калининграда до Владивостока? Вы думаете, они могут управлять мозгами всего населения? Это невозможно! Есть интернете, есть другое телевидение, и я считаю, что прошло время. При этом не надо всех людей, кто в «Единой России», считать какими-то отщепенцами, среди них есть нормальные люди, но этот механизм заканчивает свое существование. У меня немало друзей в «Единой России», порядочных и честных людей, я с ними общаюсь каждый день. У меня весьма хорошие отношения с депутатами областной Думы из «Единой России» в Ярославской области. Но вот что-то у них не получается. Я считаю, что если партии набрали другие в совокупности больше 70 процентов, а «Единая Россия» набрала 20 с чем-то, кто же теперь оппозиция? Получается, что, наоборот, «Единая Россия» становится оппозицией. И им нужны практические дела. Межбюджетные отношения, больше выделять средств в города, в регионы, мы будем строить дороги, восстанавливать школы, строить детские сады. И если они будут это делать, их будут любить и уважать. Без слов, только дела!
Грегори Уайт: Вы думаете, если вашим друзьям в регионе пойдет команда вас мочить, они не будут вас мочить?
Евгений Урлашов: Я думаю, нет. У нас в Ярославской области совершенно другая ситуация. За что меня мочить, как вы говорите? За то, что у меня другие мысли в голове? Я пока только избрался, и мне надо доказать, что ту программу, которую я заявлял, я буду исполнять.
Светлана Сухова: Вы себя оппозиционером считаете?
Евгений Урлашов: Нет.
Светлана Сухова: Вы сейчас человек системы, которую построила «Единая Россия», и их вполне будет устраивать, если вы все благополучно сделаете в городе Ярославле. Тем более что в вашем ведении, как говорится, городское хозяйство, вся социалка, дороги и так далее. В чем граница вашей оппозиционности в том смысле, что вы можете в чем-то выйти из-под этой системы?
Евгений Урлашов: Во-первых, я в нее не входил. Ведь когда я был внутри «Единой России», я очень долго консультировался с коллегами, смогу ли я, в принципе, фракцию «Новый город», которую я возглавлял, перенести в «Единую Россию» и изменить ее изнутри, я очень много выступал там. Меня даже дважды после этого пытались из партии убрать. Я не считаю, что я буду под ними. Дальше 131-ый федеральный закон «О местном самоуправлении» говорит, что местная власть не входит в систему органов государственной власти, значит, губернатор не может мне напрямую что-либо приказывать. Я с ним выстрою, как с институтом власти, деловые отношения. Кстати, у нас скоро будет новый губернатор, у нас Вахрукова «ушли» недавно. Поэтому я не вижу никаких проблем во взаимоотношениях с людьми, к какой бы партии они ни относились. У нас жизнь заставляет просто заниматься ремонтом дорог, поликлиник, школ, муниципального транспорта. Вот чем я должен заниматься.
Данила Гальперович: Но есть же еще другие вещи, не только это. Есть организация жизни муниципалитета, которая касается культуры, митингов, литературы. Есть масса всего, где есть политическая или общественная составляющая, и здесь вы войдете в прямое противоречие с «Единой Россией». У вас неизбежно образуется поле для столкновения.
Светлана Сухова: Митинги те же.
Евгений Урлашов: Смотрите, 1 мая были митинги. В 11:00 я был на площади вместе с профсоюзами, и там была «Единая Россия».
Данила Гальперович: Вы прямо как Путин!
Евгений Урлашов: Я пришел, выступил, сказал, что желаю добра, солнца, счастья, любви. Через час я поехал на митинг, где были КПРФ, «Справедливая Россия», «Яблоко», ряд непарламентских партий, которые мне все помогали. И у меня там была улыбка гораздо шире, на этом митинге. И я их так же поздравил с 1 мая. Там меня атаковали люди вопросами, как я буду это делать, это, и мне это приятно. Если говорить о выборах, которые пройдут в муниципалитет, а половина из 38 депутатов будут избираться по партийным спискам, вторая половина – по одномандатным округам, у меня есть две системы, которые я могу использовать, или вообще ничего не использовать. Первое, это остаться нейтральным, кого изберут, с теми депутатами и буду работать. Либо я, может быть, поддержку несколько приятных для меня людей, официально, не нарушая закон.
Данила Гальперович: Сейчас одна из дискуссий в российском обществе – это роль Российской православной церкви. Ярославль – древний город, в нем есть самые разные традиции, от хоккейных до религиозных. Как вы себя видите сейчас в этом общественном споре, который идет, с этими девушками, которые попрыгали в Храме Христа Спасителя, и так далее?
Евгений Урлашов: Я не знаю подробностей этой истории, потому что работаю 20 часов из 24-х, честно скажу, я выпал фактически из поля. Очень редко когда читаю свой Фейсбук и смотрю новости. Поэтому если бы вы конкретизировали вопрос, мне было бы удобнее.
Данила Гальперович: Есть, мне кажется, серьезная опасность, что в России сейчас одерживает верх православный фундаментализм, конечно же, провоцирующий ответ.
Евгений Урлашов: Я считаю, что если Бог живет в вашем сердце, дополнительно ничего больше не нужно. Вы не обязаны соблюдать каноны, и если Бог с вами, а вы с ним, то этого достаточно. Перегибы я очень не люблю, скажу честно. Даже здесь, в части любой религии, где это насильственно идет, обычно идет отрицание. И так же, кстати, в политике. При этом, естественно, являюсь православным человеком. Дочка у меня тоже православная, ей 17 лет. Поэтому я не сторонник того, чтобы что-то было навязчиво. Я бы даже ограничил возвращение площадей, у них были образовательные такие здания, церкви. Потому что приходится подчас выселять даже городские службы, а зачем столько много, допустим, церкви?
Грегори Уайт: Национальный вопрос – тоже важная политическая тема. Вам какие взгляды более близки? Например, лозунг «хватит кормить Кавказ» вам симпатичен?
Евгений Урлашов: Конечно, нет. Мне это очень несимпатично, потому что я наполовину русский, наполовину татарин, начнем с этого. У меня очень много друзей разных национальностей. В моем подъезде живет на четверть грузин, мордвин, украинец, русский, еврей, и всем мы живем вполне дружно.
Данила Гальперович: Но есть не только крайние, но и точки зрения посередине, когда люди высказывают серьезную озабоченность, что образованная молодая интеллигенция из России уезжает на Запад, а с Востока в Москву и крупные города едут люди из Киргизии, Казахстана, Узбекистана, заполняя рабочие места и довольно серьезно сказываясь на демографическом балансе. Что вы думаете вообще про вопрос миграции?
Евгений Урлашов: Это вопрос глобализма, и конечно, движение есть, только вопрос – откуда. Из Японии, насколько я понимаю, не бегут. Китай развивается по береговой линии, в основном, и туда прибегают, а уже с северных земель Китая приезжают к нам и осваивают Сибирь. И это будет неминуемо. Люди более умные будут искать возможность жить в других странах, более цивилизованных. И замечать их будет рабочая сила из тех государств, которые находятся в бедном состоянии, где очень слабая экономика. У вас в Москве их много, у нас их тоже немало, скажу честно. Считаю, что совершенно нормальный и естественный процесс. И задача нашей страны – дать веру людям, что в течение короткого срока жизнь может измениться. Мы в нашем возрасте уже можем видеть свет в раю, это совсем близко. Зная продолжительность жизни мужчины в Ярославской области, я мог понимать, что мне осталось еще 16 лет – и вот рай. Значит, мне надо, чтобы изменения были быстрыми – 3, 4, 5 лет. Но я могу мерить другой шкалой. Моей дочке 17 лет, 5 лет – она может выйти замуж, то есть изменения очень быстрые должны быть.
Светлана Сухова: У меня конкретные вопросы по вашей материальной деятельности. Говорят, что за время правления «Единой России» у мэров осталось очень мало имущества. Это так?
Евгений Урлашов: 3-5 лет осталось продавать имущество, без самых крупных источников, типа Водоканала, и дальше мы не справимся без помощи из Федерации. Поэтому требуются изменения бюджетного законодательства. И надо принимать это быстрее. У нас в основном НДФЛ – 50 процентов всей доходной части бюджета, 13 процентов от зарплаты, плюс земельный налог. Но я говорю о том, что деньги либо должны оставаться в регионах, в городах, и здесь надо пересмотреть бюджетное законодательство, либо забирайте наши налоги, но назад отдавайте нам деньги по целевым программам. Например, ремонт всех школ – это ведь федеральная задача, или строительство детских садов. Когда нам говорят: стройте детские сады, - так у нас бюджет развития – 7 процентов, а 93 процента – это содержание всего города. Как можно на 7 процентов строить и детские сады, и дороги, и школы? И все партии, которые находятся в парламенте... возвращаясь к партии власти, она бы могла здесь это сама инициировать. Не делает.
Светлана Сухова: НДФЛ у вас остается, имущественный налог...
Евгений Урлашов: Налог на землю. Аренда земли, продажа недвижимости, продажа права аренды земли. Вот такие налоги, и все.
Светлана Сухова: Каким-то образом региональная власть может у вас на бюджет влиять, отбирать, давать?
Евгений Урлашов: Нет, особо не может. Только в части НДФЛ Вахруков забрал 10 процентов, когда передали все здравоохранение ему. То есть было наше городское здравоохранение, мы ему передали это все, и, соответственно, он взял деньги. Он взял 10 процентов НДФЛ, которые приблизительно 900 миллионов рублей. Что-то еще забирать он не может. Но, например, у нас есть дорожный фонд, он областной. Он оценивается в 3 миллиарда 950 миллионов. Вот он мог бы его распределить так, чтобы городу хватило, достаточно было средств. Он нам выделил только 160 миллионов – это 4 процента от суммы. А в Ярославле проживает 598 тысяч жителей – это чуть меньше 50 процентов от всей области. Мы бы ждали большую помощь. Но ничего, я буду работать сейчас, лоббировать, и на сэкономленных деньгах от розыгрыша этих миллиардов, может быть, мне что-то достанется в ближайшее время. Я буду биться за 500 миллионов дополнительных.
Светлана Сухова: То есть губернатор наказать вас за организованный митинг оппозиции никак не может рублем.
Евгений Урлашов: Вот в этой части, о чем я сказал, может. Но новый губернатор, и во-вторых, я чувствую, что вы недопонимаете, что у нас в Ярославле.
Данила Гальперович: Мы для этого и позвали вас, чтобы узнать!
Евгений Урлашов: Нет у нас такого, нет этой политизации сейчас в обществе. У нас есть некая эйфория у многих партий, что победил не член «Единой России», а просто человек! И вот эти все партии сейчас объединились, они живут друг с другом сейчас сообща.
Данила Гальперович: Но у «Единой России» есть совершенно определенное чувство – что победил человек не от них. А тут уже Неверов и господа из «Единой России» сказали, что ярославцы пожалеют о своем выборе.
Евгений Урлашов: Какое Неверов имеет отношение к городу Ярославлю? Я ему не советую, как ему жить.
Данила Гальперович: А он вам советует.
Евгений Урлашов: Это его личные проблемы. Вот чем мне не нравится партия любой власти, особенно у нас? Она всегда почему-то советует, как надо жить. Эта проблема переносится на избирателей, и они это видят. Но сколько процентов партийных людей в нашей стране? Их так мало. В основном непартийные люди, и им, честно говоря, по барабану, какие партии, просто хочется нормально жить. Выходит Неверов или, может быть, еще какой-то человек, там 99 процентов не знают, кто такой Неверов.
Грегори Уайт: Так вы будете ходить по этим же Неверовым и просить, чтобы больше денег вам оставляли.
Евгений Урлашов: Я не буду ходить по Неверовым, я буду ходить по министерствам. Я буду разговаривать с беспартийным Путиным. Я буду говорить с губернатором, я буду развивать муниципальное-частное партнерство. Я, возможно, буду какие-то другие способы искать, если по-серьезному говорить. Но я не пойду просить к тем, кто не влияет ни на что. Ходить надо к тем, кто на что-то влияет.
Данила Гальперович: То есть вы надеетесь на Путина? Вы сказали: я пойду говорить с Путиным.
Евгений Урлашов: Понятно, что никто меня не допустит, чтобы поговорить с Путиным, но если бы у меня была такая возможность, я бы, конечно, сказал, что было уже выше мною сказано, - это изменение бюджетного законодательства однозначно. Потому что не выжить. Я бы, конечно, хотел, и я это заявлял в одной из центральных телепрограмм, что мне бы хотелось, чтобы он захотел сам войти в историю и стал добрым царем, добрым президентом. В свой, может быть, даже последний срок. И за эти 6 лет серьезно изменил отношение ко всей стране, ко всем проблемам. Потому что страна состоит не только из Москвы и Санкт-Петербурга, но и из деревни, из села, из поселка, из городов разных уровней. И от него зависит очень многое. И я на это надеюсь. Вдобавок я еще раз, может быть, повторюсь, я свое время учился в Российской академии государственной службы при президенте Российской Федерации, в этом плане я государственник. И я считаю, что от президента зависит очень многое. И если будет изменено отношение ко всем проблемам нашей страны, только по конкретным вещам, средств больше надо выделять в регионы, если мы вернем как можно быстрее, похоже, с 1 июля, выборы губернаторов, если мы перестанем заниматься вбросом бюллетеней во время выборов, подделкой голосования, если мы будем реагировать на преступления фактически, которые происходят во время выборов, вот тогда у нас будет что-то налаживаться. То есть я за демократизацию. Я такой вот искренний патриот своей страны и демократ. Вот патриот-демократ!
Грегори Уайт: А партийный период вашей жизни закончился? Или вы могли бы вступить в какую-нибудь партию?
Евгений Урлашов: Для этого должен быть выбор.
Данила Гальперович: Может быть, какая-то партия вам нравится?
Евгений Урлашов: Пока нет.
Светлана Сухова: К Прохорову многие примыкают.
Евгений Урлашов: А разве у него есть партия?
Светлана Сухова: Сейчас организует.
Евгений Урлашов: Так давайте дождемся, пока родится ребенок, а потом будем его воспитывать. И потом, я бы очень хотел, чтобы на одну тысячу человек был один лидер у меня в городе. На страну пусть меньше, но лидеры должны быть, новые. И не только с деньгами. Потому что когда лидер появляется с деньгами, да, ему легче создать партию, легче ее раскрутить, он может купить радио, телевидение, газеты. Должны быть лидеры, которые готовы пойти на самопожертвование, их немного. А те люди в политике, которые уже десятилетиями находятся, народ устал от них, и они опадут очень скоро. Появятся ли новые? И они должны быть очень сильные.
Грегори Уайт: А из новых кого вы видите?
Евгений Урлашов: В том-то и дело, что никого. Есть некоторые близкие фундаментальные вещи. Мне, например, нравятся вопросы бюджетирования «Справедливой России», когда они на дебатах спорили. Мне очень нравятся два пункта программы Компартии - индустриализация страны номер 2 и освоение российских пространств. Мне нравится, что они хотят фактически построить детские сады заново - это для города Ярославля крайне важно, и для страны тоже, но главное - это пункты. Но можно пойти дальше. Они говорят о том, что индустриализация номер 2 означает, что государство строит новые предприятия, свои - самолетостроение, кораблестроение, автомобилестроение и так далее, и ими же управляет. Я бы пошел дальше: государство создает эти предприятия и продает по рыночной цене частниках. И на вырученные деньги вновь что-то созидает, строит. Но продавать надо по рыночной цене, а не так, как в свое время провели приватизацию, обокрав фактически государство.
Грегори Уайт: А почему государство должно это делать, а не частные предприниматели создавать эти предприятия?
Евгений Урлашов: Частный предприниматель не способен сейчас построить ни один крупный завод. Не хватает масштаба и, возможно, средств. Государство на свои нефтегазовые деньги строит эти предприятия и потом, возможно, продает акции в частные руки, но по очень дорогой цене. И на вырученные деньги вновь что-то созидает, строит или осваивает пространство великое российское, от Калининграда до Сахалина.
Данила Гальперович: Мы видим, что последнее время государство само с удовольствием покупает то, что строит.
Евгений Урлашов: Здесь мне нечего вам возразить, поэтому я и говорю про новых лидеров. И любая попытка влиять через телевидение обречена на неудачу. Люди ищут новые способы получения информации.
Светлана Сухова: А чем вам так не люб малый бизнес? Мэр реально может дать карт-бланш именно малому бизнесу, его развитию у себя.
Евгений Урлашов: Я это и постараюсь сделать, но я бы назвал это не малым бизнесом, а местным бизнесом. Для меня важно, чтобы все препоны бюрократические были сняты. На встречах с предпринимателями и инвесторами я даю свою визитку, там мой мобильный телефон, и я готов помогать им днем и ночью. Для меня важно, чтобы город Ярославль вошел сначала в пятерку российских городов, инвестиционно привлекательных, а потом боролся, может быть, и за третье-четвертое место. Для этого надо, чтобы согласования, экспертизы были более быстрыми, для этого надо выставить все в открытое пространство, всю информацию. Вот есть у нас земельный участок такой-то, вот любой заходите и его приобретайте на аукционе. И аукционы тоже должны быть честными, а не заточенными под какого-то конкретного олигарха. Естественно, надо наказывать и даже писать заявления в прокуратуру на своих чиновников, только так можно побороть. Но бороться мы будем и с теми, кто, например, незаконно ларьки какие-то устанавливает, без разрешения будь это малый бизнес или местный бизнес. Закон суров, но это закон, и он должен быть одинаков для всех.
Данила Гальперович: Вы ведь митинги готовы разрешать?
Евгений Урлашов: Да.
Данила Гальперович: А гей-парад разрешите?
Евгений Урлашов: Вот это действительно сложный вопрос, непростой. Надо подумать. Может, какую-то площадь им дать, пусть на этой площади и соберутся. Но вы первый человек, кто меня это спросил. В Ярославле мне никто не говорил, что они этого хотели бы.
Данила Гальперович: Как только они услышат, что вы хотите дать им площадь, вы станете просто гей-иконой!
Евгений Урлашов: Поверьте, я не стану ни гей-иконой, ни какой-то другой, я вам точно говорю.
Данила Гальперович: Если отбросить шутки, конечно, в ближайшее время в российской общественной жизни будут вот эти несколько тенденций - фундаментализация, то есть православная вера через кулак в лицо и отношение к сексуальным меньшинствам как к полным изгоям, и будет интересно, если кто-то из руководителей российских муниципалитетов будет вести по-другому. Вы не думаете, что вас за это съесть могут?
Евгений Урлашов: Я вам скажу честно, что я думаю сейчас о другом. Я о дорогах сейчас думаю! У меня 85 процентов дорог полетели. Я думаю о том, что у меня стена у школы обвалилась. Я думаю, поднимать мне проезд на транспорте до 14 рублей с 12 или нет. Я думаю, могут ли я хотя бы на рубль опустить проезд для пенсионеров. Каждый рубль - это 20 миллионов рублей из бюджета. Если я сохраняю цену - 20 миллионов, опускаю на рубль - еще 20 миллионов рублей. Вот я об этом думаю, для меня это сейчас самое важное. Восстанавливать парки важно, расселение ветхого и аварийного жилья, да еще по судебным решениям. Вот я сейчас чем занят.
Светлана Сухова: А что же вы здесь тогда?
Евгений Урлашов: Во-первых, вы меня пригласили, и было бы некорректно не приехать.
Светлана Сухова: Я говорю про достаточно частые отлучки из Ярославля.
Евгений Урлашов: Смотрите, сейчас я приехал со встречи, где проводил переговоры с известным российским банком - Сбербанком - на предмет инвестиций в город Ярославль, на предмет двух конкретных проектов: речной вокзал и восстановление парка Петропавловского. После нашей встречи я хочу встретиться с двумя депутатами Госдумы Российской Федерации сразу после этой встречи. Когда я сюда приезжаю, я стараюсь встретиться с большим количеством людей. У меня есть, например, конкретная проблема по городскому дорожному управлению. То есть я не могу остаться без городского дорожного управления, а оно 140 миллионов задолжало частному лицу, и я его пытаюсь спасти, в том числе, возможно, встреча пройдет в Москве сейчас и по этому поводу. Финансы не имеют родины, они общемировые, они гуляют...
Грегори Уайт: Но в этой стране они имеют часто партийную принадлежность, и все разговоры идут по одному пути, когда человек приходит с хорошей партийной биографией, и, наверное, по другому пути, когда человек приходит с другим партбилетом или без оного. Насколько вам реально решить хотя бы часть этих вышеназванных проблем без помощи из центра, зная, что центр пока контролируется полностью партией власти?
Евгений Урлашов: Под гарантии города любой банк даст кредит. Вопрос в проценте. Меня, конечно, интересует маленький процент. А так проблем нет никаких.
Данила Гальперович: А к вам подходили уже поговорить, что называется, люди из "Единой России"? Я имею в виду те, которые противостояли вам на выборах и потерпели поражение. Беседовали с вами, что не надо ссориться, давайте мириться?
Евгений Урлашов: Нет, не подходили. Потому что они знали, что я ничего не изменю в своем мнении. Я им заранее сказал, что либо найду дорогу, либо проложу ее сам. И я 8 лет работал над тем, чтобы стать мэром города Ярославля, последовательно, шаг за шагом двигался в своем направлении. Я никогда не поддавался, не гнулся, и они знают прекрасно мой характер. Мне бесперспективно угрожать, шантажировать, подкупать, и они это прекрасно знают. А федеральные - ни одного человека не было, так что бы кто-то позвонил, сказал, якобы посоветовал что-то. Такого не было. Я вот случайно встретился с двумя представителями "Единой России" на программе "НТВэшники", там был Железняк, еще один симпатичный молодой человек из "Единой России", только так мы пообщались, и они там в прямом эфире опять-таки чему-то меня пытались учить. Но у меня своя точка зрения по разным вопросам, вот и все. Я с уважением к ним отношусь, но это не значит, что я вдруг должен взять и поменять свою точку зрения.
Грегори Уайт: Если у вас получится все, что вы задумали в Ярославле, вы бы хотели дальше пойти в политике?
Евгений Урлашов: Да я не думаю об этом, скажу честно. Это будет неправильно - только что стал мэром, и думать: а куда же мне дальше пойти, а как бы я хотел быть там губернатором или министром... У меня сейчас огромный фронт работ, мне просто не до этого. Я иногда домой-то не возвращаюсь, засыпаю в кабинете.
Данила Гальперович: Вы много перевернули в городской администрации?
Евгений Урлашов: Была уволена вся команда заместителей по таком принципу: приходит новый президент, и он меняет всю команду, приходит новый мэр и меняет всю команду. Я их собрал и сказал: принцип такой, нет у меня такого, что я вам всем не доверяю, я просто меняю команду. Если кто-то хочет детально со мной поговорить, то я готов. У меня там было несколько кандидатур, но если только они сами этого хотят, потому что будут некоторые неприятные новости. Никто не захотел со мной на эту тему говорить.
Данила Гальперович: То есть все ушли?
Евгений Урлашов: Я ожидал, что люди понимали, кого я отправил в отставку, что, мягко говоря, не все чисто. У меня была хорошая фактура, я мог просто доказать, где и чем я недоволен.
Данила Гальперович: И что, отправите вы их в суды?
Евгений Урлашов: Я их отправлю в прокуратуру. А в суд уже будет оправлять прокуратура.
Светлана Сухова: Но система-то построена в целом, что дает вам гарантию думать, что она вас не засосет, что называется? Суть системы в распиле, как известно, и люди привыкли кормиться от бюджетов. Вы наступаете на хвост людям, которые получали большие деньги. Здесь вы не боитесь?
Евгений Урлашов: Готовь сердце к подвигу и ничего не бойся.
Данила Гальперович: Это такая медовая ловушка, к вам приходят и говорят, что они вам дадут что-то на муниципальные нужды и чуть-чуть в карман, и хорошее дело сделаем, и сами заработаем.
Евгений Урлашов: Пока такого не было. А я не собираюсь этого делать. Кстати, мне неплохо помогают просто по жизни в течение многих лет.
Данила Гальперович: Кто?
Евгений Урлашов: Предприниматели ярославские. Просто помогают. И когда я говорил о пресловутом малом и среднем бизнесе, я скажу - местный бизнес, люди говорили: кто тебе может помогать? А помогали, причем много лет, считая, что я смогу сделать то, что сделал, сумею выиграть. Вот и все. Почему-то считают, что только олигархи должны помогать, а это большое заблуждение. И что еще интересно, когда закончился первый тур, вдруг помощь увеличилась серьезно, в геометрической прогрессии.
Грегори Уайт: А если кто-то из этих предпринимателей придет к вам, когда вы будете незаконные ларьки снимать, и скажет: оставь мой ларек, я же тебе помогал?
Евгений Урлашов: Уже такие попытки были, да. Во-первых, я сейчас запретил все аукционы про установке ларьков, новых ларьков больше не будет. Не будем вдаваться в подробности, но уже подъезжали люди, но я сказал: ребята, извините, все равны. я не собираюсь покрывать никого.
Данила Гальперович: И вы собираетесь дальше без охраны ходить?
Евгений Урлашов: Пока я хожу без охраны. Мои товарищи настояли во время выборов: тебя будет охранять человек, хороший парень. Но я устал. Нельзя вечно жить с охраной. Ты как будто себе не принадлежишь.
Данила Гальперович: А угрозы были?
Евгений Урлашов: Нет, серьезной угрозы не было. Но, может быть, я не сделал еще важные шаги, за что могли бы меня убить, например, или угрожать. Но во время выборов, да, это было. Причем настолько постоянно, что я просто перестал на это реагировать.
Данила Гальперович: Кто угрожал?
Евгений Урлашов: Угрожали наши доблестные правоохранительные органы, это было, угрожали бандиты, угрожала власть.
Данила Гальперович: А как вы с местной полицией помиритесь, которая вам угрожала? И как вы будете вообще налаживать работу с правоохранительными органами?
Евгений Урлашов: Посмотрите, пожалуйста, 131-ый закон, там этого нет. Мне с ними отношения нужны только в трех ипостасях: первое - борьба с наркоманией... Я знаю точки, где продаются наркотики, и я генералу задал вопрос: если люди знают, где продаются наркотики, почему же вы не знаете? Второе - это незаконные игровые аппараты. И третье - чтобы дружинники были на улице. Вот что меня интересует.
Данила Гальперович: Евгений, спасибо вам огромное! И спасибо моим коллегам за их вопросы!
Задавать вопросы Евгению Урлашову будут мои коллеги – Светлана Сухова, обозреватель журнала «Итоги», и шеф бюро газеты «Уолл-стрит Джорнэл» в Москве Грегори Уайт.
По традиции, сначала – биография нашего гостя.
Евгений Робертович Урлашов родился в 16 июля 1967 года. С 1985 по 1987 проходил службу в рядах Советской Армии в пожарных войсках. В 1987 году перешел на работу на Ярославский завод топливной аппаратуры. С 1993 по 1998 годы работал в производственно-дорожном кооперативе "Ярославец", пройдя путь от администратора до коммерческого директора, а затем и генерального директора предприятия. В 1998 году окончил Ярославский государственный университет по специальности «Юриспруденция». С 1999 по 2003 годы работал председателем гаражно-строительного кооператива "Юго-Западный". В 2004 году окончил Российскую академию государственной службы при Президенте России по специальности «Государственное и муниципальное управление». В том же году избрался в муниципалитет города Ярославля. Являлся председателем фракции «Новый город». В 2008 году переизбрался и вступил в партию «Единая Россия». В муниципалитете работал в должности заместителя председателя постоянной комиссии по вопросам городского самоуправления, законности и правопорядка. В сентябре 2011 года вышел из «Единой России», по собственному заявлению, убедившись в отсутствии плюрализма в партии. Выдвигался кандидатом на выборах мэра Ярославля, первый тур которых состоялся 4 марта 2012 года. Во втором туре выборов, состоявшемся 1 апреля, был избран мэром Ярославля.
Данила Гальперович: Еще можно добавить, что вы растите дочь один, у вас был счастливый брак, но ваша жена, к сожалению, погибла. Вам не предлагали фильм о вашей биографии сделать?
Евгений Урлашов: Нет.
Данила Гальперович: Это какая-то классика, по-моему: человек из пожарных частей, с заводом, изучивший право, пришедший во власть через вход в партию власти и выход из нее потом... Но, в общем, это такая лирика.
Грегори Уайт: Принято считать, что политическая жизнь переходит на месте, в регионы, где некоторым представителям оппозиции удалось пробиться во власти. Насколько эта борьба равна власти? Или все в руках центральной власти, и оппозиции просто дается возможность порулить?
Евгений Урлашов: Я думаю, в каждом регионе по-разному. У нас 83 субъекта федерации, и в каждом регионе, конечно, свои особенности. У нас особенность ситуации заключалась в том, что партия власти «Единая Россия», хотя я не считаю, что это партия власти, в течение последних лет она фактически ничем не занималась. Люди очень взрослого возраста не допускали туда никого. Но при этом очень хорошо работала оппозиция, какая парламентские партии – КПРФ и «Справедливая Россия», ЛДПР не очень, так и не парламентские партии, такие как «Яблоко». В силу того, что «Единая Россия» почти ничего не делала, а больше декларировала, при этом у нас была большая семейственность, коррупция во власти на протяжении многих лет, а в течение 20 лет мэром Ярославля вообще был один человек. И случилось так, что худший результат «Единая Россия» показала на выборах в Госдуму Российской Федерации именно в Ярославской области 4 декабря 2011 года. Поэтому в совокупности у нас это была не политика, а запрос населения на перемены, нежелание, чтобы прежняя власть осталась руководить городом Ярославлем. Различные партии консолидировались и поддержали меня по очереди. Это было ожидаемо, если честно.
Если говорить про другие регионы, мы видим, что по реке Волге произошел так называемый разлом, когда на севере – город Ярославль, далее ниже на юг Тольятти, а еще ниже Олег Шеин, с которым я, кстати, недавно встречался в Ярославле, в Астрахани. Я прекрасно понимаю, что «Единая Россия» отжила свое. У нее было много времени, чтобы улучшить жизнь в стране, принято законы, которые бы положительно сказались на жизни нашего населения, но она этого не сделала. А еще на фоне постоянных скандалов с губернаторами, которые являются, как правило, членами партии «Единая Россия», население видит, что ничего не происходит, и перестает им доверять. Это тренд, направленный на уничтожение партии «Единая Россия» и самой верхушки «Единой России». Мне кажется, этот корабль ускоренными темпами идет на дно Марианской впадины Тихого океана.
Данила Гальперович: Вам не кажется, что для центральной власти впускание оппозиционеров в структуры самоуправления – это, что называется, допустимый риск?
Евгений Урлашов: Я так не считаю абсолютно. Вы думаете, что они могут всем рулить, всей страной, от Калининграда до Владивостока? Вы думаете, они могут управлять мозгами всего населения? Это невозможно! Есть интернете, есть другое телевидение, и я считаю, что прошло время. При этом не надо всех людей, кто в «Единой России», считать какими-то отщепенцами, среди них есть нормальные люди, но этот механизм заканчивает свое существование. У меня немало друзей в «Единой России», порядочных и честных людей, я с ними общаюсь каждый день. У меня весьма хорошие отношения с депутатами областной Думы из «Единой России» в Ярославской области. Но вот что-то у них не получается. Я считаю, что если партии набрали другие в совокупности больше 70 процентов, а «Единая Россия» набрала 20 с чем-то, кто же теперь оппозиция? Получается, что, наоборот, «Единая Россия» становится оппозицией. И им нужны практические дела. Межбюджетные отношения, больше выделять средств в города, в регионы, мы будем строить дороги, восстанавливать школы, строить детские сады. И если они будут это делать, их будут любить и уважать. Без слов, только дела!
Грегори Уайт: Вы думаете, если вашим друзьям в регионе пойдет команда вас мочить, они не будут вас мочить?
Евгений Урлашов: Я думаю, нет. У нас в Ярославской области совершенно другая ситуация. За что меня мочить, как вы говорите? За то, что у меня другие мысли в голове? Я пока только избрался, и мне надо доказать, что ту программу, которую я заявлял, я буду исполнять.
Светлана Сухова: Вы себя оппозиционером считаете?
Евгений Урлашов: Нет.
Светлана Сухова: Вы сейчас человек системы, которую построила «Единая Россия», и их вполне будет устраивать, если вы все благополучно сделаете в городе Ярославле. Тем более что в вашем ведении, как говорится, городское хозяйство, вся социалка, дороги и так далее. В чем граница вашей оппозиционности в том смысле, что вы можете в чем-то выйти из-под этой системы?
Евгений Урлашов: Во-первых, я в нее не входил. Ведь когда я был внутри «Единой России», я очень долго консультировался с коллегами, смогу ли я, в принципе, фракцию «Новый город», которую я возглавлял, перенести в «Единую Россию» и изменить ее изнутри, я очень много выступал там. Меня даже дважды после этого пытались из партии убрать. Я не считаю, что я буду под ними. Дальше 131-ый федеральный закон «О местном самоуправлении» говорит, что местная власть не входит в систему органов государственной власти, значит, губернатор не может мне напрямую что-либо приказывать. Я с ним выстрою, как с институтом власти, деловые отношения. Кстати, у нас скоро будет новый губернатор, у нас Вахрукова «ушли» недавно. Поэтому я не вижу никаких проблем во взаимоотношениях с людьми, к какой бы партии они ни относились. У нас жизнь заставляет просто заниматься ремонтом дорог, поликлиник, школ, муниципального транспорта. Вот чем я должен заниматься.
Данила Гальперович: Но есть же еще другие вещи, не только это. Есть организация жизни муниципалитета, которая касается культуры, митингов, литературы. Есть масса всего, где есть политическая или общественная составляющая, и здесь вы войдете в прямое противоречие с «Единой Россией». У вас неизбежно образуется поле для столкновения.
Светлана Сухова: Митинги те же.
Евгений Урлашов: Смотрите, 1 мая были митинги. В 11:00 я был на площади вместе с профсоюзами, и там была «Единая Россия».
Данила Гальперович: Вы прямо как Путин!
Евгений Урлашов: Я пришел, выступил, сказал, что желаю добра, солнца, счастья, любви. Через час я поехал на митинг, где были КПРФ, «Справедливая Россия», «Яблоко», ряд непарламентских партий, которые мне все помогали. И у меня там была улыбка гораздо шире, на этом митинге. И я их так же поздравил с 1 мая. Там меня атаковали люди вопросами, как я буду это делать, это, и мне это приятно. Если говорить о выборах, которые пройдут в муниципалитет, а половина из 38 депутатов будут избираться по партийным спискам, вторая половина – по одномандатным округам, у меня есть две системы, которые я могу использовать, или вообще ничего не использовать. Первое, это остаться нейтральным, кого изберут, с теми депутатами и буду работать. Либо я, может быть, поддержку несколько приятных для меня людей, официально, не нарушая закон.
Данила Гальперович: Сейчас одна из дискуссий в российском обществе – это роль Российской православной церкви. Ярославль – древний город, в нем есть самые разные традиции, от хоккейных до религиозных. Как вы себя видите сейчас в этом общественном споре, который идет, с этими девушками, которые попрыгали в Храме Христа Спасителя, и так далее?
Евгений Урлашов: Я не знаю подробностей этой истории, потому что работаю 20 часов из 24-х, честно скажу, я выпал фактически из поля. Очень редко когда читаю свой Фейсбук и смотрю новости. Поэтому если бы вы конкретизировали вопрос, мне было бы удобнее.
Данила Гальперович: Есть, мне кажется, серьезная опасность, что в России сейчас одерживает верх православный фундаментализм, конечно же, провоцирующий ответ.
Евгений Урлашов: Я считаю, что если Бог живет в вашем сердце, дополнительно ничего больше не нужно. Вы не обязаны соблюдать каноны, и если Бог с вами, а вы с ним, то этого достаточно. Перегибы я очень не люблю, скажу честно. Даже здесь, в части любой религии, где это насильственно идет, обычно идет отрицание. И так же, кстати, в политике. При этом, естественно, являюсь православным человеком. Дочка у меня тоже православная, ей 17 лет. Поэтому я не сторонник того, чтобы что-то было навязчиво. Я бы даже ограничил возвращение площадей, у них были образовательные такие здания, церкви. Потому что приходится подчас выселять даже городские службы, а зачем столько много, допустим, церкви?
Грегори Уайт: Национальный вопрос – тоже важная политическая тема. Вам какие взгляды более близки? Например, лозунг «хватит кормить Кавказ» вам симпатичен?
Евгений Урлашов: Конечно, нет. Мне это очень несимпатично, потому что я наполовину русский, наполовину татарин, начнем с этого. У меня очень много друзей разных национальностей. В моем подъезде живет на четверть грузин, мордвин, украинец, русский, еврей, и всем мы живем вполне дружно.
Данила Гальперович: Но есть не только крайние, но и точки зрения посередине, когда люди высказывают серьезную озабоченность, что образованная молодая интеллигенция из России уезжает на Запад, а с Востока в Москву и крупные города едут люди из Киргизии, Казахстана, Узбекистана, заполняя рабочие места и довольно серьезно сказываясь на демографическом балансе. Что вы думаете вообще про вопрос миграции?
Евгений Урлашов: Это вопрос глобализма, и конечно, движение есть, только вопрос – откуда. Из Японии, насколько я понимаю, не бегут. Китай развивается по береговой линии, в основном, и туда прибегают, а уже с северных земель Китая приезжают к нам и осваивают Сибирь. И это будет неминуемо. Люди более умные будут искать возможность жить в других странах, более цивилизованных. И замечать их будет рабочая сила из тех государств, которые находятся в бедном состоянии, где очень слабая экономика. У вас в Москве их много, у нас их тоже немало, скажу честно. Считаю, что совершенно нормальный и естественный процесс. И задача нашей страны – дать веру людям, что в течение короткого срока жизнь может измениться. Мы в нашем возрасте уже можем видеть свет в раю, это совсем близко. Зная продолжительность жизни мужчины в Ярославской области, я мог понимать, что мне осталось еще 16 лет – и вот рай. Значит, мне надо, чтобы изменения были быстрыми – 3, 4, 5 лет. Но я могу мерить другой шкалой. Моей дочке 17 лет, 5 лет – она может выйти замуж, то есть изменения очень быстрые должны быть.
Светлана Сухова: У меня конкретные вопросы по вашей материальной деятельности. Говорят, что за время правления «Единой России» у мэров осталось очень мало имущества. Это так?
Евгений Урлашов: 3-5 лет осталось продавать имущество, без самых крупных источников, типа Водоканала, и дальше мы не справимся без помощи из Федерации. Поэтому требуются изменения бюджетного законодательства. И надо принимать это быстрее. У нас в основном НДФЛ – 50 процентов всей доходной части бюджета, 13 процентов от зарплаты, плюс земельный налог. Но я говорю о том, что деньги либо должны оставаться в регионах, в городах, и здесь надо пересмотреть бюджетное законодательство, либо забирайте наши налоги, но назад отдавайте нам деньги по целевым программам. Например, ремонт всех школ – это ведь федеральная задача, или строительство детских садов. Когда нам говорят: стройте детские сады, - так у нас бюджет развития – 7 процентов, а 93 процента – это содержание всего города. Как можно на 7 процентов строить и детские сады, и дороги, и школы? И все партии, которые находятся в парламенте... возвращаясь к партии власти, она бы могла здесь это сама инициировать. Не делает.
Светлана Сухова: НДФЛ у вас остается, имущественный налог...
Евгений Урлашов: Налог на землю. Аренда земли, продажа недвижимости, продажа права аренды земли. Вот такие налоги, и все.
Светлана Сухова: Каким-то образом региональная власть может у вас на бюджет влиять, отбирать, давать?
Евгений Урлашов: Нет, особо не может. Только в части НДФЛ Вахруков забрал 10 процентов, когда передали все здравоохранение ему. То есть было наше городское здравоохранение, мы ему передали это все, и, соответственно, он взял деньги. Он взял 10 процентов НДФЛ, которые приблизительно 900 миллионов рублей. Что-то еще забирать он не может. Но, например, у нас есть дорожный фонд, он областной. Он оценивается в 3 миллиарда 950 миллионов. Вот он мог бы его распределить так, чтобы городу хватило, достаточно было средств. Он нам выделил только 160 миллионов – это 4 процента от суммы. А в Ярославле проживает 598 тысяч жителей – это чуть меньше 50 процентов от всей области. Мы бы ждали большую помощь. Но ничего, я буду работать сейчас, лоббировать, и на сэкономленных деньгах от розыгрыша этих миллиардов, может быть, мне что-то достанется в ближайшее время. Я буду биться за 500 миллионов дополнительных.
Светлана Сухова: То есть губернатор наказать вас за организованный митинг оппозиции никак не может рублем.
Евгений Урлашов: Вот в этой части, о чем я сказал, может. Но новый губернатор, и во-вторых, я чувствую, что вы недопонимаете, что у нас в Ярославле.
Данила Гальперович: Мы для этого и позвали вас, чтобы узнать!
Евгений Урлашов: Нет у нас такого, нет этой политизации сейчас в обществе. У нас есть некая эйфория у многих партий, что победил не член «Единой России», а просто человек! И вот эти все партии сейчас объединились, они живут друг с другом сейчас сообща.
Данила Гальперович: Но у «Единой России» есть совершенно определенное чувство – что победил человек не от них. А тут уже Неверов и господа из «Единой России» сказали, что ярославцы пожалеют о своем выборе.
Евгений Урлашов: Какое Неверов имеет отношение к городу Ярославлю? Я ему не советую, как ему жить.
Данила Гальперович: А он вам советует.
Евгений Урлашов: Это его личные проблемы. Вот чем мне не нравится партия любой власти, особенно у нас? Она всегда почему-то советует, как надо жить. Эта проблема переносится на избирателей, и они это видят. Но сколько процентов партийных людей в нашей стране? Их так мало. В основном непартийные люди, и им, честно говоря, по барабану, какие партии, просто хочется нормально жить. Выходит Неверов или, может быть, еще какой-то человек, там 99 процентов не знают, кто такой Неверов.
Грегори Уайт: Так вы будете ходить по этим же Неверовым и просить, чтобы больше денег вам оставляли.
Евгений Урлашов: Я не буду ходить по Неверовым, я буду ходить по министерствам. Я буду разговаривать с беспартийным Путиным. Я буду говорить с губернатором, я буду развивать муниципальное-частное партнерство. Я, возможно, буду какие-то другие способы искать, если по-серьезному говорить. Но я не пойду просить к тем, кто не влияет ни на что. Ходить надо к тем, кто на что-то влияет.
Данила Гальперович: То есть вы надеетесь на Путина? Вы сказали: я пойду говорить с Путиным.
Евгений Урлашов: Понятно, что никто меня не допустит, чтобы поговорить с Путиным, но если бы у меня была такая возможность, я бы, конечно, сказал, что было уже выше мною сказано, - это изменение бюджетного законодательства однозначно. Потому что не выжить. Я бы, конечно, хотел, и я это заявлял в одной из центральных телепрограмм, что мне бы хотелось, чтобы он захотел сам войти в историю и стал добрым царем, добрым президентом. В свой, может быть, даже последний срок. И за эти 6 лет серьезно изменил отношение ко всей стране, ко всем проблемам. Потому что страна состоит не только из Москвы и Санкт-Петербурга, но и из деревни, из села, из поселка, из городов разных уровней. И от него зависит очень многое. И я на это надеюсь. Вдобавок я еще раз, может быть, повторюсь, я свое время учился в Российской академии государственной службы при президенте Российской Федерации, в этом плане я государственник. И я считаю, что от президента зависит очень многое. И если будет изменено отношение ко всем проблемам нашей страны, только по конкретным вещам, средств больше надо выделять в регионы, если мы вернем как можно быстрее, похоже, с 1 июля, выборы губернаторов, если мы перестанем заниматься вбросом бюллетеней во время выборов, подделкой голосования, если мы будем реагировать на преступления фактически, которые происходят во время выборов, вот тогда у нас будет что-то налаживаться. То есть я за демократизацию. Я такой вот искренний патриот своей страны и демократ. Вот патриот-демократ!
Грегори Уайт: А партийный период вашей жизни закончился? Или вы могли бы вступить в какую-нибудь партию?
Евгений Урлашов: Для этого должен быть выбор.
Данила Гальперович: Может быть, какая-то партия вам нравится?
Евгений Урлашов: Пока нет.
Светлана Сухова: К Прохорову многие примыкают.
Евгений Урлашов: А разве у него есть партия?
Светлана Сухова: Сейчас организует.
Евгений Урлашов: Так давайте дождемся, пока родится ребенок, а потом будем его воспитывать. И потом, я бы очень хотел, чтобы на одну тысячу человек был один лидер у меня в городе. На страну пусть меньше, но лидеры должны быть, новые. И не только с деньгами. Потому что когда лидер появляется с деньгами, да, ему легче создать партию, легче ее раскрутить, он может купить радио, телевидение, газеты. Должны быть лидеры, которые готовы пойти на самопожертвование, их немного. А те люди в политике, которые уже десятилетиями находятся, народ устал от них, и они опадут очень скоро. Появятся ли новые? И они должны быть очень сильные.
Грегори Уайт: А из новых кого вы видите?
Евгений Урлашов: В том-то и дело, что никого. Есть некоторые близкие фундаментальные вещи. Мне, например, нравятся вопросы бюджетирования «Справедливой России», когда они на дебатах спорили. Мне очень нравятся два пункта программы Компартии - индустриализация страны номер 2 и освоение российских пространств. Мне нравится, что они хотят фактически построить детские сады заново - это для города Ярославля крайне важно, и для страны тоже, но главное - это пункты. Но можно пойти дальше. Они говорят о том, что индустриализация номер 2 означает, что государство строит новые предприятия, свои - самолетостроение, кораблестроение, автомобилестроение и так далее, и ими же управляет. Я бы пошел дальше: государство создает эти предприятия и продает по рыночной цене частниках. И на вырученные деньги вновь что-то созидает, строит. Но продавать надо по рыночной цене, а не так, как в свое время провели приватизацию, обокрав фактически государство.
Грегори Уайт: А почему государство должно это делать, а не частные предприниматели создавать эти предприятия?
Евгений Урлашов: Частный предприниматель не способен сейчас построить ни один крупный завод. Не хватает масштаба и, возможно, средств. Государство на свои нефтегазовые деньги строит эти предприятия и потом, возможно, продает акции в частные руки, но по очень дорогой цене. И на вырученные деньги вновь что-то созидает, строит или осваивает пространство великое российское, от Калининграда до Сахалина.
Данила Гальперович: Мы видим, что последнее время государство само с удовольствием покупает то, что строит.
Евгений Урлашов: Здесь мне нечего вам возразить, поэтому я и говорю про новых лидеров. И любая попытка влиять через телевидение обречена на неудачу. Люди ищут новые способы получения информации.
Светлана Сухова: А чем вам так не люб малый бизнес? Мэр реально может дать карт-бланш именно малому бизнесу, его развитию у себя.
Евгений Урлашов: Я это и постараюсь сделать, но я бы назвал это не малым бизнесом, а местным бизнесом. Для меня важно, чтобы все препоны бюрократические были сняты. На встречах с предпринимателями и инвесторами я даю свою визитку, там мой мобильный телефон, и я готов помогать им днем и ночью. Для меня важно, чтобы город Ярославль вошел сначала в пятерку российских городов, инвестиционно привлекательных, а потом боролся, может быть, и за третье-четвертое место. Для этого надо, чтобы согласования, экспертизы были более быстрыми, для этого надо выставить все в открытое пространство, всю информацию. Вот есть у нас земельный участок такой-то, вот любой заходите и его приобретайте на аукционе. И аукционы тоже должны быть честными, а не заточенными под какого-то конкретного олигарха. Естественно, надо наказывать и даже писать заявления в прокуратуру на своих чиновников, только так можно побороть. Но бороться мы будем и с теми, кто, например, незаконно ларьки какие-то устанавливает, без разрешения будь это малый бизнес или местный бизнес. Закон суров, но это закон, и он должен быть одинаков для всех.
Данила Гальперович: Вы ведь митинги готовы разрешать?
Евгений Урлашов: Да.
Данила Гальперович: А гей-парад разрешите?
Евгений Урлашов: Вот это действительно сложный вопрос, непростой. Надо подумать. Может, какую-то площадь им дать, пусть на этой площади и соберутся. Но вы первый человек, кто меня это спросил. В Ярославле мне никто не говорил, что они этого хотели бы.
Данила Гальперович: Как только они услышат, что вы хотите дать им площадь, вы станете просто гей-иконой!
Евгений Урлашов: Поверьте, я не стану ни гей-иконой, ни какой-то другой, я вам точно говорю.
Данила Гальперович: Если отбросить шутки, конечно, в ближайшее время в российской общественной жизни будут вот эти несколько тенденций - фундаментализация, то есть православная вера через кулак в лицо и отношение к сексуальным меньшинствам как к полным изгоям, и будет интересно, если кто-то из руководителей российских муниципалитетов будет вести по-другому. Вы не думаете, что вас за это съесть могут?
Евгений Урлашов: Я вам скажу честно, что я думаю сейчас о другом. Я о дорогах сейчас думаю! У меня 85 процентов дорог полетели. Я думаю о том, что у меня стена у школы обвалилась. Я думаю, поднимать мне проезд на транспорте до 14 рублей с 12 или нет. Я думаю, могут ли я хотя бы на рубль опустить проезд для пенсионеров. Каждый рубль - это 20 миллионов рублей из бюджета. Если я сохраняю цену - 20 миллионов, опускаю на рубль - еще 20 миллионов рублей. Вот я об этом думаю, для меня это сейчас самое важное. Восстанавливать парки важно, расселение ветхого и аварийного жилья, да еще по судебным решениям. Вот я сейчас чем занят.
Светлана Сухова: А что же вы здесь тогда?
Евгений Урлашов: Во-первых, вы меня пригласили, и было бы некорректно не приехать.
Светлана Сухова: Я говорю про достаточно частые отлучки из Ярославля.
Евгений Урлашов: Смотрите, сейчас я приехал со встречи, где проводил переговоры с известным российским банком - Сбербанком - на предмет инвестиций в город Ярославль, на предмет двух конкретных проектов: речной вокзал и восстановление парка Петропавловского. После нашей встречи я хочу встретиться с двумя депутатами Госдумы Российской Федерации сразу после этой встречи. Когда я сюда приезжаю, я стараюсь встретиться с большим количеством людей. У меня есть, например, конкретная проблема по городскому дорожному управлению. То есть я не могу остаться без городского дорожного управления, а оно 140 миллионов задолжало частному лицу, и я его пытаюсь спасти, в том числе, возможно, встреча пройдет в Москве сейчас и по этому поводу. Финансы не имеют родины, они общемировые, они гуляют...
Грегори Уайт: Но в этой стране они имеют часто партийную принадлежность, и все разговоры идут по одному пути, когда человек приходит с хорошей партийной биографией, и, наверное, по другому пути, когда человек приходит с другим партбилетом или без оного. Насколько вам реально решить хотя бы часть этих вышеназванных проблем без помощи из центра, зная, что центр пока контролируется полностью партией власти?
Евгений Урлашов: Под гарантии города любой банк даст кредит. Вопрос в проценте. Меня, конечно, интересует маленький процент. А так проблем нет никаких.
Данила Гальперович: А к вам подходили уже поговорить, что называется, люди из "Единой России"? Я имею в виду те, которые противостояли вам на выборах и потерпели поражение. Беседовали с вами, что не надо ссориться, давайте мириться?
Евгений Урлашов: Нет, не подходили. Потому что они знали, что я ничего не изменю в своем мнении. Я им заранее сказал, что либо найду дорогу, либо проложу ее сам. И я 8 лет работал над тем, чтобы стать мэром города Ярославля, последовательно, шаг за шагом двигался в своем направлении. Я никогда не поддавался, не гнулся, и они знают прекрасно мой характер. Мне бесперспективно угрожать, шантажировать, подкупать, и они это прекрасно знают. А федеральные - ни одного человека не было, так что бы кто-то позвонил, сказал, якобы посоветовал что-то. Такого не было. Я вот случайно встретился с двумя представителями "Единой России" на программе "НТВэшники", там был Железняк, еще один симпатичный молодой человек из "Единой России", только так мы пообщались, и они там в прямом эфире опять-таки чему-то меня пытались учить. Но у меня своя точка зрения по разным вопросам, вот и все. Я с уважением к ним отношусь, но это не значит, что я вдруг должен взять и поменять свою точку зрения.
Грегори Уайт: Если у вас получится все, что вы задумали в Ярославле, вы бы хотели дальше пойти в политике?
Евгений Урлашов: Да я не думаю об этом, скажу честно. Это будет неправильно - только что стал мэром, и думать: а куда же мне дальше пойти, а как бы я хотел быть там губернатором или министром... У меня сейчас огромный фронт работ, мне просто не до этого. Я иногда домой-то не возвращаюсь, засыпаю в кабинете.
Данила Гальперович: Вы много перевернули в городской администрации?
Евгений Урлашов: Была уволена вся команда заместителей по таком принципу: приходит новый президент, и он меняет всю команду, приходит новый мэр и меняет всю команду. Я их собрал и сказал: принцип такой, нет у меня такого, что я вам всем не доверяю, я просто меняю команду. Если кто-то хочет детально со мной поговорить, то я готов. У меня там было несколько кандидатур, но если только они сами этого хотят, потому что будут некоторые неприятные новости. Никто не захотел со мной на эту тему говорить.
Данила Гальперович: То есть все ушли?
Евгений Урлашов: Я ожидал, что люди понимали, кого я отправил в отставку, что, мягко говоря, не все чисто. У меня была хорошая фактура, я мог просто доказать, где и чем я недоволен.
Данила Гальперович: И что, отправите вы их в суды?
Евгений Урлашов: Я их отправлю в прокуратуру. А в суд уже будет оправлять прокуратура.
Светлана Сухова: Но система-то построена в целом, что дает вам гарантию думать, что она вас не засосет, что называется? Суть системы в распиле, как известно, и люди привыкли кормиться от бюджетов. Вы наступаете на хвост людям, которые получали большие деньги. Здесь вы не боитесь?
Евгений Урлашов: Готовь сердце к подвигу и ничего не бойся.
Данила Гальперович: Это такая медовая ловушка, к вам приходят и говорят, что они вам дадут что-то на муниципальные нужды и чуть-чуть в карман, и хорошее дело сделаем, и сами заработаем.
Евгений Урлашов: Пока такого не было. А я не собираюсь этого делать. Кстати, мне неплохо помогают просто по жизни в течение многих лет.
Данила Гальперович: Кто?
Евгений Урлашов: Предприниматели ярославские. Просто помогают. И когда я говорил о пресловутом малом и среднем бизнесе, я скажу - местный бизнес, люди говорили: кто тебе может помогать? А помогали, причем много лет, считая, что я смогу сделать то, что сделал, сумею выиграть. Вот и все. Почему-то считают, что только олигархи должны помогать, а это большое заблуждение. И что еще интересно, когда закончился первый тур, вдруг помощь увеличилась серьезно, в геометрической прогрессии.
Грегори Уайт: А если кто-то из этих предпринимателей придет к вам, когда вы будете незаконные ларьки снимать, и скажет: оставь мой ларек, я же тебе помогал?
Евгений Урлашов: Уже такие попытки были, да. Во-первых, я сейчас запретил все аукционы про установке ларьков, новых ларьков больше не будет. Не будем вдаваться в подробности, но уже подъезжали люди, но я сказал: ребята, извините, все равны. я не собираюсь покрывать никого.
Данила Гальперович: И вы собираетесь дальше без охраны ходить?
Евгений Урлашов: Пока я хожу без охраны. Мои товарищи настояли во время выборов: тебя будет охранять человек, хороший парень. Но я устал. Нельзя вечно жить с охраной. Ты как будто себе не принадлежишь.
Данила Гальперович: А угрозы были?
Евгений Урлашов: Нет, серьезной угрозы не было. Но, может быть, я не сделал еще важные шаги, за что могли бы меня убить, например, или угрожать. Но во время выборов, да, это было. Причем настолько постоянно, что я просто перестал на это реагировать.
Данила Гальперович: Кто угрожал?
Евгений Урлашов: Угрожали наши доблестные правоохранительные органы, это было, угрожали бандиты, угрожала власть.
Данила Гальперович: А как вы с местной полицией помиритесь, которая вам угрожала? И как вы будете вообще налаживать работу с правоохранительными органами?
Евгений Урлашов: Посмотрите, пожалуйста, 131-ый закон, там этого нет. Мне с ними отношения нужны только в трех ипостасях: первое - борьба с наркоманией... Я знаю точки, где продаются наркотики, и я генералу задал вопрос: если люди знают, где продаются наркотики, почему же вы не знаете? Второе - это незаконные игровые аппараты. И третье - чтобы дружинники были на улице. Вот что меня интересует.
Данила Гальперович: Евгений, спасибо вам огромное! И спасибо моим коллегам за их вопросы!
