В рамках фестиваля "Черешневый лес" на сцене МХТ театр Олега Табакова представил премьеру по пьесе Виктора Розова "Гнездо глухаря".
Спектакль, поставленный Константином Богомоловым, называется "Год, когда я не родился". В нем заняты Олег Табаков, Наталья Тенякова, Дарья Мороз, Роза Хайруллина и другие артисты обоих театров, подведомственных Табакову.
Художник Лариса Ломакина поделила сцену на две части, это две из шести комнат богатого дома конца 70-х. Они заставлены мебелью (полированные шкафы, книжные полки, кресла-кровати – подробность и точность "реконструкции" интерьера завидная), но кажутся необжитыми и неуютными. Если раньше остальное пространство зрителям приходилось "додумывать", теперь воображения не понадобится: на занавесе-экране в режиме онлайн представлено все, что происходит "по углам": в спальнях, прихожей, на кухне. Экран, в свою очередь, делится на несколько сегментов, и на него (одновременно с онлайн трансляцией) проецируют фрагменты телепередач тех же 70-х. Документальные кадры с парадами, эстрадными песнями, рассказами растениеводов резко диссонируют с тем, что происходит в доме Судаковых ("одни слова для кухонь, другие - для улиц").
Актеры разных поколений точны в описании своих персонажей, хотя Константин Богомолов изъял из пьесы некоторые сцены, которые препятствовали воплощению его концепции, тем самым, сознательно "обескровив" героев пьесы и упростив их отношения. Это замечание не относится только к Розе Хайруллиной - про ее Веру Васильевну знаешь все, даже если не слушать текста. Во всех остальных случаях слишком быстро становится ясно, кто есть кто, и понятно, чем разрешится интрига. Кажется, сюжет и переживания героев пьесы интересуют Константина Богомолова меньше, чем его собственное высказывание о времени. Возможно, по той же причине (или от недоверия к публике, или от нежелания полностью раствориться в актерах, или от опасения "свалиться" в мелодраму) режиссер прибегает к публицистическим приемам и режет последовательно развивающуся историю своеобразными интермедиями.
Несмотря на отдельные замечания, это спектакль чрезвычайно интересный и важный.
"Гнездо глухаря" Розова датировано 1978 годом, много шло в разных театрах, самая знаменитая постановка – Валентина Плучека в театре "Сатиры" (1980) с Анатолием Папановым. Потом все решили, что пьеса устарела, что пришли иные времена и новые люди выбросили из жизни брежневских карьеристов вместе со всем их укладом. Практически сразу выяснилось, что надежды на перемены и светлое будущее напрасны, и спектакль по забытой пьесе Розова как раз объясняет, почему.
Режиссер, которому в 1978-м было три года, принял к постановке "Гнездо глухаря". Придумал другое название. Купировал несколько важных, но неактуальных эпизодов (младшие герои молятся и хозяин дома, застав дочь за этим занятием, заставляет ее плевать на иконы, приобретенные для коллекции), немного перемонтировал текст, перенес кульминационную сцену с 1 на 9 мая (День Победы оборачивается для большинства героев днем поражения), переменил гражданство иностранному гостю Судакова, теперь он – не итальянец, а немец (вопрос о том, кто победил, а кто проиграл во Второй мировой, если немцы живут много лучше советских, тогда задавали себе все люди, прошедшие войну). Еще режиссер "ожесточил" финал. Мелодрама задышала драмой, если не трагедией, обернулась не частной (пусть даже типичной), но нашей общей Историей. Такой подход не противоречит бытовой природе пьесы Розова, но размыкает ее в современность.
Всякий разумный человек легко сосчитает, сколько лет было бы в начале ХХI века розовским персонажам. Глава семьи Судаков (Олег Табаков) – бывший фронтовик, позже – высокопоставленный МИДовский работник, равнодушный "глухарь" - был бы дряхлым старцем. То же самое касается его супруги, умной и волевой женщины, превратившейся в домохозяйку "подай-принеси" (Наталья Тенякова). Их дочери – строгой и честной Искре (Дарья Мороз) – лет 65, от нее ничего не может зависеть – ее физиологическое бесплодие (после двух абортов, сделанных по настоянию родителей и мужа) можно толковать как символ "бесплодия" человеческого. Младшему брату – Прову (Павел Табаков) – около 50-ти, но – по логике спектакля – он бы до этих лет не дожил: свел бы счеты с жизнью, как его одноклассник, о самоубийстве которого много говорят в пьесе, или погиб на войне в Афганистане (такую судьбу пророчит ему режиссер спектакля). Его сердечная подружка Зоя (Дарья Авратинская) – дочь пьющей продавщицы (Роза Хайруллина), скорее всего, пойдет по стопам матери.
"А" упало, "Б" пропало, что осталось .... у трубы? Правильно, муж Искры, Егор Ясюнин, стопроцентный холуй, карьерист и подлец, который родился уже без стыда и совести, и еще один, такой же – Золотарев.
" – А вообще-то плюньте вы на них. Старье – оно и есть старье... Родня, и только... Вчерашнее жаркое. Оптимист!.. На том держится! А знаете, откуда у них эта радость жизни!? Они в той войне выжили, и у них на всю жизнь оптимизм получился... А как же! Пришли с войны – ни села, ни хаты. А тут!.. У таких идеал – материальное благополучие!
– А у тебя?
– Массам, конечно, материальное требуется... Да и я не против. Только сначала надо порядок восстановить. Порядка мало.
– Вась, тебе сколько лет?
– 22.
– Это тебе в 2000-м году сколько будет?
– 44.
– А мне, Вась, в 2000-м сколько будет?
– 50, юбилей...
– Это ж какими молодыми людьми, Вася, мы встретим новое тысячелетие. А потом 60-летие Победы. А потом 70-летие Победы. Да вся страна, Вася, будет наша".
Благодаря немного дописанному тексту, режиссер перебрасывает мостик из конца 80-х в наши дни. Так эти юноши рассуждали в 1978-м, сейчас они – у власти, они – власть.
Теперь мы знаем не только, кто пришел, но и откуда они – на нашу голову – пришли. Богомолов разглядел в Розове одного из тех художников, которым удалось распознать грядущего хозяина жизни: человеческий тип, призванный сменить у руля старых "глухарей". Проводник в "Вокзале для двоих", директор рынка в "Гараже", персонаж из песни Башлачева "Случай в Сибири", Егор Ясюнин....
Пьеса заканчивалась сдержанно оптимистично: Егора отдалили от семьи, выделив ему отдельную комнату, Прова вернули из милиции домой, отец – до того безучастный к жизни детей, хотя бы отчасти проникся их проблемами.
В спектакле все иначе. Роза Хайруллина говорит:
– Не зря, конечно, режиссер выстроил такой финал с мамой и дочкой, которые поют тюремную песню. Я думаю, что эти персонажи счастливее всех остальных. Вера Васильевна имеет мужество жить, воспитывать дочь, ждать мужа, чисто его ждать. Такая очень русская история…
* * *
Крупным экранным планом мы видим двух женщин, мать и дочь, Веру Васильевну и Зою. Сперва они сочиняют нежное письмо отбывающему срок в тюрьме мужу и отцу, потом заводят блатную песню "И вот опять передо мной всю ночь маячит часовой". Кода рифмуется с финалом горьковского "На дне": "Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно, днем и ночью часовые стерегут мое окно". 1902 - 1978 - 2012: Ясюнин, Золотарев, часовые...
Спектакль, поставленный Константином Богомоловым, называется "Год, когда я не родился". В нем заняты Олег Табаков, Наталья Тенякова, Дарья Мороз, Роза Хайруллина и другие артисты обоих театров, подведомственных Табакову.
Художник Лариса Ломакина поделила сцену на две части, это две из шести комнат богатого дома конца 70-х. Они заставлены мебелью (полированные шкафы, книжные полки, кресла-кровати – подробность и точность "реконструкции" интерьера завидная), но кажутся необжитыми и неуютными. Если раньше остальное пространство зрителям приходилось "додумывать", теперь воображения не понадобится: на занавесе-экране в режиме онлайн представлено все, что происходит "по углам": в спальнях, прихожей, на кухне. Экран, в свою очередь, делится на несколько сегментов, и на него (одновременно с онлайн трансляцией) проецируют фрагменты телепередач тех же 70-х. Документальные кадры с парадами, эстрадными песнями, рассказами растениеводов резко диссонируют с тем, что происходит в доме Судаковых ("одни слова для кухонь, другие - для улиц").
Актеры разных поколений точны в описании своих персонажей, хотя Константин Богомолов изъял из пьесы некоторые сцены, которые препятствовали воплощению его концепции, тем самым, сознательно "обескровив" героев пьесы и упростив их отношения. Это замечание не относится только к Розе Хайруллиной - про ее Веру Васильевну знаешь все, даже если не слушать текста. Во всех остальных случаях слишком быстро становится ясно, кто есть кто, и понятно, чем разрешится интрига. Кажется, сюжет и переживания героев пьесы интересуют Константина Богомолова меньше, чем его собственное высказывание о времени. Возможно, по той же причине (или от недоверия к публике, или от нежелания полностью раствориться в актерах, или от опасения "свалиться" в мелодраму) режиссер прибегает к публицистическим приемам и режет последовательно развивающуся историю своеобразными интермедиями.
Несмотря на отдельные замечания, это спектакль чрезвычайно интересный и важный.
"Гнездо глухаря" Розова датировано 1978 годом, много шло в разных театрах, самая знаменитая постановка – Валентина Плучека в театре "Сатиры" (1980) с Анатолием Папановым. Потом все решили, что пьеса устарела, что пришли иные времена и новые люди выбросили из жизни брежневских карьеристов вместе со всем их укладом. Практически сразу выяснилось, что надежды на перемены и светлое будущее напрасны, и спектакль по забытой пьесе Розова как раз объясняет, почему.
Режиссер, которому в 1978-м было три года, принял к постановке "Гнездо глухаря". Придумал другое название. Купировал несколько важных, но неактуальных эпизодов (младшие герои молятся и хозяин дома, застав дочь за этим занятием, заставляет ее плевать на иконы, приобретенные для коллекции), немного перемонтировал текст, перенес кульминационную сцену с 1 на 9 мая (День Победы оборачивается для большинства героев днем поражения), переменил гражданство иностранному гостю Судакова, теперь он – не итальянец, а немец (вопрос о том, кто победил, а кто проиграл во Второй мировой, если немцы живут много лучше советских, тогда задавали себе все люди, прошедшие войну). Еще режиссер "ожесточил" финал. Мелодрама задышала драмой, если не трагедией, обернулась не частной (пусть даже типичной), но нашей общей Историей. Такой подход не противоречит бытовой природе пьесы Розова, но размыкает ее в современность.
Всякий разумный человек легко сосчитает, сколько лет было бы в начале ХХI века розовским персонажам. Глава семьи Судаков (Олег Табаков) – бывший фронтовик, позже – высокопоставленный МИДовский работник, равнодушный "глухарь" - был бы дряхлым старцем. То же самое касается его супруги, умной и волевой женщины, превратившейся в домохозяйку "подай-принеси" (Наталья Тенякова). Их дочери – строгой и честной Искре (Дарья Мороз) – лет 65, от нее ничего не может зависеть – ее физиологическое бесплодие (после двух абортов, сделанных по настоянию родителей и мужа) можно толковать как символ "бесплодия" человеческого. Младшему брату – Прову (Павел Табаков) – около 50-ти, но – по логике спектакля – он бы до этих лет не дожил: свел бы счеты с жизнью, как его одноклассник, о самоубийстве которого много говорят в пьесе, или погиб на войне в Афганистане (такую судьбу пророчит ему режиссер спектакля). Его сердечная подружка Зоя (Дарья Авратинская) – дочь пьющей продавщицы (Роза Хайруллина), скорее всего, пойдет по стопам матери.
"А" упало, "Б" пропало, что осталось .... у трубы? Правильно, муж Искры, Егор Ясюнин, стопроцентный холуй, карьерист и подлец, который родился уже без стыда и совести, и еще один, такой же – Золотарев.
" – А вообще-то плюньте вы на них. Старье – оно и есть старье... Родня, и только... Вчерашнее жаркое. Оптимист!.. На том держится! А знаете, откуда у них эта радость жизни!? Они в той войне выжили, и у них на всю жизнь оптимизм получился... А как же! Пришли с войны – ни села, ни хаты. А тут!.. У таких идеал – материальное благополучие!
– А у тебя?
– Массам, конечно, материальное требуется... Да и я не против. Только сначала надо порядок восстановить. Порядка мало.
– Вась, тебе сколько лет?
– 22.
– Это тебе в 2000-м году сколько будет?
– 44.
– А мне, Вась, в 2000-м сколько будет?
– 50, юбилей...
– Это ж какими молодыми людьми, Вася, мы встретим новое тысячелетие. А потом 60-летие Победы. А потом 70-летие Победы. Да вся страна, Вася, будет наша".
Благодаря немного дописанному тексту, режиссер перебрасывает мостик из конца 80-х в наши дни. Так эти юноши рассуждали в 1978-м, сейчас они – у власти, они – власть.
Теперь мы знаем не только, кто пришел, но и откуда они – на нашу голову – пришли. Богомолов разглядел в Розове одного из тех художников, которым удалось распознать грядущего хозяина жизни: человеческий тип, призванный сменить у руля старых "глухарей". Проводник в "Вокзале для двоих", директор рынка в "Гараже", персонаж из песни Башлачева "Случай в Сибири", Егор Ясюнин....
Пьеса заканчивалась сдержанно оптимистично: Егора отдалили от семьи, выделив ему отдельную комнату, Прова вернули из милиции домой, отец – до того безучастный к жизни детей, хотя бы отчасти проникся их проблемами.
В спектакле все иначе. Роза Хайруллина говорит:
– Не зря, конечно, режиссер выстроил такой финал с мамой и дочкой, которые поют тюремную песню. Я думаю, что эти персонажи счастливее всех остальных. Вера Васильевна имеет мужество жить, воспитывать дочь, ждать мужа, чисто его ждать. Такая очень русская история…
* * *
Крупным экранным планом мы видим двух женщин, мать и дочь, Веру Васильевну и Зою. Сперва они сочиняют нежное письмо отбывающему срок в тюрьме мужу и отцу, потом заводят блатную песню "И вот опять передо мной всю ночь маячит часовой". Кода рифмуется с финалом горьковского "На дне": "Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно, днем и ночью часовые стерегут мое окно". 1902 - 1978 - 2012: Ясюнин, Золотарев, часовые...
