В Петербурге после комплексной и дорогостоящей реконструкции открылся Летний сад. Культуролог Михаил Золотоносов опубликовал несколько статей о судьбе знаменитого сада. В эфире РС он поделился своими впечатлениями от радикальных перемен в его облике.

– Требовалась ли Летнему саду столь серьезная реконструкция?

– Думаю, что такая реконструкция никому не была нужна. Нужна была, если так можно выразиться, реконструкция дендрологии, то есть сначала изучение состояния, в котором находятся деревья, а потом их лечение, подсадка новых деревьев. Кстати, это касается не только деревьев, но и трав, потому что в Летнем саду произрастает уникальный конгломерат трав. Не знаю, произрастает ли сейчас, потому что в связи с устройством фонтанов там были гигантские земляные работы, прокладка труб, кроме того вдоль хозяйственной аллеи между корнями древних лип проложили высоковольтный кабель 10 киловольт, потому что трансформаторная подстанция, теперь расположенная в Летнем саду, питает Михайловский замок и Мраморный дворец. Я считаю, что устройство такой подстанции – это варварство. Иными словами, вместо того, чтобы заняться собственно садом, деревьями и травами, развели новое строительство, которое противоречит закону об охране культурного наследия.

– Всех, кто был в эти дни в Летнем саду, поразило исчезновение старых статуй и появление белоснежных копий. Нужно ли было менять статуи?

– В принципе, да. Потому что статуи XVIII века итальянских мастеров разрушались. Разговоры об этом велись еще с 1970 года, и к сегодняшнему дню, по оценке специалистов, которым я доверяю, статуи находились в столь плохом состоянии, что уже никакой объем реставрации их не спасал. Загазованность среды, рядом набережные, огромный поток машин, кислотные дожди, – мрамор XVIII века этого не выдерживал. Проблема не в том, что сделали копии. Можно было делать копии из мрамора. Но это копии из смеси полимеров с мраморной крошкой и мукой из каррарского мрамора. Пока что они противно белые, напоминают вставную челюсть, обещают, что они покроются патинной пылью через год-два. Но вся технология, а я разговаривал с директором фирмы, которая делала эти копии, подразумевала просто отливку без доработки резцом, буравчиками и прочим. И поэтому они получились еще более безжизненными. Рука скульптора их не касалась и, на мой взгляд, это неверно. Кроме того, при изготовлении таких копий можно их сделать под старину, а, если восстанавливаете сад XVIII века, то тем более можно было воспроизвести и дефекты мрамора, и рисунок на мраморе, и некую патину изначально. Потому что сейчас, конечно, они бросаются в глаза. Есть и другой аспект, связанный со скульптурами. Раньше в Летнем саду всегда клялись и божились, что скульптуры стоят на исторических местах, теперь их переставили, и опять говорят, что они стоят на исторических местах. Короче говоря, там с этими копиями много всякой химии.

– Зато восстановлены фонтаны XVIII века.

– В Петербурге фонтанами невозможно кого-либо удивить. Я думаю, что фонтаны в Летнем саду после наводнения 1777 года не стали восстанавливать неслучайно. Во-первых, изменилась садово-парковая мода, во-вторых, центр фонтанов сместился в Петергоф. Поэтому здесь на весьма небольшой территории устраивать фонтаны уже не считали нужным. Фонтаны новодельные. Единственное, что вроде бы они стоят на тех местах, где были исторические фундаменты. Но ценности эти фонтаны и новенькие мраморные ванны фонтанов не представляют ни малейшей. Это соответствие, во-первых, новорусским вкусам, а во-вторых, убогим провинциальным вкусам Матвиенко, которая обожала фонтаны. Достаточно сказать, что фонтанами окружили памятники Ленину на Московской площади и на площади Ленина – это вообще верх абсурда. Видимо, уловили, что градоначальница любит фонтаны. Естественно, шепетовское прошлое: фонтан в центре города с музыкой, центр провинциальной жизни. Но в Летнем саду – это как на корове седло.

– Есть ли хоть что-то, сделанное реконструкторами безупречно, то, за что даже вы, строгий критик, готовы их похвалить?

– Я не могу оценить всю дендрологию. Потрачено на нее по документам 700 миллионов рублей. По российским меркам это фантастическая сумма. Там кругом заборы, и того, что происходит за заборами, я не вижу. По эту сторону забора я видел старую липу с идеально обработанным и закрытым сеткой дуплом. Это замечательная работа: если все липы таким образом сохраняются, то это действительно хорошо. В то же время, еще раз могу сказать: вдоль аллеи проложили высоковольтный кабель – это значит, что была вырыта траншея глубиной полтора-два метра; корни у лип растут в сторону, могли быть повреждены. Что будет с этими липами, выяснится через какое-то время; как говорят французы, время – честный человек. Думаю, что, если даже не все 700 миллионов, но большая часть потрачена на дендрологические работы – это замечательно. Многие не согласны с тем, что восстановили Невскую ограду с тремя воротами. Я считаю, что это неплохо, потому что, действительно это искусственные ворота, искусственные в том смысле, что не натуральные, не те, которые стояли, когда Фельтен делал этот проект, но вместе с тем трое ворот выявляют структуру сада. Там три аллеи, и каждые ворота соответствуют одной из трех продольных аллей. На мой взгляд, это неплохо. Все остальное – абсолютно лишнее, никому не нужное и оправдано только тем, чтобы освоить огромные средства, а это, как у нас всем известно, может быть связано с откатами. То есть гигантские земляные и работы по строительству новоделов – это все для освоения средств.

(Фрагмент программы "Итоги недели")