Премьер-министр России и лидер партии "Единая Россия" Дмитрий Медведев откликнулся на приглашение телеведущего Первого канала Владимира Познера принять участие в его программе, эфир которой состоялся 4 июня. В частности, в интервью Медведев рассказал, почему он снял министра МВД Рашида Нургалиева и оставил на своем посту министра обороны Анатолия Сердюкова, а также, что он думает о размерах штрафов нарушителей на митингах и политических акциях.
Владимир Кара-Мурза: Жители Дальнего Востока уже получили ответы Дмитрия Медведева на вопросы, заданные Владимиром Познером. Один из первых вопросов касался президентского срока и возможных сожалений по поводу ухода с поста главы государства. "У меня ощущение такие: работа президента очень интересная, но абсолютная по ответственности, потому что над президентом нет никого. Работа председателя правительства тоже очень интересна, она тоже очень многогранна", - заметил премьер. Что касается рокировки, о которой было объявлено на съезде "Единой России" в сентябре, то "с правовой точки зрения и с нравственной мы поступили абсолютно честно и по закону", - подчеркнул Медведев. Разъяснил он и процесс формирования кабинета министров: все предложения по составу нового правительства были его инициативой, в том числе министр культуры Владимир Мединский, чье назначение стало едва ли не самым обсуждаемым. Среди ушедших министров Медведев отметил Рашида Нургалиева, начавшего реформу МВД. Прокомментировал глава правительства готовящиеся поправки к закону о митингах, ужесточающие ответственность для участников. "Шкала административной ответственности за административные нарушения на общественных мероприятиях должна быть более гибкой, где-то жестче, где, наоборот, более слабой. Это не уголовная ответственность. Нужны ли огромные штрафы? Огромные - нет. Более высокие – да". Почти на все вопросы, которые обещал задать Владимир Познер, премьер-министр Медведев ответил.
Обещает ли это интервью премьера Медведева Владимиру Познеру появление в России открытого правительства? Об этом спорят Олег Максимович Попцов, бывший руководитель телеканала ВГТРК и ТВ-Центр, Михаил Ремезов, президент Института национальной стратегии, Игорь Чубайс, философ, профессор Института мировых цивилизаций, Александр Подрабинек, правозащитник и бывший главный редактор газеты "Экспресс-хроника" и Аркадий Дубнов, международный обозреватель газеты "Московские новости", много лет проработавший в кремлевском пуле. Ответов на какие вопросы вы ждали от сегодняшнего интервью?
Олег Попцов: Вы понимаете, очень трудно говорить, когда ты не слышал, тебе еще предстоит услышать и вопросы, и ответы, и выражение лица и ведущего программу Владимира Познера, и отвечающего на вопросы Дмитрия Анатольевича Медведева. Это все создает какой-то рисунок, если угодно, какой-то театр. Так вот, я хочу сказать: здесь очень важно не оказаться в положении, в каком оказался я в своей жизни однажды, написав книгу "Сказки для почти взрослых". И когда на большом заседании секретариата ЦК комсомола первый секретарь ЦК, потому что книга имела резонанс, сказал такую фразу: "Я, конечно, книгу не читал, но мне кажется…". Я не хотел бы оказаться в таком положении, что я, конечно, не слышал, но мне кажется. Но какая-то преамбула была вами высказана, и она дает возможность отвечать на вопрос. Я всегда рассматриваю, когда в таком положении, я рассматриваю не то, как ответил, а какие бы вопросы я задал президенту и на какие хотел бы получить ответ.
Понимаете, первый главный вопрос, который нужно задавать руководителю правительства, который перед этим был президентом: какие решения, принятые им, он считает малоудачными и ошибочными. Это нормально. Это неудобный вопрос. Но услышать, что президент доволен своим президентством – мы это услышали. И надо отдать должное, что в том же тоне отвечал Владимир Владимирович Путин, что работа премьера ему нравится, и он в целом работой доволен. Но вы знаете, это такой трогательный ответ, но не по существу. Есть масса вопросов, которые остаются. Например, предвыборная кампания, как вы считаете, предвыборная кампания была эффективной или были ошибки? Если мы победили, скажет Медведев, значит была эффективной. Я думаю, что это относительное "да", это скорее "нет". Было несколько очень серьезных ошибок. И если нынешний президент и бывший президент не видят и не хотят видеть, об этом приходится сожалеть. Я могу сказать, что в самых критических ситуациях Москва и Питер всегда были опорой центральной власти, и если выстаивали в драматических ситуациях Питер и Москва, можно быть уверенным, что выстоит Россия. И когда на этих выборах президент сказал: мне не очень важно, как будет поддерживать Москва, мне важно выиграть выборы. И если на вагоноремонтном заводе в Тагиле меня поддержат, мне, условно, но это важнее, чем будет меня или не будет поддерживать Москва. Это грубейшая ошибка. Потому что, я уже сказал, есть вещи, которые являются определяющими в развитии. Никогда бы не одержали победу демократы в 91 или в 93, если бы не выстояли Москва и Санкт-Петербург.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, уместно было задавать и тактично вопрос об ошибках, допущенных в ходе президентского срока.
Михаил Ремезов: Это традиционный вопрос. Да, тактично - это абсолютно дежурный журналистский вопрос.
Владимир Кара-Мурза: По-вашему, были таки? Олег Максимович сказал, что были.
Михаил Ремезов: Конечно, были. Это касается проблем со сферой ответственности правительства, не только президента. В период кризиса спасали не предприятия, а собственников. То есть одно дело поддерживать на плаву предприятия, чтобы не было схлопывания рабочих мест, чтобы не было потери активов производств, другое дело, спасать отдельных собственников, то есть их доли пакетов акций. На мой взгляд, это было ошибкой. И правильно было бы, чтобы государство, оказывая поддержку, оказывало и собственникам пакетов акций, которые раньше принадлежали нашим проявившим себя не с лучшей стороны в период кризиса олигархам. Это один пример. Другой пример: было такое сугубо частное решение, но абсурдное. Была такая при президенте РФ Академия государственной службы, важная с точки зрения обеспечения на перспективу подготовки кадров для государства. Почему-то ее дали съесть структуре, которая гораздо меньше и не способна переварить - Академии народного хозяйства. То есть по сути дела уничтожили на перспективу образовательную структуру по подготовке кадрового потенциала государственных служащих. Отвечает за это президент или нет? Конечно, отвечает. И таких и больших, и малых примеров можно приводить довольно много.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, искренне ли прозвучало мнение премьера по поводу ужесточения закона о митингах?
Александр Подрабинек: Я думаю, что да, оно звучит искренне. Они вообще искренни во всех своих намерениях, даже самых малосимпатичных. В том, что касается его фразы, что должна быть более гибкая система наказаний - это подразумевает, во-первых, лишнее поле для коррупции, когда можно давать большой срок, а когда маленький, гибкость закона всегда у нас оборачивается коррупцией. Во-вторых, он, конечно, говорит о том, что она должна быть гибкая, а имеет в виду колоссальные штрафы для участников митингов. Как она искренне может быть? Если говорить об интервью Медведева Познеру вообще, то мне кажется, это тот случай, как в той рекламе, когда лучше молчать, чем говорить. Вот когда они начинают говорить, когда Медведев начинает говорить – это получается сплошное недоразумение. И в силу неадекватности он не представляет, как он выглядит на самом деле. Это примерно как та же история, когда Тимакова рассказывала про бадминтон, что это была самая неудачная их постановка с бадминтоном. Они просто потеряли ориентацию, не понимали, что происходит в стране, Тимакова признала это. Они продолжают это. А Медведев сейчас выступает в том ключе, который был задан 24 сентября прошлого года. В таком ключе он и продолжает.
Владимир Кара-Мурза: Что обратило на себя ваше внимание в этом интервью пока в письменном виде?
Аркадий Дубнов: Не видел, честно говоря, и в письменном виде, а слышал только в новостях какие-то реперныые точки, моменты из этого интервью. Чисто стилистически меня поразила формулировка ответов Медведева относительно работы на посту президента и премьера. Ему интересно работать на посту президента и премьера. Я своих детей спрашиваю, когда они приходят из школы или когда моя старшая пошла в другую школу: "Как тебе в этой школе?". "Интересно, мне там интересно". Это совершенно неадекватная реакция политика, отвечающего за ситуацию в стране, за работу на своем посту – ему там интересно. Это первое.
Второе, конечно, любопытно, уже много раз цитируемые в последние часы, его ответы относительно того, почему не пускают лидеров оппозиции или почему не появляются лидеры оппозиции на центральном телевидении. Он, если я правильно понял, ответил в том смысле, что, мол, приглашайте их. Их никто не приглашает, потому они и не появляются. Я же, к примеру, меня пригласили, я и пришел. Это такая уловка немножко, все играют в какую-то игру, в ужимки. Это все равно, что в старом советском анекдоте. Иностранец заходит в магазин: "А почему у вас нет икры?". "Как? Потому что ее никто не спрашивает". Понимаете, так что здесь такая неловкость, мне просто неловко все это слышать.
Я вспоминаю чисто журналистское отношение к этому. Ровно год назад, где-то в мае прошлого года Дмитрий Анатольевич пришел в качестве президента к нам в редакцию "Московских новостей". Было человек 12 сотрудников. Это было, когда только что перед этим премьер-министр Путин объявил о создании Народного фронта. И Дмитрий Анатольевич довольно эмоционально, очень искренне, как и все, что он делает, правильно коллега Подрабинек сказал, действительно все искренне, очень искренне недоумевал: зачем какой-то фронт создавать, против кого фронт? Значит против кого-то мы боремся. У нас же нет в стране разделения, ничего подобного, на гражданскую войну, какие-то фронты. Недоумевал, зачем это нужно. А потом выяснилось, что попросили сопровождающие его лица не давать его рассуждения о фронте народном путинском в газете в том отчете, который она публиковала. О чем тут говорить? Что бы ни говорил об искренности своего отношения к действительности Дмитрий Анатольевич, неинтересно. Я вообще сомневаюсь, стоит ли смотреть это интервью - мне неинтересно.
Владимир Кара-Мурза: Каковы ваши впечатления по первым следам появившихся расшифровок этого интервью Владимиру Познеру?
Игорь Чубайс: Вы знаете, я думаю, что вполне можно его комментировать - это отдельный большой разговор. Но даже те, кто критиковали Пастернака, его не читая, если бы его прочитали, они бы его тоже критиковали. Но я хочу сказать немножко о другом. Мне кажется, что премьер-министр просто как бы не ориентируется в ситуации, можно сказать жестче, просто не понимает, что происходит, он в каком-то подвешенном состоянии. Но, например, он призывает к каким-то программам, к каким-то планам, хочет их реализовать, но он даже не понимает, какой страной управляет. Потому что в своей статье "Россия, вперед!" он не определил не только, что вперед, но он не определил, что такое Россия. Россия – это новый СССР, или Россия – это то, что догоняет Запад, или Россия – это преемница исторической России? То есть не определена идентичность. Ребенок на свет не родился, а его уже сватают в военное училище. Может быть это будет девочка или двойня и так далее. Нет идентичности у страны. Он управляет страной, идентичность которой не определена.
Другой вопрос, который тоже демонстрирует непонимание ситуации или, мягко говоря, какую-то своеобразную оценку. Рассуждая о митингах, он долго говорил, что нужна гибкая система штрафов и так далее. Но, похоже, что он даже не заметил, что страна находится в глубочайшем, всесистемном политическом кризисе, причем кризис этот начался 90 лет назад. Приход большевиков к власти тут же спровоцировал гражданскую войну, создание ВЧК КГБ, создание ГУЛАГа, массовые репрессии. И ведь это не прекращается. Ведь нынешняя Россия правопреемница Советского Союза, и в нынешней России год назад нам сообщили о том, что на Дальнем Востоке партизанское движение, потом оно появилось в Башкирии, потом массовые стотысячные митинги. Слушайте, это же голос народа, это воля народа. Он говорит о том, как увеличивать штраф. Это правительство должно уйти в отставку, это власть должна уйти. Нужно обсуждать, как избавить страну от неэффективной машины контроля и подавления, а он говорит – надо увеличить штраф. По конституции источник власти народ, народ выходит на улицы, а они этого не видят, они этого не понимают. И надо было обсуждать вопрос об отставке и на самом деле было бы полезно обсудить вопрос об аэродроме отскоков, потому что нужна какая-то посредническая сила, которая гарантирует неприкосновенность этой власти, потому что дальнейшее столкновение, кровопролитие не нужно, и которая будет гарантировать демократический процесс. Может быть таким посредником мог бы быть Явлинский, может быть Ходорковский, может быть даже Прохоров, то есть тот, кто временно придет и обеспечит сохранение законности и спокойствия страны. Вот эта тема актуальная.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Жители Дальнего Востока уже получили ответы Дмитрия Медведева на вопросы, заданные Владимиром Познером. Один из первых вопросов касался президентского срока и возможных сожалений по поводу ухода с поста главы государства. "У меня ощущение такие: работа президента очень интересная, но абсолютная по ответственности, потому что над президентом нет никого. Работа председателя правительства тоже очень интересна, она тоже очень многогранна", - заметил премьер. Что касается рокировки, о которой было объявлено на съезде "Единой России" в сентябре, то "с правовой точки зрения и с нравственной мы поступили абсолютно честно и по закону", - подчеркнул Медведев. Разъяснил он и процесс формирования кабинета министров: все предложения по составу нового правительства были его инициативой, в том числе министр культуры Владимир Мединский, чье назначение стало едва ли не самым обсуждаемым. Среди ушедших министров Медведев отметил Рашида Нургалиева, начавшего реформу МВД. Прокомментировал глава правительства готовящиеся поправки к закону о митингах, ужесточающие ответственность для участников. "Шкала административной ответственности за административные нарушения на общественных мероприятиях должна быть более гибкой, где-то жестче, где, наоборот, более слабой. Это не уголовная ответственность. Нужны ли огромные штрафы? Огромные - нет. Более высокие – да". Почти на все вопросы, которые обещал задать Владимир Познер, премьер-министр Медведев ответил.
Обещает ли это интервью премьера Медведева Владимиру Познеру появление в России открытого правительства? Об этом спорят Олег Максимович Попцов, бывший руководитель телеканала ВГТРК и ТВ-Центр, Михаил Ремезов, президент Института национальной стратегии, Игорь Чубайс, философ, профессор Института мировых цивилизаций, Александр Подрабинек, правозащитник и бывший главный редактор газеты "Экспресс-хроника" и Аркадий Дубнов, международный обозреватель газеты "Московские новости", много лет проработавший в кремлевском пуле. Ответов на какие вопросы вы ждали от сегодняшнего интервью?
Олег Попцов: Вы понимаете, очень трудно говорить, когда ты не слышал, тебе еще предстоит услышать и вопросы, и ответы, и выражение лица и ведущего программу Владимира Познера, и отвечающего на вопросы Дмитрия Анатольевича Медведева. Это все создает какой-то рисунок, если угодно, какой-то театр. Так вот, я хочу сказать: здесь очень важно не оказаться в положении, в каком оказался я в своей жизни однажды, написав книгу "Сказки для почти взрослых". И когда на большом заседании секретариата ЦК комсомола первый секретарь ЦК, потому что книга имела резонанс, сказал такую фразу: "Я, конечно, книгу не читал, но мне кажется…". Я не хотел бы оказаться в таком положении, что я, конечно, не слышал, но мне кажется. Но какая-то преамбула была вами высказана, и она дает возможность отвечать на вопрос. Я всегда рассматриваю, когда в таком положении, я рассматриваю не то, как ответил, а какие бы вопросы я задал президенту и на какие хотел бы получить ответ.
Понимаете, первый главный вопрос, который нужно задавать руководителю правительства, который перед этим был президентом: какие решения, принятые им, он считает малоудачными и ошибочными. Это нормально. Это неудобный вопрос. Но услышать, что президент доволен своим президентством – мы это услышали. И надо отдать должное, что в том же тоне отвечал Владимир Владимирович Путин, что работа премьера ему нравится, и он в целом работой доволен. Но вы знаете, это такой трогательный ответ, но не по существу. Есть масса вопросов, которые остаются. Например, предвыборная кампания, как вы считаете, предвыборная кампания была эффективной или были ошибки? Если мы победили, скажет Медведев, значит была эффективной. Я думаю, что это относительное "да", это скорее "нет". Было несколько очень серьезных ошибок. И если нынешний президент и бывший президент не видят и не хотят видеть, об этом приходится сожалеть. Я могу сказать, что в самых критических ситуациях Москва и Питер всегда были опорой центральной власти, и если выстаивали в драматических ситуациях Питер и Москва, можно быть уверенным, что выстоит Россия. И когда на этих выборах президент сказал: мне не очень важно, как будет поддерживать Москва, мне важно выиграть выборы. И если на вагоноремонтном заводе в Тагиле меня поддержат, мне, условно, но это важнее, чем будет меня или не будет поддерживать Москва. Это грубейшая ошибка. Потому что, я уже сказал, есть вещи, которые являются определяющими в развитии. Никогда бы не одержали победу демократы в 91 или в 93, если бы не выстояли Москва и Санкт-Петербург.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, уместно было задавать и тактично вопрос об ошибках, допущенных в ходе президентского срока.
Михаил Ремезов: Это традиционный вопрос. Да, тактично - это абсолютно дежурный журналистский вопрос.
Владимир Кара-Мурза: По-вашему, были таки? Олег Максимович сказал, что были.
Михаил Ремезов: Конечно, были. Это касается проблем со сферой ответственности правительства, не только президента. В период кризиса спасали не предприятия, а собственников. То есть одно дело поддерживать на плаву предприятия, чтобы не было схлопывания рабочих мест, чтобы не было потери активов производств, другое дело, спасать отдельных собственников, то есть их доли пакетов акций. На мой взгляд, это было ошибкой. И правильно было бы, чтобы государство, оказывая поддержку, оказывало и собственникам пакетов акций, которые раньше принадлежали нашим проявившим себя не с лучшей стороны в период кризиса олигархам. Это один пример. Другой пример: было такое сугубо частное решение, но абсурдное. Была такая при президенте РФ Академия государственной службы, важная с точки зрения обеспечения на перспективу подготовки кадров для государства. Почему-то ее дали съесть структуре, которая гораздо меньше и не способна переварить - Академии народного хозяйства. То есть по сути дела уничтожили на перспективу образовательную структуру по подготовке кадрового потенциала государственных служащих. Отвечает за это президент или нет? Конечно, отвечает. И таких и больших, и малых примеров можно приводить довольно много.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, искренне ли прозвучало мнение премьера по поводу ужесточения закона о митингах?
Александр Подрабинек: Я думаю, что да, оно звучит искренне. Они вообще искренни во всех своих намерениях, даже самых малосимпатичных. В том, что касается его фразы, что должна быть более гибкая система наказаний - это подразумевает, во-первых, лишнее поле для коррупции, когда можно давать большой срок, а когда маленький, гибкость закона всегда у нас оборачивается коррупцией. Во-вторых, он, конечно, говорит о том, что она должна быть гибкая, а имеет в виду колоссальные штрафы для участников митингов. Как она искренне может быть? Если говорить об интервью Медведева Познеру вообще, то мне кажется, это тот случай, как в той рекламе, когда лучше молчать, чем говорить. Вот когда они начинают говорить, когда Медведев начинает говорить – это получается сплошное недоразумение. И в силу неадекватности он не представляет, как он выглядит на самом деле. Это примерно как та же история, когда Тимакова рассказывала про бадминтон, что это была самая неудачная их постановка с бадминтоном. Они просто потеряли ориентацию, не понимали, что происходит в стране, Тимакова признала это. Они продолжают это. А Медведев сейчас выступает в том ключе, который был задан 24 сентября прошлого года. В таком ключе он и продолжает.
Владимир Кара-Мурза: Что обратило на себя ваше внимание в этом интервью пока в письменном виде?
Аркадий Дубнов: Не видел, честно говоря, и в письменном виде, а слышал только в новостях какие-то реперныые точки, моменты из этого интервью. Чисто стилистически меня поразила формулировка ответов Медведева относительно работы на посту президента и премьера. Ему интересно работать на посту президента и премьера. Я своих детей спрашиваю, когда они приходят из школы или когда моя старшая пошла в другую школу: "Как тебе в этой школе?". "Интересно, мне там интересно". Это совершенно неадекватная реакция политика, отвечающего за ситуацию в стране, за работу на своем посту – ему там интересно. Это первое.
Второе, конечно, любопытно, уже много раз цитируемые в последние часы, его ответы относительно того, почему не пускают лидеров оппозиции или почему не появляются лидеры оппозиции на центральном телевидении. Он, если я правильно понял, ответил в том смысле, что, мол, приглашайте их. Их никто не приглашает, потому они и не появляются. Я же, к примеру, меня пригласили, я и пришел. Это такая уловка немножко, все играют в какую-то игру, в ужимки. Это все равно, что в старом советском анекдоте. Иностранец заходит в магазин: "А почему у вас нет икры?". "Как? Потому что ее никто не спрашивает". Понимаете, так что здесь такая неловкость, мне просто неловко все это слышать.
Я вспоминаю чисто журналистское отношение к этому. Ровно год назад, где-то в мае прошлого года Дмитрий Анатольевич пришел в качестве президента к нам в редакцию "Московских новостей". Было человек 12 сотрудников. Это было, когда только что перед этим премьер-министр Путин объявил о создании Народного фронта. И Дмитрий Анатольевич довольно эмоционально, очень искренне, как и все, что он делает, правильно коллега Подрабинек сказал, действительно все искренне, очень искренне недоумевал: зачем какой-то фронт создавать, против кого фронт? Значит против кого-то мы боремся. У нас же нет в стране разделения, ничего подобного, на гражданскую войну, какие-то фронты. Недоумевал, зачем это нужно. А потом выяснилось, что попросили сопровождающие его лица не давать его рассуждения о фронте народном путинском в газете в том отчете, который она публиковала. О чем тут говорить? Что бы ни говорил об искренности своего отношения к действительности Дмитрий Анатольевич, неинтересно. Я вообще сомневаюсь, стоит ли смотреть это интервью - мне неинтересно.
Владимир Кара-Мурза: Каковы ваши впечатления по первым следам появившихся расшифровок этого интервью Владимиру Познеру?
Игорь Чубайс: Вы знаете, я думаю, что вполне можно его комментировать - это отдельный большой разговор. Но даже те, кто критиковали Пастернака, его не читая, если бы его прочитали, они бы его тоже критиковали. Но я хочу сказать немножко о другом. Мне кажется, что премьер-министр просто как бы не ориентируется в ситуации, можно сказать жестче, просто не понимает, что происходит, он в каком-то подвешенном состоянии. Но, например, он призывает к каким-то программам, к каким-то планам, хочет их реализовать, но он даже не понимает, какой страной управляет. Потому что в своей статье "Россия, вперед!" он не определил не только, что вперед, но он не определил, что такое Россия. Россия – это новый СССР, или Россия – это то, что догоняет Запад, или Россия – это преемница исторической России? То есть не определена идентичность. Ребенок на свет не родился, а его уже сватают в военное училище. Может быть это будет девочка или двойня и так далее. Нет идентичности у страны. Он управляет страной, идентичность которой не определена.
Другой вопрос, который тоже демонстрирует непонимание ситуации или, мягко говоря, какую-то своеобразную оценку. Рассуждая о митингах, он долго говорил, что нужна гибкая система штрафов и так далее. Но, похоже, что он даже не заметил, что страна находится в глубочайшем, всесистемном политическом кризисе, причем кризис этот начался 90 лет назад. Приход большевиков к власти тут же спровоцировал гражданскую войну, создание ВЧК КГБ, создание ГУЛАГа, массовые репрессии. И ведь это не прекращается. Ведь нынешняя Россия правопреемница Советского Союза, и в нынешней России год назад нам сообщили о том, что на Дальнем Востоке партизанское движение, потом оно появилось в Башкирии, потом массовые стотысячные митинги. Слушайте, это же голос народа, это воля народа. Он говорит о том, как увеличивать штраф. Это правительство должно уйти в отставку, это власть должна уйти. Нужно обсуждать, как избавить страну от неэффективной машины контроля и подавления, а он говорит – надо увеличить штраф. По конституции источник власти народ, народ выходит на улицы, а они этого не видят, они этого не понимают. И надо было обсуждать вопрос об отставке и на самом деле было бы полезно обсудить вопрос об аэродроме отскоков, потому что нужна какая-то посредническая сила, которая гарантирует неприкосновенность этой власти, потому что дальнейшее столкновение, кровопролитие не нужно, и которая будет гарантировать демократический процесс. Может быть таким посредником мог бы быть Явлинский, может быть Ходорковский, может быть даже Прохоров, то есть тот, кто временно придет и обеспечит сохранение законности и спокойствия страны. Вот эта тема актуальная.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
