Год назад, вскоре после гибели теплохода "Булгария", я беседовал в этире РС с директором Института экономики Русланом Гринбергом. Профессор толково разъяснял, почему при нынешней системе власти Россия может сущестововать только в режиме ручного управления и почему при такой ситуации неизбежны техногенные катастрофы. Годовщина трагедии "Булгарии" проходит в густой тени новой, кубанской, трагедии, и я подозреваю, что интервью с Гринбергом ни в чем не утратило актуальности. Почему в стране ничего не изменилось? Почему опыт несчастий не становится уроком?
