Кирилл Кобрин: В Литве прошел ежегодный Всемирный Конгресс специалистов по изучению шумов и вибраций, их влияния на человека и природу. В центре внимания специалистов -- вред, наносимый агрессивной звуковой средой. По мнению медиков, именно это, а не обычные возрастные изменения, является причиной того, что все больше людей в мире страдает нарушением слуха. С участниками Конгресса побеседовала наш вильнюсский корреспондент Ирина Петерс.
Ирина Петерс: В этой встрече участвовали 450 специалистов их разных стран, обсуждалось применение шумов, звуков и вибраций в современных технологиях и коммуникациях, а также - защита от них, когда эти факторы вредят человеку и природе. Кроме докладов по фундаментальным, научным исследованиям большое внимание было уделено актуальным вопросам защиты человека от излишнего шума, влияние шумового фона в больших городах на самочувствие жителей и, с другой стороны, лечебных свойств звука, применяемых в медицине.
Говорит один из организаторов Конгресса, профессор Вильнюсского университета, физик Даумантас Чиплис.
Даумантас Чиплис: Ультразвуковая диагностика сейчас очень широко развита. В отличие от рентгена, безопасный ультразвук, распространяясь в теле, дает информацию о здоровье человека.
Ирина Петерс: Беседуем с участником Конгресса из Москвы – это доктор биологических наук Александр Супин, который в институте экологии Российской Академии наук возглавляет лабораторию сенсорных систем человека.
Александр Супин: Я сам специализируюсь в области физиологической акустики, что связано со слухом человека, животных. Самое, наверное, интересное – это замечательная лекция немецкого знаменитого психоакустика, один из лидеров исследования пространственного слуха. Мы привыкли к тому, что более-менее точно можем определить, откуда приходит звук – справа, слева, сзади, спереди. На самом деле ведь это очень непростой процесс, потому что волны звукового давления приходят со всех сторон и в мозге работает сложнейшая машина, чтобы определить, откуда же все-таки звук приходит, где находится его источник. Лекция была совершенно замечательная, длилась целый час и все слушали, не моргнув глазом.
Ирина Петерс: Может быть психофизическое ощущение звуков меняется у современного человека? Сейчас выросло поколение не снимающих, что называется, наушники от плееров?
Александр Супин: К сожалению, в устройстве нашего уха ничего не поменялось. Я говорю "к сожалению", потому что очень многие люди сейчас небрежно относятся к этой проблеме, злоупотребляют этим делом. И это, безусловно, идет во вред нашим органам слуха. Было бы неплохо, если бы наше ухо успело приспособиться к новым условиям. К сожалению, это невозможно, потому что эволюция органов слуха происходила в течение десятков миллионов лет. Так что те несколько десятков лет, когда появился такой бурный процесс в развитии аудиотехники, конечно, за это время ничего измениться в устройстве наших ушей не могло. Весьма прискорбно.
Ирина Петерс: Можно ли выразиться, что нужно в этом слуховом море современным быть не менее, а может быть более разборчивым, чем, например, человек это делает в еде? Но как это сделать?
Александр Супин: Сами звуковую среду, к сожалению, не всегда можем для себя выбрать, хотя что-то зависит, конечно, и от нас. Скажем, можно пойти на дискотеку, где звук 120 децибел, что уже вызывает повреждения, а можно не ходить. Выбор у нас есть не всегда, мы вынуждены ехать в метро, где достаточно шумно, и мы ничего не можем с этим поделать. Два-три десятка лет назад на эту проблему просто не обращали внимания, как бы ее и не было. Сейчас на это обращают внимание. Во многих странах в аэропортах не разрешают приземляться самолетам с турбореактивным двигателем старой конструкции, потому что это слишком шумно и это вредит людям.
Ирина Петерс: Кстати, звук интересный – там у вас собачка лает.
Александр Супин: Если померить шумомером звук собачьего лая, такого рода единственные звуки, которые нас окружают, звуки шагов, лай собачки, шелест ветра в ветвях – это приятно прежде всего потому, что уровень интенсивности звуков в тех физиологических пределах, для которых приспособлено наше ухо. Если бы не было этих звуков, для чего нам уши вообще были бы нужны.
Ирина Петерс: В строительной индустрии активно ищут новые звукоизоляционные материалы. И находят. Иногда необычные, как например, облицовочные плиты из …кокосовой стружки. На промышленных предприятиях, где шум может достигать опасного для человеческого уха уровня, или в автомобильной промышленности применяют новые активные способы акустического подавления вредного шума.
Поясняет другой российский участник вильнюсского Конгресса, доцент Самарского государственного аэрокосмического университета Александр Иголкин.
Александр Иголкин: Что тема актуальная – это очевидно. Все больше и больше жалоб от населения в плане акустического загрязнения среды. По конгрессу, кстати, видно, как за границей дальше нас ушли, волнуют такие вещи, как акустическая карта города. У нас мало, где они есть, а за границей все это давно развивается. Даже стоимость квартиры зависит от карты акустической.
Ирина Петерс: В этом смысле, какая страна произвела на вас впечатление, там, где заботятся об этом?
Александр Иголкин: Знаю, что в Италии придают значение, да и в других тоже.
Ирина Петерс: А в Самаре?
Александр Иголкин: Старая была сделана карта, сейчас нет такой.
Ирина Петерс: Вы упомянули жалобы населения, может быть это новые шумы, которых не было раньше?
Александр Иголкин: Все это было, просто не в таком количестве. Сейчас транспортные потоки увеличились, увеличилось количество магазинов, торговых центров, развлекательных заведений, ресторанов, клубов, и часто это строится на первом этаже жилого дома. Нас вызывают жильцы на замеры, есть ли превышение санитарных норм в квартире или нет в результате деятельности ресторана, клуба. Было всегда, но сейчас больше.
Ирина Петерс: Водораздел может быть простой – люди разного поколения? То есть молодежь хочет повеселиться, а люди постарше отдохнуть.
Александр Иголкин: Люди, которые жалуются, это может быть и молодежь. Конечно, те, которые постарше, дома сидят, время свободное есть изучать эту проблему, вызвать кого-то, пообщаться. Но есть много людей, которые недовольны, спать хотят. Это необязательно клуб или ресторан, это может быть магазин, где круглосуточно работают холодильники. И если есть превышение санитарных норм, то Роспотребнадзор выписывает предписание на устранение шумов. Если этого не происходит, это было в моей практике несколько раз, заведение закрывается.
Ирина Петерс: К конгрессу вернемся. Что для вас, как для ученого, было наиболее интересным?
Александр Иголкин: Это снижение шума в пневматических, газовых системах, глушители различные. Еще интересна локализация источников шума, то есть появились новые приборы, которые позволяют локализовать источники шума. Еще направление – активные методы снижения шума, когда ставят динамик или какой-то другой источник, который в противофазе излучает шум, и складываясь вместе с источником первичным, взаимоуничтожается.
Ирина Петерс: Минус на плюс дает ноль.
Александр Иголкин: Грубо говоря, да. Нужно подать на динамик антишумовой определенный сигнал, который, складываясь с источником, дает ноль.
Ирина Петерс: Что бы вы ответили, если бы вас спросили: куда деваются звуки, они где гасятся? Человечество из производит в гигантском количестве, куда они исчезают?
Александр Иголкин: Они затухают, в том числе и в атмосфере. Чем больше мягких пористых предметов, тем быстрее они затухнут. В радиостудии перфорированные стенки, за ними звукопоглощающие материалы, они безэховые. Это можно не понять. Затухают в окружающем нас мире, преобразуются в тепло.
Ирина Петерс: Самыми шумными из столиц часто называют Дели или Каир, на улицах которых царит настоящая какофония от звуков клаксонов многочисленных машин и мотороллеров: их водители не отличаются терпением… Источник шумов на городских улицах бывает специфичным, например, в Афинах необычный гул на некоторых автотрассах вызван особого вида асфальтом. Проезжая по нему, машины производят сильнейший шум.
Вильнюс, где проходил Конгресс, считается относительно тихой столицей. Как и вся Литва. Сюда в сезон отпусков устремляется - по части сельского туризма - масса западноевропейцев, уставших от шума больших городов. Здесь они ищут тишины, они в буквальном смысле покупают ее, отдыхая в уединении на литовских хуторах.
Продолжает профессор Супин.
Александр Супин: Шумных городов сейчас на планете много. Шумность – это скорее все-таки не свойство города, это свойства определенного места. В Нью-Йорке вы можете ехать в подземке, где страшный грохот, а можете сидеть в парке, где тишина и благодать. То же самое в Москве. В Вильнюсе шумности я не нашел. Люди не кричат, а разговаривают тихо и спокойно, грохочущего метро нет, троллейбусы ездят тихо, не шумят. В этом плане город произвел самое лучшее впечатление.
Ирина Петерс: Относительно комплиментов зарубежных гостей в адрес тихой Литвы профессор Вильнюсского Университета Даумантас Чиплис самокритичен.
Даумантас Чиплис: Мне кажется, что в Литве шумно. Не только техника – это дело культуры, чтобы беречь своих не только соседей, но и людей от шума. Хочу привести пример. Был репортаж о путешествиях на автомобилях на восток. Были в Иране, отправлялись в дорогу утром, иранские хозяева помогали им толкать автомобиль из двора, не заводя двигатель. Причина – соседи могут пробудиться, если вы будете заводить двигатель из двора. Это пример, как люди уважают друг друга. В Литве достаточно законов. Я должен сказать, что наша полиция действует весьма эффективно. Соседи звонят, полиция приходит и очень культурно, вежливо решается. Но все время не может она стоять на каждом углу. Люди должны сами понимать, что я нахожусь в обществе и не могу делать, что хочу. Шум – это загрязнение среды.
Ирина Петерс: И вновь - к разговору с доктором биологических наук Александром Супиным: Ваше отношение к радио? Ведь это часто – шум.
Александр Супин: Дело не только в том, что радио и телевидение можно выключить. Мое отношение к этому, что нет полезных или вредных изобретений человечества, может быть использовано во благо, может быть во зло. То же самое относится к радио. Если бы не было радио, наша жизнь была бы намного более скучной. Я во всяком случае предпочитаю у себя дома включать радиоприемник, а не телевизор.
Ирина Петерс: Говорили участники Всемирного Конгресса по шуму, акустике и вибрациям, который в этом году прошел в Литве.
Ирина Петерс: В этой встрече участвовали 450 специалистов их разных стран, обсуждалось применение шумов, звуков и вибраций в современных технологиях и коммуникациях, а также - защита от них, когда эти факторы вредят человеку и природе. Кроме докладов по фундаментальным, научным исследованиям большое внимание было уделено актуальным вопросам защиты человека от излишнего шума, влияние шумового фона в больших городах на самочувствие жителей и, с другой стороны, лечебных свойств звука, применяемых в медицине.
Говорит один из организаторов Конгресса, профессор Вильнюсского университета, физик Даумантас Чиплис.
Даумантас Чиплис: Ультразвуковая диагностика сейчас очень широко развита. В отличие от рентгена, безопасный ультразвук, распространяясь в теле, дает информацию о здоровье человека.
Ирина Петерс: Беседуем с участником Конгресса из Москвы – это доктор биологических наук Александр Супин, который в институте экологии Российской Академии наук возглавляет лабораторию сенсорных систем человека.
Александр Супин: Я сам специализируюсь в области физиологической акустики, что связано со слухом человека, животных. Самое, наверное, интересное – это замечательная лекция немецкого знаменитого психоакустика, один из лидеров исследования пространственного слуха. Мы привыкли к тому, что более-менее точно можем определить, откуда приходит звук – справа, слева, сзади, спереди. На самом деле ведь это очень непростой процесс, потому что волны звукового давления приходят со всех сторон и в мозге работает сложнейшая машина, чтобы определить, откуда же все-таки звук приходит, где находится его источник. Лекция была совершенно замечательная, длилась целый час и все слушали, не моргнув глазом.
Ирина Петерс: Может быть психофизическое ощущение звуков меняется у современного человека? Сейчас выросло поколение не снимающих, что называется, наушники от плееров?
Александр Супин: К сожалению, в устройстве нашего уха ничего не поменялось. Я говорю "к сожалению", потому что очень многие люди сейчас небрежно относятся к этой проблеме, злоупотребляют этим делом. И это, безусловно, идет во вред нашим органам слуха. Было бы неплохо, если бы наше ухо успело приспособиться к новым условиям. К сожалению, это невозможно, потому что эволюция органов слуха происходила в течение десятков миллионов лет. Так что те несколько десятков лет, когда появился такой бурный процесс в развитии аудиотехники, конечно, за это время ничего измениться в устройстве наших ушей не могло. Весьма прискорбно.
Ирина Петерс: Можно ли выразиться, что нужно в этом слуховом море современным быть не менее, а может быть более разборчивым, чем, например, человек это делает в еде? Но как это сделать?
Александр Супин: Сами звуковую среду, к сожалению, не всегда можем для себя выбрать, хотя что-то зависит, конечно, и от нас. Скажем, можно пойти на дискотеку, где звук 120 децибел, что уже вызывает повреждения, а можно не ходить. Выбор у нас есть не всегда, мы вынуждены ехать в метро, где достаточно шумно, и мы ничего не можем с этим поделать. Два-три десятка лет назад на эту проблему просто не обращали внимания, как бы ее и не было. Сейчас на это обращают внимание. Во многих странах в аэропортах не разрешают приземляться самолетам с турбореактивным двигателем старой конструкции, потому что это слишком шумно и это вредит людям.
Ирина Петерс: Кстати, звук интересный – там у вас собачка лает.
Александр Супин: Если померить шумомером звук собачьего лая, такого рода единственные звуки, которые нас окружают, звуки шагов, лай собачки, шелест ветра в ветвях – это приятно прежде всего потому, что уровень интенсивности звуков в тех физиологических пределах, для которых приспособлено наше ухо. Если бы не было этих звуков, для чего нам уши вообще были бы нужны.
Ирина Петерс: В строительной индустрии активно ищут новые звукоизоляционные материалы. И находят. Иногда необычные, как например, облицовочные плиты из …кокосовой стружки. На промышленных предприятиях, где шум может достигать опасного для человеческого уха уровня, или в автомобильной промышленности применяют новые активные способы акустического подавления вредного шума.
Поясняет другой российский участник вильнюсского Конгресса, доцент Самарского государственного аэрокосмического университета Александр Иголкин.
Александр Иголкин: Что тема актуальная – это очевидно. Все больше и больше жалоб от населения в плане акустического загрязнения среды. По конгрессу, кстати, видно, как за границей дальше нас ушли, волнуют такие вещи, как акустическая карта города. У нас мало, где они есть, а за границей все это давно развивается. Даже стоимость квартиры зависит от карты акустической.
Ирина Петерс: В этом смысле, какая страна произвела на вас впечатление, там, где заботятся об этом?
Александр Иголкин: Знаю, что в Италии придают значение, да и в других тоже.
Ирина Петерс: А в Самаре?
Александр Иголкин: Старая была сделана карта, сейчас нет такой.
Ирина Петерс: Вы упомянули жалобы населения, может быть это новые шумы, которых не было раньше?
Александр Иголкин: Все это было, просто не в таком количестве. Сейчас транспортные потоки увеличились, увеличилось количество магазинов, торговых центров, развлекательных заведений, ресторанов, клубов, и часто это строится на первом этаже жилого дома. Нас вызывают жильцы на замеры, есть ли превышение санитарных норм в квартире или нет в результате деятельности ресторана, клуба. Было всегда, но сейчас больше.
Ирина Петерс: Водораздел может быть простой – люди разного поколения? То есть молодежь хочет повеселиться, а люди постарше отдохнуть.
Александр Иголкин: Люди, которые жалуются, это может быть и молодежь. Конечно, те, которые постарше, дома сидят, время свободное есть изучать эту проблему, вызвать кого-то, пообщаться. Но есть много людей, которые недовольны, спать хотят. Это необязательно клуб или ресторан, это может быть магазин, где круглосуточно работают холодильники. И если есть превышение санитарных норм, то Роспотребнадзор выписывает предписание на устранение шумов. Если этого не происходит, это было в моей практике несколько раз, заведение закрывается.
Ирина Петерс: К конгрессу вернемся. Что для вас, как для ученого, было наиболее интересным?
Александр Иголкин: Это снижение шума в пневматических, газовых системах, глушители различные. Еще интересна локализация источников шума, то есть появились новые приборы, которые позволяют локализовать источники шума. Еще направление – активные методы снижения шума, когда ставят динамик или какой-то другой источник, который в противофазе излучает шум, и складываясь вместе с источником первичным, взаимоуничтожается.
Ирина Петерс: Минус на плюс дает ноль.
Александр Иголкин: Грубо говоря, да. Нужно подать на динамик антишумовой определенный сигнал, который, складываясь с источником, дает ноль.
Ирина Петерс: Что бы вы ответили, если бы вас спросили: куда деваются звуки, они где гасятся? Человечество из производит в гигантском количестве, куда они исчезают?
Александр Иголкин: Они затухают, в том числе и в атмосфере. Чем больше мягких пористых предметов, тем быстрее они затухнут. В радиостудии перфорированные стенки, за ними звукопоглощающие материалы, они безэховые. Это можно не понять. Затухают в окружающем нас мире, преобразуются в тепло.
Ирина Петерс: Самыми шумными из столиц часто называют Дели или Каир, на улицах которых царит настоящая какофония от звуков клаксонов многочисленных машин и мотороллеров: их водители не отличаются терпением… Источник шумов на городских улицах бывает специфичным, например, в Афинах необычный гул на некоторых автотрассах вызван особого вида асфальтом. Проезжая по нему, машины производят сильнейший шум.
Вильнюс, где проходил Конгресс, считается относительно тихой столицей. Как и вся Литва. Сюда в сезон отпусков устремляется - по части сельского туризма - масса западноевропейцев, уставших от шума больших городов. Здесь они ищут тишины, они в буквальном смысле покупают ее, отдыхая в уединении на литовских хуторах.
Продолжает профессор Супин.
Александр Супин: Шумных городов сейчас на планете много. Шумность – это скорее все-таки не свойство города, это свойства определенного места. В Нью-Йорке вы можете ехать в подземке, где страшный грохот, а можете сидеть в парке, где тишина и благодать. То же самое в Москве. В Вильнюсе шумности я не нашел. Люди не кричат, а разговаривают тихо и спокойно, грохочущего метро нет, троллейбусы ездят тихо, не шумят. В этом плане город произвел самое лучшее впечатление.
Ирина Петерс: Относительно комплиментов зарубежных гостей в адрес тихой Литвы профессор Вильнюсского Университета Даумантас Чиплис самокритичен.
Даумантас Чиплис: Мне кажется, что в Литве шумно. Не только техника – это дело культуры, чтобы беречь своих не только соседей, но и людей от шума. Хочу привести пример. Был репортаж о путешествиях на автомобилях на восток. Были в Иране, отправлялись в дорогу утром, иранские хозяева помогали им толкать автомобиль из двора, не заводя двигатель. Причина – соседи могут пробудиться, если вы будете заводить двигатель из двора. Это пример, как люди уважают друг друга. В Литве достаточно законов. Я должен сказать, что наша полиция действует весьма эффективно. Соседи звонят, полиция приходит и очень культурно, вежливо решается. Но все время не может она стоять на каждом углу. Люди должны сами понимать, что я нахожусь в обществе и не могу делать, что хочу. Шум – это загрязнение среды.
Ирина Петерс: И вновь - к разговору с доктором биологических наук Александром Супиным: Ваше отношение к радио? Ведь это часто – шум.
Александр Супин: Дело не только в том, что радио и телевидение можно выключить. Мое отношение к этому, что нет полезных или вредных изобретений человечества, может быть использовано во благо, может быть во зло. То же самое относится к радио. Если бы не было радио, наша жизнь была бы намного более скучной. Я во всяком случае предпочитаю у себя дома включать радиоприемник, а не телевизор.
Ирина Петерс: Говорили участники Всемирного Конгресса по шуму, акустике и вибрациям, который в этом году прошел в Литве.
