В Североуральске (Свердловская область) с вечера понедельника, 3 сентября, 15 горняков шахты "Красная шапочка" не вышли после работы из забоя, объявив бессрочную забастовку с требованием отменить скользящий график и поднять зарплату. Шахта принадлежит компании "Севуралбокситруд", которая входит в состав концерна "РусАл". Также прокуратура Свердловской области по результатам проверки вынесла предостережение генеральному директору компании "РусАл" Олегу Дерипаске о недопустимости нарушения федерального законодательства. Представители прокуратуры проводили проверку в связи с намерением компании сократить производство в городе Краснотурьинске. Под угрозой закрытия оказался Богословский алюминиевый завод. Жители города протестуют против планов компании.
Владимир Кара-Мурза: Шахтеры Североуральского бокситового рудника накануне вечером начали забастовку. Добиваясь повышения зарплаты, они отказались подниматься из шахты на поверхность. Рудник принадлежит компании РУСАЛ Олега Дерипаски, которая сейчас находится в центре другого скандала: по решению совета директоров РУСАЛа закрывается электролизное производство на Богословском алюминиевом заводе в Краснотурьинске, что также вызвало протесты рабочих и местных властей. Здесь голодовку объявили местные депутаты – они протестуют против планов закрытия Богословского алюминиевого завода. А в Карелии население взбудоражено информацией о закрытии градообразующего предприятия «РУСАЛа» Надвоицкий алюминиевый завод. В Надвоицах проживает 8,9 тысяч человек. Из них 917 работает непосредственно на заводе.
О том, станут ли выступления рабочих алюминиевой империи Олега Дерипаски началом новой волны социального протеста, мы беседуем с Павлом Кудюкиным, доцентом Высшей школы экономики, бывшим замминистра труда в правительстве Ельцина – Гайдара, Виктором Тюлькиным, первым секретарем ЦК РКРП, бывшим депутатом Государственной думы, Иваном Мохначуком, председателем независимого профсоюза работником угольной промышленности, членом федерального координационного совета Общероссийского народного фронта и нашим корреспондентом в Екатеринбурге Екатериной Петровой. Какова обстановка сейчас и идут ли переговоры с бастующими?
Екатерина Петрова: Вы знаете, сегодня переговоры с горянками шли, но при этом руководители предприятий и профсоюзные работники, им пришлось спуститься под землю, потому что люди отказались выходить на поверхность. Их призывали выйти на поверхность, потому что находиться под землей так долго опасно. Но они отказались это сделать, потому что боятся, что в противном случае их требования никто не будет выполнять, и пришлось переговорщикам спуститься под землю. Чем закончились эти переговоры, пока неизвестно, потому что они начались уже ближе к вечеру. Прокуратура постановила, что предприятие должно обеспечивать еду этих людей, которые находятся под землей и при необходимости медицинское обслуживание тоже предоставлять. 15 человек, нам известно, находятся под землей, они требуют повышения зарплаты и отмены скользящего графика работы. Это им очень неудобно, они обращались в прокуратуру и в суд, но не смогли найти понимания и решились пойти на крайние меры.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, способно ли государство в создавшейся ситуации поддержать убыточные производства?
Павел Кудюкин: Во-первых, я бы дополнил информацию, нужно еще упомянуть предзабастовочную ситуацию на «Фольксвагене» в Калуге, где несколько месяцев назад был уже конфликт на предприятии, связанном с «Фольксвагеном», а теперь предзабастовочная готовность объявлена коллективом «Фольксвагена» самого. Так что есть еще точки, где развивается социальная напряженность и трудовые конфликты. Здесь проблема, конечно, в том, что государство, наверное, не должно поддерживать производство ради производства. Но в нашей ситуации, кстати, и Богословский завод, и в Карелии ситуация, действительно ситуация моногородов, где практически вся жизнь завязана на одно предприятие, и там просто по социальным причинам необходимо не допустить их закрытия, иначе мы получим локальную катастрофу. Другой вопрос, опять-таки нужно предпринять усилия для вывода предприятий из ситуации нерентабельности с тем, чтобы они могли нормально работать в дальнейшем без поддержки.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, насколько надежно защищены права рабочих в подобных ситуациях?
Виктор Тюлькин: Я должен сказать, что они не защищены абсолютно. И я бы обратил внимание на то, что это не классическая забастовка – это шаг отчаяния. 15 человек е поднимаются наверх из шахты, потому что понимают: если они поднимутся, то их обманут. И единственный шанс обратить внимание на свое бедственное положение – это такой отчаянный поступок, который может быть сопряжен с риском для жизни и так далее. Поэтому в данном случае, я думаю, главная претензия к этому государству со всеми ветвями власти – это то, что оно не дает возможности законами и чрезвычайно жесткими ограничениями в трудовом кодексе проводить нормальную коллективную борьбу профсоюзов методами забастовок. Ведь за прошлый год, если посмотреть, судами буквально считанное количество забастовок признаны более-менее законными, все остальные попадают под штрафные санкции и так далее. Поэтому государство проводит антирабочую политику – это однозначно.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, потребуется ли вмешательство президента, как случилось в Пикалево?
Иван Мохначук: Я думаю, что президент, наверное, вмешается, когда закипит. Потому что допускать социальные взрывы в моногородах, я думаю, что никто не заинтересован, ни президент, ни власть. Я думаю, что они будут проявлять некую выдержку для того, чтобы понять, насколько решительно настроены трудящиеся на тех или иных предприятиях. Что касается ситуации, которая сегодня складывается в России и то, что собственники, причем крупные собственники пугают Россию возможным кризисом, возможным обострением ситуации, и что государство должно им пойти навстречу, сделать какие-то преференции, как-то помочь, как-то защитить, потому как за ними стоят люди, стоят трудовые коллективы, если государство не поможет олигархам, то они вынуждены будут позакрывать производства, в итоге пострадают люди, в итоге будет взорвана социальная стабильность, в итоге будут сорваны планы по модернизации, по каким-то другим программам. Вроде как государство обязано вмешиваться и помогать. Я думаю, что это от лукавого во многом. Я соглашусь с коллегами, что государство должно проводить более жесткую политику.
И мне зачастую непонятна позиция государства по ряду вопросов. Скажем, чего хочет профсоюз любой и зачем человек вступает в профсоюз? Прежде всего, чтобы профсоюз его защитил в отношении работодателя в случае появления каких-то недобросовестных, непорядочных отношений по отношению к нему в части соблюдения того же законодательства. Поскольку один работник не может защитить сам себя по отношению к работодателю, у него махина большая – юристы, специалисты и так далее. И в этом случае профсоюзы хотят, чтобы условия договора, условия соглашения тарифного или любого другого соблюдались, потому что заранее пытаются предугадать, прописать правила игры в отношении с законодателем в условиях определенной экономической ситуации. И когда договариваются, когда подписывается соглашение и оно выполняется, вроде как повода для драки нет. Но когда в силу определенных амбиций, определенных моментов работодатель начинает себя вести по-другому, здесь возникает вопрос – а где государство? И государство должно в этом случае сделать две вещи: либо жестко вмешиваться, у государства для этого случая есть всевозможные инспекции, есть прокуратура, есть суд, есть милиция, есть много других рычагов давления. Либо, когда мы говорим о капитализме, говорим о бизнесе, государство должно сделать шаг в сторону и сказать: вот вы работодатели, у вас свои права и возможности, вот коллектив, у него свои права и возможности, в частности, упрощенная процедура проведения забастовки. Так, чтобы люди через забастовку, цивилизованную, разумную, без разрушения, без беспощадного и кровавого восстания могли защитить свои права. Тогда работает система баланса, тогда можно о чем-то говорить.
Владимир Кара-Мурза: Анатолий Цыганков, карельский политолог, описал ситуацию, сложившуюся в республике.
Анатолий Цыганков: Надвоицкий алюминиевый завод в настоящее время переживает очень сложную процедуру то ли реформирования, то ли его закрытия. С одной стороны рабочие, которые наблюдают внутри заводской жизни, утверждают, что свернуто производство почти вдвое, в то время когда руководство самого завода говорит, что речь идет о модернизации, что надо на существующей основе, на основе оборудования будут производиться новые детали для автомобильной промышленности. Но ходит слух о массовом сокращении. Когда возникла угроза о выдаче уведомлений об увольнении, рабочие обратились к депутатам парламента Карелии, которые провели конференцию в Петрозаводске, после конференции акция с увольнениями как волна откатилась. То есть людей не увольняют, люди все работают. Но ситуация неясна, будут ли сохранены рабочие места, как себя вести себя вести. И поэтому тема уличного протеста присутствует у людей в головах. И всякое возможно, ничего не исключается. Когда общаешься с местными жителями, то у них уже нет доверия ни к местной власти, ни к республиканской власти. Возникает парафраз, что нам нужен или Путин, или нужно перекрывать железную дорогу.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Шахтеры Североуральского бокситового рудника накануне вечером начали забастовку. Добиваясь повышения зарплаты, они отказались подниматься из шахты на поверхность. Рудник принадлежит компании РУСАЛ Олега Дерипаски, которая сейчас находится в центре другого скандала: по решению совета директоров РУСАЛа закрывается электролизное производство на Богословском алюминиевом заводе в Краснотурьинске, что также вызвало протесты рабочих и местных властей. Здесь голодовку объявили местные депутаты – они протестуют против планов закрытия Богословского алюминиевого завода. А в Карелии население взбудоражено информацией о закрытии градообразующего предприятия «РУСАЛа» Надвоицкий алюминиевый завод. В Надвоицах проживает 8,9 тысяч человек. Из них 917 работает непосредственно на заводе.
О том, станут ли выступления рабочих алюминиевой империи Олега Дерипаски началом новой волны социального протеста, мы беседуем с Павлом Кудюкиным, доцентом Высшей школы экономики, бывшим замминистра труда в правительстве Ельцина – Гайдара, Виктором Тюлькиным, первым секретарем ЦК РКРП, бывшим депутатом Государственной думы, Иваном Мохначуком, председателем независимого профсоюза работником угольной промышленности, членом федерального координационного совета Общероссийского народного фронта и нашим корреспондентом в Екатеринбурге Екатериной Петровой. Какова обстановка сейчас и идут ли переговоры с бастующими?
Екатерина Петрова: Вы знаете, сегодня переговоры с горянками шли, но при этом руководители предприятий и профсоюзные работники, им пришлось спуститься под землю, потому что люди отказались выходить на поверхность. Их призывали выйти на поверхность, потому что находиться под землей так долго опасно. Но они отказались это сделать, потому что боятся, что в противном случае их требования никто не будет выполнять, и пришлось переговорщикам спуститься под землю. Чем закончились эти переговоры, пока неизвестно, потому что они начались уже ближе к вечеру. Прокуратура постановила, что предприятие должно обеспечивать еду этих людей, которые находятся под землей и при необходимости медицинское обслуживание тоже предоставлять. 15 человек, нам известно, находятся под землей, они требуют повышения зарплаты и отмены скользящего графика работы. Это им очень неудобно, они обращались в прокуратуру и в суд, но не смогли найти понимания и решились пойти на крайние меры.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, способно ли государство в создавшейся ситуации поддержать убыточные производства?
Павел Кудюкин: Во-первых, я бы дополнил информацию, нужно еще упомянуть предзабастовочную ситуацию на «Фольксвагене» в Калуге, где несколько месяцев назад был уже конфликт на предприятии, связанном с «Фольксвагеном», а теперь предзабастовочная готовность объявлена коллективом «Фольксвагена» самого. Так что есть еще точки, где развивается социальная напряженность и трудовые конфликты. Здесь проблема, конечно, в том, что государство, наверное, не должно поддерживать производство ради производства. Но в нашей ситуации, кстати, и Богословский завод, и в Карелии ситуация, действительно ситуация моногородов, где практически вся жизнь завязана на одно предприятие, и там просто по социальным причинам необходимо не допустить их закрытия, иначе мы получим локальную катастрофу. Другой вопрос, опять-таки нужно предпринять усилия для вывода предприятий из ситуации нерентабельности с тем, чтобы они могли нормально работать в дальнейшем без поддержки.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, насколько надежно защищены права рабочих в подобных ситуациях?
Виктор Тюлькин: Я должен сказать, что они не защищены абсолютно. И я бы обратил внимание на то, что это не классическая забастовка – это шаг отчаяния. 15 человек е поднимаются наверх из шахты, потому что понимают: если они поднимутся, то их обманут. И единственный шанс обратить внимание на свое бедственное положение – это такой отчаянный поступок, который может быть сопряжен с риском для жизни и так далее. Поэтому в данном случае, я думаю, главная претензия к этому государству со всеми ветвями власти – это то, что оно не дает возможности законами и чрезвычайно жесткими ограничениями в трудовом кодексе проводить нормальную коллективную борьбу профсоюзов методами забастовок. Ведь за прошлый год, если посмотреть, судами буквально считанное количество забастовок признаны более-менее законными, все остальные попадают под штрафные санкции и так далее. Поэтому государство проводит антирабочую политику – это однозначно.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, потребуется ли вмешательство президента, как случилось в Пикалево?
Иван Мохначук: Я думаю, что президент, наверное, вмешается, когда закипит. Потому что допускать социальные взрывы в моногородах, я думаю, что никто не заинтересован, ни президент, ни власть. Я думаю, что они будут проявлять некую выдержку для того, чтобы понять, насколько решительно настроены трудящиеся на тех или иных предприятиях. Что касается ситуации, которая сегодня складывается в России и то, что собственники, причем крупные собственники пугают Россию возможным кризисом, возможным обострением ситуации, и что государство должно им пойти навстречу, сделать какие-то преференции, как-то помочь, как-то защитить, потому как за ними стоят люди, стоят трудовые коллективы, если государство не поможет олигархам, то они вынуждены будут позакрывать производства, в итоге пострадают люди, в итоге будет взорвана социальная стабильность, в итоге будут сорваны планы по модернизации, по каким-то другим программам. Вроде как государство обязано вмешиваться и помогать. Я думаю, что это от лукавого во многом. Я соглашусь с коллегами, что государство должно проводить более жесткую политику.
И мне зачастую непонятна позиция государства по ряду вопросов. Скажем, чего хочет профсоюз любой и зачем человек вступает в профсоюз? Прежде всего, чтобы профсоюз его защитил в отношении работодателя в случае появления каких-то недобросовестных, непорядочных отношений по отношению к нему в части соблюдения того же законодательства. Поскольку один работник не может защитить сам себя по отношению к работодателю, у него махина большая – юристы, специалисты и так далее. И в этом случае профсоюзы хотят, чтобы условия договора, условия соглашения тарифного или любого другого соблюдались, потому что заранее пытаются предугадать, прописать правила игры в отношении с законодателем в условиях определенной экономической ситуации. И когда договариваются, когда подписывается соглашение и оно выполняется, вроде как повода для драки нет. Но когда в силу определенных амбиций, определенных моментов работодатель начинает себя вести по-другому, здесь возникает вопрос – а где государство? И государство должно в этом случае сделать две вещи: либо жестко вмешиваться, у государства для этого случая есть всевозможные инспекции, есть прокуратура, есть суд, есть милиция, есть много других рычагов давления. Либо, когда мы говорим о капитализме, говорим о бизнесе, государство должно сделать шаг в сторону и сказать: вот вы работодатели, у вас свои права и возможности, вот коллектив, у него свои права и возможности, в частности, упрощенная процедура проведения забастовки. Так, чтобы люди через забастовку, цивилизованную, разумную, без разрушения, без беспощадного и кровавого восстания могли защитить свои права. Тогда работает система баланса, тогда можно о чем-то говорить.
Владимир Кара-Мурза: Анатолий Цыганков, карельский политолог, описал ситуацию, сложившуюся в республике.
Анатолий Цыганков: Надвоицкий алюминиевый завод в настоящее время переживает очень сложную процедуру то ли реформирования, то ли его закрытия. С одной стороны рабочие, которые наблюдают внутри заводской жизни, утверждают, что свернуто производство почти вдвое, в то время когда руководство самого завода говорит, что речь идет о модернизации, что надо на существующей основе, на основе оборудования будут производиться новые детали для автомобильной промышленности. Но ходит слух о массовом сокращении. Когда возникла угроза о выдаче уведомлений об увольнении, рабочие обратились к депутатам парламента Карелии, которые провели конференцию в Петрозаводске, после конференции акция с увольнениями как волна откатилась. То есть людей не увольняют, люди все работают. Но ситуация неясна, будут ли сохранены рабочие места, как себя вести себя вести. И поэтому тема уличного протеста присутствует у людей в головах. И всякое возможно, ничего не исключается. Когда общаешься с местными жителями, то у них уже нет доверия ни к местной власти, ни к республиканской власти. Возникает парафраз, что нам нужен или Путин, или нужно перекрывать железную дорогу.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
