26 октября в коммерческий прокат в Великобритании вышел 23-й фильм кинобондианы «Скайфол». В российском прокате он получил название «007: координаты “Скайфол”». Автор семи книг о британском суперагенте 007 Чарли Хигсон и интервью Радио Свобода рассказал об истории кинобондианы и об эволюции образа Бонда.
В 2004 году издательство «Иэн Флеминг пабликейшн», принадлежащее наследникам автора книг о Джеймсе Бонде Иэна Флеминга, заказало британскому писателю Чарли Хигсону серию художественных книг о детстве и юности агента 007. Романы были предназначены для детской и юношеской аудитории. За семь лет Хигсон написал семь книг о юном Бонде, ставших бестселлерами в Англии и Америке. За время работы над книгами их автор превратился в признанного эксперта в области истории бондианы. Ряд своих книг он переработал для телевидения. В канун мировой премьеры 23-го эпизода кинобондианы «Скайфол» Чарли Хигсон опубликовал статью в газете «Дейли телеграф», в которой подчеркнул, что на протяжении 50 лет каждая из шести ипостасей агента 007 в исполнении шести актеров – от Шона Коннери до Дэниела Крейга – была созвучна своему времени и отражала вкусы и пристрастия очередного поколения кинозрителей. В интервью Радио Свобода Чарли Хигсон анализирует причину неувядающей международной популярности образа Джеймса Бонда.
- Одна из главных причин, почему Бонд так долго популярен – со времени 50-х годов, когда писались романы Иэна Флеминга, - заключается в том, что характер Бонда постоянно развивался, и каждая реинкарнация агента 007 в кино, каждый игравший его актер соответствовали представлениям и вкусам нового поколения кинозрителей. Образ Бонда в исполнении Шона Коннери полностью соответствовал идеалам свингующих 60-х. В 70-е годы, когда оптимизм 60-х пошел на спад, в стране проходили антиправительственные выступления и акции гражданского неповиновения, имидж Бонда как правительственного агента с правом на убийство стал неприемлемым для значительной части общества. В эти годы создатели фильмов о Бонде решили не принимать его всерьёз, и Роджер Мур воплотил эту тенденцию в образе Бонда, иронизируя над своим персонажем. В 70-е в обществе возникло ощущение нестабильности, беспокойства. Это было время экспансии дискотек, знаменитого нью-йоркского ночного клуба Studio 54, и новый Бонд прекрасно вписался в эту эпоху. 80-е годы принесли с собой политическую корректность и соответствующие требования к бытовому поведению. Тимоти Далтон, который в то время воплощал Бонда на экране, создал образ политически корректного агента 007. Его Бонд любил одну женщину, мало пил и курил и был воплощением всех возможных добродетелей, что, конечно, создавало для агента 007 определенные трудности в работе. Наступили 90-е годы, ставшие эпохой экономического процветания. Богатство и повсеместный рост качества жизни отразились и на образе Бонда. Эти годы отмечены массовым появлением гламурных журналов для мужчин, пропагандировавших фешенебельные места отдыха, роскошные автомобили, костюмы с Сэвил Роу, модные коктейли, и Джеймс Бонд стал символом этой эпохи. Новое тысячелетие ознаменовалось экономическими и политическими кризисами, борьбой с международным терроризмом. В мире стало неспокойно. Был востребован новый образ Джеймса Бонда, и Дэниел Крейг, на мой взгляд, создал образ героя этого времени. Я со смешанным чувством воспринимаю его обязанности в качестве правительственного агента по ликвидации врагов государства, но надо отдать ему должное: его Бонд – залог дальнейшего развития образа агента 007, воплощающего идеалы и требования будущих поколений кинозрителей.
- Чем, на ваш взгляд, отличается образ Джеймса Бонда, созданный Крейгом, от предыдущих ипостасей агента 007?
- Непосредственно перед Крейгом Бонда играл Пирс Броснан, который создал очень запоминающийся образ агента 007, ставшего символом 90-х годов. Мне он нравится. Это был очень элегантный Бонд в смокинге и с прекрасными манерами. Бонд Броснана - это своего рода супермен, неприкасаемый герой, бесстрашный и благородный разведчик. Правда, все четыре фильма, в которых снялся Броснан, слегка выходили за пределы реалистического кино. Дэниел Крейг создал новый, более реалистичный образ агента 007. Его Бонд при всей своей ранимости и эмоциональности сохраняет черты жёсткого и решительного бойца. Крейг наделил образ Бонда слабостями, сделавшими его более человечным без утраты высочайших профессиональных качеств. Его Бонд – сильный человек, способный на глубокое чувство. Особенно полно это проявилось в фильме «Casino Royal». В исполнении Крейга образ Бонда обретает черты гуманного и великодушного рыцаря, что сближает его с образом книжного Бонда, созданного Иэном Флемингом.
- Насколько соотносятся Джеймс Бонд кинобондианы и книжный Бонд Иэна Флеминга?
- Иэн Флеминг был против выбора Шона Коннери на роль Бонда в первом фильме по его роману «Доктор Ноу». Он считал, что Коннери абсолютно не подходит для этой роли, что в нем во всём чувствуется пролетарское происхождение, что он был недостаточно интеллигентен, что он слишком груб и вульгарен. Однако вскоре Флеминг смог убедиться, что Коннери был идеальным актером на эту роль. Именно он сделал фильмы о Бонде, в которых играл, созвучными 60-м годам. Коннери слегка изменил книжный образ Бонда, сблизив его с шотландскими предками агента 007. Что касается Роджера Мура, то его манеры и происхождение способствовали сближению его Бонда с образом агента 007 в романах Флеминга. Конечно, образ Бонда в кино проделал длительную эволюцию, и у Флеминга были бы поводы ужаснуться тому, что режиссеры сделали с героем его книг. Возможно, Дэниел Крейг в роли Бонда пришелся бы ему по душе больше других актеров. Крейг максимально сблизил образ Бонда с героем романов Флеминга. Бонд Крейга – отнюдь не супермен; он человечен и лишен жестокости. Временами он даже задумывается над моральным обоснованием того, что делает.
- В статье в газете «Дейли телеграф» вы назвали Джеймса Бонда «национальным брендом». Что вы хотели этим сказать?
- Конечно, Джеймс Бонд пользуется широкой международной популярностью, но у нас в Англии возникли с ним очень близкие отношения. По сути, он стал нашим национальным героем. Надо сказать, что в Америке его воспринимают как типичный продукт британской культуры и британского образа жизни. И всё это длится уже полстолетия. Тот факт, что открытие Олимпийских игр в Лондоне в этом году не обошлось без игрового эпизода, в котором Бонд встречается с королевой, говорит о том, что агент 007 давно превратился в Британии в национальный символ, в своего рода икону. Имя Джеймса Бонда широко используется в качестве бренда в нашем туристическом бизнесе. Выход очередного фильма о Бонде превращается у нас в ажиотаж; в прессе появляются десятки статей, об этом трубят на телевидении, информационные агентства поставляют горы материала. Всё это воспринимается как важное национальное событие.
- Саймон Уиндер в книге «Человек, который спас Британию» объясняет невероятный успех книг и фильмов о Бонда тем, что они стали для англичан чем-то вроде «терапевтического средства» при лечении возникшей в послевоенной Британии национальной травмы, вызванной утратой статуса сверхдержавы и развалом Британской империи. Вы согласны с этим диагнозом?
- Согласен. Первые романы Флеминга, которые он писал в начале 50-х годов, не были полностью фантазиями. Они во многом отражали реальную ситуацию в стране. Послевоенная Британия была депрессивным государством. Существовали карточки на питание, бедность была обычным явлением, Британская империя разваливалась, Соединенное Королевство утрачивало роль сверхдержавы. Этот статус сохраняли лишь Америка и Россия. Флеминг создавал свои романы о похождениях британского агента в обстановке упадка национального духа и острой ностальгии по былым временам. Романы, в которых непобедимый герой, преодолевая невероятные трудности, расправляется с врагами своей страны и доказывает свое превосходство над мировым злом, воспринимались как триумф британского патриотизма и залечивали раны, вызванные упадком британского влияния в мире. Бонд как бы поднимал спущенный «Юнион Джек».
- В Британии Джеймса Бонда нередко называют символом британской идентичности. Насколько это оправдано?
- Думаю, что Бонд отражает наше представление о том, кем мы, англичане, хотим быть. Его образ – это наше послание миру о том, какими мы хотели бы предстать в его глазах: элегантным джентльменом с прекрасными манерами, знающим, как победить зло и спасти мир. Трудно сказать, сколько англичан идентифицируют себя с агентом 007 в превосходно сидящем костюме. Конечно, Бонд олицетворяет определенные элементы британской идентичности. Любопытно, что в романах Флеминга, написанных в 60-е годы, Джеймс Бонд, как, впрочем, и их автор, негативно относится к новым реалиям британской культуры, в частности, к членам группы «Битлз», чью музыку Бонд называет слишком громкой, а волосы музыкантов группы слишком длинными. Находятся критики, считающие Бонда фигурой реакционной. Флеминг создавал его во многом по своему образу и подобию. Что касается самого его создателя, то Иэн Флеминг был представителем предвоенного высшего среднего класса, который практически не сохранился в послевоенное время.
В 2004 году издательство «Иэн Флеминг пабликейшн», принадлежащее наследникам автора книг о Джеймсе Бонде Иэна Флеминга, заказало британскому писателю Чарли Хигсону серию художественных книг о детстве и юности агента 007. Романы были предназначены для детской и юношеской аудитории. За семь лет Хигсон написал семь книг о юном Бонде, ставших бестселлерами в Англии и Америке. За время работы над книгами их автор превратился в признанного эксперта в области истории бондианы. Ряд своих книг он переработал для телевидения. В канун мировой премьеры 23-го эпизода кинобондианы «Скайфол» Чарли Хигсон опубликовал статью в газете «Дейли телеграф», в которой подчеркнул, что на протяжении 50 лет каждая из шести ипостасей агента 007 в исполнении шести актеров – от Шона Коннери до Дэниела Крейга – была созвучна своему времени и отражала вкусы и пристрастия очередного поколения кинозрителей. В интервью Радио Свобода Чарли Хигсон анализирует причину неувядающей международной популярности образа Джеймса Бонда.
- Одна из главных причин, почему Бонд так долго популярен – со времени 50-х годов, когда писались романы Иэна Флеминга, - заключается в том, что характер Бонда постоянно развивался, и каждая реинкарнация агента 007 в кино, каждый игравший его актер соответствовали представлениям и вкусам нового поколения кинозрителей. Образ Бонда в исполнении Шона Коннери полностью соответствовал идеалам свингующих 60-х. В 70-е годы, когда оптимизм 60-х пошел на спад, в стране проходили антиправительственные выступления и акции гражданского неповиновения, имидж Бонда как правительственного агента с правом на убийство стал неприемлемым для значительной части общества. В эти годы создатели фильмов о Бонде решили не принимать его всерьёз, и Роджер Мур воплотил эту тенденцию в образе Бонда, иронизируя над своим персонажем. В 70-е в обществе возникло ощущение нестабильности, беспокойства. Это было время экспансии дискотек, знаменитого нью-йоркского ночного клуба Studio 54, и новый Бонд прекрасно вписался в эту эпоху. 80-е годы принесли с собой политическую корректность и соответствующие требования к бытовому поведению. Тимоти Далтон, который в то время воплощал Бонда на экране, создал образ политически корректного агента 007. Его Бонд любил одну женщину, мало пил и курил и был воплощением всех возможных добродетелей, что, конечно, создавало для агента 007 определенные трудности в работе. Наступили 90-е годы, ставшие эпохой экономического процветания. Богатство и повсеместный рост качества жизни отразились и на образе Бонда. Эти годы отмечены массовым появлением гламурных журналов для мужчин, пропагандировавших фешенебельные места отдыха, роскошные автомобили, костюмы с Сэвил Роу, модные коктейли, и Джеймс Бонд стал символом этой эпохи. Новое тысячелетие ознаменовалось экономическими и политическими кризисами, борьбой с международным терроризмом. В мире стало неспокойно. Был востребован новый образ Джеймса Бонда, и Дэниел Крейг, на мой взгляд, создал образ героя этого времени. Я со смешанным чувством воспринимаю его обязанности в качестве правительственного агента по ликвидации врагов государства, но надо отдать ему должное: его Бонд – залог дальнейшего развития образа агента 007, воплощающего идеалы и требования будущих поколений кинозрителей.
- Чем, на ваш взгляд, отличается образ Джеймса Бонда, созданный Крейгом, от предыдущих ипостасей агента 007?
- Непосредственно перед Крейгом Бонда играл Пирс Броснан, который создал очень запоминающийся образ агента 007, ставшего символом 90-х годов. Мне он нравится. Это был очень элегантный Бонд в смокинге и с прекрасными манерами. Бонд Броснана - это своего рода супермен, неприкасаемый герой, бесстрашный и благородный разведчик. Правда, все четыре фильма, в которых снялся Броснан, слегка выходили за пределы реалистического кино. Дэниел Крейг создал новый, более реалистичный образ агента 007. Его Бонд при всей своей ранимости и эмоциональности сохраняет черты жёсткого и решительного бойца. Крейг наделил образ Бонда слабостями, сделавшими его более человечным без утраты высочайших профессиональных качеств. Его Бонд – сильный человек, способный на глубокое чувство. Особенно полно это проявилось в фильме «Casino Royal». В исполнении Крейга образ Бонда обретает черты гуманного и великодушного рыцаря, что сближает его с образом книжного Бонда, созданного Иэном Флемингом.
- Насколько соотносятся Джеймс Бонд кинобондианы и книжный Бонд Иэна Флеминга?
- Иэн Флеминг был против выбора Шона Коннери на роль Бонда в первом фильме по его роману «Доктор Ноу». Он считал, что Коннери абсолютно не подходит для этой роли, что в нем во всём чувствуется пролетарское происхождение, что он был недостаточно интеллигентен, что он слишком груб и вульгарен. Однако вскоре Флеминг смог убедиться, что Коннери был идеальным актером на эту роль. Именно он сделал фильмы о Бонде, в которых играл, созвучными 60-м годам. Коннери слегка изменил книжный образ Бонда, сблизив его с шотландскими предками агента 007. Что касается Роджера Мура, то его манеры и происхождение способствовали сближению его Бонда с образом агента 007 в романах Флеминга. Конечно, образ Бонда в кино проделал длительную эволюцию, и у Флеминга были бы поводы ужаснуться тому, что режиссеры сделали с героем его книг. Возможно, Дэниел Крейг в роли Бонда пришелся бы ему по душе больше других актеров. Крейг максимально сблизил образ Бонда с героем романов Флеминга. Бонд Крейга – отнюдь не супермен; он человечен и лишен жестокости. Временами он даже задумывается над моральным обоснованием того, что делает.
- В статье в газете «Дейли телеграф» вы назвали Джеймса Бонда «национальным брендом». Что вы хотели этим сказать?
- Конечно, Джеймс Бонд пользуется широкой международной популярностью, но у нас в Англии возникли с ним очень близкие отношения. По сути, он стал нашим национальным героем. Надо сказать, что в Америке его воспринимают как типичный продукт британской культуры и британского образа жизни. И всё это длится уже полстолетия. Тот факт, что открытие Олимпийских игр в Лондоне в этом году не обошлось без игрового эпизода, в котором Бонд встречается с королевой, говорит о том, что агент 007 давно превратился в Британии в национальный символ, в своего рода икону. Имя Джеймса Бонда широко используется в качестве бренда в нашем туристическом бизнесе. Выход очередного фильма о Бонде превращается у нас в ажиотаж; в прессе появляются десятки статей, об этом трубят на телевидении, информационные агентства поставляют горы материала. Всё это воспринимается как важное национальное событие.
- Саймон Уиндер в книге «Человек, который спас Британию» объясняет невероятный успех книг и фильмов о Бонда тем, что они стали для англичан чем-то вроде «терапевтического средства» при лечении возникшей в послевоенной Британии национальной травмы, вызванной утратой статуса сверхдержавы и развалом Британской империи. Вы согласны с этим диагнозом?
- Согласен. Первые романы Флеминга, которые он писал в начале 50-х годов, не были полностью фантазиями. Они во многом отражали реальную ситуацию в стране. Послевоенная Британия была депрессивным государством. Существовали карточки на питание, бедность была обычным явлением, Британская империя разваливалась, Соединенное Королевство утрачивало роль сверхдержавы. Этот статус сохраняли лишь Америка и Россия. Флеминг создавал свои романы о похождениях британского агента в обстановке упадка национального духа и острой ностальгии по былым временам. Романы, в которых непобедимый герой, преодолевая невероятные трудности, расправляется с врагами своей страны и доказывает свое превосходство над мировым злом, воспринимались как триумф британского патриотизма и залечивали раны, вызванные упадком британского влияния в мире. Бонд как бы поднимал спущенный «Юнион Джек».
- В Британии Джеймса Бонда нередко называют символом британской идентичности. Насколько это оправдано?
- Думаю, что Бонд отражает наше представление о том, кем мы, англичане, хотим быть. Его образ – это наше послание миру о том, какими мы хотели бы предстать в его глазах: элегантным джентльменом с прекрасными манерами, знающим, как победить зло и спасти мир. Трудно сказать, сколько англичан идентифицируют себя с агентом 007 в превосходно сидящем костюме. Конечно, Бонд олицетворяет определенные элементы британской идентичности. Любопытно, что в романах Флеминга, написанных в 60-е годы, Джеймс Бонд, как, впрочем, и их автор, негативно относится к новым реалиям британской культуры, в частности, к членам группы «Битлз», чью музыку Бонд называет слишком громкой, а волосы музыкантов группы слишком длинными. Находятся критики, считающие Бонда фигурой реакционной. Флеминг создавал его во многом по своему образу и подобию. Что касается самого его создателя, то Иэн Флеминг был представителем предвоенного высшего среднего класса, который практически не сохранился в послевоенное время.
