На минувшей неделе американский онлайновый старт-ап Quartz, посвященный трендам в мировой экономике, запустил отдельный собачий проект. Собаку в доме (как и употребление кокаина) можно рассматривать в качестве экономического индикатора, утверждают авторы. Чем выше доход, тем больше вероятности, что человек заведет собаку: ее надо кормить, а корм стоит недешево, водить в парикмахерские, обучать охоте. Собакам надо покупать игрушки и прочие аксессуары, их надо отправлять на выставки. По этой причине самой собачей страной являются США – домашних псов там больше всего в мире (и в абсолютном выражении, и в пересчете на душу населения).
Латинская Америка может похвастаться долгой традицией собаководства: в окрестностях Мачу-Пикчу археологи часто обнаруживают могилы инков, в которых рядом с хозяином захоронен его верный пес. Сегодня четыре страны региона – Чили, Бразилия, Аргентина и Мексика – входят в первую мировую десятку по распространенности домашних собак. Среднее семейство в этих четырех странах с большей вероятностью имеет собаку, чем ее не имеет.
По абсолютным показателям в этой четверке лидирует Бразилия: там живет почти 36 миллионов собак – это больше, чем людей в Канаде. Около 55 процентов этих псов – карликовые терьеры, ши-тцу, чихуахуа, то есть породы весом до 10 килограммов. Это объясняется тем, что 85 процентов бразильцев живут в не-больших квартирах в условиях городской скученности. В Бразилии собак возят к священникам, которые благословляют их в память о святом Франциске Ассизском, в стране есть собачьи такси, в салонах предлагают подтяжку морды, а целям цивилизованной прокреации служат специальные собачьи мотели.
Бразилия – мировой лидер по числу мелких собак на душу населения: 101 мелкий пес на тысячу человек. В России – для сравнения – всего 20.
Европа лидирует по количеству денег, расходуемых на корм. В абсолютных числах наш континент с Латинской Америкой конкурировать не может, но не потому, что собак здесь редко держат, а в силу сокращения количества населения, то есть популяции хозяев. Больше всего на собак тратят в Норвегии – 53 доллара на пса в неделю. В самую дорогую пятерку попали также Швейцария, Швеция и Австрия. Венская собака проедает чуть больше 28 долларов в неделю. Российская – для сравнения – меньше пяти.
Quartz с горечью отмечает, что во многих странах – преимущественно восточ-ноазиатских – собаки до сих питаются объедками с хозяйского стола, а кое-где и сами становятся пищей.
Почему нам это кажется противоестественным? Ответов может быть много. В конце двухтысячных в Штатах вышла книга Донны Харауэй When Species Meet («Когда виды встречаются»), в которой утверждается, что собственно человеческое в нас определяется в том числе и через собак. Вот как суммирует позицию Харауэй мой любимый блогер-философ Джастин Эрик Халлдор Смит:
С тех пор, как мы стали людьми, объем понятия «мы» никогда полностью не совпадал с множеством представителей нашего вида. В понятие «мы» всегда входили собаки: собака и человек эволюционировали вместе, и в каком-то смысле это делает наш вид ближе к Canis lupus familiaris (собака обыкновенная), чем к Pan troglodytes (обыкновенный шимпанзе) – не в смысле поиска об-щих предков, а в связи с историей наших взаимоотношений. Этой истории уже около 15 тысяч лет, и подробности ее еще свежи в памяти обоих видов: люди занимались интенсивной селекцией собак, но есть подозрение, что собаки делали то же самое по отношению к людям. В результате мы стали походить друг на друга больше (и с точки зрения поведенческих особенностей, и по способам выражения эмоций), чем на своих ближайших родственников: серого волка в случае собак и шимпанзе в случае людей. Волк – ближайший предок собак, но никакой солидарности отсюда не возникает. Как раз наоборот: собаки на нашей стороне.
