Год назад Олаф Мёллер объявил в Film Comment о явлении великого фильма anders, Molussien, который при каждом показе выглядит по-другому: катушки с пленкой меняются местами. В Вене, городе, где Гюнтер Андерс жил 40 лет после возвращения из эмиграции, пасьянс катушек сложился заново. Поэтому не Anders, а маленький anders – каждый раз все не так. Режиссер Николя Рэй, заплутавший в скромной славе покойного Николаса Рэя, похож на пожилого Эйзенштейна. Роман об ужасной стране Молюссии, аллегория в духе Замятина, написан в 30-х, когда Андерс бежал от Гитлера и был недолго женат на Ханне Арендт. «Мы где-то между разбойниками и звездочетами». Антифашистскую книгу никто не хотел печатать, и вышла она в 1993 году, после смерти Андерса. На вопрос Мёллера, кто ее читал, в зале поднимается одна рука. "Прочитайте!" – сердится Мёллер.
Фильм о силе мрачных звуков: гул вертолетов и вой бури превращают буколические пейзажи в Армагеддон. Кинокамера, работающая на энергии ветра, воздушные потоки крутят ручку то быстрее, то медленней. Ветер-режиссер.
Десять лет назад Рэй-Эйзенштейн снял фильм про Россию (прокатился от Берлина до Магадана): Les Soviets plus l’électricité, Советская власть + электрификация, trois bobines, 1925 mètres.
Гюнтер Андерс бежал от Гитлера во Францию, а Герберт Раппапорт – в СССР, правда, не из Германии, а из Америки (в Голливуде он был ассистентом Пабста). Заманил его в Ленинград Борис Шумяцкий, а Сталин не тронул, даже награждал. В 1938 году Раппапорт снял фильм «Профессор Мамлок». Врача с надписью на груди Jude нацисты выводят из клиники. После пакта Молотова-Риббентропа фильм положили на полку. Вспоминаю рассказ Н.: ее родственники, харьковские врачи, думали, что гитлеровский антисемитизм – выдумка сталинской пропаганды. Эвакуироваться не хотели, ждали западных освободителей и, разумеется, все погибли.

О Герберте Раппапорте говорит берлинский киновед Барбара Вурм