Основная функция журналистики за сто лет не изменилась: информировать о чем-то новом – и чем меньше публика догадывается о существовании этого нового и чем тщательнее оно скрывается, тем лучше.
Как утверждал Станислав Ежи Лец, «в действительности всё не так, как на самом деле». Это относится и к поиску скелетов в шкафах. Конечно, громкие и неприятные разоблачения еще случаются. Скажем, в 2011 году одно из них погубило британский таблоид News of the World, о репортерах которого стало известно, что они занимались прослушиванием телефонов ряда знаменитостей, а также, что куда серьезнее, родных жертв громких преступлений – в том числе теракта в Лондоне в 2005 году. Но в большинстве случаев журналистские «скелеты» сами не прочь выскочить из шкафов. У них такая функция: подогревать интерес к определенным темам, утверждая публику в уже имеющемся у нее мнении или – что реже – пытаясь ее переубедить.
Британская тема уикенда, да и всей прошедшей недели – очередной раунд борьбы Юнион Джека и ЕСовских звездочек. На бюджетном саммите Евросоюза, безрезультатно завершившемся в Брюсселе, британский премьер Дэвид Кэмерон занял жесткую позицию. Он отверг предложения руководства ЕС, предполагавшие увеличение в течение ближайших 8 лет ряда расходных статей союзного бюджета. Кэмерон не стеснялся в выражениях, заявив, что высшие эшелоны ЕС «живут в параллельном мире», а их расточительность – «оскорбление налогоплательщиков», отмечает The Telegraph. То крыло Консервативной партии, для которого Евросоюз – нечто вроде хронической невралгии, немедленно воспользовалось выступлением премьера, чтобы потребовать организации референдума о том, оставаться ли Соединенному Королевству в рядах ЕС. «Это должен быть референдум «остаться или уйти» – что-либо менее внятное просто не пройдет», – заявил Марк Притчард, один из лидеров евроскептиков.
На этом фоне The Sunday Times извещает читателей, что более трех тысяч должностных лиц Евросоюза зарабатывают больше британского премьера, который получает 142 тысячи фунтов в год. Полученная цифра стала результатом «расследования The Sunday Times», хотя в общем-то информация о заработках евробюрократов тайной не является. Чиновники ЕС с более высоким доходом, чем Дэвид Кэмерон, составляют 7% всех постоянных сотрудников аппарата Евросоюза, чье общее число – 46714 человек. Заработок членов Еврокомиссии в пересчете на фунты – от 197 до 219 тысяч в год плюс 15%-ная надбавка «на проживание» (никто из членов комиссии постоянно в Брюсселе не живет, почти все они – иностранцы). Скелет, без особых усилий извлеченный The Sunday Times из евросоюзовского шкафа, помахивая газетой, направляется в ближайший паб, где громко обсуждает с посетителями, до какой наглости и расточительности дошли эти мерзавцы на континенте.
Проевропейский фланг британской политики, загнанный в глухую оборону, пытается отстреливаться. В среду огонь поведет экс-премьер Тони Блэр, который выступит в Лондоне перед бизнесменами, входящими в объединение «Бизнес за новую Европу». Содержание его речи стало известно The Observer со слов советника Блэра: бывший премьер «подчеркнет необходимость «большого стратегического плана» для Европы, отметив, что для стран-членов сохранение единого экономического блока весьма выгодно. Он будет оперировать статистикой, согласно которой 47% экспорта Соединенного королевства идет в страны ЕС, в то время как на них приходится 50% прямых иностранных инвестиций в британскую экономику». Есть, правда, сомнения в том, что островное проевропейское меньшинство на сей раз избрало подходящего защитника для своего дела: репутация Тони Блэра, не блестяще закончившего свое премьерство в 2007 году, далека от идеальной. Блэра погубили «скелеты», которых в его мебели оказалось немало – обстоятельства вступления Британии в иракскую войну, попытки манипулирования масс-медиа, не совсем честное, по мнению многих, поведение по отношению к своему преемнику Гордону Брауну и прочие закулисные подробности, не улучшающие настроения избирателей.
Свои секреты есть, конечно, и у Дэвида Кэмерона. Но они пока не выходят из разряда ожидаемых тайн. Так, его правительство обвиняют в том, что при обсуждении реформы Национальной службы здравоохранения оно слишком активно контактировало с лоббистами частных фирм, предоставляющих медицинские услуги. Достоянием гласности стало письмо Дэвида Уорскетта, ведущего лоббиста в этой области. «За серией телефонных разговоров между лоббистом и советником премьера по вопросам здравоохранения последовало включение в речь премьер-министра пары фраз, благоприятных для интересов частных фирм... В тот самый момент, когда правительство заявляло, что сделает перерыв в своих усилиях по стимулированию конкуренции в системе здравоохранения, лежащих в основе законопроекта о здравоохранении и социальном обеспечении, который вызывает много споров», – пишет The Observer. Противники Кэмерона считают в этой связи, что недавние слушания по реформе здравоохранения были проведены кабинетом для отвода глаз, и правительство, несмотря на многочисленные возражения как оппозиции, так и специалистов, намерено реализовать свой план масштабной приватизации британских больниц и клиник. Тайное, ставшее явным? Вроде бы да, а на самом деле – лишь небольшой штрих к общей картине политики правительства Кэмерона, стремящегося приватизировать много, быстро и по возможности везде.
Иногда извлечением скелетов из шкафов добровольно занимаются сами их обладатели. Джастин Уэлби, избранный на днях новым архиепископом Кентерберийским (он вступит в должность будущей весной), рассказал граду и миру о своем отце Гэвине, страдавшем от алкогольной зависимости. С трех лет отец воспитывал его самостоятельно – он развелся с матерью Джастина, которая кстати, одно время была секретарем Уинстона Черчилля. Новоизбранный архиепископ вспоминает: «Жить с сильно пьющим человеком, мягко говоря, нелегко. Он был очень внимательным отцом, необычайно умным, но сложным человеком. Мы жили вместе, но я не слишком хорошо знал его. Он рассказывал много разных историй, но всегда было трудно понять, правда это или нет. Особенно когда он был нетрезв». К примеру, Джастин Уэлби долгие годы не знал о существовании старшей сестры своего отца и о некоторых подробностях его жизни в США, где тот провел юность, отмечает The Sunday Telegraph. Да, скелет, но совсем нестрашный: отец архиепископа умер более 30 лет назад, а то, что он был алкоголиком, вряд ли повредит репутации Джастина Уэлби. Скорее даже наоборот: публике нравится искренность высокопоставленных людей.
Но самые приятные секреты, очевидно, те, которые никто особенно и не скрывает – просто по тем или иным причинам они известны не всем. К их числу относится и секрет правильного употребления виски. (С соблюдением нормы, конечно – не стоит подражать отцу архиепископа Уэлби!). Этим секретом с читателями The Sunday Times делится Элис Ласелль, которая так описывает свою профессиональную биографию: «Когда я говорю кому-то, что зарабатываю на жизнь тем, что пишу о крепких спиртных напитках, люди слегка теряются... «А что, разве есть такая работа? – спрашивают они. – Что можно сказать об этих напитках, разве они не одинаковые?». Десять лет путешествий по миру, чтобы писать о виски, джине, роме текиле, водке и множестве экзотических и малоизвестных напитков, однозначно доказали: нет, они не одинаковые».
Как утверждал Станислав Ежи Лец, «в действительности всё не так, как на самом деле». Это относится и к поиску скелетов в шкафах. Конечно, громкие и неприятные разоблачения еще случаются. Скажем, в 2011 году одно из них погубило британский таблоид News of the World, о репортерах которого стало известно, что они занимались прослушиванием телефонов ряда знаменитостей, а также, что куда серьезнее, родных жертв громких преступлений – в том числе теракта в Лондоне в 2005 году. Но в большинстве случаев журналистские «скелеты» сами не прочь выскочить из шкафов. У них такая функция: подогревать интерес к определенным темам, утверждая публику в уже имеющемся у нее мнении или – что реже – пытаясь ее переубедить.
Британская тема уикенда, да и всей прошедшей недели – очередной раунд борьбы Юнион Джека и ЕСовских звездочек. На бюджетном саммите Евросоюза, безрезультатно завершившемся в Брюсселе, британский премьер Дэвид Кэмерон занял жесткую позицию. Он отверг предложения руководства ЕС, предполагавшие увеличение в течение ближайших 8 лет ряда расходных статей союзного бюджета. Кэмерон не стеснялся в выражениях, заявив, что высшие эшелоны ЕС «живут в параллельном мире», а их расточительность – «оскорбление налогоплательщиков», отмечает The Telegraph. То крыло Консервативной партии, для которого Евросоюз – нечто вроде хронической невралгии, немедленно воспользовалось выступлением премьера, чтобы потребовать организации референдума о том, оставаться ли Соединенному Королевству в рядах ЕС. «Это должен быть референдум «остаться или уйти» – что-либо менее внятное просто не пройдет», – заявил Марк Притчард, один из лидеров евроскептиков.
На этом фоне The Sunday Times извещает читателей, что более трех тысяч должностных лиц Евросоюза зарабатывают больше британского премьера, который получает 142 тысячи фунтов в год. Полученная цифра стала результатом «расследования The Sunday Times», хотя в общем-то информация о заработках евробюрократов тайной не является. Чиновники ЕС с более высоким доходом, чем Дэвид Кэмерон, составляют 7% всех постоянных сотрудников аппарата Евросоюза, чье общее число – 46714 человек. Заработок членов Еврокомиссии в пересчете на фунты – от 197 до 219 тысяч в год плюс 15%-ная надбавка «на проживание» (никто из членов комиссии постоянно в Брюсселе не живет, почти все они – иностранцы). Скелет, без особых усилий извлеченный The Sunday Times из евросоюзовского шкафа, помахивая газетой, направляется в ближайший паб, где громко обсуждает с посетителями, до какой наглости и расточительности дошли эти мерзавцы на континенте.
Проевропейский фланг британской политики, загнанный в глухую оборону, пытается отстреливаться. В среду огонь поведет экс-премьер Тони Блэр, который выступит в Лондоне перед бизнесменами, входящими в объединение «Бизнес за новую Европу». Содержание его речи стало известно The Observer со слов советника Блэра: бывший премьер «подчеркнет необходимость «большого стратегического плана» для Европы, отметив, что для стран-членов сохранение единого экономического блока весьма выгодно. Он будет оперировать статистикой, согласно которой 47% экспорта Соединенного королевства идет в страны ЕС, в то время как на них приходится 50% прямых иностранных инвестиций в британскую экономику». Есть, правда, сомнения в том, что островное проевропейское меньшинство на сей раз избрало подходящего защитника для своего дела: репутация Тони Блэра, не блестяще закончившего свое премьерство в 2007 году, далека от идеальной. Блэра погубили «скелеты», которых в его мебели оказалось немало – обстоятельства вступления Британии в иракскую войну, попытки манипулирования масс-медиа, не совсем честное, по мнению многих, поведение по отношению к своему преемнику Гордону Брауну и прочие закулисные подробности, не улучшающие настроения избирателей.
Свои секреты есть, конечно, и у Дэвида Кэмерона. Но они пока не выходят из разряда ожидаемых тайн. Так, его правительство обвиняют в том, что при обсуждении реформы Национальной службы здравоохранения оно слишком активно контактировало с лоббистами частных фирм, предоставляющих медицинские услуги. Достоянием гласности стало письмо Дэвида Уорскетта, ведущего лоббиста в этой области. «За серией телефонных разговоров между лоббистом и советником премьера по вопросам здравоохранения последовало включение в речь премьер-министра пары фраз, благоприятных для интересов частных фирм... В тот самый момент, когда правительство заявляло, что сделает перерыв в своих усилиях по стимулированию конкуренции в системе здравоохранения, лежащих в основе законопроекта о здравоохранении и социальном обеспечении, который вызывает много споров», – пишет The Observer. Противники Кэмерона считают в этой связи, что недавние слушания по реформе здравоохранения были проведены кабинетом для отвода глаз, и правительство, несмотря на многочисленные возражения как оппозиции, так и специалистов, намерено реализовать свой план масштабной приватизации британских больниц и клиник. Тайное, ставшее явным? Вроде бы да, а на самом деле – лишь небольшой штрих к общей картине политики правительства Кэмерона, стремящегося приватизировать много, быстро и по возможности везде.
Иногда извлечением скелетов из шкафов добровольно занимаются сами их обладатели. Джастин Уэлби, избранный на днях новым архиепископом Кентерберийским (он вступит в должность будущей весной), рассказал граду и миру о своем отце Гэвине, страдавшем от алкогольной зависимости. С трех лет отец воспитывал его самостоятельно – он развелся с матерью Джастина, которая кстати, одно время была секретарем Уинстона Черчилля. Новоизбранный архиепископ вспоминает: «Жить с сильно пьющим человеком, мягко говоря, нелегко. Он был очень внимательным отцом, необычайно умным, но сложным человеком. Мы жили вместе, но я не слишком хорошо знал его. Он рассказывал много разных историй, но всегда было трудно понять, правда это или нет. Особенно когда он был нетрезв». К примеру, Джастин Уэлби долгие годы не знал о существовании старшей сестры своего отца и о некоторых подробностях его жизни в США, где тот провел юность, отмечает The Sunday Telegraph. Да, скелет, но совсем нестрашный: отец архиепископа умер более 30 лет назад, а то, что он был алкоголиком, вряд ли повредит репутации Джастина Уэлби. Скорее даже наоборот: публике нравится искренность высокопоставленных людей.
Но самые приятные секреты, очевидно, те, которые никто особенно и не скрывает – просто по тем или иным причинам они известны не всем. К их числу относится и секрет правильного употребления виски. (С соблюдением нормы, конечно – не стоит подражать отцу архиепископа Уэлби!). Этим секретом с читателями The Sunday Times делится Элис Ласелль, которая так описывает свою профессиональную биографию: «Когда я говорю кому-то, что зарабатываю на жизнь тем, что пишу о крепких спиртных напитках, люди слегка теряются... «А что, разве есть такая работа? – спрашивают они. – Что можно сказать об этих напитках, разве они не одинаковые?». Десять лет путешествий по миру, чтобы писать о виски, джине, роме текиле, водке и множестве экзотических и малоизвестных напитков, однозначно доказали: нет, они не одинаковые».
