Несостоявшийся конец света я встретил в городе, уже пережившем светопреставление. Дрезден, разбомбленный Куртом Воннегутом, я знаю по роману другого большого (или большего) писателя – Харри Мулиша: герой «Каменного брачного ложа» наблюдает здесь тени древней Трои, истребленной богами, и встречает среди дрезденских обломков новую Елену. Прежде я видел только два Дрездена: советский город, сваренный всмятку в серой воде, и нескончаемый стерильный шопинг-молл XXI века, подползший к сложенному из закопченных камней крапчатому замку. Армагеддон помог мне добраться до уцелевшего осколка довоенного Дрездена в районе Хеллерау, где в 1911 году Эмиль Жак-Далькроз основал театр ритмического танца. Из своего столетия фестшпильхаус пробыл театром недолго: при нацистах здесь была полицейская академия, потом – советские казармы, инь и ян на фронтоне сменила пятиконечная звезда. Двадцать лет назад Красная армия покинула Дрезден, оставив разруху и ужас, и театр до сих пор ежится от страха.
21 декабря, зимнее солнцестояние, в ночном небе висит огромный красный воздушный шар. Это пятое солнце майя, которое должно погибнуть, открыв новый великий цикл, шестую эпоху творения. Но если нажать на копию шара, появится расщелина и он обернется клоунским носом. В Хеллерау – премьера «Пятого солнца» великого театра DEREVO.
Труппа Антона Адасинского, некогда прописанная в Петербурге, давно бежала от матвиенковских кошмаров. История злоключений театра изложена Анной Богодист в эдинбургском интервью. Армия вернулась в Россию, танцоры, клоуны и мудрецы поселились в оставленных казармах. Летом, на Fringe-2012 Антон Адасинской показывал «Мефисто-вальс», Евангелие танца. «Пятое солнце» объединило христианский миф с языческими. Демиург (Павел Семченко, АХЕ) создает строптивого молодого бога. Солнце противостоит Луне (прибавим к мифу о пяти солнцах теорию четырех лун Ганса Хёрбигера), падает смертоносный метеорит, светило похоронено и рождается вновь. В языке космогонии сплетаются слова из Элевсинских мистерий Кроули, театра Игоря Моисеева и Rabbit's Moon Кеннета Энгера. Конец света не настал, взлетает красный нос и начинается Рождество.


По дороге в Дрезден я читал роман Эдуара Леве «Самоубийство». 5 лет назад, в октябре 2007 года Леве отправил рукопись этой книги своему издателю и через несколько дней повесился. Герой «Самоубийства» застрелился, оставив вместо предсмертной записки раскрытый комикс (и тут торчит красный нос!), но жена смахнула книгу со стола, она закрылась и послание мертвеца исчезло. «Самоубийство» – книга о современном герое, подвигом которого и становится расставание с жизнью («смерть делает меня цельным»). Каждый шаг, мелкие прихоти и привычки молодого человека, разыгравшего спектакль самоистребления, озарены лучами этой тщательно спланированной гибели. Герой придумывает себе надгробие, решив указать дату грядущей кончины – в 85 лет. Посетители кладбища увидят год, который настанет лишь через несколько десятилетий, и решат, что это шутка. Но спланированная смерть приходит на 60 лет раньше, и на черном обелиске появляется реальная дата.



Календарь закончился, а цикл смертей и рождений отчего-то не прервался. Шестое солнце появляется в подземелье, на ведьминской кухне. Мой 2012 год прошел под музыку Гедалии Тазартеса. С великим композитором я познакомился на показе фильма Häxan c его импромюзом: Тазартес воет, стонет, улюлюкает, пока на экране беснуются колдуньи, выполняя наставления своего повелителя, Дьявола. Фильму «Ведьмы» в этом году исполнилось 90 лет, но, несмотря на преклонный возраст и врожденную немоту, он вовсе не устарел. Есть версия с закадровым комментарием Уильяма Берроуза, но звук Гедалии Тазартеса – лучший. Это сам голос преисподней, и к нему стоит прислушаться. Заодно послушайте и то, что рассказал перед концертом сам Тазартес: