Накануне акции протеста 13 января в Москве несколько деятелей культуры – среди них актриса Лия Ахеджакова, писатель Лев Рубинштейн, рок-музыкант Василий Шумов и другие – обратились к согражданам с призывом принять участие в «Марше против подлецов». Такой видеоролик записал и режиссер Владимир Мирзоев. В интервью РС он говорит о ситуации в России и уместности моральных дефиниций в политике и общественной жизни.
– Для вас вообще характерен активный личный интерес к общественной жизни или ваше обращение – результат вашего внутреннего развития в последнее годы?
– Какое-то принципиальное включение произошло после начала процесса над Михаилом Ходорковским, лет семь-восемь назад. Я стал понимать, что необходимо взглянуть на политику. До этого я занимался своей профессией и считал, что политики сами разберутся – не мое это дело присматриваться и высказываться на эти темы.
– А теперь вы считаете, что политики не в состоянии разобраться?
– Я думаю, что сейчас каждый голос, каждый более-менее осмысленный голос очень важен. Мне кажется, что гражданин России сегодня не может стоять в стороне от того, что происходит, потому что происходит много всего абсурдного, безумного, несправедливого и чудовищного. Отмалчиваться, сидеть в окопе и не показывать ушки, по-моему, просто стыдно.
– Творческая среда в России, конечно, очень разнородна. Тем не менее: людей, с которыми вы находите общий язык на эту тему, становится больше?
– Конечно. Другой вопрос, что мои коллеги, которые занимаются театром и особенно кино, – очень зависимые люди. Кинематографист в России сегодня может себе позволить только очень робкие слова в адрес властей, в адрес начальников. Потому что как только он начинает поднимать голос, его тут же лишают финансирования. Поскольку в России кино не является бизнесом, то люди рискуют остаться без работы. Поэтому я в них камня не брошу за то, что они отмалчиваются. По крайней мере, те, кто не афиширует свою лояльность, не лижет и сапог начальнику, – по-моему, это уже неплохо. Так что я никого особо не агитирую, я говорю только за себя.
– После съезда «Единой России», после выборов Владимира Путина, после проправительственных акций, в которых принимают участие заслуженные, талантливые деятели культуры, это становится предметом конфликтного обсуждения в творческой среде?
– Просто люди перестают пожимать друг другу руки. Поляризация, которую мы наблюдаем в обществе, в последний год происходит и в творческом сообществе. Я, кстати, не думаю, что это так уж плохо: речь ведь не идет о взаимных нападках и оскорблениях. Каждый волен придерживаться своей точки зрения. Даже если мне кажется стыдным поддерживать «закон Ирода», «закон подлецов», я никого обижать и оскорблять по этому поводу не собираюсь. Потому что не эти люди, не мои коллеги принимали закон, а принимала его Государственная Дума по инициативе администрации президента. А те, кто голосовал в Думе, – по отношению к детям-инвалидам просто преступники.
– Пожалуй, впервые в истории протестного движения массовая акция проходит под лозунгом, дающим моральную дефиницию. Это тяжелое оскорбление для порядочного человека – «подлец». Вас это не смущает?
– Здесь по-другому высказаться невозможно. Парадокс состоит в том, что этот вполне себе мирный митинг пройдет отчасти в интересах этой Госдумы – в том смысле, что депутатам лучше самораспуститься сегодня. Если дело пойдет таким же образом дальше, Дума напринимает еще разных законов, сделает еще какое-то количество подлостей. Я думаю, что по зову сердца «за» голосует меньшинство депутатов, а большинство голосует вынуждено. Недаром с депутатами провели профилактическую работу перед голосованием. Им лучше выйти из этой ситуации по-человечески – просто уйти, чтобы не нагородить в своей судьбе дополнительного частокола. Даже из соображений милосердия – нужно им срочно посоветовать разбежаться.
– Есть много народных пословиц на эту тему – вроде «Подлецу все к лицу»; «Плюй в глаза – все Божья роса». Неужели вы думаете, что люди, которых вы определяете такими дефинициями, способны услышать голос народа, в данном случае – участников акции?
– Если они считают себя народными избранниками – а такая идея в их головах присутствует, то должны прислушаться к тому, что говорят люди. Если они этого не услышат, если они слышат только голос своего начальника, тогда они – никакая не Государственная Дума и не депутаты, а они просто холуи и дворня. Давайте называть вещи своими именами: это не депутаты, не Госдума, а что-то другое, пусть этот орган государственной власти называется иначе. Президент тогда пусть называется не президентом, а царем. Необходимо эти декорации отменить. Пусть реальность будет реальной, а не имитационной.
– Как человек, интересующийся политикой, общественной жизнью, вы наверняка понимаете, что, очевидно, никакая Дума в отставку не уйдет. Для вас, получается, важно заявить публично собственную позицию?
– Это верно. Я думаю, это самое главное, чтобы эту свою позицию заявило как можно больше граждан, которые чувствуют то же, как чувствуя я. А это – подавляющее большинство населения, ведь по этому конкретно поводу расхождений очень мало. Я думаю, что если бы было свободное голосование в Думе, «сиротский закон» бы не прошел. Какие ни на есть эти депутаты, но они понимают, что совершили гнусную подлость. Поэтому нормальные люди, нормальные граждане должны свое отношение к случившемуся так или иначе высказать. Те, кто не выйдет 13 января на этот марш, мне кажется, окажутся отчасти соучастниками этого голосования в Думе. Я не говорю про тех людей, которые в этот день находятся вне страны, работают и не могут выйти на марш. Но те, у кого есть свободный выбор – выйти или не выйти, по-моему, им будет очень неуютно в итоге, если они усидят дома.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»
– Для вас вообще характерен активный личный интерес к общественной жизни или ваше обращение – результат вашего внутреннего развития в последнее годы?
– Какое-то принципиальное включение произошло после начала процесса над Михаилом Ходорковским, лет семь-восемь назад. Я стал понимать, что необходимо взглянуть на политику. До этого я занимался своей профессией и считал, что политики сами разберутся – не мое это дело присматриваться и высказываться на эти темы.
– А теперь вы считаете, что политики не в состоянии разобраться?
– Я думаю, что сейчас каждый голос, каждый более-менее осмысленный голос очень важен. Мне кажется, что гражданин России сегодня не может стоять в стороне от того, что происходит, потому что происходит много всего абсурдного, безумного, несправедливого и чудовищного. Отмалчиваться, сидеть в окопе и не показывать ушки, по-моему, просто стыдно.
– Творческая среда в России, конечно, очень разнородна. Тем не менее: людей, с которыми вы находите общий язык на эту тему, становится больше?
– Конечно. Другой вопрос, что мои коллеги, которые занимаются театром и особенно кино, – очень зависимые люди. Кинематографист в России сегодня может себе позволить только очень робкие слова в адрес властей, в адрес начальников. Потому что как только он начинает поднимать голос, его тут же лишают финансирования. Поскольку в России кино не является бизнесом, то люди рискуют остаться без работы. Поэтому я в них камня не брошу за то, что они отмалчиваются. По крайней мере, те, кто не афиширует свою лояльность, не лижет и сапог начальнику, – по-моему, это уже неплохо. Так что я никого особо не агитирую, я говорю только за себя.
– После съезда «Единой России», после выборов Владимира Путина, после проправительственных акций, в которых принимают участие заслуженные, талантливые деятели культуры, это становится предметом конфликтного обсуждения в творческой среде?
– Просто люди перестают пожимать друг другу руки. Поляризация, которую мы наблюдаем в обществе, в последний год происходит и в творческом сообществе. Я, кстати, не думаю, что это так уж плохо: речь ведь не идет о взаимных нападках и оскорблениях. Каждый волен придерживаться своей точки зрения. Даже если мне кажется стыдным поддерживать «закон Ирода», «закон подлецов», я никого обижать и оскорблять по этому поводу не собираюсь. Потому что не эти люди, не мои коллеги принимали закон, а принимала его Государственная Дума по инициативе администрации президента. А те, кто голосовал в Думе, – по отношению к детям-инвалидам просто преступники.
– Пожалуй, впервые в истории протестного движения массовая акция проходит под лозунгом, дающим моральную дефиницию. Это тяжелое оскорбление для порядочного человека – «подлец». Вас это не смущает?
– Здесь по-другому высказаться невозможно. Парадокс состоит в том, что этот вполне себе мирный митинг пройдет отчасти в интересах этой Госдумы – в том смысле, что депутатам лучше самораспуститься сегодня. Если дело пойдет таким же образом дальше, Дума напринимает еще разных законов, сделает еще какое-то количество подлостей. Я думаю, что по зову сердца «за» голосует меньшинство депутатов, а большинство голосует вынуждено. Недаром с депутатами провели профилактическую работу перед голосованием. Им лучше выйти из этой ситуации по-человечески – просто уйти, чтобы не нагородить в своей судьбе дополнительного частокола. Даже из соображений милосердия – нужно им срочно посоветовать разбежаться.
– Есть много народных пословиц на эту тему – вроде «Подлецу все к лицу»; «Плюй в глаза – все Божья роса». Неужели вы думаете, что люди, которых вы определяете такими дефинициями, способны услышать голос народа, в данном случае – участников акции?
– Если они считают себя народными избранниками – а такая идея в их головах присутствует, то должны прислушаться к тому, что говорят люди. Если они этого не услышат, если они слышат только голос своего начальника, тогда они – никакая не Государственная Дума и не депутаты, а они просто холуи и дворня. Давайте называть вещи своими именами: это не депутаты, не Госдума, а что-то другое, пусть этот орган государственной власти называется иначе. Президент тогда пусть называется не президентом, а царем. Необходимо эти декорации отменить. Пусть реальность будет реальной, а не имитационной.
– Как человек, интересующийся политикой, общественной жизнью, вы наверняка понимаете, что, очевидно, никакая Дума в отставку не уйдет. Для вас, получается, важно заявить публично собственную позицию?
– Это верно. Я думаю, это самое главное, чтобы эту свою позицию заявило как можно больше граждан, которые чувствуют то же, как чувствуя я. А это – подавляющее большинство населения, ведь по этому конкретно поводу расхождений очень мало. Я думаю, что если бы было свободное голосование в Думе, «сиротский закон» бы не прошел. Какие ни на есть эти депутаты, но они понимают, что совершили гнусную подлость. Поэтому нормальные люди, нормальные граждане должны свое отношение к случившемуся так или иначе высказать. Те, кто не выйдет 13 января на этот марш, мне кажется, окажутся отчасти соучастниками этого голосования в Думе. Я не говорю про тех людей, которые в этот день находятся вне страны, работают и не могут выйти на марш. Но те, у кого есть свободный выбор – выйти или не выйти, по-моему, им будет очень неуютно в итоге, если они усидят дома.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»
