Я решила воспользоваться 85-летием Джина Шарпа, чтобы поговорить о будущем российского протестного движения. Связаны эти две темы очень просто: книжка Шарпа «От диктатуры к демократии» (1993) приобрела известность в России весной прошлого года – во время народных гуляний и «оккупаев». Приложение к ней, перечисляющее 198 методов ненасильственного протеста, долго ходило по фейсбуку и даже стало предметом издевательского стихотворения В. Емелина. Действительно, трудно над этим не поиздеваться, даже когда очень хочется, чтобы протесты не кончались:
Устранение из социальной системы
65. Отказ выходить из дома
66. Полный отказ от сотрудничества
67. Бегство
68. Уход в убежище
69. Коллективный уход
70. Эмиграция в знак протеста («хиджра»)
В увлечении книжкой Шарпа мне видятся странные пережитки магического мышления, в рамках которого можно совершить некий жест и тем самым решить все проблемы. Распространение шарповских списков летом прошлого года выдавало нежелание рассматривать реальность и думать над тем, что ты видишь. В акциях, по сути, не было политики – в них был только драйв и коллективное ожидание чуда. Книжку «От диктатуры к демократии» участники гуляний читали как учебник волшебства. Что же она такое на самом деле?
Да просто список с длинным предисловием. Составленный чудаком и профессиональным пацифистом, почитателем Ганди. В молодости Шарп учение Ганди практиковал лично (и даже отсидел два года за отказ от службы в армии), но позже пришел к выводу, губительному как для политической мысли, так и для реальной политики: философию ненасилия можно технологизировать. И стал рассказывать в лекциях, что нужно делать, чтобы получилось как у индусов в свое время. Например, рассказывал, что для прекращения войны женщины могут попробовать отказаться спать с мужьями. Почему? Ну потому что именно так поступают в известной комедии Аристофана женщины под предводительством Лисистраты, именно так женщины под руководством Леймы Гбови прекратили гражданскую войну в Либерии, а жены колумбийских бандитов – кровавые разборки между бандами. В Кении бастующие жены даже готовы были платить проституткам, чтобы те отказались от работы, пока премьер не помирится с президентом. Такие занимательные истории рассказывал Шарп бирманским повстанцам в 1993 году. Они и законспектировали его лекции, составив таким образом известную нам брошюру. О реальной ситуации в Бирме Шарп знал при этом не больше, чем знает сегодня рядовой читатель «Википедии».
Для простоты Шарпа обыкновенно называют политологом и бывшим сотрудником Гарварда. Шарп действительно пишет о политике и действительно работал в Гарварде – как исследователь, должность которого частично финансировалась американским министерством обороны. Когда этот грант кончился, он возглавил Albert Einstein Foundation. Офис этой организации сейчас располагается у него дома, а ее компетенции состоят в том, чтобы изучать и комментировать случаи ненасильственной смены режима в разных странах. В 2011 году работы у Шарпа было особенно много – в связи с революциями в странах Северной Африки (вот его комментарий по поводу событий в Египте). В 2012 году Шарпа часто спрашивали о происходящем в России.
Разнообразные конспирологи, конечно же, обвиняют Джина Шарпа в сотрудничестве с ЦРУ, заинтересованным в экспорте революционных технологий по всему миру, – и, разумеется, несут чушь. Технология – это набор действий, который неизменно приводит к нужному результату в заданных и постоянных условиях. Попытка технологизировать политику опирается на (ложный) постулат, что все люди одинаковы и что живут они примерно в одних и тех же условиях. Чтобы победить авторитаризм, по Шарпу, нужно понять, на каких негласных пактах с обществом он держится, и предать их гласности, спрашивая, действительно ли общество с этим согласно. Массово проявлять несогласие можно аж 198 способами. Увы, но сами эти пакты никакой Джин Шарп за нас не выявит – просто потому, что он с нами не живет и не терпит ежедневно того, что терпим мы. Вот и с бирманцами у него тоже не получилось.
Американский политический философ Майкл Уолзер, который, в отличие от Шарпа, технологиями не занимается, говорил, что политика начинается с жалобы и живет спором. Важнейшая задача российской оппозиции – выслушать жалобы самых разных групп населения и завести о них разговор между собой. Этот процесс, не подлежащий никакой технологизации, кажется, только начинается в России. Мы пишем много петиций по поводу наших бед, и адресованы они, по сути, не Путину – они адресованы нам самим. Когда мы увидим, что плохо в рамках статус-кво живется едва ли не всем и узнаем подробности, несущие конструкции режима рухнут в общественном сознании. А уж с помощью какой именно ненасильственной технологии мы повалим их потом в реальности, значения не имеет. Скорее всего, мы изобретем 199-ю.
Большой материал о Джине Шарпе публикует британский еженедельник The New Statesman.
весь блог
Устранение из социальной системы
65. Отказ выходить из дома
66. Полный отказ от сотрудничества
67. Бегство
68. Уход в убежище
69. Коллективный уход
70. Эмиграция в знак протеста («хиджра»)
В увлечении книжкой Шарпа мне видятся странные пережитки магического мышления, в рамках которого можно совершить некий жест и тем самым решить все проблемы. Распространение шарповских списков летом прошлого года выдавало нежелание рассматривать реальность и думать над тем, что ты видишь. В акциях, по сути, не было политики – в них был только драйв и коллективное ожидание чуда. Книжку «От диктатуры к демократии» участники гуляний читали как учебник волшебства. Что же она такое на самом деле?
Да просто список с длинным предисловием. Составленный чудаком и профессиональным пацифистом, почитателем Ганди. В молодости Шарп учение Ганди практиковал лично (и даже отсидел два года за отказ от службы в армии), но позже пришел к выводу, губительному как для политической мысли, так и для реальной политики: философию ненасилия можно технологизировать. И стал рассказывать в лекциях, что нужно делать, чтобы получилось как у индусов в свое время. Например, рассказывал, что для прекращения войны женщины могут попробовать отказаться спать с мужьями. Почему? Ну потому что именно так поступают в известной комедии Аристофана женщины под предводительством Лисистраты, именно так женщины под руководством Леймы Гбови прекратили гражданскую войну в Либерии, а жены колумбийских бандитов – кровавые разборки между бандами. В Кении бастующие жены даже готовы были платить проституткам, чтобы те отказались от работы, пока премьер не помирится с президентом. Такие занимательные истории рассказывал Шарп бирманским повстанцам в 1993 году. Они и законспектировали его лекции, составив таким образом известную нам брошюру. О реальной ситуации в Бирме Шарп знал при этом не больше, чем знает сегодня рядовой читатель «Википедии».
Для простоты Шарпа обыкновенно называют политологом и бывшим сотрудником Гарварда. Шарп действительно пишет о политике и действительно работал в Гарварде – как исследователь, должность которого частично финансировалась американским министерством обороны. Когда этот грант кончился, он возглавил Albert Einstein Foundation. Офис этой организации сейчас располагается у него дома, а ее компетенции состоят в том, чтобы изучать и комментировать случаи ненасильственной смены режима в разных странах. В 2011 году работы у Шарпа было особенно много – в связи с революциями в странах Северной Африки (вот его комментарий по поводу событий в Египте). В 2012 году Шарпа часто спрашивали о происходящем в России.
Разнообразные конспирологи, конечно же, обвиняют Джина Шарпа в сотрудничестве с ЦРУ, заинтересованным в экспорте революционных технологий по всему миру, – и, разумеется, несут чушь. Технология – это набор действий, который неизменно приводит к нужному результату в заданных и постоянных условиях. Попытка технологизировать политику опирается на (ложный) постулат, что все люди одинаковы и что живут они примерно в одних и тех же условиях. Чтобы победить авторитаризм, по Шарпу, нужно понять, на каких негласных пактах с обществом он держится, и предать их гласности, спрашивая, действительно ли общество с этим согласно. Массово проявлять несогласие можно аж 198 способами. Увы, но сами эти пакты никакой Джин Шарп за нас не выявит – просто потому, что он с нами не живет и не терпит ежедневно того, что терпим мы. Вот и с бирманцами у него тоже не получилось.
Американский политический философ Майкл Уолзер, который, в отличие от Шарпа, технологиями не занимается, говорил, что политика начинается с жалобы и живет спором. Важнейшая задача российской оппозиции – выслушать жалобы самых разных групп населения и завести о них разговор между собой. Этот процесс, не подлежащий никакой технологизации, кажется, только начинается в России. Мы пишем много петиций по поводу наших бед, и адресованы они, по сути, не Путину – они адресованы нам самим. Когда мы увидим, что плохо в рамках статус-кво живется едва ли не всем и узнаем подробности, несущие конструкции режима рухнут в общественном сознании. А уж с помощью какой именно ненасильственной технологии мы повалим их потом в реальности, значения не имеет. Скорее всего, мы изобретем 199-ю.
Большой материал о Джине Шарпе публикует британский еженедельник The New Statesman.
весь блог
