Список 100 книг, рекомендованных Министерством образования для внеклассного чтения школьников, вызывает, если употребить самое мягкое слово, недоумение. И первая к нему претензия отнюдь не «политического» свойства (о политике, за этим списком стоящей, я скажу позднее) – главное то, что он совершенно безадресен. Неясно, к кому он обращен, на каких школьников рассчитан? Туда включены книги для всех возрастных групп. В списке нет внятного единства. Сразу же становится ясным, что если подобные списки составлять, то делать это надо дифференцированно: для каждого школьного возраста – свой список.
Тут же – полная мешанина и вселенская смазь: «Денискины рассказы» вместе с «Анной Карениной» и Крапивин вместе с «Идиотом».
Вторая претензия к списку – он неясно ориентирован в жанровом отношении. Тут не только художественная литература, но и сочинения исторического, литературоведческого и чуть ли не философского плана. Сомнительно, что школьник (не только нынешний, но и всех времен) захочет прочитать комментарий Лотмана к «Евгению Онегину», – хорошо, если прочтет самого «Онегина». На какой из предметов школьной программы ориентирован этот список? Здравый смысл говорит, что жанры для таких списков нужно разделять: котлеты отдельно, мухи отдельно.
Об этих «мухах» разговор особый, но теперь еще об одной бросающейся в глаза несуразности списка. Почему в нем оказались национальные эпосы народов, к нынешней Российской Федерации не имеющих отношения: киргизский «Манас», армянский «Давид Сасунский», даже финская «Калевала»? Люди, составлявшие этот список, все еще бредят об исчезнувшей советской империи – по-другому понять это невозможно. Мы уже не говорим о том, что чуть ли не все эти эпосы писались в Москве расторопными переводчиками. И с этим же связан еще один вопрос, не столь, правда, жгучий: нужно ли давать русским, русскоязычным школьникам переводы авторов вроде Хетагурова? И это уже политика, стоящая за списком, – неуклюжая бюрократическая политика, чисто номинальная, за пустыми словами прячущая реальные проблемы. Но политический аспект списка можно проследить не только за «имперской» проблематикой. Русскую культурную историю подносят в списке тоже искривленно.
Возьмем книги исторического содержания, рекомендованные школьникам. Тут видим: Боханов, «Император Александр Третий». Почему не Второй – великий либеральный реформатор? Или «Начертание российской истории» евразийца Вернадского: это был пристойный ученый, но составителей интересует его идеология, пресловутое евразийство, именно эту идеологию они продвигают, идеологией озабочены, очевидно, в их понимании, «правильной». В этом же порядке – «Три речи» рьяного монархиста Ильина. Или для младших классов: рассказы из русской истории Ишимовой – архаика пушкинских еще времен (потому, видать, выбрали, что Пушкин и хвалил). В этом разделе списка – явный консервативный перекос, а подобные документы должны быть внепартийными. (Для приличия и уравновешивания дан либерал Эйдельман.) Или такой пример: книга А. Горянина «Россия: история удач». Не знаешь, плакать или смеяться. Горянин – пристойный автор, но очень уж увлекающийся, субъективный, действительно спорный; а школьникам надо давать нечто бесспорное, «классическое».
Резюме тут совершенно однозначное: за списком стоит ориентация на сиюминутную политику и соответствующего плана импрессии, догадки и подсказки.
Это – общая оценка принципиального порядка. Но можно и нужно поговорить о подробностях, остановиться на конкретных примерах рекомендуемых авторов и сочинений. Тут царит полная бессистемность и вкусовщина, оспаривать можно едва ли не всё. Зачем, например, давать бульварный «Гранатовый браслет» Куприна, когда можно было дать бесспорных «Гамбринуса» и «Листригонов»? Или «Белые одежды» Дудинцева – вещь неудачную, куда интересней и нужнее «Не хлебом единым», очень остро вводящая в интересный процесс послесталинской истории. Зачем «Идиот» Достоевского? Должно быть потому, что сериал чиновники смотрели и Солженицын одобрил. А вот дали бы «Игрока» – почти наверное школьники увлекутся и получат вкус к Достоевскому.
Или – зачем Козьма Прутков? Это же забавная литературная маргиналия, а школьником нужна магистраль. И что сейчас интересного в Пруткове для малолетних? Это – тема для литературоведов, а не для школьников.
И так по каждой позиции. Почему Токарева, а не И. Грекова, не Щербакова, не Улицкая? Почему Р. Рождественский, а, скажем, не Кушнер? Почему «Три толстяка», а не «Зависть» Олеши (м. б. последняя в программе стоит, тогда и не нужно другого, а для малых ребят достаточно и Крапивина). Зачем одиозный враль Пикуль? Какой школьник будет читать шесть томов мемуаров Эренбурга? И кому пришло в голову включить «черную» Петрушевскую – чтение совершенно не школьное? Тынянова бы дать «Подпоручиком Киже», незаконченного и вообще неудавшегося «Пушкина» читать не стоит (там из Пушкиных главный герой не Александр, а Василий). Фадеева достаточно «Разгром», сомнительная «Молодая гвардия» ни к чему.
И куда делся А.Н. Толстой? Если «Петр» в программе, то как не дать для внеклассного чтения «Детство Никиты»?
Но вот что бы я оставил из списка касательно советской классики – это «Как закалялась сталь»: хотя бы за то, что Павка махорку попу в тесто насыпал. Очень своевременная книга!
Тут же – полная мешанина и вселенская смазь: «Денискины рассказы» вместе с «Анной Карениной» и Крапивин вместе с «Идиотом».
Вторая претензия к списку – он неясно ориентирован в жанровом отношении. Тут не только художественная литература, но и сочинения исторического, литературоведческого и чуть ли не философского плана. Сомнительно, что школьник (не только нынешний, но и всех времен) захочет прочитать комментарий Лотмана к «Евгению Онегину», – хорошо, если прочтет самого «Онегина». На какой из предметов школьной программы ориентирован этот список? Здравый смысл говорит, что жанры для таких списков нужно разделять: котлеты отдельно, мухи отдельно.
Об этих «мухах» разговор особый, но теперь еще об одной бросающейся в глаза несуразности списка. Почему в нем оказались национальные эпосы народов, к нынешней Российской Федерации не имеющих отношения: киргизский «Манас», армянский «Давид Сасунский», даже финская «Калевала»? Люди, составлявшие этот список, все еще бредят об исчезнувшей советской империи – по-другому понять это невозможно. Мы уже не говорим о том, что чуть ли не все эти эпосы писались в Москве расторопными переводчиками. И с этим же связан еще один вопрос, не столь, правда, жгучий: нужно ли давать русским, русскоязычным школьникам переводы авторов вроде Хетагурова? И это уже политика, стоящая за списком, – неуклюжая бюрократическая политика, чисто номинальная, за пустыми словами прячущая реальные проблемы. Но политический аспект списка можно проследить не только за «имперской» проблематикой. Русскую культурную историю подносят в списке тоже искривленно.
Возьмем книги исторического содержания, рекомендованные школьникам. Тут видим: Боханов, «Император Александр Третий». Почему не Второй – великий либеральный реформатор? Или «Начертание российской истории» евразийца Вернадского: это был пристойный ученый, но составителей интересует его идеология, пресловутое евразийство, именно эту идеологию они продвигают, идеологией озабочены, очевидно, в их понимании, «правильной». В этом же порядке – «Три речи» рьяного монархиста Ильина. Или для младших классов: рассказы из русской истории Ишимовой – архаика пушкинских еще времен (потому, видать, выбрали, что Пушкин и хвалил). В этом разделе списка – явный консервативный перекос, а подобные документы должны быть внепартийными. (Для приличия и уравновешивания дан либерал Эйдельман.) Или такой пример: книга А. Горянина «Россия: история удач». Не знаешь, плакать или смеяться. Горянин – пристойный автор, но очень уж увлекающийся, субъективный, действительно спорный; а школьникам надо давать нечто бесспорное, «классическое».
Резюме тут совершенно однозначное: за списком стоит ориентация на сиюминутную политику и соответствующего плана импрессии, догадки и подсказки.
Это – общая оценка принципиального порядка. Но можно и нужно поговорить о подробностях, остановиться на конкретных примерах рекомендуемых авторов и сочинений. Тут царит полная бессистемность и вкусовщина, оспаривать можно едва ли не всё. Зачем, например, давать бульварный «Гранатовый браслет» Куприна, когда можно было дать бесспорных «Гамбринуса» и «Листригонов»? Или «Белые одежды» Дудинцева – вещь неудачную, куда интересней и нужнее «Не хлебом единым», очень остро вводящая в интересный процесс послесталинской истории. Зачем «Идиот» Достоевского? Должно быть потому, что сериал чиновники смотрели и Солженицын одобрил. А вот дали бы «Игрока» – почти наверное школьники увлекутся и получат вкус к Достоевскому.
Или – зачем Козьма Прутков? Это же забавная литературная маргиналия, а школьником нужна магистраль. И что сейчас интересного в Пруткове для малолетних? Это – тема для литературоведов, а не для школьников.
И так по каждой позиции. Почему Токарева, а не И. Грекова, не Щербакова, не Улицкая? Почему Р. Рождественский, а, скажем, не Кушнер? Почему «Три толстяка», а не «Зависть» Олеши (м. б. последняя в программе стоит, тогда и не нужно другого, а для малых ребят достаточно и Крапивина). Зачем одиозный враль Пикуль? Какой школьник будет читать шесть томов мемуаров Эренбурга? И кому пришло в голову включить «черную» Петрушевскую – чтение совершенно не школьное? Тынянова бы дать «Подпоручиком Киже», незаконченного и вообще неудавшегося «Пушкина» читать не стоит (там из Пушкиных главный герой не Александр, а Василий). Фадеева достаточно «Разгром», сомнительная «Молодая гвардия» ни к чему.
И куда делся А.Н. Толстой? Если «Петр» в программе, то как не дать для внеклассного чтения «Детство Никиты»?
Но вот что бы я оставил из списка касательно советской классики – это «Как закалялась сталь»: хотя бы за то, что Павка махорку попу в тесто насыпал. Очень своевременная книга!
