Стэн Гетц играл на саксофоне, на тенор-саксофоне, хотя слово «играл» в данном случае звучит бледно. В нем нет накала и силы, для того чтобы описать интимные отношения между музыкантом и его инструментом. Саксофон был частью его самого, так, словно это был его собственный голос. И в то же самое время, если бы он родился в другую эпоху и в другой цивилизации, этой встречи не произошло бы. Если бы погромы 1903 года не заставили его деда с бабкой бежать с Украины не оглядываясь, он, может быть, играл бы на фаготе в симфоническом оркестре или же на кларнете в бродячем оркестре на крестьянских свадьбах. Вполне возможно, что он умер бы от голода в первые годы советской власти или погиб бы в начале Второй мировой войны. То есть, если бы он не вырос в бедности в Нью-Йорке 1930-х годов, его музыка, его жизнь были бы совершенно иными. И феномен, который мы называем «Стэн Гетц», просто бы не существовал.
Отец Стэна год не обедал, экономил деньги, чтобы купить сыну саксофон. В семье об этом не знали. Первым саксом был серебряный альт-саксофон тускло-зеленого цвета, словно он был покрыт плесенью. До сакса Стэн играл на губной гармонике, на контрабасе, на фортепьяно, без проблем научился нотной грамоте. Он мог читать что угодно с листа, но мог запомнить мелодию и на слух. Короче, с младых ногтей он был вундеркиндом, и его бедные родители-иммигранты это прекрасно сознавали.
Стэн выучился играть на фаготе, когда в школьном оркестре освободилось место. Его учителем был Саймон Ковар – лучший игрок на фаготе Нью-Йоркской филармонии. В то же самое время Стэн подрабатывал на вечеринках, свадьбах и еврейских праздниках, играя на своем зеленом альт-саксофоне. Ему платили три доллара в день и для 1941 года это были неплохие деньги для четырнадцатилетнего парня. Часть он отдавал матери, и это была внушительная помощь семье, часть откладывал, чтобы купить тенор-саксофон. Судя по его поздним воспоминаниям, он практически с детства чувствовал ответственность за семью. Тем более что отец его был скорее неудачником и весьма скромным предпринимателем. В этих воспоминаниях чувствуется и желание отблагодарить отца за целый год, проведенный без ленчей. Зеленый саксофон было трудно забыть…
У Стэна Гетца было две клички: Sound, Звук и Steamer – буквально Пароход. «Первая кличка The Sound, Звук, – пишет Яноу, – была более чем оправданна: у Гетца был неслыханно прекрасный тон, звучание…» Вторая, The Steamer, скорее относится к периоду его наибольшей активности, которая зачастую подпитывалась алкоголем и наркотиками. Стэн Гетц играл под влиянием Лестера Янга, то есть в манере, противоположной школе Коулмена Хокинса. Но уже в начале пятидесятых Гетц начал звучать самостоятельно, его нельзя было с кем-нибудь перепутать.
Гетц помог самбе и босанове проникнуть на территорию Северной Америки и считается чуть ли не крестным босановы в Штатах. Стэн записал с Чарли Бердом диск Jazz Samba. Интерпретация композиции Антонио Карлоса Жобима Desafinado превратила диск в гигантский хит.
Стэн Гетц продолжал записывать бразильскую музыку с Лауриндо Альмейда и Луизом Бонфа. Вершиной его бразильского периода и бестселлером был винил Getz/Gilberto. Ритмы были непривычными и новыми для Стэна Гетца. Коммерческий успех, а у Гетца все же была семья, и это было немаловажно, был колоссальным. Но Стэн не хотел, чтобы к нему навсегда прилип ярлык американского отца босы. И он с трудом, но покинул Копакабану и Байию.
Любимым диском Гетца был записанный на год раньше его бразильского дебюта диск «Фокус». Он вышел в октябре 1961 года на Verve. Это Гетц с оркестром Эдди Сотера. По стилю это и Третье течение, и, честно говоря, нечто иное. Музыку и аранжировку написал Сотер, а Стэну Гетцу – осталось лишь импровизировать на фоне струнного ансамбля буквально на ходу.
В 1988 году из-за болезни он резко обрывает европейские гастроли: рак печени. Через месяц он приезжает в Европу в последний раз с новым квартетом, после чего возвращается домой в Малибу, Калифорния, где 6 июня 1991 года Стэн Гетц умирает. Ему было 64 года.
Отец Стэна год не обедал, экономил деньги, чтобы купить сыну саксофон. В семье об этом не знали. Первым саксом был серебряный альт-саксофон тускло-зеленого цвета, словно он был покрыт плесенью. До сакса Стэн играл на губной гармонике, на контрабасе, на фортепьяно, без проблем научился нотной грамоте. Он мог читать что угодно с листа, но мог запомнить мелодию и на слух. Короче, с младых ногтей он был вундеркиндом, и его бедные родители-иммигранты это прекрасно сознавали.
Стэн выучился играть на фаготе, когда в школьном оркестре освободилось место. Его учителем был Саймон Ковар – лучший игрок на фаготе Нью-Йоркской филармонии. В то же самое время Стэн подрабатывал на вечеринках, свадьбах и еврейских праздниках, играя на своем зеленом альт-саксофоне. Ему платили три доллара в день и для 1941 года это были неплохие деньги для четырнадцатилетнего парня. Часть он отдавал матери, и это была внушительная помощь семье, часть откладывал, чтобы купить тенор-саксофон. Судя по его поздним воспоминаниям, он практически с детства чувствовал ответственность за семью. Тем более что отец его был скорее неудачником и весьма скромным предпринимателем. В этих воспоминаниях чувствуется и желание отблагодарить отца за целый год, проведенный без ленчей. Зеленый саксофон было трудно забыть…
У Стэна Гетца было две клички: Sound, Звук и Steamer – буквально Пароход. «Первая кличка The Sound, Звук, – пишет Яноу, – была более чем оправданна: у Гетца был неслыханно прекрасный тон, звучание…» Вторая, The Steamer, скорее относится к периоду его наибольшей активности, которая зачастую подпитывалась алкоголем и наркотиками. Стэн Гетц играл под влиянием Лестера Янга, то есть в манере, противоположной школе Коулмена Хокинса. Но уже в начале пятидесятых Гетц начал звучать самостоятельно, его нельзя было с кем-нибудь перепутать.
Гетц помог самбе и босанове проникнуть на территорию Северной Америки и считается чуть ли не крестным босановы в Штатах. Стэн записал с Чарли Бердом диск Jazz Samba. Интерпретация композиции Антонио Карлоса Жобима Desafinado превратила диск в гигантский хит.
Стэн Гетц продолжал записывать бразильскую музыку с Лауриндо Альмейда и Луизом Бонфа. Вершиной его бразильского периода и бестселлером был винил Getz/Gilberto. Ритмы были непривычными и новыми для Стэна Гетца. Коммерческий успех, а у Гетца все же была семья, и это было немаловажно, был колоссальным. Но Стэн не хотел, чтобы к нему навсегда прилип ярлык американского отца босы. И он с трудом, но покинул Копакабану и Байию.
Любимым диском Гетца был записанный на год раньше его бразильского дебюта диск «Фокус». Он вышел в октябре 1961 года на Verve. Это Гетц с оркестром Эдди Сотера. По стилю это и Третье течение, и, честно говоря, нечто иное. Музыку и аранжировку написал Сотер, а Стэну Гетцу – осталось лишь импровизировать на фоне струнного ансамбля буквально на ходу.
В 1988 году из-за болезни он резко обрывает европейские гастроли: рак печени. Через месяц он приезжает в Европу в последний раз с новым квартетом, после чего возвращается домой в Малибу, Калифорния, где 6 июня 1991 года Стэн Гетц умирает. Ему было 64 года.
