Госсекретарь США Джон Керри и министр иностранных дел России Сергей Лавров сегодня встречаются в Берлине. Для Керри это первое зарубежное турне после назначения. Повестка дня в отношениях Москвы и Вашингтона сегодня весьма размыта, считает главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. А главное, что окрашивает российско-американские отношения в последние недели и месяцы, – истерика среди российских чиновников и в некоторых российских СМИ из-за гибели приемных детей в США.
– Сергею Лаврову, после того как стала известна последняя по времени история, с гибелью Макса Шатто, пришлось объявить, что в центре переговоров с Керри будет именно судьба усыновленных детей. Хотя, безусловно, у министра и госсекретаря есть о чем поговорить и без этого. Очень широк круг вопросов, по которым согласия не намечается, но, по крайней мере, их необходимо обсудить, особенно на первой встрече. Тема с гибелью сирот, к сожалению, с одной стороны, очень конъюнктурная, а с другой – очень деликатная и эмоционально насыщенная. Получается, что на самом деле, при отсутствии новых серьезных проблем, разногласий, отношения явно ухудшаются. Это такой неприятный парадокс.
– Лавров и Керри обсуждают конфликт в Сирии, причем глава российского МИДа накануне встречи четко заявил, что сирийской оппозицией руководят экстремисты, которые отказываются идти на любой диалог. О чем они тогда будут говорить с Керри?
– Сирия – тема хроническая, что-либо новое мы вряд ли здесь услышим. Ситуация на месте, на полях сирийских сражений, давно уже не меняется. Там наступил пат, и ни одна из сторон не может взять верх. А ситуация восприятия этого внешним миром за последние пару месяцев несколько скорректировалась. Причем позицию меняет не Россия, а, скорее, западная сторона, в особенности США, которые все более и более обеспокоены тем, кого, собственно, они поддерживают в Сирии, кто задает тон среди оппонентов Асада. Поэтому я не думаю, что на этой встрече о чем-либо удастся договориться или куда-то продвинуться. Но вообще атмосфера обсуждения сирийского вопроса сейчас не такая, как полгода назад. Усиливается понимание того, что это намного более сложный и запутанный вопрос, чем на Западе считали, скажем, в 2011-2012 годах.
– Можно вообще ли говорить о неизбежном глобальном похолодании в отношениях США и России? Например, Вашингтон хочет продолжить процесс взаимного сокращения вооружений, Москва отказывается. Америка, в свою очередь, не отказывается от своих планов развития новой системы ПРО. И таких глобальных противоречий – масса. Уже перестали говорить о визите президента США Барака Обамы в Москву, который обсуждался и намечался на лето…
– Визит Обамы в Россию не состоится до осени, когда он, так или иначе, приедет в Санкт-Петербург на саммит "двадцатки". Для того чтобы был официальный визит, нужна какая-то повестка дня, которая принесет хоть какой-то, пусть формальный, пусть небольшой, но конкретный результат. Я бы не характеризовал отношения России с США сегодня в температурных категориях вроде "похолодания" или "потепления". Есть большая проблема, и она не преодолевается – это именно отсутствие повестки дня, которая бы сближала два государства. Действительно, была раньше палочка-выручалочка в виде переговоров по ограничению и сокращению стратегических вооружений, которая всегда срабатывала – мол, раз не о чем говорить, давайте поговорим про это. Сейчас Россия, которая всегда поддерживала такие разговоры, считает, что ей ничего сокращать не нужно, а США по своим причинам, не очень связанным с Россией, хотят это продолжать. Диалога не получится. И так, если брать одну за другой темы, которые еще недавно создавали содержание разговора, становится очевидно, что сейчас они уже не работают. Остается разве что Афганистан, но ненадолго, потому что скоро американские войска уйдут оттуда, и там будет новая ситуация. Хуже, лучше – пока непонятно, но другая. Это главная проблема: нет повестки дня, которая смотрела бы вперед. А повестка дня, которая смотрит назад, исчерпалась.
– Администрация Обамы, Белый дом, Госдепартамент не могут не обращать внимания на все более и более резкие, эмоциональные антиамериканские выпады в России – со стороны Госдумы, администрации президента, Кремля и так далее. Они пытаются сейчас менять тональность разговора? Или она по-прежнему будет такой, как и, допустим, полгода назад, год?
– Тональность разговора, наверное, как-то будет корректироваться, но действительно администрация Обамы не может не обращать внимания на упомянутые вами выпады – хотя и очень старается. Обама исходит из предпосылки, что пытаться менять российскую политику, особенно внутреннюю, бессмысленно, это не получится. А поскольку Россия нужна США по не очень большому, но конкретному списку тем (где содействие или хотя бы отсутствие противодействия со стороны России необходимо), то лучше, с точки зрения Вашингтона, пытаться обойти спорные вопросы, в которых бессмысленно что-то пытаться сделать, и решать проблемы. И все это сейчас не очень получается. "Перезагрузка" сработала в какой-то степени, а после нее как-то все расклеилось. Но опять-таки: все упирается не в идеологию, а в отсутствие того набора тем, который бы одинаково был важен для обеих сторон. Вот эта важность и ее осознание толкали бы стороны к достижению каких-то договоренностей.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
– Сергею Лаврову, после того как стала известна последняя по времени история, с гибелью Макса Шатто, пришлось объявить, что в центре переговоров с Керри будет именно судьба усыновленных детей. Хотя, безусловно, у министра и госсекретаря есть о чем поговорить и без этого. Очень широк круг вопросов, по которым согласия не намечается, но, по крайней мере, их необходимо обсудить, особенно на первой встрече. Тема с гибелью сирот, к сожалению, с одной стороны, очень конъюнктурная, а с другой – очень деликатная и эмоционально насыщенная. Получается, что на самом деле, при отсутствии новых серьезных проблем, разногласий, отношения явно ухудшаются. Это такой неприятный парадокс.
– Лавров и Керри обсуждают конфликт в Сирии, причем глава российского МИДа накануне встречи четко заявил, что сирийской оппозицией руководят экстремисты, которые отказываются идти на любой диалог. О чем они тогда будут говорить с Керри?
– Сирия – тема хроническая, что-либо новое мы вряд ли здесь услышим. Ситуация на месте, на полях сирийских сражений, давно уже не меняется. Там наступил пат, и ни одна из сторон не может взять верх. А ситуация восприятия этого внешним миром за последние пару месяцев несколько скорректировалась. Причем позицию меняет не Россия, а, скорее, западная сторона, в особенности США, которые все более и более обеспокоены тем, кого, собственно, они поддерживают в Сирии, кто задает тон среди оппонентов Асада. Поэтому я не думаю, что на этой встрече о чем-либо удастся договориться или куда-то продвинуться. Но вообще атмосфера обсуждения сирийского вопроса сейчас не такая, как полгода назад. Усиливается понимание того, что это намного более сложный и запутанный вопрос, чем на Западе считали, скажем, в 2011-2012 годах.
– Можно вообще ли говорить о неизбежном глобальном похолодании в отношениях США и России? Например, Вашингтон хочет продолжить процесс взаимного сокращения вооружений, Москва отказывается. Америка, в свою очередь, не отказывается от своих планов развития новой системы ПРО. И таких глобальных противоречий – масса. Уже перестали говорить о визите президента США Барака Обамы в Москву, который обсуждался и намечался на лето…
– Визит Обамы в Россию не состоится до осени, когда он, так или иначе, приедет в Санкт-Петербург на саммит "двадцатки". Для того чтобы был официальный визит, нужна какая-то повестка дня, которая принесет хоть какой-то, пусть формальный, пусть небольшой, но конкретный результат. Я бы не характеризовал отношения России с США сегодня в температурных категориях вроде "похолодания" или "потепления". Есть большая проблема, и она не преодолевается – это именно отсутствие повестки дня, которая бы сближала два государства. Действительно, была раньше палочка-выручалочка в виде переговоров по ограничению и сокращению стратегических вооружений, которая всегда срабатывала – мол, раз не о чем говорить, давайте поговорим про это. Сейчас Россия, которая всегда поддерживала такие разговоры, считает, что ей ничего сокращать не нужно, а США по своим причинам, не очень связанным с Россией, хотят это продолжать. Диалога не получится. И так, если брать одну за другой темы, которые еще недавно создавали содержание разговора, становится очевидно, что сейчас они уже не работают. Остается разве что Афганистан, но ненадолго, потому что скоро американские войска уйдут оттуда, и там будет новая ситуация. Хуже, лучше – пока непонятно, но другая. Это главная проблема: нет повестки дня, которая смотрела бы вперед. А повестка дня, которая смотрит назад, исчерпалась.
– Администрация Обамы, Белый дом, Госдепартамент не могут не обращать внимания на все более и более резкие, эмоциональные антиамериканские выпады в России – со стороны Госдумы, администрации президента, Кремля и так далее. Они пытаются сейчас менять тональность разговора? Или она по-прежнему будет такой, как и, допустим, полгода назад, год?
– Тональность разговора, наверное, как-то будет корректироваться, но действительно администрация Обамы не может не обращать внимания на упомянутые вами выпады – хотя и очень старается. Обама исходит из предпосылки, что пытаться менять российскую политику, особенно внутреннюю, бессмысленно, это не получится. А поскольку Россия нужна США по не очень большому, но конкретному списку тем (где содействие или хотя бы отсутствие противодействия со стороны России необходимо), то лучше, с точки зрения Вашингтона, пытаться обойти спорные вопросы, в которых бессмысленно что-то пытаться сделать, и решать проблемы. И все это сейчас не очень получается. "Перезагрузка" сработала в какой-то степени, а после нее как-то все расклеилось. Но опять-таки: все упирается не в идеологию, а в отсутствие того набора тем, который бы одинаково был важен для обеих сторон. Вот эта важность и ее осознание толкали бы стороны к достижению каких-то договоренностей.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
