Почему Эдуард Лимонов борется не с Кремлем, а с либералами?
Зачем левым радикалам рвать с "Болотной площадью"?
Как лидер "Другой России" появился на страницах прокремлевских "Известий" и "Комсомолки"?
Что хочет русская провинция: демократии или народовластия?
В программе "Лицом к событию" 12 июля о роли и месте левого протеста в борьбе с режимом Владимира Путина дискутируют лидер "Другой России" Эдуард Лимонов и политолог Валерия Касамара.
Ведет передачу Михаил Соколов.
Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии писатель, лидер партии "Другая Россия" Эдуард Лимонов и политолог Валерия Касамара.
Мы сегодня хотели говорить роли левого протеста на данном этапе – это действительно важная тема. Есть и другие важные темы.
Я начну с актуального, того, что действительно сейчас на слуху и весь мир смотрит то, что происходит в Шереметьево, где вдруг появился опять в транзитной зоне экс-сотрудник ЦРУ Эдвард Сноуден.
Представитель протеста против глобального шпионажа встретился с правозащитниками, депутатом Государственной думы от "Единой России" Никоновым, кремлевскими чиновниками, адвокатами, такая пестрая компания разнообразных деятелей "общественности", скажем так.
Он сказал, что хотел бы остаться в России. Что, конечно, интересно, причем остаться на условиях Владимира Путина. Не знаю, как это повлияет на обстановку в России, но, может быть, это повлияет, например, на отношения России с Соединенными Штатами.
Что скажете, Эдуард Вениаминович?
Эдуард Лимонов: Я считаю, что Сноуден, безусловно, идеалист и с огромным чувством театра. Он прекрасно понимает постановку. Смотрите, как он всех томил три недели, как он скрывался, вдруг теперь появился. Это надо обладать талантом, безусловно. Теперь он звезда планетарного масштаба. И он появился как раз в момент, когда никто не верил, что он находится в аэропорту Шереметьево.
Михаил Соколов: Привезли из "Леса", наверное.
Эдуард Лимонов: Я отказываюсь спекулировать, привезли, не привезли – не моя тема. Я оцениваю его по пятибалльной системе, он блестяще себя ведет, и при всем при том он честнейший человек, идеалист – совершенно верно.
Михаил Соколов: А почему вы решили, что Сноуден – честнейший человек? Может, он все свои компьютеры, все содержимое китайцам выложил, а теперь российским спецслужбам?
Эдуард Лимонов: Это мое впечатление, я не знаю, что он выложил, не выложил. И вы не знаете.
Михаил Соколов: Я не знаю, конечно.
Эдуард Лимонов: Поэтому это наше оценочное. Я верю в свое понимание персонажей, я в людях редко ошибался в своей жизни. У него такое открытое лицо, которое врать не может. А то, что он обладает даром Немировича-Данченко, у него великолепное понимание, когда надо появиться, когда надо открыть портьеру.
Михаил Соколов: Вы считаете его своим единомышленником? Он же против глобализма.
Эдуард Лимонов: Если с этой точки зрения, я против Соединенных Штатов, не против американцев или Америки, я против империи, против "хозяев вселенной", как они себя называют, против преобладания в мире. В этом смысле, конечно, Сноуден им нанес большой удар.
Михаил Соколов: И вы рады?
Эдуард Лимонов: Я рад, конечно, что скрывать.
Михаил Соколов: То есть вы в тренде. 65% россиян не любят Америку теперь после разнообразных пропагандистских приемов, и вы с ними?
Эдуард Лимонов: Михаил, не упрощайте, пожалуйста.
Михаил Соколов: Я на социологию опираюсь.
Эдуард Лимонов: Я прожил в Соединенных Штатах шесть лет, я ее знаю. Какие-то американские особенности мне нравятся. Нельзя говорить – любят, не любят. Я поневоле говорю то, что я говорю. Они представляют собой опасность. Как любой большой зверь, на лужайке разлегшийся лев.
Михаил Соколов: А может быть, это корова безобидная, молоко дает, кормит весь мир инновациями.
Эдуард Лимонов: По их поведению и в Ираке, то, что у них современные зубы, когти, крылатые ракеты, они крайне опасны. И вторая крайне опасная держава – это Китай, конечно. Не стоит говорить, что я не люблю китайцев, может быть, но китайцев я не люблю и не скрываю этого.
Михаил Соколов: Жаль. Валерия, а вы можете себе представить такую сцену: левый политик Эдуард Лимонов, какой-нибудь еще левый политик – Борис Кагарлицкий, может быть, левый политик Геннадий Зюганов, и вот они вместе со Сноуденом встречаются с народными массами?
Эдуард Лимонов: Только не Зюганов.
Валерия Касамара: В этом сценарии я ждала, когда Эдуард Вениаминович скажет "только не Зюганов". Я здесь понимаю, что вряд ли можно было объединить.
Михаил Соколов: Хорошо, без Зюганова. И вот они встречаются с народом и все вместе призывают бороться с глобализмом, за настоящий "прозрачный!" мир, социализм, создают общую коалицию. Он же политическое убежище попросил. Может быть, он вид на жительство получит, а потом гражданином России станет, вступит в вашу партию "Другая Россия". Как такие фантазии вам?
Валерия Касамара
Валерия Касамара: У меня нет фантазий, есть один вопрос, и он достаточно серьезный, к Эдуарду Вениаминовичу. Когда мы говорим по поводу левой политики и левого направления в политике, то хочется понимать, что именно из тех предложений, которые могут быть озвучены, является действительно мощным побудителем и сильно мотивирует на то, чтобы, например, молодежь присоединилась бы, поверила и пошла.
Михаил Соколов: У них – антиамериканизм.
Валерия Касамара: Дело в том, что, мне кажется, не совсем стратегически было бы верно делать ставку на ту часть молодежи, которая пропитана антиамериканизмом. Потому что если мы с вами возьмем молодежь, которая ориентирована на получение хорошего образования, которая достаточно амбициозна и которая понимает, чего она хочет, то она антиамериканизмом не сильно страдает. Они скорее считают себя космополитами, они себя ощущают людьми единого информационного, культурного пространства. Сегодня они в Москве, завтра они в Нью-Йорке, послезавтра где-то еще. Поэтому антиамериканизм не тот флаг, не тот стяг, который надо перед ними растягивать. И здесь мне хотелось понять, что вы такое предлагаете, что могло бы побудить?
Эдуард Лимонов: Надо обратиться к моему послужному списку.
Валерия Касамара: Если позволите, еще одно предложение. Просто на сегодняшний день даже по результатам наших исследований получается, что такой идеи, которая могла бы привлечь и заставить поверить, нет ни у кого. Ее нет у Зюганова, ее нет у Навального, ее нет у власти. Я, прочитав вашу программу, тоже, честно говоря, не обнаружила.
Эдуард Лимонов: В 1994 году я создал Национал-большевистскую партию, люди шли на революцию, шли за идею равенства, идею гордости за свою страну, и десятки тысяч людей прошли через партию.
Михаил Соколов: И разбежались.
Эдуард Лимонов: Никто не разбежался – это вы ехидно сегодня, Михаил, настроены.
Я хочу сказать следующие, что "разбежались": 13 человек убили, 250 сидели в тюрьмах. Я вам парирую ваше.
Я бы серьезнее говорил о таком феномене, как Национал-большевистская партия. Сегодня, безусловно, через 20 лет после исчезновения СССР великолепный лозунг "Вперед в СССР", который мы сейчас выдвигаем.
Далее: это пересмотр итогов приватизации и это как всегда революция. Потому что то, что мы сегодня имеем, когда у нас две тысячи семейств обладают капиталами свыше 500 миллионов долларов, у нас 131 миллиардер в стране и 71% национальных богатств принадлежит людям, 1% населения, что вам еще нужно? Я считаю, что просто за 20 лет страна изживала негатив, который остался после системы Брежнева.
Михаил Соколов: И готова к лозунгу "Россия без буржуев"?
Эдуард Лимонов: Сейчас страна наконец определяется, приходит порядок.
Валерия Касамара: А вы считаете, что можно идти вперед тогда, когда вы предлагаете все образы поведения искать в прошлом?
Эдуард Лимонов: Ничего подобного.
Михаил Соколов: Или вперед в СССР?
Эдуард Лимонов: У нас лозунги хуже. Например, вместо пересмотра итогов приватизации мы говорим – отнять и поделить.
Михаил Соколов: "Грабь награбленное" мне больше нравится – это честнее, это по-ленински.
Эдуард Лимонов: Михаил, вы меня пригласили, дайте мне высказаться. Лозунг – это всегда намеренное преувеличение. Безусловно, не все отнять и поделить, а национализировать, безусловно, – это понятно. Безусловно, не "вперед в СССР", а построение какого-то нового единения государств, может быть, за исключением Прибалтики, которое возможно. И, безусловно, так и будет. На самом деле таможенный союз, о котором сейчас говорят, – это такой зародыш нового типа союза государства.
Михаил Соколов: То есть вы Путина здесь поддерживаете?
Эдуард Лимонов: Причем тут поддерживаете? Вы хотите пришить. Я сам по себе. Я противник диктатуры, противник тирании, противник единовластия, и Путин мне не товарищ! Гусь свинье не товарищ!
Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии писатель Эдуард Лимонов, лидер партии «Другая Россия» и политолог Валерия Касамара. Мы сегодня хотели говорить роли левого протеста на данном этапе — это действительно важная тема. Есть и другие важные темы.
Я начну с актуального, то, что действительно сейчас на слуху и весь мир смотрит то, что происходит в Шерметьево, где вдруг появился опять вдруг в транзитной зоне экс-сотрудник ЦРУ Эдвард Сноуден. Представитель протеста против глобального шпионажа встретился с правозащитниками, депутатом Государственной думы от «Единой России» Никоновым, кремлевскими чиновниками, адвокатами, такая пестрая компания разнообразных деятелей общественности, скажем так, и сказал, что он хотел бы остаться в России. Что, конечно, интересно, причем остаться на условиях Владимира Путина. Не знаю, как это повлияет на обстановку в России, но может быть это повлияет, например, на отношения России с Соединенными Штатами. Что скажете Эдуард Вениаминович?
Эдуард Лимонов: Я считаю, что он, безусловно, идеалист и с огромным чувством театра. Он прекрасно понимает постановку. Смотрите, как он всех томил три недели, как он скрывался, вдруг теперь появился. Это надо обладать талантом, безусловно. Теперь он звезда планетарного масштаба. И он появился как раз в момент, когда никто не верил, что он находится в аэропорту Шереметьево.
Михаил Соколов: Привезли, наверное.
Эдуард Лимонов: Я отказываюсь спекулировать, привезли, не привезли — не моя тема. Я оцениваю его по пятибалльной системе, он блестяще себя ведет, и при всем при том он честнейший человек, идеалист - совершенно верно.
Михаил Соколов: А почему вы решили, что он честнейший человек? Он все свои компьютеры, все содержимое китайцам выложил, а теперь российским спецслужбам.
Эдуард Лимонов: Это мое впечатление, я не знаю, что он выложил, не выложил. И вы не знаете.
Михаил Соколов: Я не знаю, конечно.
Эдуард Лимонов: Поэтому это наше оценочное. Я верю в свое понимание персонажей, я в людях редко ошибался в своей жизни. У него такое открытое лицо, которое врать не может. А то, что он обладает даром Немировича-Данченко, у него великолепное понимание, когда надо появиться, когда надо открыть портьеру.
Михаил Соколов: Вы считаете его своим единомышленником? Он же против глобализма.
Эдуард Лимонов: Если с этой точки зрения, я против Соединенных Штатов, не против американцев или Америки, я против империи, против «хозяев вселенной», как они себя называют, против преобладания в мире. В этом смысле, конечно, он им нанес большой удар.
Михаил Соколов: И вы рады?
Эдуард Лимонов: Я рад, конечно, что скрывать.
Михаил Соколов: То есть вы в тредне. 65% россиян не любят Америку теперь после разнообразных пропагандистских приемов, и вы с ними?
Эдуард Лимонов: Михаил, не упрощайте, пожалуйста.
Михаил Соколов: Я на социологию опираюсь.
Эдуард Лимонов: Я прожил в Соединенных Штатах 6 лет, я ее знаю. Какие-то американские особенности мне нравятся. Нельзя говорить — любят, не любят. Я поневоле говорю то, что я говорю. Они представляют собой опасность. Как любой большой зверь, на лужайке разлегшийся лев.
Михаил Соколов: А может быть это корова безобидная, молоко дает, кормит весь мир инновациями.
Эдуард Лимонов: По их поведению и в Ираке, то, что у них современные зубы, когти, крылатые ракеты, они крайне опасны. И вторая крайне опасная держава — это Китай, конечно. Говорить, что я не люблю китайцев, может быть китайцев я не люблю и не скрываю этого.
Михаил Соколов: Жаль. Валерия, а вы можете себе представить такую сцену: левый политик Эдуард Лимонов, какой-нибудь еще левый политик Борис Кагарлицкий, может быть левый политик Геннадий Зюганов, и вот они вместе со Сноуденом встречаются с народными массами?
Эдуард Лимонов: Только не Зюганов.
Валерия Касамара: В этом сценарии я ждала, когда Эдуард Вениаминович скажет «только не Зюганов». Я здесь понимаю, что вряд ли можно было объединить.
Михаил Соколов: Хорошо, без Зюганова. И вот они встречаются с народом и все вместе призывают бороться с глобализмом, за настоящий прозрачный мир, социализм, создают общую коалицию. Он же политическое убежище попросил. Может быть он вид на жительство получит, а потом гражданином России станет вступит в вашу партию «Другая Россия». Как такие фантазии вам?
Валерия Касамара: У меня нет фантазий, есть один вопрос, и он достаточно серьезный к Эдуарду Вениаминовичу. Когда мы говорим по поводу левой политики и левого направления в политике, то хочется понимать, что именно из тех предложений, которые могут быть озвучены, является действительно мощным побудителем и сильно мотивирует на то, чтобы, например, молодежь присоединилась бы, поверила и пошла.
Михаил Соколов: У них антиамериканизм.
Валерия Касамара: Дело в том, что, мне кажется, не совсем стратегически было бы верно делать ставку на ту часть молодежи, которая пропитана антиамериканизмом. Потому что если мы с вами возьмем молодежь, которая ориентирована на получение хорошего образования, которая достаточно амбициозна и которая понимает, чего она хочет, то она антиамериканизмом не сильно страдает. Они скорее считают себя космополитами, они себя ощущают людьми единого информационного, культурного пространства. Сегодня они в Москве, завтра они в Нью-Йорке, послезавтра где-то еще. Поэтому антиамериканизм не тот флаг, не тот стяг, который надо перед ними растягивать. И здесь мне хотелось понять, что вы такое предлагаете, что могло бы побудить?
Эдуард Лимонов: Надо обратиться к моему послужному списку.
Валерия Касамара: Если позволите, еще одно предложение. Просто на сегодняшний день даже по результатам наших исследований получается, что такой идеи, которая могла бы привлечь и заставить поверить, нет ни у кого. Ее нет у Зюганова, ее нет у Навального, ее нет у власти. Я, прочитав вашу программу, тоже, честно говоря, не обнаружила.
Эдуард Лимонов: В 1994 году я создал Национал-большевистскую партию, люди шли на революцию, шли на идею равенства, идею гордости за свою страну, и десятки тысяч людей прошли через партию.
Михаил Соколов: И разбежались.
Эдуард Лимонов: Никто не разбежался - это вы ехидно сегодня, Михаил, настроены. Я хочу сказать следующие, что «разбежались»: 13 человек убили, 250 сидели в тюрьмах. Я вам парирую ваши. Я бы серьезнее говорил о таком феномене, как Национал-большевистская партия. Сегодня, безусловно, через 20 лет после исчезновения СССР великолепный лозунг «Вперед в СССР», который мы сейчас выдвигаем. Далее: это пересмотр итогов приватизации и это как всегда революция. Потому что то, что мы сегодня имеем, когда у нас две тысячи семейств обладают капиталами свыше 500 миллионов долларов, у нас 131 миллиардер в стране и 71% национальных богатств принадлежит людям, 1% населения, что вам еще нужно? Я считаю, что просто за 20 лет страна изживала негатив, который остался после системы Брежнева.
Михаил Соколов: И готова к лозунгу «Россия без буржуев»?
Эдуард Лимонов: Сейчас страна наконец определяется, приходит порядок.
Валерия Касамара: А вы считаете, что можно идти вперед тогда, когда вы предлагаете все образы поведения искать в прошлом?
Эдуард Лимонов: Ничего подобного.
Михаил Соколов: Или вперед в СССР.
Эдуард Лимонов: У нас лозунги хуже. Например, вместо пересмотра итогов приватизации мы говорим — отнять и поделить.
Михаил Соколов: «Грабь награбленное» мне больше нравится - это честнее, это по-ленински.
Эдуард Лимонов: Михаил, вы меня пригласили, дайте мне высказаться. Лозунг — это всегда намеренное преувеличение. Безусловно, не все отнять и поделить, а национализировать, безусловно, - это понятно. Безусловно, не в перед в СССР, а построение какого-то нового единения государств, может быть за исключением Прибалтики, которое возможно и безусловно, так и будет. На самом деле таможенный союз, о котором сейчас говорят, — это такой зародыш нового типа союза государства.
Михаил Соколов: То есть вы Путина здесь поддерживаете?
Эдуард Лимонов: Причем тут поддерживаете? Вы хотите пришить. Я сам по себе. Я противник диктатуры, противник тирании, противник единовластия, и Путин мне не товарищ. Гусь свинье не товарищ.
Валерия Касамара: Когда мы говорим про революцию, ситуация нереализуема по одной простой причине. Когда начались декабрьские протесты, то большая часть молодежи пришла посмотреть туда.
Эдуард Лимонов: Что вы мне с этими декабрьскими протестами. Вы не заглядываете глубже, чем на два года, в наше великолепное прошлое.
Валерия Касамара: Я хочу конкретно рассказать про события и про восприятие этих событий. Я сейчас не говорю, хорошие они, плохие, я просто говорю, что прошло 20 лет, и за эти 20 лет выросло новое поколение, которое не видело ничего подобного. Они не видели на улице такого скопления людей. Я не говорю, по какому поводу они собрались.
Михаил Соколов: Они даже вас на улице не видели.
Валерия Касамара: Неважно. Они вышли и увидели, какое количество людей собралось. Для большинства людей было обретение опыта, чтобы посмотреть, что это такое. Но когда вы говорите революция, без революции никуда нельзя, тот тут же выступают представители нормального класса потребителей, которые понимают, что любые предложения, выдвигаемые вами — это угроза их стабильности прежде всего материальной.
Эдуард Лимонов: Все правильно. И что вы хотите сказать? Ваша городская молодежь, креативный класс, как вы называете, она просто минимальна по сравнению с огромной страной.
Михаил Соколов: А вы верите в рабочий класс?
Эдуард Лимонов: Вы со своими ремарками невыносимы.
Михаил Соколов: Вы не такое переживали.
Эдуард Лимонов: Я переживу.
Валерия Касамара: Вы мне не дели закончить. Первое, что было сказано, что мы пришли посмотреть.
Эдуард Лимонов: Молодежь — это маленький кусочек.
Валерия Касамара: Я вам задам вопрос, у меня было исследование, которое проходило не только в Москве, но и в других городах России, меня интересовала молодежь, которая либо была свидетелями происходящего, либо что-то про это слышала. Что она говорила, не только в Москве креативный класс. Первое: нам интересно посмотреть, что это такое. У кого-то действительно была идея поддержать. А третья группа сказала, что мы туда не пойдем, потому что нас либо отчислят из вуза, либо будут какие-то на работе проблемы. Мы просто боимся. А дальше я хочу сказать, что ни причем креативный класс, на сегодняшний день материальная стабильность и потребительские потребности общества оказываются намного впереди и более значимо, чем все остальное.
Эдуард Лимонов: Большинство нашего населения хочет разломать эту систему, а потом посмотреть, что получится. Тяга к этим переменам, 20 лет назад не произошло.
Валерия Касамара: Большая часть населения, кто это?
Эдуард Лимонов: Это провинциальная молодежь, это те же маргиналы, от которых все отворачиваются, это обитатели моногородов бедные, а не те люди, которые сидят в кафе «Жан-Жак» где-то на бульварах. Вы забываете - это маленькая часть. Это впечатляло, когда вышли, слава богу, сподобились, надо было выходить еще 20 лет назад. Я вышел и мои люди вышли 20 лет назад протестовать против этой системы, я что-то никого не видел. Хорошо, что рано или поздно вышли, отлично, великолепно. Только вы производите свои исследования у верхушки у сливок общества.
Михаил Соколов: Эдуард Вениаминович, давайте я вас поддержку вдруг. Вот мы были на презентации доклада Михаила Дмитриева, о нем разговоров много будет, не только сегодня.
Эдуард Лимонов: Кто такой Михаил Дмитриев?
Михаил Соколов: Исследователь стратегических разработок. У него тоже есть данные, что в провинции протест растет, что он носит в значительной степени лево-популистский характер, например, большое количество людей на втором месте ставят идею национализации нефтяной и газовой промышленности. Их волнуют проблемы жилищно-коммунального хозяйства и так далее. Идеи революции там нет, там есть протестные настроения на экономической почве, недовольство разными бытовыми вещами, идеи революции я там не увидел.
Эдуард Лимонов: С идеей революции, с маслом, которое мы льем в огонь, выходим мы.
Михаил Соколов: То есть вы поджигатель?
Эдуард Лимонов: Да.
Валерия Касамара: У всей страны есть большая проблема, независимо от того, кто ты, хипстер или маргинал — это проблема коррупции. Мы все с ней сталкиваемся все в разной степени.
Эдуард Лимонов: У нас страна не такая, у нас не те люди во главе страны, у нас узурпация власти, а вы нам о коррупции.
Валерия Касамара: За справку надо заплатить, за ЕГЭ надо заплатить.
Эдуард Лимонов: Вместо того, чтобы народ отобрал все, что ему принадлежит, вы предлагаете бороться с коррупцией.
Михаил Соколов: Один раз отобрал и как-то не очень вышло. Я не очень старый, не надо меня загонять в гроб.
Эдуард Лимонов: У вас психология старая.
Михаил Соколов: Что значит психология старая? Я, конечно, помню, сколько людей Сталин убил, кто-то не помнит, вы еще лучше должны помнить, а вы «Сталин, Берия, ГУЛАГ», я хорошо помню, как ваши ребята кричали. Вы же отказались от этого хулиганства?
Эдуард Лимонов: Не совсем. Я думаю, вытащить или нет, чтобы пугануть вас всех. Чтобы не было духу вашего. Либералы вертят страной 23 года, что мы имеем?
Михаил Соколов: А кто либералы?
Эдуард Лимонов: Кудрин не либерал?
Михаил Соколов: Путин?
Эдуард Лимонов: И Путин либерал. Либеральный диктатор.
Валерия Касамара: Это что за «коктейль Молотова»?
Эдуард Лимонов: Что, он социалистические идеи проводит? Это попытка справиться с ситуацией, с которой он не справляется, вот и все.
Михаил Соколов: То есть вы не считаете Путина своим единомышленником? Он не левый? Либерал.
Эдуард Лимонов: Путин мой противник, враг, если хотите.
Михаил Соколов: Может конкурент на левом поле. Вы как ученый скажите свое мнение.
Валерия Касамара: Я просто как человек скажу.
Эдуард Лимонов: Вы ученый, который исследует богатых.
Михаил Соколов: Вы не читали.
Эдуард Лимонов: Сливки общества.
Михаил Соколов: Мы Лимонова читали, а вы Касамару не читали.
Эдуард Лимонов: Я любознательный, если дадут.
Валерия Касамара: Пожалуйста, вы возьмите. Я задала вопрос: что хотите — вперед в СССР, национализация промышленности и дальше революция. Что у нас получается? Действительно представление о том, что в СССР жилось очень хорошо, больше и больше будет укореняться, когда появится единый ученик истории, в котором не будут писать про ГУЛАГи, про то, что было что-то плохо.
Михаил Соколов: Будут отдельные недостатки.
Валерия Касамара: Психику надо сохранять. В результате будет представление о дружбе народов, потому что это всплывает регулярно, что в СССР было хорошо, была дружба народов, о том, что был совершенно другой психологический климат, о том, что там был вождь, у которого все было хорошо, а остальное мы умалчиваем, оставляем за скобками.
Но при всем при этом мы реально понимаем, что нельзя с этим багажом идти вперед, нельзя ничего сделать, потому что на сегодняшний день нет той модели, которую хотелось бы воспроизводить, ее ищут в прошлом, модель прошлого неработоспособна, предложения о революции абсолютно в данном случае неактуальны, предложения о национализации абсолютно неработоспособны. Потому что не будет государство эффективным собственником, и это все пустые разговоры, особенно в условиях, когда институты не работают. И в данном случае Норвегия не является для нас образцом, потому что в Норвегии институты работают, у нас их нет, не укореняются, не получаются. И поэтому все это падает на неподготовленное сознание и дальше поехали на баррикады.
Эдуард Лимонов: Вы все свое красноречие истратили попусту. Потому что если бы вы знали, чего хотела Национал-большевистская партия, чего хочет сегодня партия «Другая Россия».
Валерия Касамара: Я прочитала вашу программу.
Эдуард Лимонов: Неважно, программа. Было пять программ.
Валерия Касамара: Для чего тогда на сайте висит программа? Я заинтересовалась вашей программой.
Эдуард Лимонов: Для Министерства юстиции.
Михаил Соколов: Вот они дурят Министерство юстиции, а сейчас Эдуард Вениаминович Лимонов нам скажет правду.
Эдуард Лимонов: Не дурим никого. Никогда не было желания возвращаться в тот социализм.
Михаил Соколов: То есть у вас латиноамериканская модель?
Эдуард Лимонов: Народный социализм.
Валерия Касамара: Кисельные берега, молочные реки. У вас получается такой лубок политический.
Эдуард Лимонов: Что вы это все говорите, не зная? Нас надо судить по нашим делам. Наши дела великолепны и правильны. Вы хотите сохранить государство для богатых. Я говорю: не будет по-вашему, ни по Михаила желанию, ни по вашему желанию. Не будет государства для богатых.
Михаил Соколов: А будет по щучьему велению.
Эдуард Лимонов: Нет, будет государство, где будут жить хорошо и нормально рабочему люду, тем, кто создает, а не тем, кто сидит в кафе «Жан-Жак».
Валерия Касамара: Что вы к «Жан-Жаку» прицепились?
Михаил Соколов: Плохо покормили человека.
Эдуард Лимонов: Вы исследуете эту группу.
Валерия Касамара: Вы не знаете, что я исследую, давайте вы не будете говорить, что не знаете.
Эдуард Лимонов: Я вы не знаете ничего о Национал-большевистской партии. Я говорю на основании того, что вы сказали, я делаю вывод, что вы исследуете только богатую молодежь, ничего другого я не услышал.
Михаил Соколов: Вам говорят другое.
Валерия Касамара: Я прочитала программу вашей партии, оказывается она для Минюста.
Эдуард Лимонов: Я не знаю, какую вы прочли.
Михаил Соколов: Эдуард Вениаминович, давайте тогда от программы отойдем. Латиноамериканский вариант, чтобы хорошо было рабочему. Туалетную бумагу распределять как Чавес через народные комитеты.
Эдуард Лимонов: Вы сейчас пытаетесь меня размазать, но это абсолютно бесполезно. Потому что то, что вы говорите, это абсолютно ни на чем не основано. Вы сидите, вы принадлежите к определенному классу.
Михаил Соколов: Вы были в Венесуэле?
Эдуард Лимонов: Нет.
Михаил Соколов: А я был.
Эдуард Лимонов: Ваш любимый Немцов ездит в Венесуэлу на серфинг.
Михаил Соколов: Причем тут Немцов, я и сам там был.
Эдуард Лимонов: Вы принадлежите к определенному классу людей, этот класс сейчас находится у власти, вы его представляете, несмотря на то, что вы журналист. Вы тоже, кстати говоря, вы никакой не исследователь, ничего. Я считаю, что вы видите мир только сливки общества, всего остального для вас не существует.
Михаил Соколов: Это вы уже сказали.
Валерия Касамара: У меня вопрос. Меня волнует огромная проблема, проблема всей России — страна спивается. Что предлагает ваша партия сделать для того, чтобы мы перестали пить по 18 литров в год на человека?
Эдуард Лимонов: Надо, чтобы люди поняли, что у них есть судьба.
Валерия Касамара: Как это сделать?
Эдуард Лимонов: Для того, чтобы разрушить, мы займем людей работой разрушения олигархического чекистского государства.
Валерия Касамара: Как конкретно?
Эдуард Лимонов: Поднимем восстание рано или поздно.
Михаил Соколов: Восстание вооруженное или как?
Эдуард Лимонов: Не будьте провокатором.
Валерия Касамара: Сразу пить перестанут?
Эдуард Лимонов: У людей нет судьбы, вы не понимаете, нет судьбы, сейчас сложилась кастовая система: сын олигарха будет олигархом, сын среднего бизнесмена будет таким, бедный будет бедным и ничего, надежды нет. Поэтому никаких социальных удовольствий, будущего нет.
Валерия Касамара: Люди не работают и благодаря вашему протесту заработают социальные лифты?
Михаил Соколов: Вы посмотрите на биографии олигархов.
Эдуард Лимонов: Феномен пьянства, не было такого ни в войны, ни в революции, люди были заняты.
Валерия Касамара: Мы не можем все время воевать и на баррикадах стоять.
Эдуард Лимонов: А что делать? У нас нет такого общества, которое мы хотим. 23 года назад власть захватили.
Валерия Касамара: Для того, чтобы поднять на восстание, надо, чтобы протрезвели, а они все время пьют.
Эдуард Лимонов: Ничего, перестанут.
Михаил Соколов: Эдуард Вениаминович, факты против вас. Есть, например, разные олигархи, я не буду называть фамилии, вы сами догадаетесь. Есть человек, который отсидел много лет в тюрьме, а теперь...
Эдуард Лимонов: За мошенничество?
Михаил Соколов: Там даже похуже. А теперь хозяин газеты «Коммерсант», например. И много чего другого.
Эдуард Лимонов: Кто это, назовите фамилию?
Михаил Соколов: Вы знаете его. Я просто не хочу, чтобы мы потом ходили с вами в суд. Есть другие такие биографии.
Эдуард Лимонов: «Коммерсант» не самая удачная газета на данном этапе.
Михаил Соколов: Есть люди, которые поднялись из грязи за эти годы из ничего, из тех же самых рабочих семей. Кстати говоря, это показывает, что есть возможности. Из низшего слоя, среднего класса, из инженеров, полно таких.
Эдуард Лимонов: Великолепная семья у Навального кулаков-мироедов, они наживаются на чем угодно.
Михаил Соколов: А чем вам не нравится Навальный?
Эдуард Лимонов: Сейчас объясню. Фабрика лозоплетения у папы с мамой, старший сын где-то пристроен рядом с «Почтой России», чтобы воровать было удобней. Младший сын Алексей, пожалуйста, замешен в пяти мошеннических делах.
Михаил Соколов: Вы верите Следственному комитету?
Эдуард Лимонов: Я не Следственному комитету верю, я верю своему опыту человека, который читал свое уголовное дело, присутствовал на огромном количестве судов над товарищами, отсидел несколько лет. Вот своему опыту я верю.
Михаил Соколов: Вы за то, чтобы Навального власть посадила?
Эдуард Лимонов: Нет, я не за это. Дай бог, чтобы его не посадили. Потому что это поднимет его, я хочу чтобы его не поднимали.
Я хочу сказать, что в деле по «Кировлесу» нет письменных доказательств того, что он мошенник, но нет и письменных доказательств обратного, того, что он не мошенник. Потому что человек, занимающий должность советника губернатора, он обладал огромным весом и имел полную возможность давать устные указания тем людям, которые смотрели на него снизу вверх.
Михаил Соколов: Слушаю вас сейчас и думаю: какую миссию сейчас вы исполняете?
Эдуард Лимонов: Я исполняю миссию свою. Это Эдуард Вениаминович Савенко, сын советского офицера, прошедший через...
Валерия Касамара: Вы сказали про семью, работают люди. Вы тоже человек не бедный.
Эдуард Лимонов: Так вот такие семьи мироедов...
Валерия Касамара: Какие они мироеды?
Эдуард Лимонов: Мои отец и мать были честными и порядочными людьми.
Михаил Соколов: Вы крупный российский писатель, наверное, не нищий человек, приходите к нам с охраной и рассказываете про каких-то мироедов.
Мне кажется, это мелковато для вас.
Эдуард Лимонов: Это члены партии, которые после нападения на меня сопровождают уже много лет. Это вынужденно. Вы знаете, что я не могу выплатить долг Лужкову — это второе. Третье, если вы собираетесь продолжать дальше в том же духе, то я советую задавать мне вопросы, а не ссориться со мной и не спорить со мной.
Михаил Соколов: Почему не спорить?
Эдуард Лимонов: От того, что вы со мной спорите, моя позиция не изменится.
Михаил Соколов: Почему вы думаете, что люди пойдут за вашими лозунгами?
Эдуард Лимонов: Потому что они уже идут, шли и будут идти.
Валерия Касамара: Михаил, всегда будет какой-то минимальный процент, которым эти деструктивные идеи будут симпатичны. Что здесь получается с психологической точки зрения: у людей есть накопившаяся агрессия. Куда эту агрессию девать?
Михаил Соколов: У них три мишени сейчас, опять же по тому исследованию, которое позавчера нам показывали — Америка, чиновники и мигранты.
Эдуард Лимонов: Я ни в каком виде не касаюсь мигрантов — раз. Америка меня интересует постольку поскольку.
Михаил Соколов: Вы ее приложили чуть-чуть.
Эдуард Лимонов: Я Сноудена приветствую, а что там с Америкой ежедневно, я не соприкасаюсь. Я говорю, что она опасна, надо знать, что она опасна и вести себя соответственно. Мы не в детском саду, это мир, где все друг друга с удовольствием поглощают, если есть такая возможность. Все остальное вы просто придумали.
Что мне чиновники? Я уволю чиновников. Олигархам выдам билеты в Швейцарию и двести долларов, и в трусах уедут.
Михаил Соколов: То есть сажать не будете?
Эдуард Лимонов: А зачем сажать?
Михаил Соколов: Это популярно.
Эдуард Лимонов: В ваших книгах, которые вы читаете.
Михаил Соколов: Большевики сажали, ваши предшественники сажали.
Эдуард Лимонов: Это не мои предшественники.
Валерия Касамара: Аналог философского парохода.
Михаил Соколов: Философский самолет.
Эдуард Лимонов: Не надо, Миша, вы были умнее раньше. Вы вместе со всеми либералами поглупели.
Михаил Соколов: Вот, вы опять переходите на личности, а просите вас не обижать.
Эдуард Лимонов: Я как-нибудь справлюсь, меня никто обидеть не смог за все мои 70 лет, нет такого человека.
Валерия Касамара: Вы опять же берете маргиналов, для которых предложение канализировать свою энергию в протест и революцию, а остальных отправляете в Швейцарию.
Эдуард Лимонов: Вы берете не маргиналов?
Валерия Касамара: Я беру всех. В данном случае я понимаю, что есть поколение, которое застало жизнь в Советском Союзе и которое долго в течение 20 лет пыталось встать на ноги после всех шоков, которые были.
Соответственно молодежь, которая выросла и для которой демократия ассоциируется...
Эдуард Лимонов: Перед моим усталым взором прошли десятки тысяч людей разных, представители вполне приличных семей, студенты МГИМО, шпана из какого-нибудь Урюпинска, кого только ни было, а вы мне начинаете говорить, какая молодежь. Я имею такой опыт, как никто в этой стране.
Михаил Соколов: Хорошо, с этим опытом, который у вас есть, скажите, пожалуйста, что вы конкретно собираетесь делать, кроме того, как печататься в прокремлевских газетах?
Эдуард Лимонов: Как вам не стыдно?
Михаил Соколов: «Комсомольская правда» не прокремлевская?
Эдуард Лимонов: А что такое радио «Эхо Москвы»? У меня есть контингент знакомых, которые меня ругают каждый раз: почему ты ходишь к этим либералам? Он продался либералам, это деньги «Газпрома».
Михаил Соколов: Владимир Ильич Ленин в кадетской «Речи» не печатался.
Эдуард Лимонов: Михаил, вам должно быть просто стыдно, потому что я свои основные антилиберальные проповеди, направленные против вождей-либералов, публикую в свободной прессе. Более того, я сотрудничаю на «Слон.ру». И вы мне сейчас совершенно мошенническим образом пришиваете.
Михаил Соколов: То есть вы с ними не сотрудничаете?
Эдуард Лимонов: Если бы я работал, я бы вам сказал.
Михаил Соколов: Как-то вы волнуетесь.
Эдуард Лимонов: Я волнуюсь всегда. Когда я приехал в Россию в 1990 году, первая газета, в которой я начинал, была «Известия». Когда меня новый редактор Голембиовский вытеснил из «Известий», я пошел в «Советскую Россию». Три года работал в «Советской России». Тогда все были против.
Михаил, я не оглядываюсь, что люди говорят, я сам перед собой абсолютно чист.
Михаил Соколов: То есть вы готовы в любой газете такого сорта печататься?
Эдуард Лимонов: А какого сорта, например, Радио Свобода была, что у вас за послужной список? Она была антироссийской радиостанцией долгие годы. Я потом приходил к вам и давал интервью. Для меня нет этого понятия, я отвечаю за свой текст, а за газету или ее направление я не отвечаю.
Я работал в американских газетах, во французских, даже в голландских, сербских газетах и никогда не считал, что я ответственен за политику газеты.
Михаил Соколов: Хорошо, что вы сейчас собираетесь делать в ситуации реального наступления реакции, как левый политик? Вы же видите: клерикальная реакция, антиобщественная реакция и так далее?
Эдуард Лимонов: Когда в декабре 2011 года был разорван союз партии «Другая Россия» с либералами в одностороннем порядке, это сделали мерзавцы, которые предали протест и согласились идти на Болотную площадь, сговорившись, как вы знаете.
Михаил Соколов: Это ваша версия.
Эдуард Лимонов: Нет, это не моя версия — это версия Евгении Альбац, опубликованная в декабрьском номере журнала «Нью Таймс». Она рассказала, как все это происходило, как пришли в мэрию, как был представитель администрации президента, как были товарищи Пархоменко, Немцов и прочие. Они разорвали с нами союз тогда.
Михаил Соколов: Может быть правильно сделали, вы – революционеры, а они – не революционеры. Большевики звали к московскому восстанию в декабре 1905 года, а либералы к выборам думу.
Эдуард Лимонов: Они сделали то, что они сделали.
Михаил Соколов: Проехали.
Эдуард Лимонов: Ничего не проехали.
Михаил Соколов: Прошло время.
Эдуард Лимонов: С этого все началось. Я был верным союзником Каспарова и Касьянова с 2006 года по 2011, я никогда не высовывался, я отдавал первую роль Каспарову, считая, что он сможет быть локомотивом, который пройдет и мы, грешные, вместе с ним. Но когда было совершено это предательство, это не мы порвали с вождями либералов, а они порвали с нами.
Михаил Соколов: Я мог бы поспорить.
Эдуард Лимонов: Не надо спорить, потому что это спор бесполезный.
Михаил Соколов: Скажите, что сейчас, вы видите наступление реакции или нет?
Эдуард Лимонов: Сейчас исключительно левые силы. сейчас мы являемся членами Форума левых сил, где около 30 организаций, многие из них небольшие, есть крупные организации, в том числе удальцовский «Левый фронт» и РОТ-Фронт.
Валерия Касамара: Сколько вас?
Эдуард Лимонов: Около 30 организаций, там одних анархистов две организации, тысячи полторы.
Валерия Касамара: Вы говорите — 30 организаций. Я хочу примерно понимать, сколько численность.
Эдуард Лимонов: Мы выводим несколько тысяч человек, молодежи исключительно.
Валерия Касамара: В Москве. А по стране?
Эдуард Лимонов: Мы же не живем...
Валерия Касамара: Я считала, что вы глубже можете копнуть. Сколько по Москве, по стране?
Эдуард Лимонов: Что, у нас отдел кадров есть?
Валерия Касамара: Вы говорите - левое движение.
Эдуард Лимонов: Это основные радикальные левые силы, кроме КПРФ, там все в этом форуме. Сейчас 14 сентября будет 3 съезд форума. Направление на левый курс.
Михаил Соколов: Что такое левый курс? Вы идете сами на выборы или на массовые акции?
Эдуард Лимонов: Это социализм, безусловно.
Михаил Соколов: А метод? Вы видите, что есть наступление реакции или вы игнорируете, например?
Эдуард Лимонов: Наступление реакции совершенно очевидно, на нас оно началось в 1994 году. После этого либералы были на одной стороне с властью.
Михаил Соколов: Я вас спрашиваю, что вы сейчас делаете.
Эдуард Лимонов: Мы хотим разжечь народное восстание. Необязательно оно будет нелегальным, скорее всего оно будет легальным.
Михаил Соколов: Через забастовки, через что?
Эдуард Лимонов: Через забастовки у нас обычно не удается. Пока сколотим свой костяк, и он уже практически завершен и будет завершен в ближайшее время, может быть уже готов.
Михаил Соколов: То есть кадровая партия или коалиция?
Эдуард Лимонов: Коалиция на сегодняшний день. Начнем продвигать левые идеи, выходить с левыми идеями везде вплоть до таких городов, как Пугачев.
Михаил Соколов: А вам понравилось то, что в Пугачеве?
Эдуард Лимонов: Причем тут понравилось?
Михаил Соколов: Как вы это оцениваете?
Эдуард Лимонов: Я оцениваю как обычную потасовку в нашей стране. Сожалею, что люди не направляют свою энергию на отвращение к власти, а тратят на междоусобные столкновения.
Валерия Касамара: Просто сказка. Слушаешь и думаешь: сидит Эдуард Лимонов...
Михаил Соколов: Великий писатель земли русской.
Валерия Касамара: И мечтает. Мечты на завалинке.
Эдуард Лимонов: Я на сегодняшний день сумел создать партию, которую до сих пор не может разрушить власть. Создайте вы такую.
Валерия Касамара: В мои цели не входит разрушение посредством революционных восстаний. На сегодняшний момент, когда люди жаждут прежде сего стабильности...
Эдуард Лимонов: А вот Жириновский говорит, что люди жаждут разгромить супермаркеты.
Валерия Касамара: Да не жаждут они разгромить супермаркеты. Потому что демократия означает: первое — свободный выезд за рубеж, второе — полные супермаркеты и стабильная заработная плата.
Эдуард Лимонов: Это ваши люди, их ровным счетом ничего. Выйдут наши люди и затопчут ваших людей.
Михаил Соколов: Вы за диктатуру меньшинства?
Эдуард Лимонов: Мы за диктатуру большинства.
Валерия Касамара: Сколько человек выйдет, чтобы затоптать тех людей, которым нужна стабильность и спокойная жизнь?
Эдуард Лимонов: Не могу вам сказать.
Валерия Касамара: Конечно, вы сидите в «Жан-Жаке» и не можете сказать, сколько у вас по России.
Эдуард Лимонов: Я не был в «Жан-Жаке».
Валерия Касамара: Сходите, там неплохо кормят.
Михаил Соколов: Да, Эдуард Вениаминович, трудно с вами. Даме не даете сказать и на вопросы не отвечаете. Сергей из Тульской области.
Слушатель: У меня вопрос к товарищу Лимонову: это его люди бросались пирожными в губернаторов в свое время, в каких-то чиновников? Его партия так и будет продолжать бороться такими же методами?
Эдуард Лимонов: Не бросались.
Михаил Соколов: Это не ваши люди?
Эдуард Лимонов: Не наши.
Михаил Соколов: А кто в Никиту Михалкова? Не ваш парень?
Эдуард Лимонов: Бросали яйцами, потом это было черт знает когда.
Михаил Соколов: А запомнилось.
Эдуард Лимонов: Хорошо. В Никиту Михалкова бросались за то, что он взял деньги от Назарбаева на свой фильм «Сибирский цирюльник» и потом призывал русскоязычное население Казахстана голосовать за Назарбаева. Это была на грани легальности такая шутка. Нам она обошлась далеко не шуточной ценой: двое парней были посажены в «Бутырку», один заболел туберкулезом и в результате заразил пару людей. Короче говоря, все это тяжело обошлось нам.
Михаил Соколов: Давайте послушаем из Москвы звонок, Петр.
Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня такой вопрос к Эдуарду Вениаминовичу: итак, создаем некий евразийский союз, столица России в Омске, Прибалтика туда входить не хочет. Какой-то странный союз. Почему она не хочет, мы же должны быть впереди планеты всей. В одной из передач вы говорили, что не нужно строить мост через Керченский пролив, потому что мы, россияне, туда хлынем. Это черте что получается, что за европейский союз?
А что касается ваших идей по поводу национализации, вы предлагаете вернуться в ленинские времена, они были получше сталинских, но все-таки это не будет работать. Надо нашим интеллектуалам напрягаться со страшной силой, чтобы искоренить пороки колоссальные, которые были заложены в ельцинские и горбачевские времена.
Эдуард Лимонов: Если вы хотите загубить Крым, то сделайте мост через Керченский пролив. Крым и так загублен. Российское побережье Черного моря загублено, все заасфальтировано. Вот вам пример и Сочи, и все маленькие красивые места в субтропиках, они исчезли. Если будет мост, исчезнет Крым как курорт и как здравница.
Михаил Соколов: Про ваши планы имперские советско-имперские?
Эдуард Лимонов: Еще даже не приняли «вперед в СССР», но примем, наверное, на съезде в октябре. И на самом деле это оживит в миллионах людей мечту о содружестве, которое существовало много лет, это содружество победило в войне. А прибалтов не будет, ну и черт с ними, жалеть не станем.
Михаил Соколов: Так возбуждается ненависть к мигрантам.
Эдуард Лимонов: О национализации. Национализация в той или иной мере есть в Саудовской Аравии. Если вы не знаете этого, то я вам сообщаю. Если вы внимательно прочтете, большая часть тех доходов от нефти, которые поступают, поступают в казну, они тратятся на бесплатное высшее образование в Саудовской Аравии.
Михаил Соколов: Сколько там живет в Саудовской Аравии?
Эдуард Лимонов: Не так много.
Михаил Соколов: Нефти хватает и на королевскую семью, и на граждан.
Эдуард Лимонов: Я выступаю, а вы меня щиплете.
Михаил Соколов: Что же мне делать, монолог ваш слушать? Это интересно.
Эдуард Лимонов: Я отвечаю на вопрос, человек задал мне вопрос. У вас давняя ненависть ко мне живет.
Михаил Соколов: Я с огромным уважением.
Эдуард Лимонов: Будьте уверены, я вас потом наказывать не стану, пощажу.
Михаил Соколов: Есть интересные данные, наверное, они вас порадуют, а может быть не порадуют. Левада-центр дал опрос населения Москвы: если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье.
Эдуард Лимонов: Выборы куда?
Михаил Соколов: Президента России. Владимир Путин набрал бы 21%, Зюганов 6, Медведев 3, Прохоров 3, Жириновский 3, 1 % Навальный. Вас там нет, извините. Просто месяц назад было 29 % у Владимира Путина. О чем это говорит?
Эдуард Лимонов: Вы счастливы?
Михаил Соколов: Мне интересно. А вы?
Эдуард Лимонов: Я абсолютно уверен, что в нашей стране власть уже никогда не будет переходить путем выборов, она будет переходить от одного лица к другому благодаря либо каким-то махинациям, либо благодаря насилию.
Михаил Соколов: Вот такой прогноз — либо махинации, либо насилие.
Валерия Касамара: Я бы здесь не стала обращать внимание на сезонные колебания 21-29%.
Михаил Соколов: Приличное.
Валерия Касамара: Приличное, но посмотрим, что будет к сентябрю. Понятно, что рейтинг падает.
Михаил Соколов: Обратите внимание, в каком он отрыве от всех других.
Валерия Касамара: Ситуация отсутствия альтернативы уже долгое время имеет место. Поэтому когда поляна зачищена, ты действительно царь горы, альтернативы у тебя нет, то даже такие колебания будут тебя кантовать и будешь ощущать дискомфорт.
Но здесь про что я говорила и не услышала ответа, к сожалению, от Эдуарда Вениаминовича, любая сила, которая придет к власти или те, которые есть у власти, все равно не могут найти кнопку и не могут понять, на основе чего можно было бы воспитывать, пробуждать элементарную патриотическую идею, потому что она нужна всем.
Михаил Соколов: Путин поехал на Прохоровское поле и произнес речь, что он будет Россию защищать. Вот вам патриотическая идея. И единый учебник пообещал еще.
Валерия Касамара: Здесь получается такой усеченный патриотизм. Потому что пытаются создать образ врага, либо внутреннего, либо внешнего и, соответственно, сразу от этого врага начинают защищать. Невозможно идти вперед, когда у тебя нет светлой нормальной мотивации, которая тебя заставляют что-либо делать во имя родины и гордиться этим. Нет причин для гордости в настоящем, ее не видят в будущем и частично ищут в прошлом. Единственное историческое событие, которое до сих пор пробуждает патриотическую идею — это Великая Отечественная война.
Михаил Соколов: Еще у некоторых Великая Октябрьская социалистическая революция.
Валерия Касамара: Это уже люди глубоко пенсионного возраста.
Эдуард Лимонов: Я об этом и говорю, великолепная идея, великолепный лозунг «отнять и поделить» вызывает приязнь 80%.
Михаил Соколов: Грабь награбленное.
Валерия Касамара: Вы же умный человек.
Эдуард Лимонов: Дайте мне ответить, я умный человек. От 80 до 90%, не буду вас мучить. Большинство, безусловно, если вы это говорили, то вы правы, если я помню, я тоже прав, большинство населения не хочет революционных изменений — это все верно. Они хотят отнять и поделить, но мирным путем.
Валерия Касамара: Как вы можете мирным путем отнять и поделить? Придут в ваш дом и скажут: зачем Лимонову такой дом? Давайте его отнимем и поделим, сделаем там детский сад.
Эдуард Лимонов: Я сказал, что лозунг — это преувеличение всегда. Лозунг должен призывать людей, ярко подсветить идею. На самом деле речь идет о национализации, о деприватизации, и это будет приветствоваться всеми.
Валерия Касамара: Вы вторгаете страну в тот хаос, от которого она только-только оправилась, и считаете, что в этой мутной воде можно сделать кого-то счастливым.
Михаил Соколов: В мутной воде построить социализм?
Эдуард Лимонов: Не надо мне это говорить, я жил во Франции, когда пришел к власти Миттеран, люди драпали оттуда вовсю. Через полгода выяснилось, что национализировали много банков, всего — это не изменило ничего во Франции, к сожалению.
Я хочу, чтобы те деньги, которыми сегодня владеют наши капризные зажравшиеся олигархи, пошли бы на обучение, на высшее образование, на школы, на медицинское обслуживание, на новые проекты в науке. По какому праву у нас эти посредники забирают огромный кусок пирога?
Михаил Соколов: И ради этого вы обличаете последние год либералов, Навального, Немцова, кого угодно, только не действующую власть и лично Владимира Путина. Это может у вас компромисс?
Эдуард Лимонов: Мы приняли на втором съезде партии, он состоялся в сентябре 2012 года, абсолютно четкий лозунг, концепцию двух врагов.
Мы сказали, что нашими врагами являются не только буржуазная группа Путина, но и буржуазная группа Навального, Немцова, которые крадутся к власти, борются за власть. Поэтому удивляться нечего.
Михаил Соколов: А теперь они договорились?
Эдуард Лимонов: Врагов топтал и буду топтать.
Валерия Касамара: Вы не буржуа?
Эдуард Лимонов: Вы знаете мою биографию?
Валерия Касамара: Вы же не пролетарий.
Михаил Соколов: Владимир Ильич говорил: взбесившийся мелкий буржуа.
Эдуард Лимонов: Уж если меня называть буржуа, то вы тогда просто...
Валерия Касамара: Я спрашиваю. Но вы не пролетарий?
Эдуард Лимонов: Я всегда был человеком искусства и начинал человеком искусства.
Михаил Соколов: То есть богема?
Эдуард Лимонов: Я работал на заводах харьковских. Я до 37 лет занимался ручным трудом.
Михаил Соколов: То есть считаете себя пролетарием?
Эдуард Лимонов: Я не считаю.
Валерия Касамара: Я спросила, как бы вы себя назвали.
Эдуард Лимонов: Меня спросила Валерия, я ей объясняю, что с 17 до 37 лет я работал ручным трудом, я занимался всем, был сталеваром, был портным. В Америке сменил 13 профессий, работал санитаром в старческом доме, всяким дерьмом занимался.
В 37 лет я стал профессиональным писателем и стал жить на деньги, которые зарабатывал писательским трудом. Вы хотя бы посмотрели.
Валерия Касамара: Я посмотрела. Как бы вы себя назвали?
Эдуард Лимонов: Я себя не называю, у меня нет определения.
Михаил Соколов: Писателем-одиночкой, вас это устроит?
Эдуард Лимонов: Это пошло.
Михаил Соколов: Почему вы считаете, что случилось соглашение Гудкова, Навального и Митрохина с Путиным?
Эдуард Лимонов: Совершенно очевидно, когда помогают соперникам. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Михаил Соколов: Чтобы их дискредитировать?
Эдуард Лимонов: Нет. Они же вольны были не взять этого. В случае Навального, очевидно, все соглашение, связанное с грядущим приговором.
Михаил Соколов: А если его посадят?
Эдуард Лимонов: Его не посадят, дадут условно.
Михаил Соколов: Снимут с выборов?
Эдуард Лимонов: Дадут условно 5-6 лет, дотянут ситуацию до того, что рассмотрят его апелляцию после выборов, и он пойдет на выборы.
Михаил Соколов: Верите вы в такой сценарий?
Валерия Касамара: Нет.
Эдуард Лимонов: Неважно, мне никто никогда не верил, я добивался всего, чего необходимо. Это ваши иллюзии.
Михаил Соколов: Вернемся к этому разговору в сентябре.
Хотя я предпочел бы говорить с Эдуардом Лимоновым исключительно о писательстве и литературе, потому что о политике говорить с лидером НБП бывшей, а теперь с лидером «Другой России» достаточно тяжело.
