Ссылки для упрощенного доступа

Православные боевые роботы крошат неверных


Дмитрий Глуховский об ужасах нашего времени
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:14:57 0:00
Скачать медиафайл

Дмитрий Глуховский в программе "Лицом к событию"

Елена Рыковцева: События сегодня страшные и ужасные: сегодня мертвые спускаются на землю. Мы будем говорить и об этом, и о других вещах, связанных с праздником Хэллоуин. У нас в гостях Дмитрий Глуховский, писатель. Дмитрия мы позвали совсем не случайно, потому что это большой специалист по монстрам, по мутантам и всяческой чистой и нечистой силе, которая становилась героем его романа "Метро 2033". Кого считать монстрами и мутантами – вот в чем вопрос. Дмитрий, как бы увязали эти два события: 31 октября Хэллоуин и 31 октября День работников СИЗО и тюрем? Это случайное совпадение?

1. О Церкви, власти и Хэллоуине

Дмитрий Глуховский: Мне кажется, Хэллоуин более древний праздник, и люди, выбиравшие себе дату для профессионального праздника, которые работают в Главном управлении исполнения наказаний, служат, оберегая нас от уголовников или притесняя политических заключенных в различных СИЗО и местах заключения, я думаю, что они старались подобрать какой-то максимально близкий себе по смыслу праздник, душевно близкий, духовно близкий. Сначала, наверное, День Святого Валентина рассматривался, потом все-таки они склонились к Хэллоуину.

Елена Рыковцева: Как-то органично получилось.

Дмитрий Глуховский: Получилось смысловое хорошее наложение.

Елена Рыковцева: Этот праздник, вы к нему серьезно относитесь?

Дмитрий Глуховский: Вы знаете, никто в мире к нему серьезно не относится. Европе его отмечает, конечно. Я поскольку жил во Франции и в Германии в свое время, конечно, все больше и больше сталкивался с американским культурным влиянием, распространением влияния американского телевидения и кино, не говоря о мерчендайзе, который присутствует в торговых центрах, Хэллоуин идет по планете. Но при этом во Франции, где я жил, работал на телеканале "Евроньюс", чудовищное сопротивление этому празднику. То есть как к "Макдональдсу" и как к американскому кино. Люди с одной стороны обожают "Макдональдс", Голливуд и Хэллоуин, но при этом чувствуют, что все эти институции наносят очень серьезный ущерб национальной самоидентификации французов, что они чужды культурно, что это порождение капитала, что все это нужно исключительно для того, чтобы устроить еще один псевдо-праздник, чтобы привлечь французов в торговые центры, заставить их купить карнавальные маски, крючковатые носы, тыквы и таким образом выжать из них еще копеечку.

Елена Рыковцева: Как это сопротивление оформлено?

Дмитрий Глуховский: Люди сидят и трындят на эту тему, говорят, что ни в коем случае, не надо. Особенно, я на телевидении работал, это левая интеллигенция, а левая интеллигенция всегда нудит, как вы знаете, особенно в Европе. И там она нудела очень обильно по этому поводу. Даже были некоторые против того, чтобы Рождество отмечать, потому что говорили, что Рождество – это тоже коммерционализированный, практически уже полностью купленный "Кока-Колой" праздник. "Кока-Кола" монополизировала свое изображение Деда Мороза румянощекого в красном колпаке. До этого не было, как известно, канонического изображения Санта Клауса. И все это происки американского капитала, который таким образом заставляет нас потреблять еще один день в году.

Елена Рыковцева: То есть никаких официальных заявлений, запретов нет?

Дмитрий Глуховский: Это же не официальный праздник. Во-первых, это праздник американский, его распространение по всей западной цивилизации…

Елена Рыковцева: Завтра выходной день в Западной Европе, День всех святых.

Дмитрий Глуховский: Сегодня, накануне Дня всех святых, последний день, когда нечисть может играться перед тем, как кавалерия прибудет святых и всех разгонит.

Елена Рыковцева: Если кто не знает символов Хэллоуина, мы отпугиваем тыквой, здесь свечка, и злые духи не появятся в этой студии. Разве что мы будем приманивать духи умерших тех, с кем хочется пообщаться. Бывает же, с кем-то хочется пообщаться.

Дмитрий Глуховский: У меня были случаи спиритических сеансов в моей жизни в студенческой юности, когда происходили довольно странные вещи.

Елена Рыковцева: Вы говорите, что это все не очень серьезно, на уровне болтовни во Франции. В России все это посерьезнее. Православная церковь объявила наступление, крестовый поход против Хэллоуина. Я прочитаю только одну фразу.

Дмитрий Глуховский: Чаплин, небось, сказал?

Елена Рыковцева: Это даже неважно. Чудесная фраза с православного сайта: "Как известно, приближается мерзкий праздник, навязанный нам Западом. Хочется предупредить всех православных, чтобы их не затянули случайно на это мракобесие. Ведь Хэллоуин был запрещен православной церковью еще во времена Российской империи. Самое ужасное, что после распада СССР этот праздник сейчас все активнее культивируется в России". Почему такая агрессивная позиция у церкви по отношению к этому вовсе несерьезному празднику?

Дмитрий Глуховский: Дело в том, что при прямом руководстве страной Ротшильдов и Рокфеллеров, когда мировой капитал сросся с силами ада , таким образом наступление западного капитала на Россию, в частности, происходит и при помощи этого праздника. То есть просто пропагандистское орудие.

Елена Рыковцева: А церковь тут причем?

Дмитрий Глуховский: Святая церковь оберегает наши души и каким-то образом пытается защитить нашу духовность.

Елена Рыковцева: От золотого тельца?

Дмитрий Глуховский: И от золотого тельца, и от сатаны, и от Обамы, и от Рокфеллера, и от Ротшильдов. Бориса Березовского победили, остались Ротшильды и Рокфеллеры.

Елена Рыковцева: Это последний, кто может защитить нас от этого, больше некому?

Дмитрий Глуховский: Православные роботы должны вступить в дело и покрошить в капусту всех неверных, которые пытаются внедрить у нас. Все к этому идет.

Елена Рыковцева: Это все разговоры не пустые, потому что сегодня в Омске запрещен Хэллоуин, запрещено школьникам участвовать в этих праздниках.

Дмитрий Глуховский: Я считаю, что должно караться тюремными сроками. Надо сажать школьников за Хэллоуин.

Елена Рыковцева: Давайте напишем письмо Путину, чтобы сажали. Мы послушаем сейчас маму омской школьницы, просто реакцию родительскую на этот запрет.

Полина Суворова о запрете празднования Хеллоуина в омских школах
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:04:58 0:00


Дмитрий Глуховский: Вы знаете, что мне вспоминается: ведь и праздника 4 ноября, это День национального единства, тоже нет. Ведь был праздник 7 ноября – День Октябрьской социалистической революции. Но когда бывший первый заместитель главы администрации президента Владислав Юрьевич Сурков решил, что надо что-то делать с уличными демонстрациями 7 ноября, решили праздник отобрать. Запретили ходить 7 ноября и судорожно начали искать какую-либо минимально значимую дату. Придумали эту историю, заказали фильм "1612", чтобы объяснить людям, что за событие, потому что люди про поляков ничего не помнят, кроме того, что они говорят "пши-пши" и под это дело придумали праздник, чтобы у коммуняг стянуть лишний день праздничный. Так что несуществующие праздники власть тоже любит и употребляет.

Елена Рыковцева: Там же еще и Святой Валентин запрещают. Плюньте вы на этот Святой Валентин, нет, надо свою Хавронью или Ефросинью в июле организовать. Причем никто эту Хавронью не помнит, не знает, все равно покупают сердечки 14 февраля. Что же за мания, просто объясните?

Дмитрий Глуховский: На самом деле можно сколько угодно валять дурака, но православных боевых роботов никто не отменял. И администрация президента, а также косные мракобесы на всех уровнях бюрократической пирамиды ведут, как им кажется, борьбу за души соотечественников, стараются максимально оградить нас от какого-либо культурного западного влияния и возводят эти невеликие русские стенки вокруг нашего ума.

Елена Рыковцева: У меня все равно в голове не укладывается. Джинсы можно уже, жвачку, весь этот набор западный можно, Голливуд, пожалуйста, в любом кинотеатре.

Дмитрий Глуховский: Пока можно джинсы, пока можно жвачку.

Елена Рыковцева: С праздников начали?

Дмитрий Глуховский: Интересный вопрос, является ли попытка отбить желание носить джинсы борьбой за душу человеческую. Я думаю, что в Советском Союзе это именно так и воспринималось как часть культурного влияния, образа жизни конкурирующего.

Елена Рыковцева: Почему-то с джинсами смирились, а вот с праздниками никак.

Дмитрий Глуховский: Потому что связано с религиозной тематикой. Оба праздника являются изначально католическими и протестантскими или околоязыческими, интерпретирующими. Так или иначе, надо понимать то, какая важная политическая сегодня роль церкви. Русская православная церковь, как, впрочем, и католическая, является не духовной институцией, а политической организацией, которая выполняет очень важные задачи. Она замещает идеологический вакуум, образовывавшийся после дискредитации, банкротства коммунистической идеологии.

Елена Рыковцева: А он на самом деле есть, этот вакуум?

Дмитрий Глуховский: Конечно, есть. Людям очень тревожно, и когда они видят, что мир не структурирован и жизнь не устроена…

Елена Рыковцева: А по-хорошему кто должен был этот вакуум заместить?

Дмитрий Глуховский: Нет хорошего, есть стихийное. Есть потребность верить во что-то и есть потребность ощутить осмысленность своего пребывания в этом мире, какую-то конечную цель его. Религия всегда и во всех обществах, те или иные религии с той или иной степенью успешности справлялись с этой задачей. Потом православие было у нас отменено и достаточно трудно и кроваво, потому что это является идеологическим конкурентом, православная вера как идеология является очень серьезным конкурентом марксизму-ленинизму и коммунистической идеологии. Поэтому такие усилия предпринимались коммунистами по выкорчевыванию и духовенства, поэтому и церкви жгли, поэтому и священников расстреливали и так далее, юные безбожники, все, что угодно. После того, как сам коммунизм обанкротился и новое в него не верит, среднее поколение в него не верит, он остается уделом ностальгирующих пенсионеров, люди, конечно, лишившись морального, духовного стержня, какого-то субъективного ощущения того, что их жизнь осмысленна, что их пребывание в мире осмысленно, что сам мир структурирован, мироздание структурировано, все имеет объяснение, иначе очень тревожно существовать. И сейчас власти, судорожно эксгумировав, реанимируют кадавра подлинно народного православия и его прямо-таки насаждают. Сегодня православие выполняет, во-первых, серьезную идеологическую, замещающую и охранительную функцию. Если серьезный анализ давать того, что происходит – вот, пожалуйста. И конечно, поскольку на местах всегда кретины, перебарщивают существенно.

Елена Рыковцева: Виталий Евдокимович из города Лобня, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я свое мнение выскажу. Мне это не нравится. Все эти праздники, тут много от коммерции, много от хулиганства, много других отрицательных моментов. Лучше отмечать другие дни, есть светлые общечеловеческие – Новые год, другие.

Елена Рыковцева: Одно же другому не мешает. Чем Хэллоуин мешает отмечанию Нового года?

Слушатель: Если вы верующая, надо отмечать Пасху, Рождество и так далее. Эти ужастики – это плохо. Это много от нечисти, много от коммерции. Лучше отмечать светлые дни, чем дни, связанные с непонятным чудачеством.

Дмитрий Глуховский: Хотелось бы поспорить с Виталием Евдокимовичем, обвинить его в реакционности. Но хочется отметить, что такой телеканал как НТВ, у него 365 дней в году праздник нечисти. А еще есть "Битва экстрасенсов" на ТНТ, там тоже святыми не пахнет. Поэтому может быть он и прав. С другой стороны, Виталий Евдокимович, дело в том, что человек дуалистичен по своей природе и даже президент Всея России Владимир Владимирович Путин может быть не вполне кристально чистый человек. Все остальные подчиненные и подданные, они все с подпорченной душой. В любом человеке борется добро и зло. И если не дать злу выйти хотя бы в шуточной форме, то потом…

Елена Рыковцева: Вот новая трактовка праздника Хэллоуин: зло вырывается из душ чиновников, окружающих Путина, и даже самого Путина, который, как предположил Глуховский, вовсе не такой кристальный, как вам кажется.

Дмитрий Глуховский: Не на тысячу процентов, а на 136.

2. Об Эдуарде Лимонове

Елена Рыковцева: А сейчас в эфире Святослав Леонтьев, наш корреспондент, который был на митинге традиционном, который проходит 31-го – это день святого Эдуарда, Лимонова, который сегодня отстаивал право на 31-ю статью Конституции на Триумфальной площади. Святослав, расскажите, чем это закончилось на этот раз?

Святослав Леонтьев: Вы знаете, все очень напоминало своеобразное празднование Хэллоуина. Собралось огромное количество граждан в костюмах полиции, их было намного больше, чем остальных граждан. Все было как обычно: Эдуарда Лимонова задержали буквально через несколько минут после того, как он приехал. Кинули несколько файеров, подымили немножко, задержали несколько человек. В целом ничего особенного не произошло. Вы знаете, я поговорил с несколькими из собравшихся, и они тоже согласились, что это весьма напоминало Хэллоуин и даже сказали, что скорее всего полицейские – это оборотни.

Елена Рыковцева: Вот они сейчас побывали на этой площади, выполнили свой гражданский долг, пройдет два-три часа, они не собираются отмечать Хэллоуин?

Святослав Леонтьев: Я спросил, они сказали, что таким образом они уже отмечают Хэллоуин. Далее праздновать не намерены, потому что уже отпраздновали.

Елена Рыковцева: То есть закончилось сегодня, если всерьез говорить, одним задержанием Лимонова, никого не побили, массовых задержаний не случилось?

Святослав Леонтьев: Задержали около пяти человек, одну девушку среди них. Кинули файеры, немножко покричали, несколько человек стояло с плакатами. Пять человек – это, по-моему, прилично.

Елена Рыковцева: Простите, что мы так трагически к этому не относимся, потому что прошлого 31-го числа всех отпустили в тот же вечер. Поэтому мы надеемся, что закончится это тем же сегодня.

Дмитрий Глуховский: Мне кажется, Лимонов себе зарабатывает на памятник на Триумфальной площади. Там, мне кажется, посмертно будет установлен такой, когда Россия сбросит наконец оковы самодержавия, Эдуард Лимонов в очках, как его крутит ОМОН. Будет стоять как провозвестник демократических преобразований, которых он может особо и не хотел.

Елена Рыковцева: Мне кажется, уже при жизни памятник может там стоять, живой, как фигуры на бульварах в западных странах.

Дмитрий Глуховский: Очень энергичный старичок.

Елена Рыковцева: Сейчас какое-то зло вселенское Лимонов со своими бесконечными колонками про то, что этот плохой, тот плохой, Навальный, Немцов, оппозиции никакой нет, кроме него – Лимонова. Чем вы объясняете, что он как бы сорвался с какой-то цепи?

Дмитрий Глуховский: Ревностью. При всем моем уважении к Эдуарду Лимонову как к писателю, я считаю, что действительно талантливый писатель, исповедальный жанр, который он первым из российских авторов ввел, как он умеет, как он умеет не только раздеться догола, но и кожу снять – это достойно уважения, не говоря о литературном таланте просто. Но политическая деятельность у меня вызывает ряд вопросов. Мне кажется, она началась как эстетический эксперимент, некоторое хулиганство, и вдруг он как-то очень увлекся этим, увлекся тем, что массы молодежи по всей стране в это все поверили, его стали носить на руках, девушки его вновь полюбили. Это, мне кажется, вскружило ему голову. Хотя эстетически я вижу подражание некоторое Троцкому.

Елена Рыковцева: Его раздражает, что есть кто-то кроме него.

Дмитрий Глуховский: И вдруг, он занимается этой оппозиционной деятельностью лет 10-15, вдруг приходят какие-то пухлые новички из интернета, вдруг этих новичков любит вся страна, их печатают на обложке журнала "Эсквайр" или "Сноб", с ними все всерьез разговаривают, а про него начинают забывать. Конечно, мне кажется, что он как человек ревнивый должен на это реагировать болезненно именно так, как реагирует. Другое дело, что он пишет это все в газете "Известия", которая, мы с вами знаем, кого газета и на чьи деньги, при чьем посредничестве выпускается.

Елена Рыковцева: Он может писать в "Известия", но перепечатывают его колонку, читают.

Дмитрий Глуховский: Потому что талантливо пишет, ничего не сказать.

Елена Рыковцева: Весело злится. Как вы расцениваете его хождение на Триумфальную площадь 31-го числа? Он знает, что его задержат.

Дмитрий Глуховский: Может быть он любит определенный распорядок, ритм какой-то ему важен. 31-го числа у нас с друзьями традиция – мы идем на Триумфальную площадь. На самом деле изначально то, что происходило, имело смысл. И 31-я статья Конституции, и право на собрания действительно попирается, все правда. Но какой-то свежести в том, что он делает, уже нет, поэтому внимания на это никто уже особенно не обращает. С другой стороны, приятно, что принципиальный человек, что делает не только то, на что гарантированно приедут телекамеры, а то, что для него имеет смысл. Фигура неоднозначная и определенная доля восхищения деятельностью Лимонова у меня, конечно, есть, хотя он, безусловно, пижон и позер.

Елена Рыковцева: Николай из Московской области, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Вы сейчас разговариваете про Лимонова, вам не кажется, что он герой? Вы никогда об этом не задумывались? Он добивается того, чего не можете добиться вы, а именно 31-я статья Конституции – свобода собраний, которой у нас нет. И смеяться над этим нельзя. Все должны идти вместе с ним, а не обсуждать, что он позер и кто-то такой еще.

Елена Рыковцева: Я очень рада, что у нас это мнение прозвучало в эфире. Это значит, что, конечно, есть люди, которые серьезно относятся к его этой позиции, поддерживают. А что, разве мы сказали, что таких людей нет?

Дмитрий Глуховский: В моей эскападе я отметил, что я его уважаю именно за то, что он вне зависимости ни от чего идет туда все равно каждое 31-е число. Я начал с того, что там ему должен стоять памятник, как человеку, который с завидной бронзовостью туда ходил.

Елена Рыковцева: Николай, мне не очень понятно, зачем нужно оплевать всех остальных, которые с тобой стоят рядом, может быть даже пошли бы на эту площадь. Зачем распугать, разогнать и дискредитировать всех твоих потенциальных соратников.

Дмитрий Глуховский: У каждого человека есть мотивации того, что они делают. Мне кажется, у Лимонова они очень сложные. Это не чистый героизм, это не только мысли о свободе собраний, о судьбах России. Это сложный человек, творческая личность, я думаю, что здесь есть и ряд эгоцентрических мотиваторов, которые у всех нас существуют. И именно его ревность за право быть главным оппозиционером, с которой он нападает на остальных "не главных" оппозиционеров, при этом публикует свои колонки в прокремлевской газете "Известия", которым это на руку, что они приручили такого матерого оппозиционера, все это создает неоднозначную ситуацию. Надо ли защищать наше право, собираться так, как нам это гарантировано конституцией Российской Федерации, используя право на свободу собраний? Конечно, да. Насколько он эффективен – другой вопрос. Совершенно очевидно, что то, что он делает, абсолютно неэффективно.

3. О списке самых ужасных персон

Елена Рыковцева: Итак, список фамилий самых ужасных персон, которые были названы на ФБ. Этот список делится на две части – условно, эстрада и политика. Здесь также две фамилии коллег-журналистов, но я не буду оглашать, не позволяет корпоративная этика. Итак, список первый – Джигурда, Валуев, Пугачева, Евтушенко, Ваенга, Петросян.

Дмитрий Глуховский: Евтушенко, мне кажется, только что вошел в список благодаря фильму Соломона Волкова.

Елена Рыковцева: Он прославился и стал снова котироваться на рынке ужасного, раньше этого не было. Вы считаете, что фильм в плюс пошел?

Дмитрий Глуховский: Я не видел фильма.

Елена Рыковцева: А шум слышали? В плюс пошло, как вы считаете?

Дмитрий Глуховский: Может ли быть что-то более страшное для творческого человека, чем прижизненное забвение? Мне кажется, ничего не может быть. Пусть плюют, пусть изрыгают проклятья, пусть поносят, но главное, чтобы обсуждали. Считать себя одним из двух величайших советских поэтов второй половины 20-го века и при этом быть практически забытым. Вряд ли он, конечно, "гуглит" себя, но если бы он себя "гуглил", то сейчас увидел бы резкий всплеск интереса. Может быть он уже достиг какой-то степени нирваны. С другой стороны по тем отрывкам, которые я видел, он человек живой и очень эмоционально переживающий все. Поэтому я не думаю, что ему совсем наплевать на то, насколько помнят его или не помнят, читают или не читают. Поэтому лучше пусть клянут, но помнят и обсуждают, мне кажется, так.

Елена Рыковцева: Ему правда не наплевать, потому что я видела этот фильм, третью часть, которая самая знаменитая, на закрытом просмотре в кинотеатре "Пионер". После окончания эфира устроили прямую связь с Евтушенко. Очень плохая связь, он не слышал ничего, потом стал слушать зал по телефону, а мы его видели и слышали. И он каждую минуту спрашивал: "Вы посмотрели? Ну как вам?". То есть ему абсолютно важно было, чтобы увидели.

Дмитрий Глуховский: Это как раз его характеризует хорошо. Если бы ему было на все плевать, а так у меня к нему сочувствие какое-то, симпатия вне зависимости от его биографии.

Елена Рыковцева: Из этого списка мы Евтушенко вычеркнем, потому что по совершенно понятным причинам он сюда попал. Вы соглашаетесь, что это ужасно? Еще фамилии Гай-Германика и Жанна Агузарова в страшилки занесли.

Дмитрий Глуховский: Хулиганят ваши друзья. Когда телеканал "Дождь" предложил мне, у них было голосование "Лучший человек в мире", я предложил Валуева. Я считаю, нет более идеального человека, чем Николай Валуев.

Елена Рыковцева: А почему?

Дмитрий Глуховский: Разве есть хотя бы одна статья, по которой Николай Валуев несовершенен? Подумайте сами.

Елена Рыковцева: Нет такой статьи.

Дмитрий Глуховский: Поэтому это была первая логическая спонтанная реакция.

Елена Рыковцева: Сергей из Кировграда, здравствуйте. Кто у вас ассоциируется с ужасом?

Слушатель: Насчет Валуева я не знаю, слишком по виду монстр, терминатор. Что касается конкретно явлений, которые я считаю ужасом – это совок, ностальгия по совку. Сделана операция была в Грузии болезненная по искоренению совка. И опять горбатый решил стать горбатым – так привычнее. Что касается России, православный совок или коммунистический, желание туда, тяга в ту сторону.

Елена Рыковцева: Пожалуйста, Дмитрий, оцените, насколько ужасна ностальгия по советскому?

Дмитрий Глуховский: Я с Сергеем вполне соглашусь. У меня на эту тему есть теория небольшая, как на любую другую тему. На эту тему теория заключается в том, что мы же народ, который никогда свободы не знал в принципе. Мы тысячу лет с тех пор, как более-менее стали собираться как народ, находились в рабстве. Причем находились в рабстве, в отличие от негров, не у зарубежных плантаторов и колонизаторов, а в рабстве у своей же знати, у этнически идентичных нам людей.

Елена Рыковцева: Что тогда, что сейчас.

Дмитрий Глуховский: Да, совершенно верно. Сначала было рабство в той или иной степени новгородского вече, которым все у нас трясут как примером русской исконной демократии, но оно было краткосрочное, и этнически, кто там в Новгороде был, русские или иные, мне лично не до конца понятно.

Елена Рыковцева: А вы на кого намекаете?

Дмитрий Глуховский: Вы знаете, я сейчас русофобскую вещь скажу. Было исследование, генетиками проведенное, выяснилось, что русские не славяне. Выяснилось, что русские на 99% – это смешение татар и финно-угорских народов. Русские гораздо ближе этнически к эстонцам и финнам.

Елена Рыковцева: Я чувствую, что вы к 4 ноября уедете из Москвы, к началу русского марша...

Дмитрий Глуховский: Это никоим образом не отрицает величие русского народа, но величие русского народа всегда, мне кажется, было реализуемо вопреки, а не благодаря. У нас тысячелетняя история рабства, причем не то, что мы были в рабстве у достойных каких-то людей, мы были в рабстве просто потому, что такой был порядок вещей. И мы были в рабстве у тех людей, которые оказались каким-то образом, зачастую наследственным, вправе нами помыкать и владеть. Произошла смена состава элит в связи с Октябрьской социалистической революцией, потом мы снова оказались в рабстве, на этот раз в целом у государства. Потом краткая перебивка была на определенную свободу, но одновременно и беспредел, и хаос в первые годы ельцинского правления. Сейчас все это возвращается, только номенклатура сменилась, и то не очень сильно. Если говорить о преемственности силовых элит, я думаю, что она вполне себе сохранилась. Мы до сих пор находимся в рабстве, нам без рабства не очень даже уютно, в особенности поколению, которое родилось еще тогда. Потому что свобода означает ответственность за себя. Свобода с одной стороны означает, что ты сам себе принадлежишь, но с другой стороны, поскольку ты не принадлежишь никому другому, если ты свою жизнь не поменяешь, никто ее не поменяет. Если ты не возьмешь ее в руки, никто за тебя не возьмет ее в руки. Люди, которые привыкли существовать на продуктовых карточках и пайках, они могут клясть своих хозяев, они могут совершенно саботировать труд, они могут ни во что не верить, но им эта система понятна, уютна.

Елена Рыковцева: Синдром заложников такой.

Дмитрий Глуховский: Я бы сказал, что это синдром раба. Тяга обратно в совок – это тяга к сытости и безответственности. Пусть нет никаких перспектив, пусть стеклянный потолок, в который ты упираешься головой, ты его почувствуешь, как только попробуешь встать с четверенек, но зато есть некая обеспеченность, нет отдаленной перспективы, но есть всегда четкое понимание перспективы немедленной, которая находится на расстоянии полутора шагов, которые надо на четвереньках проползти. И большинство наших людей к этому тяготеют и стремятся. Новое поколение уже от этого избавляется. Средний класс, население городов избавляется. Люди, которые ездят за границу, особенно в Европу, видят, как можно было бы все устроить по уму, от этого избавляются. А люди, которые не видели никаких альтернатив, они к этому тяготеют, потому что им просто страшно жить.

Елена Рыковцева: Ольга из Самары, здравствуйте.

Слушательница: Здравствуйте. Те, кто звонили до меня, они Россию, родину свою совком называют, а потом удивляются, почему за них не голосуют. Она для них самая плохая, Россия мерзкая, все в ней плохо.

Елена Рыковцева: А что вы считаете ужасом?

Слушательница: Я лично не считаю Россию ужасом. Ужасом я не считаю никого, есть плохие и хорошие люди.

Елена Рыковцева: Я прочитаю ужас политический теперь, который я вычленила из этого большого форума. Итак: Сергей Марков, Мединский, Астахов, Лахова, Путин, Мизулина дважды, а то и трижды, Кургинян, Лукашенко, Ющенко, Жириновский. Вы видите какую-то логику в этом списке?

Дмитрий Глуховский: Давайте пойдем по порядку. Там пять блестящих приспособленцев-оппортунистов находятся, которые никакого отношения к ужасам не имеют – это просто расчетливые, продуманные, умные карьеристы, которые, особенно некоторые люди на М, сумели очень правильно монетизировать свой политический капитал.

Елена Рыковцева: Ничего в этом ужасного нет?

Дмитрий Глуховский: Какие времена, такие нравы. У власти находятся в стране не верующие ни во что люди, прагматики, циничные прагматики, которые относятся к стране как к корпорации, которой они управляют и которую они хотели бы передать в управление своим детям. Поэтому то, что они идеологически никак не мотивированы, в принципе ни во что не верят, то, что у них нет никаких ценностей, все декларируемые ими ценности в средствах массовой информации – это полная фальшь, клуб таких саркастичных, успешных мужчин, уже уходящих постепенно в преклонный возраст – это ясно. Плохо это или хорошо? Страна только что пережила крушение идеологической системы, было бы странно, если бы к власти снова пришли через такое короткое время люди во что-то верящие. Симпатичны ли эти персонажи? Нет. Но Астахов, Мединский – это люди, которым все равно, чем заниматься, главное, чтобы шло повышение по службе. Астахов хочет – может писать книжки, хочет – может вести на РЕН-ТВ передачу про то, какой он клевый судья, адвокат, который всех спасает.

Елена Рыковцева: Он же и книжки пишет такие же.

Дмитрий Глуховский: Пойдешь в омбудсмены? Пойду в омбудсмены, буду защищать детей. Будешь нашим представителем в ООН? Конечно, буду. Главное, чтобы был рост, а чем заниматься – совершенно не принципиально, человек готов заниматься всем. Мне кажется, и у остальных персонажей из вашего списка такое же. Про них все ясно, какой это ужас? Что касается Ющенко, разве что по внешним данным. Ющенко такой милый неудачник скорее бессмысленный, чем какой-то ужас.

Елена Рыковцева: Коллеге, который предложил Лукашенко, я сказала, что вы сталкиваете меня с аудиторией лбами так, когда предлагаете Лукашенко, потому что затопчут, если я скажу, что Лукашенко – это ужас. Люди его любят в России очень.

Дмитрий Глуховский: Почему-то мне всегда казалось, что ваша аудитория более прозападно настроенная. Она очень ностальгирующая по Советскому Союзу.

Елена Рыковцева: По отношению к Лукашенко это было всегда. Лукашенко – это всегда не тронь, это святое.

Дмитрий Глуховский: Потому что у него хоккейная клюшка и он очень любит своего сына маленького. Слава богу, что его любят женщины, с другой стороны.

Елена Рыковцева: Медсестры. Да, по нынешним временам радоваться надо уже этому. Владимир из Нижегородской области, здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер. Сегодня отобрали у молодых людей накопительную часть пенсии и все молчат, никто не вякнул. Я боюсь, так же молча пойдут назад в кошару.

Дмитрий Глуховский: У меня на эту тему, кстати, тоже были некоторые переживания. Я, знаете, что подумал: я никогда не рассчитывал на государство, потому что я всегда знал, что у меня отберут пенсию, я никогда от государства ничего не получу. Я помню, мне было 12 лет, когда у моих бабушки и дедушки сгорели все накопления в "Сбербанке", просто отобрали у людей все, что они копили всю жизнь. Это не то, что Советский Союз плохой, у нас просто такое грабительское государство, которое относится к гражданам как к подножному корму. Нормальная ситуация, что взяли, все отобрали. Скоро вообще пенсии перестанут платить, и люди, мне кажется, схавают.

4. О "Будущем", где ужасом стало бессмертие

Елена Рыковцева: Я в газете "Известия", как к ней ни относись, но это газета, в ней есть интересные материалы, в частности, она печатает интервью с писателем Дмитрием Глуховским.

Дмитрий Глуховский: Спасибо ей за это. Не до конца она зло.

Елена Рыковцева: Я прочитала, правда, давно это интервью, поэтому хочу спросить у вас, чем все закончилось. Потому что тогда речь шла о том, что вы пишете новый роман, он не связан с "Метро" никак. То есть как-то вы завязали.

Дмитрий Глуховский: С рассказами о родине.

Елена Рыковцева: Чудесные, кстати, были рассказы. Итак, вы занялись нашим будущим общим, видимо. Вы говорили, что вы выкладываете странички из этого романа для обсуждения аудитории. Не то, что коллективный роман, но просто вы писали его на глазах у всех. Такой необычный способ, вы не сначала написали, потом напечатали, а на глазах. Что это за роман? Закончили ли вы его? Помог ли вам этот контакт с аудиторией, будете ли вы повторять этот опыт или не стоит больше?
Дмитрий Глуховский: Инновация, которая мною была применена с романом "Будущее", а я решил простое запоминающееся название выбрать для книги, заключается в том, что я не просто в интернете опубликовал, а я опубликовал его в социальной сети "ВКонтакте". Это был практически первый опыт легальной публикации контента, официальный, для меня, в принципе, пожалуй, это был один из первых опытов, если не первый опыт публикации книги в социальной сети. "Фейсбук" для этого совершенно не предназначен, просто не располагает инструментарием. Большой текст, его вывешиваешь, он его не переваривает. Для маленьких текстов предназначен. В "ВКонтакте" я публиковал целые главы. У них есть возможность присоединять к постам документы, глава сохраняется в виде документа, вешается к посту, ее можно оттуда скачать на телефон, планшет и читать оттуда. Сейчас 210 тысяч человек читает книгу онлайн.

Елена Рыковцева: Она закончена, она с концовкой уже?

Дмитрий Глуховский: Концовка еще не опубликована. Книга вышла на бумаге только что, в сентябре, там она с некоторой задержкой публикуется по главам.

Елена Рыковцева: Сначала оцените опыт, потом послушаем звонок, потом скажете, чем все закончилось.

Дмитрий Глуховский: Опыт интересный. Полноценного взаимодействия не получилось, потому что люди не понимали, чего ждать, они боялись мне диктовать, предлагать что-то. Интересен опыт тем, что молодежь и люди среднего возраста, которые целые дни рабочие проводят в соцсетях, – я доставил к ним текст. Вы знаете, что бумажная книга очень страдает, умирает, агонизирует. Я постарался доставить текст туда, где люди находятся целый день.

Елена Рыковцева: На работу.

Дмитрий Глуховский: В соцсеть. Туда, где книга до этого не появлялась. Это очень интересный опыт. Есть сообщество в "ВКонтакте", где можно бесплатно читать, там же специально созданный саундтрек к книге, там же иллюстрации.

Елена Рыковцева: Это вы каким-то альтруизмом занимаетесь.

Дмитрий Глуховский: Это имеет свою рекламную функцию, разумеется.

Елена Рыковцева: Она себя оправдывает?

Дмитрий Глуховский: Я не уверен, что она оправдывает себя, но это был интересный информационный эксперимент, по крайней мере.

Елена Рыковцева: Вы будете его повторять?

Дмитрий Глуховский: Я думаю, что да.

Елена Рыковцева: Владимир Сергеевич из города Александров, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Автор книги очень хорошо высказался по поводу некой закономерности развития нашей страны.

Елена Рыковцева: Мы спрашиваем вас, что вы считаете главным ужасом наших дней, явление, человека. Что, по вашему мнению, ужасно?

Слушатель: Ужасов в нашей жизни, общество настолько много.

Елена Рыковцева: Давайте самый большой ужас.

Слушатель: Я все-таки позволю себе высказаться по поводу того, что сказал участник передачи. Он очень интересную мысль сказал, что одним из проявлений ужаса является некая безысходность форм нашего существования. Куда бы мы ни приходили, в Советский Союз, до Советского Союза, после, мы примерно одни и те же формы констатируем. Я хочу уточнить важную вещь, чтобы была какая-то перспектива, оптимизм в этом взгляде. Состояние крепостничества на Руси началось с Ивана Грозного, а до этого крепостничества и рабства не было. Коль скоро с имперского характера жизни русского народа началось состояние рабства и крепостничества, следовательно, с разрушением этой империи исчезнет рабство и крепостничество.

Дмитрий Глуховский: У меня смешанная позиция. Потому что с одной стороны я человек свободолюбивый и настроен западнически, а с другой стороны я ни в коем случае не хочу дальнейшего развала Российской Федерации. Мне кажется, что в нынешних границах она вполне может существовать, может быть с учетом немецкого опыта или американского. Это сложный вопрос – потенциальное устройство России. Если вы напрямую увязываете существование России в виде империи и рабство ее собственного населения у государства, мне кажется, это необязательно должно быть так. Мне кажется, что путем федерализации, путем наделения регионов полномочиями, путем создания независимой, не контролируемой ни властями, ни криминалом судебной системы, Россия может удержаться в своих нынешних пределах географических как единое государственное образование, при этом освободив людей. И больше того, в тот момент, когда люди перестанут быть рабами психологически, когда мы выдавим рабство из себя, может быть через 40 лет, как Моисей с евреями, в этот момент, когда мы освободим потенциал для личностного роста людей, когда Россия перестанет быть страной рабов и станет страной среднего класса, вот тогда она имеет все шансы стать крупнейшим, мощнейшим европейским государством, и тогда она действительно начнет свое подлинное возрождение как мировая держава. Пока мы будем подавлять население, пока мы будем бить каждый раз по рукам, когда оно проявляет какую-то инициативу, пока мы будем превращать мелкий и средний бизнес в подножный корм для лояльных силовиков для того, чтобы обеспечивать их лояльность, и бюрократов, чтобы обеспечить их лояльность. Потому что никто в стране не готов служить, а все хотят только пилить. Пока все это происходит, каждому человеку отдельному даже в городах, даже молодежи некуда двигаться, нет желания развиваться, будет вместо мелкого бизнеса клей и героин. Это все связано с тем, что любой человек, я только что прошел через этот этап 5 лет тому назад, любой человек молодой, который не видит для себя места в жизни, не видит возможности стать успешным, знаменитым, богатым или полезным обществу, полезным людям, от ощущения понимания безысходности, бессмысленности дальнейшей жизни начинает глушить свое сознание алкоголем и наркотиками. А связано это с тем, что система построена на подавлении личности, потому что подавленными личностями на первых порах проще управлять. Это страна, живущая в скороварке, так или иначе, скороварка стоит на огне.

Елена Рыковцева: В пароварке, которая не выпускает пар. Это вы описали то, что есть, и что хорошо, что было бы через 40 лет. А в вашей книге что происходит?

Дмитрий Глуховский: В книге нет оглядки на российские реалии, больше она с замахом на Джорджа Оруэлла и Рэя Бредбери. Сюжет книги строится на том, что люди при помощи генной инженерии приобретают вечную молодость, бессмертие.

Елена Рыковцева: То есть это не депрессивный роман как "Метро"?

Дмитрий Глуховский: Перестают умирать, болеть, но из-за этого случается перенаселение Земли. Население Европы составляет сто с чем-то миллиардов человек, население всего Земного шара и того, разумеется, больше. Из-за того, что Земля перенаселена, из-за того, что смерти больше нет, меняется общество. В частности, из-за перенаселения вводятся очень жесткие ограничения на рождаемость. Если вдруг какая-то пара принимает решение завести ребенка, то она должна выбрать: один из двух людей должен отдать свою вечную юность за возможность завести ребенка. Приходят специальные люди, декларировать надо беременность и будущего ребенка, приходят специальные люди, делают инъекцию, в течение 10 лет, как в "Портрете Дориана Грея", отложенная старость наступает, обрушивается на человека, сминает его и уничтожает.

Елена Рыковцева: То есть он сможет умереть?

Дмитрий Глуховский: Старости нет, есть вечная юность. Но нужна ли людям душа, если тело бессмертно? Будет ли кто-нибудь душой пользоваться?

Елена Рыковцева: Через 10 лет с ним что произойдет?

Дмитрий Глуховский: Ускоренное старение. Все, что он откладывал, старение и смерть произойдет за 10 лет. Выберут ли люди жить ради себя, бесконечно наслаждаясь юностью, работой, карьерой, удовольствиями, или продолжить себя в других. Нужно ли это бессмертие, которое нам сегодня дано, в продолжении через своих детей, если есть настоящее бессмертие? Нужен ли Бог, если смерти нет? Потому что Бог – это один из важнейших, главнейших ответов на вопрос смерти, смертности и бессмысленности существования.

Елена Рыковцева: Конечно, куда ты попадешь – в рай или в ад, что тебя там ждет, что ты скажешь.

Дмитрий Глуховский: Никуда не попадешь, будешь жить долго и счастливо, бесконечно долго и бесконечно счастливо. Если душа не нужна, какое будет тогда к церкви отношение, будет ли церковь вообще существовать как политическая организация, моральная, духовная, как бизнес или нет. Будут ли люди созидать, если попытка созидания от империи до закусочной, до опер, до театров, до романов – это попытка что-то после себя оставить, создать нечто материальное, что тебя переживет.

Елена Рыковцева: А вы отвечаете на эти вопросы?

Дмитрий Глуховский: В романе "Будущее" достаточно подробно это обсуждается. Центральная сюжетная линия как раз человек, который занимается навязыванием соблюдения законодательства по рождаемости.

Елена Рыковцева: Прямо Жириновский какой-то свеженький.

Дмитрий Глуховский: Да, роман становится актуальным. Приходит к людям, и если кто-то нарушил закон, завел ребенка нелегально, у него отбирают ребенка и отправляют его в детский дом специальный, в приют, а человеку вкалывают акселератор старения и в течение 10 лет он умирает. То есть человек влюбляется в какой-то момент, проходит определенные метаморфозы и дальше, что будет, то будет.

Елена Рыковцева: Это замечательная концовка для сегодняшней программы, посвященной празднику "карнавала зла", как называют его православная церковь Российской Федерации.


Полная видеоверсия доступна по ссылке
XS
SM
MD
LG