Вступление Латвии в зону единой европейской валюты – довольно необычное решение, поскольку с 2009 года дела в еврозоне идут не лучшим образом. Кризис, охвативший в первую очередь ряд стран Южной Европы, привел к росту критических настроений относительно проекта единой валюты, запущенного в 1999 году (в наличное обращение евро ввели с 2002 года).

На этом фоне решение правительства Латвии не сворачивать с ранее намеченного курса на присоединение к еврозоне выглядит то ли смелым, то ли безрассудным – в зависимости от оценок перспективы самого проекта европейской финансовой интеграции. О том, как воспринимают ввод евро в Латвии, рассказывает рижский политический обозреватель Юрис Пайдерс.


– Зачем Латвии вступать в еврозону – особенно сейчас, когда это объединение находится не в лучшем состоянии и многие экономисты и политики в Европе говорят о необходимости его сворачивания или по крайней мере серьезной реконструкции?

– Прежде всего отмечу, что, присоединяясь к Евросоюзу в 2004 году, Латвия, как и другие страны, заключила соответствующий договор о вступлении. Одно из его положений – обязательство перейти на единую валюту, евро. Это общее положение. Только две страны, у которых сейчас нет евро, могут и в будущем его не вводить – это Великобритания и Дания. Остальные обязаны рано или поздно вступить в еврозону – правда, дата этого шага не уточняется.

– Но почему власти Латвии решили сделать это именно сейчас?

– В еврозону, как и в ЕС, страну принимают тогда, когда она соответствует определенным критериям. В последние годы Латвия выполнила так называемые Маастрихтские критерии, необходимые для присоединения к еврозоне. В связи с этим и было принято решение о вступлении Латвии в зону единой валюты. Бывают ситуации, когда страна не совсем укладывается в рамки этих критериев, и ей отказывают – так случилось с Литвой в 2006 году: у них было небольшое превышение по уровню инфляции, и их не приняли.

– Какие ожидания и настроения господствуют в латвийском обществе в связи с введением евро? По данным недавних опросов, большинство жителей страны настроены негативно...

– Поскольку латвийский лат уже жестко привязан к евро (допускаются колебания курса всего лишь в пределах 1%), то переход на единую валюту мало что меняет с чисто финансовой точки зрения. Что меняется? Например, то, что теперь Латвия будет участвовать в программах поддержки стран, которые, скажем так, неудачно действуют в рамках еврозоны, начнет делать взносы в общий фонд стабилизации. Таким образом, фактически ей придется платить по счетам Греции, Кипра и т.д. И это вызывает возражения в Латвии. Ведь страна выходила из кризиса очень тяжело, с большими потерями. Здесь было падение ВВП почти на 20%, рост безработицы на 10%, примерно 200 тысяч человек уехали за границу в поисках работы. Это в стране, где всего жителей два миллиона. В общем, Латвия, перенесшая огромные лишения, теперь должна помогать странам, где зарплаты или пенсии заметно выше, чем здесь, и которые не проводили политику столь жесткого урезания расходов, как Латвия. Это один из важных факторов, создающих негативные настроения.

– Возможны ли в этой связи в Латвии какие-то политические изменения?

– Вопрос о вступлении в еврозону – давно решенный, с июля этого года. У половины населения уже в декабре в карманах были латвийские монеты евро, хотя в оборот они входят только с 1 января. Этот процесс не остановить, и следующим правительствам уже придется разбираться не с самим вхождением, а с его последствиями. Как я уже сказал, для вступления в еврозону страна должна соответствовать набору финансовых критериев, в связи с чем вступающим приходится проводить определенные бюджетные сокращения. И уже после присоединения к еврозоне часто возникают ожидания – ну всё, мол, теперь то, что урезали, можно вернуть обратно. Например, в Эстонии через год после вступления в еврозону началась волна забастовок, самых крупных за последние десятилетия. Что касается Латвии, то сейчас очень много разных прогнозов относительно того, что произойдет после введения евро, – и позитивных, и негативных.

– Что изображено на латвийских монетах евро? Ведь в еврозоне у каждой страны свой аверс (лицевая сторона) монет, общий только реверс, на котором пишется ее номинал.

– Профиль девушки в национальном костюме. Точно такой же, какой был изображен на серебряной монете достоинством 5 латов, которая имела хождение в первый период латвийской независимости, с 1922 по 1940 год. Позднее, и в советское время, эти монеты приобрели роль таких семейных реликвий, их хранили и те, кто жил в Латвии, и те, кто эмигрировал. У меня в семье тоже были такие монеты. В общем, изображение на латвийских монетах евро аналогично тому, что было на той монете в 5 латов, – говорит латвийский политический обозреватель Юрис Пайдерс.

Минувшим летом, вскоре после того, как Европейская комиссия дала окончательное "добро" на вступление Латвии в еврозону, большинство жителей страны встретили эту новость совсем без энтузиазма. Норвежский банк DNB, активно работающий на местном рынке, провел опрос, по данным которого 58% респондентов выразили озабоченность в связи с предстоящим вводом евро. А по результатам другого опроса, проведенного латвийской социологической организацией SKDS, однозначную поддержку решению о вступлении в еврозону выражали всего 13% жителей Латвии.

Люди боятся прежде всего роста цен, который, согласно распространенным представлениям, непременно должен сопровождать введение евро. В действительности рост этот обычно невелик, и в целом взаимоотношения между инфляцией и переходом от национальной валюты к евро более сложные. Как показали исследования, проведенные в середине прошлого десятилетия, при вводе евро цены на более дешевые товары растут сильнее, в то время как товары средней и дорогой ценовых категорий часто не дорожают вовсе, а в некоторых случаях даже дешевеют. Но поскольку дешевые мелочи покупают практически все, а дорогие товары – немногие, то формула "евро = подорожание" прочно вошла в массовое сознание. В немецком языке после введения наличного евро в 2002 году даже появилось словечко teuro, основанное на игре слов euro и teuer – дорогой.

У сторонников присоединения Латвии к еврозоне, однако, есть свои аргументы. По словам главного редактора интернет-издания The Baltic Course Ольги Павук, вступление в еврозону дает шанс на привлечение в латвийскую экономику дополнительных иностранных инвестиций. После катастрофического падения, пережитого Латвией в ходе недавнего экономического кризиса, это чрезвычайно важно для страны. В 2012 году рост ВВП Латвии превысил 5%, но на фоне предшествующего падения почти на 18% это довольно слабое утешение. В то же время в глазах Европы Латвия стала примером того, как курс на жесточайшую экономию может привести к экономическому оживлению. Именно такую "терапию" с начала кризиса прописывала странам Южной Европы Германия. Позднее, правда, Берлин был вынужден несколько смягчить свой подход, убедившись в том, что, в отличие от Латвии, в Греции или Португалии даже менее резкие бюджетные сокращения едва не привели к социальному взрыву. Латыши же предпочли "проголосовать ногами", отправившись на заработки на Запад – главным образом в Великобританию и Швецию.

Латвийская экономика в масштабах еврозоны совсем невелика и к тому же не отягощена финансовыми проблемами, так что особых проблем для Европы вступление Латвии в клуб обладателей единой валюты вызвать не должно. Тревогу на Западе вызывает иное: в банковской системе Латвии большую роль играют вклады клиентов из России и других стран бывшего СССР, причем происхождение этих денег далеко не всегда кристально чисто. В преддверии вступления страны в еврозону объемы вкладов "с востока" в латвийских банках росли быстрыми темпами. Как отмечает американский финансовый аналитик Том Уоллес, Латвия, "будучи членом ЕС, а отныне и еврозоны, становится каналом, ведущим к западным финансовым институтам. Если у вас есть деньги, которые вы хотели бы тихо вывести за пределы бывшего СССР, у Латвии в этой роли есть много преимуществ".

Одно из них – не столь уж строгая система банковского контроля. Правда, Брюссель обещает, что в ближайшее время это положение изменится: после кризиса на Кипре, пользующемся репутацией "стиральной машины" для сомнительных российских капиталов, ЕС стал с большим подозрением относиться к такого рода "банковским раям". Впрочем, банковская система Латвии относительно мала и не слишком проблемна. Совокупные активы местных банков составляют около 30 миллиардов долларов, или 120% ВВП страны, что заметно ниже среднего аналогичного показателя по еврозоне (320%), не говоря уже о Кипре, где эта цифра достигала накануне кризиса 600%.

В отличие от ЕС, еврозона, скорее всего, в ближайшее время продолжит свое расширение. С 2015 года в нее должна вступить Литва. Общественное мнение там настроено к этому шагу более позитивно, чем в Латвии, хотя и среди литовцев скептики пока преобладают: по данным опросов, 41% – за евро, 55% – против, хотя доля сторонников единой валюты понемногу растет. Правда, после вступления Литвы, в результате которого в еврозоне окажутся все три бывшие прибалтийские республики СССР, расширение может затормозиться довольно надолго. Великобритания, Дания и Швеция не горят желанием вступать в этот клуб вообще. Из стран Центральной Европы в него вошли Словения (в 2007 году) и Словакия (в 2009-м), с неоднозначными результатами: словенцы пока не могут выбраться из кризиса, словакам это в целом удается.

Остальные страны региона выжидают. Польский премьер Дональд Туск, сторонник тесной евроинтеграции, этим летом признал, что ни в нынешнем парламенте, ни в том, что будет избран в 2015 году, очевидно, не будет большинства, необходимого для изменения конституции Польши, без которого принятие евро невозможно. (Конституция наделяет правом эмиссии денежной единицы исключительно польский Национальный банк). У Венгрии при нынешнем правительстве Виктора Орбана отношения с Брюсселем складываются настолько непросто, что вопрос о введении евро в повестке дня пока не стоит. Что касается Чехии, то, по словам президента этой страны Милоша Земана, вряд ли стоит рассчитывать на ее присоединение к зоне единой валюты ранее чем в 2019 году.