Несмотря на то, что в России важной, едва ли не главной функцией школы считается социализация ребенка, научных работ, исследующих взаимосвязь успеваемости и подростковых отношений, практически нет. Учителя с досадой констатируют снижение интереса к учебе с пятого класса по девятый, родители тщетно пытаются отстоять свой авторитет, тогда как единственный способ вернуть заблудшего школьника к знаниям – поменять социальную среду.
Впрочем, как показало недавно опубликованное исследование Лаборатории социологии образования и науки ВШЭ «Антишкольная культура и социальные сети школьников», для этого недостаточно перейти в другой класс или перевестись в престижную школу.
«У нас два интересных открытия, - рассказывает Даниил Александров, руководитель Лаборатории социологии образования и науки ВШЭ. - Первое: школа вообще оказывает довольно слабое влияния на учащихся. Кроме того, она очень неоднородна в плане человеческих отношения и групп школьников, которые друг на друга влияют. В одних и тех же школах есть классы, где складываются антишкольные настроения и преобладает низкий интерес к учебе, и есть классы, где дети учатся гораздо лучше и помогают друг другу.
Вторая важная вещь: в России очень сильная дифференциация школ. Есть престижные, в которые стремятся родители и идут хорошие дети, и казалось бы, там должна преобладать атмосфера, которая поддерживает учебу, - однако этого не наблюдается. За исключением школ, которые отбирают детей в старших классах не столько на основе родительских характеристик, сколько на основе мотивации самих детей. Но в основном в школы, которые кажутся нам престижными, приходит много детей из семей, где люди, на самом деле, не готовы заботиться об образовании детей, и дети, соответственно, лишены высокого уровня академической мотивации.
Надо заметить, что во всех странах мира девочки преимущественно дружат с девочками, а мальчики с мальчиками. По нашим данным получается, - делится результатами исследования Даниил Александров, - что девочки, которые хорошо учатся, оказываются популярны как среди мальчиков, так и среди девочек, и есть прямая связь между уровнем оценок и уровнем популярности у сверстников. И такой же положительный эффект оценки присутствует в высоко мотивированных классах.
Однако в средней массе школ такого отношения не возникает, а в некоторых классах мы получим даже отрицательный эффект. Мальчишки, которые хорошо учатся, в этих классах наказываются. В целом гендерные стереотипы так устроены, что девочек ценят за нормативное поведение, а мальчиков во многих случаях ценят за ненормативное поведение».
Любопытно, что мальчики, для которых важны их академические результаты, вынуждены скрывать свою заинтересованность и учебные достижения, чтобы не стать объектом насмешек одноклассников, чьи интересы лежат в другой плоскости. Гораздо терпимее к «другим», отстающим относятся в классах, где учатся мотивированные дети. То есть в активно образовательной среде не так важны социальные связи, и уровень толерантности здесь гораздо выше, а гендерные различия стираются.
"По поводу этнического статуса, - продолжает рассказ Даниил Александров, - как он влияет на успеваемость школьников. Нужно напомнить, что мигранты бывают разных национальностей. В Петербурге чуть ли не у 40 процентов школьников родители из числа приезжих, среди них много русских, украинцев, белорусов, а также дагестанцев, узбеков и таджиков. В этом смысле мигрант – не только этническая характеристика, а свидетельство того, что семья переехала недавно и вынуждена адаптироваться в новой ситуации.
И здесь выясняется, что дети из семей мигрантов чуть более мотивированы в среднем, независимо от этнического происхождения, чем дети коренных петербуржцев. Люди, которые здесь живут постоянно, либо думают, что они уже успешны, либо они, находясь во втором-третьем поколении застойной бедности, вообще не видят смысла в будущем. Это очень важная вещь, ведь дело не только в экономическом статусе семьи или в культурном капитале, но и в представлениях самого школьника и его семьи о своем будущем. Если это представление формирует надежду на позитивное развитие, рост, то у школьника возникает стремление лучше учиться. Понятно, что мы анализирует статистические данные, что называется, среднее по больнице, но это важные эффекты".
Известно, что давлению и насилию со стороны одноклассников подвергаются ребята, чем-либо отличающиеся от большинства. Признаком инаковости может послужить как форма носа, разрез глаз, так и готовность ответить на любой вопрос учителя.
"Мы специально анализировали, как относятся к детям мигрантов, имея в виду иноэтничных мигрантов, в Петербурге – из Средней Азии, с Закавказья, их сейчас довольно много в Петербурге, однако не больше 10 процентов, вопреки распространенному мнению, - о результатах исследования рассказывает научный сотрудникок Лаборатории социологии образования и науки ВШЭ Валерия Иванюшина. - Мы хотели посмотреть, как эти ребята включены в классные сети общения. У нас была гипотеза, что они общаются больше между собой. Но выяснилось, что дети с неродным русским вполне включены в сети общения и не образуют своих групп, то есть дети дружат ровно так же с иноэтничными детьми, как и с русскими. Прекрасный результат, очень выразительный на фоне ксенофобии российского общества в целом.
В нашем исследовании было 100 школ, 5-6 тысяч учеников, и мы не могли, конечно, с каждым из них поговорить, чтобы узнать, как он относится к получению новых знаний. Но у социологов есть специальные наборы вопросов, например, в случае с мотивацией мы предлагали школьнику ответить, насколько он согласен со следующими утверждениями, типа: "Школа – это пустая трата времени" или "Есть такие учебные предметы, которыми я дополнительно занимаюсь, хожу в кружок или читаю дополнительную литературу", или "Я готов ездить в школу далеко от дома, если эта школа хорошая».
Нас также интересовало, как влияет на ребенка мотивация его окружения. И мы статистически показали, что общая по школе мотивация, культура школы никак не влияет на оценки отдельного ученика, и средняя культура класса тоже не влияет. А что влияет - так это мотивация его непосредственных друзей. В любом классе дети делятся на группы, общаются группами, и есть более нацеленные на учебу группы, заинтересованные в получении новых знаний, а есть в том же самом классе группы, которые учебой совсем не интересуются. И если смотреть на отдельного ученика, его мотивация и оценки прямо связаны", - подвела итог мониторинга школ Санкт-Петербурга Валерия Иванюшина.
"Классный час"
Впрочем, как показало недавно опубликованное исследование Лаборатории социологии образования и науки ВШЭ «Антишкольная культура и социальные сети школьников», для этого недостаточно перейти в другой класс или перевестись в престижную школу.
«У нас два интересных открытия, - рассказывает Даниил Александров, руководитель Лаборатории социологии образования и науки ВШЭ. - Первое: школа вообще оказывает довольно слабое влияния на учащихся. Кроме того, она очень неоднородна в плане человеческих отношения и групп школьников, которые друг на друга влияют. В одних и тех же школах есть классы, где складываются антишкольные настроения и преобладает низкий интерес к учебе, и есть классы, где дети учатся гораздо лучше и помогают друг другу.
девочек ценят за хорошие отметки, а мальчиков во многих случаях - за ненормативное поведение
Вторая важная вещь: в России очень сильная дифференциация школ. Есть престижные, в которые стремятся родители и идут хорошие дети, и казалось бы, там должна преобладать атмосфера, которая поддерживает учебу, - однако этого не наблюдается. За исключением школ, которые отбирают детей в старших классах не столько на основе родительских характеристик, сколько на основе мотивации самих детей. Но в основном в школы, которые кажутся нам престижными, приходит много детей из семей, где люди, на самом деле, не готовы заботиться об образовании детей, и дети, соответственно, лишены высокого уровня академической мотивации.
Надо заметить, что во всех странах мира девочки преимущественно дружат с девочками, а мальчики с мальчиками. По нашим данным получается, - делится результатами исследования Даниил Александров, - что девочки, которые хорошо учатся, оказываются популярны как среди мальчиков, так и среди девочек, и есть прямая связь между уровнем оценок и уровнем популярности у сверстников. И такой же положительный эффект оценки присутствует в высоко мотивированных классах.
Однако в средней массе школ такого отношения не возникает, а в некоторых классах мы получим даже отрицательный эффект. Мальчишки, которые хорошо учатся, в этих классах наказываются. В целом гендерные стереотипы так устроены, что девочек ценят за нормативное поведение, а мальчиков во многих случаях ценят за ненормативное поведение».
Любопытно, что мальчики, для которых важны их академические результаты, вынуждены скрывать свою заинтересованность и учебные достижения, чтобы не стать объектом насмешек одноклассников, чьи интересы лежат в другой плоскости. Гораздо терпимее к «другим», отстающим относятся в классах, где учатся мотивированные дети. То есть в активно образовательной среде не так важны социальные связи, и уровень толерантности здесь гораздо выше, а гендерные различия стираются.
дети из семей мигрантов более мотивированы, независимо от этнического происхождения, чем дети коренных петербуржцев
"По поводу этнического статуса, - продолжает рассказ Даниил Александров, - как он влияет на успеваемость школьников. Нужно напомнить, что мигранты бывают разных национальностей. В Петербурге чуть ли не у 40 процентов школьников родители из числа приезжих, среди них много русских, украинцев, белорусов, а также дагестанцев, узбеков и таджиков. В этом смысле мигрант – не только этническая характеристика, а свидетельство того, что семья переехала недавно и вынуждена адаптироваться в новой ситуации.
И здесь выясняется, что дети из семей мигрантов чуть более мотивированы в среднем, независимо от этнического происхождения, чем дети коренных петербуржцев. Люди, которые здесь живут постоянно, либо думают, что они уже успешны, либо они, находясь во втором-третьем поколении застойной бедности, вообще не видят смысла в будущем. Это очень важная вещь, ведь дело не только в экономическом статусе семьи или в культурном капитале, но и в представлениях самого школьника и его семьи о своем будущем. Если это представление формирует надежду на позитивное развитие, рост, то у школьника возникает стремление лучше учиться. Понятно, что мы анализирует статистические данные, что называется, среднее по больнице, но это важные эффекты".
Известно, что давлению и насилию со стороны одноклассников подвергаются ребята, чем-либо отличающиеся от большинства. Признаком инаковости может послужить как форма носа, разрез глаз, так и готовность ответить на любой вопрос учителя.
"Мы специально анализировали, как относятся к детям мигрантов, имея в виду иноэтничных мигрантов, в Петербурге – из Средней Азии, с Закавказья, их сейчас довольно много в Петербурге, однако не больше 10 процентов, вопреки распространенному мнению, - о результатах исследования рассказывает научный сотрудникок Лаборатории социологии образования и науки ВШЭ Валерия Иванюшина. - Мы хотели посмотреть, как эти ребята включены в классные сети общения. У нас была гипотеза, что они общаются больше между собой. Но выяснилось, что дети с неродным русским вполне включены в сети общения и не образуют своих групп, то есть дети дружат ровно так же с иноэтничными детьми, как и с русскими. Прекрасный результат, очень выразительный на фоне ксенофобии российского общества в целом.
общая мотивация, культура школы и класса никак не влияет на оценки отдельного ученика
Нас также интересовало, как влияет на ребенка мотивация его окружения. И мы статистически показали, что общая по школе мотивация, культура школы никак не влияет на оценки отдельного ученика, и средняя культура класса тоже не влияет. А что влияет - так это мотивация его непосредственных друзей. В любом классе дети делятся на группы, общаются группами, и есть более нацеленные на учебу группы, заинтересованные в получении новых знаний, а есть в том же самом классе группы, которые учебой совсем не интересуются. И если смотреть на отдельного ученика, его мотивация и оценки прямо связаны", - подвела итог мониторинга школ Санкт-Петербурга Валерия Иванюшина.
"Классный час"
