На Ближнем Востоке максима "враг моего врага – мой друг" не работает! То есть враг моего врага и мне тоже враг. Такую формулировку американский колумнист Томас Фридман, только что вернувшийся из Ирака, предложил в "Нью-Йорк таймс". Он рассуждает так: у нас, то есть у Запада, мало общего с правящим в Багдаде шиитским правительством Нури аль-Малики. Это сектантская и авторитарная власть. Общих ценностей у нас с ним нет. Еще более далеки от ценностей Запада и западного представления о правах человека и достоинстве личности воины "Исламского государства Ирака и Леванта". Пора сказать и тем и другим правду: абсурдно, позорно и отвратительно продолжать в XXI веке заниматься сведением счетов, начатым в VII столетии.

Правду говорить, как известно, легко и приятно. Но практический вывод Фридмана – игнорировать происходящее – вызывает беспокойство. Во-первых, просто человеческая реакция: насмотревшись на кадры расправ над несчастными иракскими солдатиками, думаешь: что-то надо все-таки с этим делать. Договаривались вроде бы, не вмешиваемся, хватит, не лезем больше в эту кровавую кашу – пусть сами разбираются. Но есть же предел… Несколько сот человек, сдавшихся на милость победителя, положили на землю и радостно, с наслаждением, расстреляли – во славу Аллаха. Вся вина солдатиков в том, что они – шииты (захваченных в плен солдат-суннитов отпустили домой). А шииты ведь не мусульмане, да они и не люди вовсе! Их славно так, весело косить из "калашниковых", чтобы потомства поменьше давали, чтобы дети росли сиротами. Отлично! Это ведь именно то, что угодно господу нашему Аллаху, не так ли?

Аллах по-арабски – Бог. Любой – мусульманский, христианский. Иудейский. Только наши представления о том, что угодно Богу, в корне расходятся с точкой зрения бойцов "Исламского государства Ирака и Леванта". Нам представляется, что убивать безоружных пленных, единственная вина которых состоит в том, что они молятся иначе, чем мы, не может быть богоугодным делом. Наоборот, это нечто и богу и людям совершенно противное.

Все же терроризм, с которым Западу приходится сталкиваться, имеет обычно суннитское, салафитское происхождение. Проиранская "Хезболла" дестабилизирует Ближний Восток, но все же не шииты взрывали башни-близнецы в США, поезда в Испании, лондонскую подземку. Все это – дела рук экстремистских суннитских организаций. И при этом главный враг для них – как раз шииты, которых они ненавидят еще горячее, еще яростнее, чем христиан и иудеев. Почему бы, в таком случае, не заключить тактический хотя бы союз с главным покровителем всех шиитов мира – с Ираном? Для решения конкретной проблемы? Ведь сказал же в свое время Черчилль: хоть с чертом, хоть с дьяволом – если против Гитлера. Даже со Сталиным, в конце концов, договорился. Неужели Хаменеи хуже Сталина?

Конечно, не хуже. Но с точки зрения практической в этой, в общем-то, интересной идее слишком много "но". И самое главное, самое большое "но" – иранская ядерная программа. Второе препятствие – все та же "Хезболла" и ее роль в Сирии. Третье: претензии Тегерана на региональную гегемонию. Ну, так и за Сталиным подобных и даже еще худших грехов немало числилось. И разве у Черчилля с советским диктатором были хоть какие-то общие ценности? А Тегеран, наверно, уже убедился, что великая идея аятоллы Хомейни – отменить различия между шиитами и суннитами, объединить всех мусульман вокруг Исламской революции – не сработала и не сработает. Не желают даже самые мирные из суннитов признавать иранское лидерство. Мирные не признают, а воинственные идут воевать. И убивают во много раз больше шиитов из года в год, чем любых других "неверных".

Иран со своими панисламскими идеями для них – исчадие ада. Какое уж там объединение! Вот что еще вызывает недоумение в позиции умнейшего Томаса Фридмана. Неужели просто так сидеть и смотреть, как "Аль-Каида" и ей подобные создают себе новую государственную базу вместо утраченного Афганистана? Разве может Запад позволить произойти такому? А значит, хоть с чертом, хоть с дьяволом… Может быть, враги врагов и не друзья… Но как насчет друзей друзей? Не захотели вмешиваться, не захотели реально поддержать светскую демократическую оппозицию в Сирии – и вот позволили вырасти чудовищу, с которым неизвестно теперь, что и делать.

Андрей Остальский – лондонский журналист-востоковед и политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции