Программу ведет Светлана Кулешова. В программе принимает участие Ирина Майбурова, директор Музея кукол и детской книги.
Светлана Кулешова: В эти дни исполняется 60 лет свердловскому предприятию «Радуга», которое в советское время было основным производителем металлических детских игрушек в СССР. Сегодня предприятие не выдержало конкуренции с Китаем и Турцией. Вместо моделей грузовиков «Урал» с его конвейера сходят металлические крышки и тара. Несколько видов игрушек этот небольшой завод выпускает, скорее, как дань традиции. К юбилею «Радуги» здесь будет воссоздан Музей игрушки, производимой в разные годы. На уральской фабрике игрушек побывала екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Дарья Здравомыслова.
Дарья Здравомыслова: Патрульные автомобили и «скорая помощь», автосервис и грузовики, кухонные гарнитуры, посуда и даже холодильники – вот небольшая часть тех игрушек, которые производит верхнепышминская фирма «Радуга» - единственное предприятие на Урале, где делают металлические игрушки. В 70-х годах здесь выпускалось более 10 миллионов изделий в год, теперь же их число не превышает 80 тысяч. По словам начальника «Радуги» Олега Никулина, объемы производства игрушек пришлось сократить и освоить новые технологии.
Олег Никулин: Игрушка у нас на предприятии уже давно не является определяющей. Она занимает в общем объеме производства меньше 5 процентов. Давно уже производство перепрофилировано. С 1995 года уже изготавливают банки под краску, с 1997 года – крышки для консервирования. И в 2001 году мы внедрили и запустили в производство барабаны под сыпучие и лакокрасочные материалы.
Дарья Здравомыслова: Упадок производства начался еще в середине 90-х годов, когда на отечественном рынке начали появляться импортные игрушки. Возможностей модернизировать или запустить в производство новые виды продукции для детей у «Радуги» нет. Для этого нужно от 1 до 3 миллионов рублей. Такой суммой фирма не обладает. Единственное, что периодически обновляется – это расцветка игрушек. Краски сменили на более яркие, которые соответствуют международному стандарту.
Тем не менее верхнепышминские металлические машинки и кухонные наборы не в силах конкурировать с более дешевыми китайскими изделиями из пластмассы. Зачастую они сделаны из недоброкачественного, экологически не проверенного сырья и могут причинить существенный вред здоровью ребенка. Однако родители предпочитают покупать своим детям именно их.
Фирма «Радуга» принципиально не выпускает игрушки с изображением новомодных мультяшных героев. Олег Никулин убежден, что персонажи старых русских сказок намного позитивнее, чем их зарубежные коллеги.
Олег Никулин: Мы не хотим производить, не производили и не будем производить игрушки, скажем, агрессивные, а производим добрые игрушки. У нас нет изображений Покемонов и прочих Телепузиков. Но есть изображения героев из наших сказок – добрый, детский сюжет. Например, девочка с корзинкой, клоун из цирка. Что, нам Покемонов с Телепузиками не хватает? По-моему, их вполне достаточно.
Дарья Здравомыслова: Сейчас ассортимент «Радуги» составляет 32 наименования. Самой древней из них считают серию грузовых автомобилей «Урал» - ее производят уже 30 лет.
Вскоре на «Радуге» будет открыт Музей игрушек. Там будет выставлена вся продукция для детей, которая когда-либо выпускалась на предприятии.
Светлана Кулешова: В Екатеринбургской студии Радио Свобода - директор Музея кукол и детской книги Ирина Майбурова.
Доброе утро, Ирина Борисовна.
Ирина Майбурова: Доброе утро.
Светлана Кулешова: Одна из основных причин вот такого угасания фабрики «Радуга» - это не выдержали конкуренции с китайскими производителями. Можно ли говорить о том, что сейчас в основном вообще китайская игрушка у нас на прилавках?
Ирина Майбурова: Об этом можно говорить уверенно, потому что она занимает большое место, большой процент в продаже других игрушек. Даже в нашей коллекции, вот то, что нам предоставляет Елена Лисина, коллекционер, очень много игрушек привезенных ею из Англии, из Америки или присланных оттуда. Но мы находим на коробочках или на игрушках знак, что это сделано это в Китае. И иногда многие расстраиваются, что Барби сделана в Китае, а особенно девочки, потому что они уже гоняются за «фирмой» тоже, видимо. Но потом оказывается, что просто там более дешевая рабочая сила, поэтому многие Барби настоящие, фирмы « Маттел», делаются тоже в Китае.
Светлана Кулешова: То есть, по большому счету, ничего страшного в том, что игрушка производится в Китае, нет? Никакой там особой китайской ментальности на нее не накладывается за счет страны-производителя, да?
Ирина Майбурова: Да. Если это фирма, допустим, та же фирма « Маттел», они выпускают не только куклу Барби, но и те же игрушки из сказок, например, Гарри Поттер у нас той же фирмы есть в музее. Но это та фирма, которая отвечает за качество продукции, за то, чтобы использовались только безвредные материалы, все проверяется, как окрашивается ткань, допустим, или сама игрушка. Поэтому если это фирма известная, то тогда это безопасно.
Светлана Кулешова: А вообще как-нибудь влияет страна-производитель на игрушку, на ее энергетику какое-то информационное наполнение?
Ирина Майбурова: Вы правы. Потому что вот мне очень нравятся игрушки, допустим, из Англии, то, что Елена привозит. Вот мы сейчас говорим о массовом производстве. Допустим, на фабрике все-таки идет поток, пусть и небольшой, но поток игрушек. А интересно, когда игрушки создаются мастером. То есть мало того, что там материалы экологически чистые применяются – или ткань, или дерево, но и сколько вкладывается добра. Если говорить об эмоциях, то энергетика там очень насыщенная, которая передается от мастера.
Светлана Кулешова: Память о какой игрушке вы храните? Этот вопрос мы задаем сегодня слушателям Радио Свобода.
Ирина Борисовна, давайте перейдем вот к какому вопросу. А когда вообще появилась игрушка?
Ирина Майбурова: Игрушка появилась, можно уверенно сказать, тогда, когда и дети появились. Все равно они пытались чем-то играть. Допустим, та же веточка какая-то, напоминающая какое-то животное, или какой-то камушек – все равно ребенок играл этим, пытался как-то играть.
Даже есть такой случай, когда один знаменитый коллекционер, он путешествовал по Африке. И девочка африканская в какой-то очень бедной деревне, которая далека от цивилизации, и вот он увидел у нее в руках интересную куклу. Это была обычная стеклянная лампочка, которая каким-то чудом оказалась у нее, и вот она ее нарядила в платье, и играла этой стеклянной сломанной лампочкой, обычной электрической. То есть ребенок всегда найдет, чем поиграть.
Были игрушки, так можно сказать, для избранных, допустим, для тех же детей фараонов, для детей царей, которыми, в общем-то, играть ими даже не давали иногда. Так же как и Пандорой. Допустим, она была куклой-модницей, которая жила при дворе королей. У нее был свой дворец и такая мебель, что многим взрослым, даже состоятельным, может быть, еще и не снилась такая мебель, то, что в музее в Монако представлено.
А в принципе, все равно игрушкой могла стать любая вещь и даже маленький идол. Потому что очень часто идолов, когда они не давали, допустим, дождя на урожай, их могли вообще вышвырнуть. То есть были и такие случаи. И эта маленькая, уже превратившаяся в игрушку вещь, она становилась любимой вещью, любимой игрушкой ребенка, даже в каком-то племени, в котором, может быть, и писать-то не умели.
Светлана Кулешова: Значит, историки, люди, изучающие историю игрушек, считают, что появился ребенок – появилась и игрушка?
Ирина Майбурова: Историки считают все-таки... как всегда, колыбель цивилизации – это Древня Греция, и вот там стали при раскопках находить первые вещи, которые могли уже определять как игрушки. Естественно, и датировали в соответствии с тем, где делался раскоп.
Светлана Кулешова: Какие основные были игрушки?
Ирина Майбурова: Все-таки это были или изображения животных, или куколки – вот два основных вида. В куколки, конечно, девочки играли, видимо. А мальчики могли... В принципе, подвижные игры всегда мальчикам свойственны. Поэтому больше, конечно, именно куколок было. Их идолами считали часто.
Светлана Кулешова: И далее, вне зависимости от стран, да, уже у всех примерно по одному сценарию развивалось...
Ирина Майбурова: Да, примерно так. Но параллельно шло развитие, как я сказала, куклы элитарной что ли, то есть которая представляла собой, как сейчас иногда говорят, салонную куклу – это очень модное выражение. И параллельно шло развитие ролевой игрушки, то есть той игрушки, которой ребенок именно играет.
Светлана Кулешова: Каковы основные вехи развития игрушек? Можно ли их обозначить?
Ирина Майбурова: Мне кажется, основные вехи – это те же этапы развития цивилизации, развития нашего общества. Допустим, у нас была очень интересная выставка «Город детства». Она была наполнена игрушками советского периода. Вот вам, пожалуйста, вроде бы, как мы всегда говорили, что больше 70 лет пройдет - и игрушка станет музейным экспонатом. А ведь еще всего 70 лет прошло, но иногда мы не могли некоторые экспонаты найти, их уже трудно найти. Это целый период. И, конечно, эти игрушки очень отличались от всех других игрушек и по одежде, и по тому, что они нам рассказывали. Допустим, очень часто мы с ребятами говорили о пионерах, и уже выросло не одно поколение, которое не знает, кто это такие. Ну, или знают, но они не совсем понимают, кто это такие.
Светлана Кулешова: А вот раз коснулись советской игрушки, в советский период были игрушки, которые несли какую-то политическую окраску – «нахимовец», «буденовец».
Ирина Майбурова: Да, у нас были такие экспонаты на выставке, например, «пионерка Валя».
Светлана Кулешова: Есть ли в других странах какой-то такой же опыт политической агитации через игрушку?
Ирина Майбурова: Даже если мы возьмем настоящее время, то у них сейчас идет серия игрушек президентов. То есть на основе куклы Кена, изображения... то есть берется лицо реального персонажа. И, в принципе, изображение президента Америки у них есть уже, он может разговаривать, говорить какие-то фразы. Вполне можно это использовать даже в каких-то кампаниях, например, предвыборных. И пользуется спросом такая игрушка, а особенно перед выборами.
Светлана Кулешова: Но это не совсем детская игрушка все-таки.
Ирина Майбурова: Да, вот это уже игрушки, можно сказать, для взрослых. Допустим, у нас была кукла бумажная, то есть кукла, на которую вырезается одежда, и ее можно менять. Так у нас была вся семья президента Буша – его жена, его дети. И у них были разные наряды бумажные в этой коллекции.
Светлана Кулешова: Мы сегодня начали разговор с фабрики «Радуга», где одно из основных направлений – это была металлическая игрушка. Вот от материала, из которого производится игрушка, что зависит? Мне кажется, деревянная игрушка, она более теплая. А вот металлическая... Любят ли дети металлическую игрушку?
Ирина Майбурова: Металлическую игрушку можно полностью отнести к разделу игрушек для мальчиков, потому что это прочная игрушка. Мальчишки очень подвижные, они любят больше, чем девочки, бросать, допустим, игрушку, или они разгоняют машинку, чтобы она неслась. То есть вот эта металлическая основа какой-то игрушки, или пусть она даже вся из металла, она, в общем-то, очень обоснована для игрушек, и именно для машинок, для каких-то экскаваторов. У нас тоже есть, правда, небольшая, но коллекция вот таких металлических игрушек. В основном, конечно, это машинки, какая-то военная техника для мальчиков. И они обожают просто... Кстати, на нашей, так сказать, советской выставке витрина с этими экспонатами была любимой для мальчиков. Они с такой радостью туда бежали, они с удовольствием их рассматривали. И я вам точно говорю, что многие просили: «Дайте вот эту игрушку». Но в музее нельзя давать все с витрин. Но они очень просили. Хотя это были игрушки, которыми играли их папы и мамы, а может быть, даже еще и постарше кто-то, а им они нравились.
Светлана Кулешова: Железная игрушка – это игрушка для мальчиков.
Ирина Майбурова: Да, мне так кажется. Ну, для девочек это могла быть мебель, холодильник, весы металлические – это были элементы. Все-таки металлические игрушки – это для мальчиков.
Светлана Кулешова: Ирина Борисовна, итак, современная игрушка – что это такое? Каковы ее признаки?
Ирина Майбурова: Современная игрушка – это, прежде всего, очень близкая игрушка по духу детям. Она может быть из любимой книжки, которую они читают, или из любимого фильма, или из компьютерной игры. То есть то, что окружает ребенка в жизни. Она должна быть подружкой близкой сверстникам. Прежде всего им нравятся такие. Это я говорю о детях школьного возраста. Малыши, конечно, как всегда, они любят мягкие игрушки, каких-то мишек, заек. И как всегда, это такие милые, мягкие персонажи. А вот если говорить уже о детях школьного возраста, то они очень любят своих сверстников. Допустим, любимая игрушка в этом году в нашем музее – это Гарри Поттер. Он и по возрасту им близок, и по духу. И то, о чем они мечтают, по-моему, все воплотилось... Как бы ни ругали эту книгу, все-таки они мечтают о каких-то необыкновенных замках. И даже пусть школа, но она будет вот такая. Основное, что я хочу сказать, - это подружка или друг, можно сказать, школьный.
Светлана Кулешова: А материалы, технологичность, выражение лица – это не является основополагающим признаком?
Ирина Майбурова: Мне кажется, о материале они не думают. Думают, наверное, прежде всего, родители об этом. Конечно, мягкие игрушки любят и взрослые, и те, кто постарше. Видимо, то, что ее можно прижать к себе, заснуть с ней, вот она такая мягкая, теплая, как будто живая. То есть в этом плане, может быть, материал играет какую-то роль. А когда они видят что-то им близкое... Допустим, ведь у Барби тоже есть и сестренки, и подружки. То есть они, прежде всего, выбирают, как она одевается, модно или нет. Даже такое может быть. И вот я заметила, что есть у нас такие красавицы в бальных платьях, которые представлены в каком-то старинном образе, но они выбирают все-таки более современных. Очень им нравится, когда девочка или в шлепанцах, или в каком-то коротеньком комбинезончике модном. Девочки выбирают все-таки свою современницу, мне кажется. Основа все-таки такая. А «в старые времена...», как они говорят, это в другой жизни. Тоже своеобразная компьютерная игра «Путешествие в другой мир». Но вот они где-то в сторонке стоят для них. Вот так мне кажется по моим наблюдениям.
Светлана Кулешова: А осталась какая-нибудь у игрушек индивидуальность, связанная со страной, где этими игрушками играют? Или сейчас, мусульманский мир – Барби в одних костюмах, Европа – Барби в других костюмах, а так все одно и то же?
Ирина Майбурова: Насколько я знаю, мусульмане запрещали Барби. А сейчас они разрешили какой-то ее вариант, но она в чадре, то есть так же точно все закрыто у нее, кроме глазок.
А вообще, вы правы, конечно, осталась. Допустим, у нас целая комната наполнена русскими игрушками. И, конечно, вы сразу, наверно, скажете, что больше всего игрушек из дерева, поскольку все-таки всегда славилась Россия лесами, древесиной. И очень много игрушек деревянных. Конечно, есть и текстильные, и из ткани игрушки, но все-таки очень много деревянных игрушек.
Светлана Кулешова: Но это музейные экспонаты или это игрушки, которые используются и сейчас?
Ирина Майбурова: К сожалению, да, у нас тоже рынок наполнен теми же пластиковыми игрушками, разные варианты – винил и разные наполнители могут быть. Хотя, в принципе, пластмасса или тот же винил – это не самый плохой материал. Вот у нас есть игрушки, когда в этот материал добавлены специальные безвредные реактивы такие, что, например, игрушка может покраснеть от холода. И это вызывает особое удовольствие, когда это происходит еще и на глазах, допустим. Или носик у нее покраснеет. Какие-то такие варианты тоже могут быть.
Светлана Кулешова: Ирина Борисовна, технологичные игрушки – игрушки, которые краснеют от холода, игрушки, которые переваривают пищу и выдают какие-то результаты потом по итогам деятельности – насколько они интересны для детей?
Ирина Майбурова: Вы знаете, я заметила, что это очень быстрый и яркий интерес, эмоции – восторг, но очень быстро проходит этот интерес. И вот это как фокус что ли. Вот посмотрел один раз фокус... У нас есть «малыш Кьюпи», он, действительно, попьет водичку, а потом вся эта водичка – на пеленочке. Но бесконечно они не будут на это смотреть. Поэтому это заинтересует на какое-то время – и все.
А может быть игрушка, которая не выдает никаких таких сюрпризов, но настолько у нее уморительное выражение, или она из какого-то материала, как им кажется, необычного сделана. Причем я не могу пока понять, сколько бы вы им ни рассказывали о количестве представленных игрушек, какие удивительные игрушки перед ними, но заканчивается экскурсия, и вдруг они собираются в каком-то уголке, у какой-то витрины. И мы думаем: «Интересно, что же они там такое увидели?». Они зовут весь класс подойти к ним. И там, знаете, стоит такой маленький, какой-нибудь скрученный из проволочки человечек. Вот по вашему мнению, он ничем не примечательный. Но, видимо, когда что-то загадочное, непонятное, то это привлекает больше. Потому что они про того же малыша вам начинают рассказывать, что «он вот так попил, вот так там сделано, поэтому вода тут и оказалась». Все это они пытаются раскрыть. А вот когда стоит такой персонаж, с каким-то, может быть, странным или таинственным выражением, - как у нас сейчас «таинственный незнакомец» в темной комнате, - то их это притягивает, вот эта тайна их притягивает. Недаром они в этой комнате начинают желания загадывать, и утверждают, что, да, сбывается, и еще приходят.
Светлана Кулешова: То есть у Музея кукол своя мифология.
Ирина Майбурова: Да-да. Причем интересно, что ее создают посетители. Там есть парусный корабль, так я уже слышу, что он превратился в «корабль желаний». Есть «комната желаний». Обычный домик, который покрыт тканью, который мы используем – то это у нас индейская палатка, то еще что-то, - все, они уже туда заходят, какое-то время молча совершенно сидят (бесполезно что-то спрашивать) – загадывается желание. А все это началось с таких таинственных кукол, которых они там увидели.
Светлана Кулешова: У нас есть телефонный звонок. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Я хочу сказать насчет металлических игрушек. Раньше были заводные игрушки с пружинкой. Вставляешь туда ключик, заводишь – и игрушка начинает действовать. Вот была игрушка такая – прыгающая лягушка, ну, прямо как живая! Заведешь ее, поставишь потихонечку, нажмешь на головку – и она начинает прыгать. Девчата прямо аж визжали. И очень много было таких заводных, пружинных игрушек. И курица чего-то долбила, и машинки ездили, а особенно игрушечная «Победа» была. Были разные ларцы. Вот заведешь его, нажмешь кнопочку – ларец открывается, а оттуда выскакивает девчушка. Много было заводных, металлических игрушек. А сейчас что-то нет таких. Все игрушки на батарейках.
Светлана Кулешова: Я вот тоже очень хорошо помню заводные игрушки. Действительно, куда они делись?..
Ирина Майбурова: Кстати, сразу я вспомнила, что на прошлой выставке у нас была эта лягушка заводная. Принесли ее посетители, конечно. Дедушка с внуком принесли ее в подарок музею. И еще они принесли удивительного заводного жука металлического. А женщина рассказала, что у нее была такая божья коровка. Они заводились ключиком.
Светлана Кулешова: И еще были плюшевые медведи, которых тоже заводили – и они шевелят лапами. Вообще много было механических игрушек. Прошла у нас «эра механической игрушки» или нет?
Ирина Майбурова: Вы знаете, у меня даже такая беседа с детьми была именно об истории автоматических кукол, двигающихся кукол. И вот мы беседовали о том, что эта эра не прошла, но она превращается, она переходит в другое качество. То есть, действительно, если тогда надо было ключиком заводить, на основе пружинок каких-то, то потом появились те же батарейки электрические, фотоэлементы и так далее. То есть ведь все равно механическая игрушка относится... пусть даже ключиком она заводится, но это игрушка-автомат. То есть то, что начинает двигаться по какой-то причине - мастер может придумать разное задание для игрушки, но это все равно была игрушка-автомат. Они просто перешли в новое качество. Кстати, мишка заводной у нас сейчас есть на выставке. Он играет на балалайке, кивает головой немножко и тихонечко ревет. Ну, действительно, это советского периода игрушка.
Светлана Кулешова: А еще был огромный период, когда не то что о батарейках, а об электричестве как таковом никто ничего не знал. Но очень много было механических кукол в царские времена.
Ирина Майбурова: Да. Кстати, я вспоминала музей в Монако, и там именно музей автоматических кукол. Там есть удивительные автоматические куклы, которые могут писать письма, они составляют оркестр, допустим. И, в принципе, они двигаются очень даже естественно – настолько сложный там механизм. Но это все, действительно, без всяких батареек и фотоэлементов. Там колесики какие-то двигаются и так далее. То есть где-то близко к часовому механизму. И даже такую куклу привозили в Россию, о ней были сообщения в газетах. И писали, что кукла играет на фортепиано, ну, просто как живая дама, как настоящая дама.
Светлана Кулешова: Очень много критики звучит в адрес игрушек с агрессивными лицами, с монстрообразными фигурами. Дети их любят или нет?
Ирина Майбурова: К сожалению, надо согласиться с тем, что в основном мальчишки любят таких персонажей. Но я не скажу, что они для них самые главные что ли. Это тоже какая-то часть их жизни. То есть все равно, как я уже говорила, то, что их окружает, то, что они видят, оно не может не отразиться и на психике ребенка, и, в принципе, на его интересах. Поэтому когда они видят вот такую игрушку-монстра, они покупают то, что... вот им понравился персонаж, потому что он был очень сильным, и вот им захотелось такого же. Они видели, они познакомились с ним в фильме, и они хотят, чтобы у них была такая игрушка.
Но вот все-таки мое мнение, что такие игрушки, они не приносят что-то хорошее. То есть все равно где-то откладывается вот это злобное выражение лица. Хотя сейчас, в общем-то, уже банально говорить об энергетике, но она все равно существует, она оставляет свой след. И, допустим, говорить явно, что «ты это выброси – это плохая игрушка», наверное, это не поможет. Но, может быть, просто заинтересовать какой-то другой игрой. Все-таки вот эти страшные лица, мне кажется, они отпечаток на лице ребенка, на лице мальчишки могут оставить, если он играет только в таких монстров. Некоторые ведь собирают целую коллекцию таких страшненьких персонажей. Мальчишки любят ими пугать иногда. У них бывает такой период. Они эту куклу показывают. Когда мы рассказывали о Хэллоуине, то вот эти маски страшные, которые продаются, разных персонажей... некоторые пришли в них в музей на Новый год. И, действительно, было просто страшно на них смотреть. А они сами не боялись.
Светлана Кулешова: У нас есть еще один телефонный звонок. Здравствуйте.
Слушатель: Доброе утро. Хочу сказать об игрушке. Мне кажется, что родители именно с Урала, будучи в командировке в Свердловске, привезли посуду детскую. Эта посуда была обливная, великолепно сделанная. А особенно мне запомнились тарелочки и кастрюли. Тарелочки были размером с розетки. Когда они падали, то ни разу ничего не отбилось. И ложечки - размером с кофейные. Вот такая была посуда. А еще была посуда великолепная, даже расписанная, сервиз для чая. И вот бабушка, чтобы я не мешала, давала мне все это играть. И помню еще куклу большую. И много было... тогда они назывались целлулоидными, всякого размера пупсы. Даже был негритенок. Но сделано все было очень хорошо, даже вот сестре досталось, ничего не поломалось. А еще я помню машину, которую мне не очень... только иногда, когда я хорошо себя вела, давали играть. Машина была с резиновыми колесами, великолепная, с открытым верхом, светло-красного цвета. Великолепные елочные игрушки. Вот тогда, перед войной, видимо, начала развиваться промышленность, и игрушки были прекрасные.
Светлана Кулешова: Вот как много игрушек вспомнила слушательница Радио Свобода. Интересно, что нынешние дети вспомнят, когда им будет столько же лет?..
Ирина Майбурова: Да, это очень интересно. Тем более что дети растут быстро. И вот к нам в музей приходят уже те, кого приводили мамы или бабушки, а они уже своих детей приводят к нам в музей. И уже можно у них спрашивать... и в книге отзывов уже мы кое-что читаем – то, что они вспоминают, то, что они запомнили. Но чаще всего, конечно, это какие-то общие впечатления, но некоторые пишут и даже вспоминают какую-то удивительную куклу, которая их когда-то поразила.
Светлана Кулешова: Вот интересно, поразила ли детей чуть-чуть, которые уже сейчас подросли, игрушка Тамагочи? В других странах был просто бум, а для России как-то безболезненно достаточно прошел этот период.
Ирина Майбурова: Может быть, получилось так, что не только был наплыв Покемонов, но еще и других игрушек, то есть целая армия, было нашествие разных интересных персонажей. И поэтому в этой массе, видимо, он не выделился, мне так кажется. Даже, помните, был период Покемонов, Пикачу, и он на прошлой выставке стоял в витрине, а они все визжали, когда увидели Масяню. Все, уже появился новый кумир.
Светлана Кулешова: А Тамагочи – это игрушка, которую надо было кормить, поить...
Ирина Майбурова: Да, я поняла. И даже то, что он вроде как бы живой был, может быть, его безликая все-таки форма... все равно это была какая-то коробочка, то есть, может быть, это не дало какого-то эффекта.
Светлана Кулешова: Есть ли игрушки, которые можно назвать вечными ценностями, которые были интересны и людям в позапрошлом веке, и будут интересны нашим детям?
Ирина Майбурова: Я заметала, что я разделяю мальчиков и девочек. Но есть, наверное, и общие игрушки. Тот же мяч всегда будет все равно в каких-то вариантах - его можно кидать, бросать, играть как-то. И все равно для девочек останется кукла, а для мальчиков, мне кажется, какое-то средство передвижения – или самолет, или машина, или что-то такое.
Светлана Кулешова: А плюшевый мишка?
Ирина Майбурова: А плюшевый мишка, конечно, он будет для всех. Но больше все равно для малышек, мне кажется.
Светлана Кулешова: То есть это тоже вечная ценность?
Ирина Майбурова: Скорее всего, так.
Светлана Кулешова: В советское время Урал был центром не только тяжелого, но так же и игрушечного машиностроения. 60 лет назад в Верхней Пышме под Свердловском (ныне Екатеринбургом) была основана фабрика металлической игрушки «Радуга». Сегодня грубоватые модели грузовиков уже слишком тяжелы и примитивны и для восприятия детей, и для перенасыщенного пестрым пластиком рынка игрушек. Об эволюции игрушки и других детских забав мы и говорили сегодня в нашей программе.
