Программу ведет Никита Татарский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер.
Никита Татарский: В 1947 году в пещерах в районе Мертвого моря были найдены древние, времен раннего христианства, рукописи, известные ныне под именем кумранских. В этом году в первый и, видимо, последний раз часть их можно было увидеть за пределами Израиля - в Берлине на выставке „100 лет искусства Израиля“. Но рукописи, давно изучаемые христианскими и еврейскими учеными, - всемирное интеллектуальное достояние, и новости об этом „послании через тысячелетия“ сегодня могут прийти и из США, и из Европы, как в данном случае из Берлина в истории Юрия Векслера.
Юрий Векслер: Моя знакомая Ира Рабин - израильтянка, физик по образованию, много лет работала в берлинском отделении института Макса Планка. Я знал, что, Ира владеющая, к примеру, пятью языками, всегда может удивить. И вот я узнал от нее, что она работает в Иерусалиме и занимается кумранскими свитками.
Таким образом, я узнал и еще об одной профессии Иры Рабин.
Ирина Рабин: Я работаю в организации... я не знаю, как она по-русски называется, я ее называю "контора древностей". Государственное учреждение, которое заведует всеми древностями государства Израиль. Наняли меня реставрировать эти рукописи или хотя бы определить, что нужно сделать, чтобы они дальше не распадались, определить их состояние. И вот тут начались чудеса, самые настоящие чудеса, которых не бывает. 50-е годы. Жил сумасшедший ученый в Англии, который должен был исследовать эти рукописи, и для исследования этого пергамента ему позволили отрезать довольно большие куски от этих рукописей. Он их исследовал и пришел к выводу, что это очень необычный пергамент и что его делали, скорее, по рецепту кожи. Естественно, если он прав, то это меняет всю реставрацию этого пергамента, это имеет колоссальное значение для реставрации. Я довольно долго пыталась найти немножко больше, чем то, что он написал в этих книгах. Представьте себе, два месяца тому назад я нахожу архив этого человека в Манчестерском университете в библиотеке Джона Райнольдса, этот архив сохранили. Они не знали, зачем его хранят, но они сохранили его полностью. В архиве находятся куски свитков, которые он обрезал, находятся его экспериментальные всякие пергаменты, которые он специально готовил, находятся рабочие тетради, находятся его записи, находится все абсолютно, что связано с этой работой, которую сегодня я повторить никак не могу (он ее делал, во-первых, 20 лет, а во-вторых, ну, кто мне даст сегодня разрушать этот ценный пергамент, это только деструктивные методы химические тяжелые). Этот архив попал туда следующим образом. 10 лет тому назад один из крупнейших текстологов, издатель самого главного издания по переводу всех рукописей читал лекцию о рукописях в Англии в Манчестере для выпускников Манчестерского университета. И в этой лекции он, естественно, упомянул имя Рональда Рида, этого ученого. После лекции к нему подошла дама и сказала, что она вдова Рональда Рида и что у нее на чердаке хранится куча каких-то коробок. Если им эти коробки интересны, они могут забрать, то есть университет. Университет поехал к этой даме, забрал эти коробки, привез их в музей. Тут оказалось, что музей в них не очень заинтересован, потому что это не музейный объект. Библиотека в них еще меньше заинтересована, потому что на этих свитках ничего не написано, это же обрезки. И тогда два человека - Джордж Брук, текстолог, и Джон Праг решили, что они тем не менее будет это хранить, потому что когда-то это кому-то понадобится. Какое-то время тому назад я прочитала доклад. После этого доклада у меня начались разговоры об общем проекте с одним милейшим греком, который работает в Манчестере. Потом он приехал в Манчестер, рассказал своему другу Джону Прагу о знакомстве со мной, о том, что я собираюсь сделать. Кто-то ему сказал: у нас тут есть какая-то коллекция, может, это заинтересует? И тогда, когда выяснилось, что там эта коллекция, я, естественно, поехала в Англию. Меня замечательно там приняли, сказали: мы 10 лет ждали вас, вот, пожалуйста, вы приехали, можете ими заниматься. Я открыла эти коробки. Мои дрожащие руки даже снимало ВВС. И там не просто все эти обрезки, но на каждом написано, какой это свиток. То есть ценность этого необыкновенная.
Юрий Векслер: Но есть у Иры Рабин, кроме обязательной программы, еще, так сказать, и произвольная.
Ирина Рабин: И до сих пор они по тексту соединялись в какие-то свитки. Но ведь точно таким же образом могло получиться, что они брали и фрагмент, который был написан 200 лет до нашей эры, соединили его с фрагментом, который написан 100 лет спустя. Технические методы сегодня позволяют определить принадлежность этих фрагментов к одному свитку. При помощи анализа чернил и анализа пергамента я пытаюсь эти фрагменты определить. То есть, во-первых, соединить их правильно, в данном случае как физик, попытаться помочь текстологам правильно определить принадлежность этих фрагментов. Тот же анализ чернил и анализ пергамента позволит мне сказать, где были произведены эти свитки - на Мертвом море, действительно, само место, где это находилось, или это было сделано в другом месте, например, в Ирусалиме, и это привезли туда.
Юрий Векслер: Из этой истории можно сделать и такой вывод, что все, что происходит с кумранскими свитками, происходит в виде набора счастливых случайностей, почти чудес и, может быть, происходит по неведомому нам плану.
