Лиля Пальвелева: Разговор об истории русского шрифта уместно начать с древних финикийцев. Именно они изобрели в XI веке до нашей эры самый первый буквенно-звуковой алфавит, ставший прообразом многих алфавитов мира, в числе прочих – русского. Правда, заимствование знаков произошло не напрямую, а через графику греков. Кириллица была создана все-таки на основе древнегреческих букв, чрезвычайно ясных, удобных и для запоминания, и для начертания. В их основе геометрические простые формы – круг, квадрат, треугольник. Тут сказалось математическое чутье греков и их безупречный художественный вкус.
Лингвисты, рассуждая об алфавитах, говорят о способах фиксации звучащей речи. Но есть люди, для которых шрифт того или иного языка представляет интерес совсем другого рода. Архитектор Андрей Чернихов рассказывает об изысканиях своего деда, тоже архитектора Якова Чернихова.
Андрей Чернихов: Им было подготовлено к печати ( а издана только одна пятая часть) 50 трудов в области построения классического шрифта. Это фундаментальный труд, когда он, кстати, с помощью моей мамы, а своей дочери, сделал 144 таблицы (каждая таблица 55 на 77 сантиметров) с анализом построения того или иного шрифта той или иной эпохи того или иного народа, включая и эфиопский шрифт, включая русские шрифты, и старорусские шрифты, и елизаветинский, и клинопись. Потому что обнаружил в них определенные закономерности. Буквально таким внутренним интеллектуальным исчислением обнаружил эти закономерности, ручным образом показал, что же такое каждый шрифт (а шрифт – это уже часть текста, это графика языка). Он как бы вскрывал код, геометрический код, построения шрифтов как азбук тех или иных народов, что само по себе требует отдельного описания. Он не мог, естественно, и не собирался описывать всю глубину своей работы. Он ее делал как интуитивист.
Лиля Пальвелева: Однако кое-какие тонкие наблюдения Яков Чернихов все же сделал. К примеру, он подметил, что шрифт несет в себе память о материале, о том с помощью чего и на что наносились когда-то знаки. Так хвостики наших букв Ц и Щ, а также опускающиеся вниз кончики печатной буквы Д совсем неслучайны. Это протянувшиеся сквозь века следы засечек древнегреческих мастеров, высекавших надписи на камне. Обычно при такой работе в углах букв возникают сколы. Поэтому резчики завершали штрихи ударом более широкого резца, что и приводило к появлению засечек. Впоследствии чисто технологическая деталь оказалась канонизированной.
Но главное в труде Якова Чернихова это, конечно, таблицы шрифтов. Им более полувека, однако эти таблицы недаром показывают на современных выставках графического дизайна. Каждый лист – самостоятельное произведение искусства, столь выразительны и безупречны линии букв, выведенные рукой мастера. Да, он воспроизводил образцы ушедших эпох, но не копировал их слепо, а именно воспроизводил. Вот характерный отклик в прессе по поводу одной из таких выставок.
«Его русский шрифт отличается элегантностью, почти немыслимой для кириллицы. В черниховском шрифте есть благородство антиквы, соединенное с какой-то гордой нервностью, как будто речь идет о той классике, которая уже знает об итоговой победе варваров».
Лиля Пальвелева: Каждая буква Якова Чернихова помещена в прямоугольник, покрытый тонкой сеткой линий. Рядом какие-то цифры и формулы. Андрей Чернихов поясняет:
Андрей Чернихов: Это уже инструментарий. Без построения, без сопряжения… Напоминаю тем, кто забыл среднюю школу, что сопряжение – это соприкосновение двух или более кривых. Они должны сойтись в точку так плавно и незаметно, что человеческий глаз не замечает изменения дуги кривой. Отсюда буква Я, или буква Р, или буква С. Они могут иметь до 10-15-20 сопряжений. Так много кривых образуют одну единственную букву. Так вот простроив каждую букву и в членениях… Членения, как известно, фиксировались партами и секундами. Это латинское обозначение тонких пропорций и тонких членений элементов, будь то архитектура, будь то буква. Так вот, вот это сочетание улавливания линейных пропорций – прямоугольники – в системе координат. Просто надо задать систему координат, в которую вписывается буква. Хотя это не означает, что все буквы идеально вписываются в прямоугольники. Но для того, чтобы исчислить закон построения буквы, нужно наложить некую формальную структуру геометрическую, через которую ты можешь сделать эти исчисления, как графические, так и чисто арифметические.
Лиля Пальвелева: Заметим, что большинство разновидностей русских шрифтов – будь то старинный полуустав, введенный Петром I гражданский шрифт, или нарядный елизаветинский, не говоря уже о современных шрифтах, - как раз хорошо вписываются в прямоугольники, причем большие по высоте, нежели по ширине. Здесь сказываются физиологические особенности человеческого глаза. Дело в том, что мы читаем под некоторым углом к поверхности текста. Поэтому слегка вытянутый по высоте шрифт, проецируясь на сетчатку глаза, все равно сжимается, что подметили уже геометры далекого прошлого. Они же исследовали и начертание букв с позиции золотого сечения. Такого рода расчетами, сообщает Андрей Чернихов, занимался и Яков Чернихов.
Андрей Чернихов: Наука или искусство шрифта – это огромная область человеческой культуры. До него было издано множество книг, трудов - и рукописных, и сделанных типографским способом - и до него были попытки осознания построения шрифта, но, скорее всего, он ближе всех и глубже всех приблизился к этой первооснове – геометрической структуре, к ее анализу, к ее воспроизведению, в каком-то смысле даже к ее поэтизации. Но одна была доминирующая концепция во всей этой огромной работе. Это то, что в принципе графика языка исходит из концепции закона золотого сечения. Но мы знаем золотое сечение на том же уровне, что геометрию за 5-7 класс средней школы – треугольники, квадраты, теорема Пифагора, биссектриса, углы и все такое. На самом деле геометрия – это огромная, глубинная, пространственная область человеческого знания и человеческой цивилизации. Так вот золотое сечение – это не только соотношение внутри отрезка деления, описанное одной формулой. Золотое сечение – это целый мир пропорций, который имеет массу производных и массу интерпретаций внутри общего комплекса «золота». Но эти пропорции имеют огромное количество инвариантов. И вот каждый шрифт – звуковые сигналы, переведенные в графику, - обладает теми или иными свойствами или вариантами золотого сечения.
Лиля Пальвелева: И в этом - объяснение долгой, многовековой жизни русского шрифта. Какие бы трансформации не происходили с ним, структура оставалась прежней, и это несмотря на то, что появлялись одни буквы и исчезали другие. В слитном по началу тексте (вот революция!), возникали между слов пробелы. А уж как менялись начертания! Шершавая бумага раннего Средневековья не позволяла проводить волосяные линии, а позже они появились. Временами в шрифте преобладали прямые линии и острые углы. В иные же времена господствующий стиль эпохи – барокко, к примеру, - диктовал круглящиеся очертания не в одной лишь архитектуре – в шрифте тоже. Здесь уместно вспомнить не только древнерусскую вязь, но и дивные завитки, которые выводили иные перья во времена Пушкина и Гоголя.
По мнению Андрея Чернихова Яков Черхников разгадку графической тайны языка видел в его ритме.
Андрей Чернихов: Потому что до изобретения языка, человек передавал друг другу информацию путем ритмических звучаний, ритмических изображений. То есть закодированная информация была в танце, закодированная информация была в графике, в насечках, в жестах. Постепенно это все сливалось, собственно, в то, что мы сегодня знаем, как язык, который включает в себя и разработанную письменность, и разработанный, собственно, устный язык.
Лиля Пальвелева: Сейчас, в пору компьютерной графики, работать над созданием новых модификаций шрифтов стало намного проще. Однако занимающиеся этим дизайнеры ценят исчисления Якова Чернихова. Говорят, он определи время.
