Недавно обратила на себя внимание американской прессы Ингрид Мэтсон, выбранная президентом Исламского общества Северной Америки. Она – профессор, преподает исламскую науку в Хартфордской семинарии, штат Коннектикут. Ученую степень получила в Йельском университете. Организация, которую она теперь возглавляет, имеет целью культурную пропаганду ислама и максимально возможное ознакомление с оным широких кругов Америки. Это общество не научное, а прозелитическое. Неудивительно поэтому, что сама Ингрид Мэтсон – обращенная мусульманка. Она вышла замуж за пакистанца, который содержал семью и дал ей возможность десять лет углубляться в мусульманскую мудрость. Теперь профессор Мэтсон говорит:
«Чем больше в Америке будет мусульман, говорящих с североамериканским акцентом, чем больше мусульман будет рождаться и расти в Америке, тем больше будет понятна исламская культура, тем скорее она перестанет быть чем-то чуждым для местной почвы».
В статье о ней в "Нью Йорк Таймс" ничего не говорится, соблюдаются ли законы шариата в семье американского профессора и не возникают ли при этом семейные неурядицы. Но в студенческих аудиториях скандалы бывают. Так, один студент из Саудовской Аравии выразил недовольство трактовками профессора Мэтсон, говорившей об «исторически понятной» недооценке пророком роли женщин: для вечной истины не бывает истории – как было сказано, так и есть, и будет. Раздраженный, он покинул аудиторию.
Темой докторской диссертации г-жи Мэтсон стал комментарий к строке из Корана: «Верующий раб лучше неверующего свободного». Она говорит, что выросла в католической семье, получила традиционное воспитание в монастырской школе, но по ее окончании пережила религиозный кризис, из которого ее вывело обращение к Корану, где она была поражена фразой о Творце мира. Почему ей при этом не вспомнились соответствующие места в христианской Библии, неофит умалчивает.
Она ездила на спиритуальные занятия в Пакистан. Там ей однажды показали человека, брат которого убил президента Египта Анвара Садата. Ингрид Мэтсон вспоминает, что была взволнована, но сумела справиться с волнением и ассимилировать новый опыт.
Помнится, как в 1968 году, живя еще в Советском Союзе, я по знакомству добыл годовую подписку на журнал «Америка». Однажды попалась в нем статья о студенте, который ходил на занятия в мешке: босой и в мешке, даже без прорези для глаз (была приложена фотография). Суть статьи состояла в том, что студенты, поначалу удивляясь и хихикая, со временем примирились с эксцентричным соучеником и привыкли уважать его особенности. Это был гимн американской терпимости.
Не случайно вспомнилась мне та давняя статейка: очень уж сам мешок навязчивую ассоциацию вызвал, напоминая те «бурки», что обязаны носить женщины у наиболее ортодоксальных мусульман. Нехитрый каламбур приходит в голову: Ингрид Мэтсон купила кота в мешке. Однако мы можем не волноваться за ее судьбу: если ей разонравится нынешняя игрушка, она найдет другую, и никто из североамериканцев не будет ей угрожать казнью за измену единственно верному учению. Американские коты – животные свободные, они гуляют сами по себе, и ни в каком мешке их не удержишь.
«Чем больше в Америке будет мусульман, говорящих с североамериканским акцентом, чем больше мусульман будет рождаться и расти в Америке, тем больше будет понятна исламская культура, тем скорее она перестанет быть чем-то чуждым для местной почвы».
В статье о ней в "Нью Йорк Таймс" ничего не говорится, соблюдаются ли законы шариата в семье американского профессора и не возникают ли при этом семейные неурядицы. Но в студенческих аудиториях скандалы бывают. Так, один студент из Саудовской Аравии выразил недовольство трактовками профессора Мэтсон, говорившей об «исторически понятной» недооценке пророком роли женщин: для вечной истины не бывает истории – как было сказано, так и есть, и будет. Раздраженный, он покинул аудиторию.
Темой докторской диссертации г-жи Мэтсон стал комментарий к строке из Корана: «Верующий раб лучше неверующего свободного». Она говорит, что выросла в католической семье, получила традиционное воспитание в монастырской школе, но по ее окончании пережила религиозный кризис, из которого ее вывело обращение к Корану, где она была поражена фразой о Творце мира. Почему ей при этом не вспомнились соответствующие места в христианской Библии, неофит умалчивает.
Она ездила на спиритуальные занятия в Пакистан. Там ей однажды показали человека, брат которого убил президента Египта Анвара Садата. Ингрид Мэтсон вспоминает, что была взволнована, но сумела справиться с волнением и ассимилировать новый опыт.
Помнится, как в 1968 году, живя еще в Советском Союзе, я по знакомству добыл годовую подписку на журнал «Америка». Однажды попалась в нем статья о студенте, который ходил на занятия в мешке: босой и в мешке, даже без прорези для глаз (была приложена фотография). Суть статьи состояла в том, что студенты, поначалу удивляясь и хихикая, со временем примирились с эксцентричным соучеником и привыкли уважать его особенности. Это был гимн американской терпимости.
Не случайно вспомнилась мне та давняя статейка: очень уж сам мешок навязчивую ассоциацию вызвал, напоминая те «бурки», что обязаны носить женщины у наиболее ортодоксальных мусульман. Нехитрый каламбур приходит в голову: Ингрид Мэтсон купила кота в мешке. Однако мы можем не волноваться за ее судьбу: если ей разонравится нынешняя игрушка, она найдет другую, и никто из североамериканцев не будет ей угрожать казнью за измену единственно верному учению. Американские коты – животные свободные, они гуляют сами по себе, и ни в каком мешке их не удержишь.
