В США сегодня после многочисленных отсрочек должен открыться судебный процесс над 26-летним Джеймсом Холмсом, который в ноябре 2012 года расстрелял посетителей кинотеатра в городе Аврора, штат Колорадо, убив 12 и ранив 70 человек. Спустя два дня, 16 октября, в Массачусетсе будет оглашена мера наказания Азамату Тажаякову, который был признан виновным в препятствовании расследованию теракта, организованного его другом Джохаром Царнаевым вместе со старшим братом Тамерланом.
По первоначальному плану, процесс Холмса должен был открыться в августе 2013 года. Но сначала по просьбе защиты дату передвинули на февраль, а затем, уже по ходатайству обвинения, на октябрь. Впрочем, никого не удивит, если в последний момент начало суда будет снова отложено. В чем причина задержек? Разве на скрижалях американской юриспруденции не начертаны слова: "Правосудие запоздалое есть правосудие не свершившееся"? На вопросы Радио Свобода ответила профессор юридического факультета университета Сиракуз Тара Гельфман:
– Инициаторами всей этой серии отсрочек были адвокаты Холмса. Мне не кажется, что они искусственно затягивают процесс; им действительно нужно время, чтобы подготовить максимально убедительную базу для защиты. С точки зрения адвокатов, в данном конкретном случае правосудие запоздалое есть правосудие свершившееся. Их стратегия изначально заключалась в том, чтобы доказать, что у Холмса произошло временное помутнение сознания и что он впал в амок, состояние немотивированной повышенной агрессивности, неистового буйства. Экспертиза с одной и с другой стороны – штука не быстрая. Когда выяснилось, что психиатры отказываются диагностировать у Холмса скоротечное помешательство, адвокаты предложили прокурорам досудебную сделку: признание подзащитным своей вины в обмен на обещание не требовать для него высшей меры, а только пожизненное заключение. Прокуроры отказались: будучи, в соответствии законом штата Колорадо, людьми избираемыми, а не назначаемыми, они понимали, что стоит им проявить милосердие к этому страшному убийце, как на следующие выборы они выйдут к электорату с "бубновым тузом" на спине и будут отправлены в политическую ссылку. Прокуратура располагает широкими полномочиями в выборе меры наказания, которую она просит у суда. Таким образом, адвокатам после провалов версии с амоком и досудебной сделки не оставалось ничего иного, как доказывать, что Холмс – сумасшедший. Судья, который будет слушать это дело, заявил, что исходный диагноз обвиняемого был "неполным и неточным". Это повлекло за собой новый раунд психиатрической экспертизы и контрэкспертизы, занявший много времени. Сумасшествие ведь это далеко не то же самое, что временное помешательство. Вот почему между совершением преступления и началом суда прошло почти два года.
– Присяжные решат, чьи эксперты, обвинения или защиты, заслуживают большего доверия. Прежде чем перейти к процессу пособника Джохара Царнаева, несколько слов, пожалуйста, о практике досудебных сделок в США, примеры которой мы видели и в деле Холмса, и в деле Тажаякова.
– Это очень спорная практика. На поверхности все выглядит предельно просто: ради экономии времени и средств, связанных с долгим судом, прокуроры и адвокаты договариваются, что обвиняемый из всего множества вменяемых ему преступлений признает себя виновным в наименее тяжком. Или же во вменяемом правонарушении, если оно одинарное, но в обмен на милосердие суда, о котором будет просить прокуратура. Это в активе. А в пассиве прокуратура порой "лепит" обвиняемому преступление заведомо более тяжкое, чем то, в котором она его реально подозревает, чтобы иметь возможность торговаться с защитниками с позиции силы. Или же обвиняемый признает себя виновным в тяжком преступлении, которое он не совершал, в расчете на обещанное снисхождение суда. Опасаясь, что в противном случае, если он упрется и присяжные по ошибке сочтут его виновным, он сядет на большой срок. Ошибка, конечно, всегда возможна, но обвиняемый, если угодно, покупает в данном случае невыгодный страховой полис. Не будь этой практики досудебных сделок, не предпочел бы он самооговор малому риску неправедного вердикта.
– Любая досудебная сделка заключается по согласованию с судьей. Конституционность этой практики несколько раз оспаривалась, и всякий раз безуспешно. Ну а теперь поговорим о деле Азамата Тажаякова, который в июле был признан виновным в воспрепятствовании расследованию теракта, совершенного в 2013 году на финише Бостонского марафона его другом Джохаром Царнаевым. Он и еще двое подельников вынесли из комнаты в студенческом общежитии, в котором жил Царнаев, рюкзак с предметами пиротехники, петардами, из которых были удалены взрывчатые вещества, а также ноутбук, и бросили их в мусорный бак. Тажаякову грозит 25 лет тюрьмы, но фактический приговор, по-видимому, будет куда более мягким. Опять-таки, как можно предположить, вследствие сделки.
– В Массачусетсе сейчас идет суд над 20-летним Робелом Филлипосом – одним из трех подельников младшего Царнаева, которые пытались скрыть вещественные доказательства, изобличавшие их друга. Филлипосу грозит длительный срок. Он обвиняется в том, что солгал ФБР о своем местонахождении в тот день, когда были обнародованы фотоснимки двух предполагаемых террористов, и тем самым затормозил расследование в критической его стадии. Адвокат Филлипоса утверждает, что его подзащитный не участвовал в сокрытии вещдоков, ибо был сильно одурманен марихуаной и не понимал, что вокруг него происходит. Да и вообще, двое других соучастников, Тажаяков и Кадырбаев, обсуждали план своих действий по-русски, которого Филлипос не знает. Филлипос действительно признался ФБР в том, что заходил в комнату Царнаева, но сделал это якобы под сильнейшим давлением следователей, а не потому, что на самом деле мог вспомнить события того дня. Тажаяков, однако, согласился показать, что Филлипос прекрасно ориентировался в происходящем и давал ему и Кадырбаеву советы, что делать. Прокуратура не комментирует информации, что с Тажаяковым была заключена сделка о смягчении приговора, но я как профессиональный юрист могут вас заверить, что без уговора между обвинением и защитой ни один адвокат не порекомендует клиенту давать публичные показания. Что касается Диаса Кадырбаева, главного, по-видимому, действующего лица в эпизоде с сокрытием вещественных доказательств, то он в августе признал себя виновным и тоже будет давать показания против Филлипоса. По некоторым сведениям, срок Кадырбаеву скостят до семи лет. Трудно отделаться от ощущения, что досудебные сделки порождают у их участников сильные стимулы ко лжи.
– По закону, Тажаяков и Кадырбаев должны раскрыть присяжным мотивы, по которым они дают показания против своего друга, с тем чтобы те могли взвешенно определить степень достоверности их информации.
– То, что трем молодым людям, близким к Царнаеву, но не прямым соучастникам деяния, а только соучастникам после события преступления, грозят такие крутые сроки, неопровержимо доказывает, насколько встревожены американские власти доморощенным терроризмом и как сурово ради острастки других они готовы наказывать лиц, даже отдаленно причастных к нему, – подчеркивает профессор Гельфман.
Подготовка процессов над Царнаевым и его пособниками вновь подняла вопрос о том, могут ли они рассчитывать на беспристрастное разбирательство в Бостоне, жителям которого они причинили столько боли и страданий. Летом суд отклонил просьбу адвокатов Царнаева о переносе суда в другой город, указав, что адвокаты не представили никаких конкретных доказательств того, что бостонские средства информации насаждают негативный имидж их подзащитного.
По заказу адвокатов в Бостоне был проведен опрос общественного мнения, выявивший, что почти 58 процентов жителей абсолютно уверены в виновности Царнаева. Больше половины также сообщили, что либо сами участвовали в марафоне, либо знакомы с теми, кто в нем участвовал, а это, согласно действующим в США правилам отбора присяжных, потенциально делает их предвзятыми в отношении подсудимого и дает защите основание для отвода.
Прокуратура, комментируя результаты опроса, заявила, что они не релевантны, ибо присяжные будут выбираться не из жителей Бостона, а из числа лиц, проживающих в восточном округе штата Массачусетс, который в сто раз больше Бостона по площади и в десять раз – по населению.
Джохар Царнаев не признал себя виновным в теракте. Суд над ним должен начаться 5 января. Статья, по которой он обвиняется, предусматривает высшую меру наказания.
Четвертому соучастнику, тоже другу Царнаева, 21-летнему Стивену Сильве предъявлены обвинения в передаче ему пистолета, из которого был позднее убит работник службы охраны Массачусетского технологического института.
