Ссылки для упрощенного доступа

Политический кризис в странах Центральной Европы. Причины и последствия; Гагаузия между Приднестровьем и Кишиневом; Будущее атомной энергетики в России – почему забывают про газ; Рост ребенка как зеркало социальных процессов





Политический кризис в странах Центральной Европы. Причины и последствия



Ирина Лагунина: Состоявшаяся на днях встреча премьер-министров стран Вышеградской группы продемонстрировала то неудовлетворительное состояние, в котором находятся политические системы четырех центрально-европейских государств – Чехии, Словакии, Венгрии и Польши. Премьеры Венгрии и Словакии – соответственно Дюрчань и Фицо – просто разругались, обвиняя друг друга в потакании крайним националистам. Именно за сотрудничество с националистами Европейская социалистическая партия приостановила членство в своих рядах социал-демократов Роберта Фицо. Практически вся «вышеградская четверка» в настоящее время переживает глубокий политический кризис, причем разразился он примерно в одно и то же время – в течение текущего года. Почему? С политологами беседовал мой коллега Ефим Фиштейн:



Ефим Фиштейн: Кризисное состояние можно констатировать в каждом из четырех государств Вышеградской группы, хотя приметы, протекание и последствия кризиса заметно различаются. В одних кризис имеет форму включения националистов и крайних популистов в правящую коалицию – как в Словакии , в других – как в Венгрии – он проявляется в непрекращающихся антиправительственных демонстрациях и выступлениях граждан. В Чехии и через пять месяцев после парламентских выборов нет правительства, облеченного доверием парламента, и будет ли результатом патовой ситуации некий кабинет на полный срок или досрочные выборы – непонятно. В Польше правительство есть, но оно все время на грани срыва и отставки, без стабильного большинства в Сейме. Самое удивительное, что эти глубокие политические неурядицы не сопровождаются хозяйственной разрухой – напротив, еще никогда экономика региона – ну, может быть, за исключением Венгрии – не процветала так, как нынче. Та же Чехия, живущая без полноценного правительства занимает первое место в ЕС по объему прямых иностранных инвестиций на душу населения – и это при годовом росте ВВП до 7 процентов! Прекрасно идут дела у Польши, а Словакия по глубине и успешности важнейших реформ – пенсионной системы и системы здравоохранения – считается образцом для подражания во всей Европе.


Чем объяснить то странное обстоятельство, что политический раздрай начался в Центральной Европе почти одновременно? Такой вопрос я задал французскому политологу Жаку Рупнику, автору многочисленных книг по трансформации посткоммунистических стран в регионе:



Жак Рупник: Мы имеем дело с совпадением ряда факторов. Прежде всего, определенную роль сыграла реакция на расширение ЕС, подобная отдаче при выстреле из ружья. После вступления в Евросоюз, в этих странах произошло нечто подобное декомпрессии, резкому спаду давления. До того, в течение целого десятилетия все усилия были сконцентрированы на достижении единственной цели – вступлении в ЕС, то требовало проведения определенных реформ. Правительства менялись, но их политика оставалась прежней. После достижения этой цели проевропейские коалиции потеряли смысл и распались, На авансцену вышли политические силы, весьма критически настроенные по отношению к предыдущему консенсусу элит. Этот консенсус касался необходимости проведения рыночных и политических реформ. В результате консенсус элит прекратил свое существование. С другой стороны, нынешние неурядицы являются выражением общей усталости населения от затянувшейся трансформации. Глубокие и болезненные реформы продолжаются уже в общей сложности более 15 лет! Разумеется, в целом процесс трансформации, перехода от социалистического планирования к свободному рынку можно назвать колоссальным успехом, экономика этих стран на подъеме, множество людей выиграло от реформ – но немало и проигравших. Нелегко объяснить безработным полякам или словакам, в чем же их личный выигрыш от перехода к рынку или от вступления в ЕС. Иными словами и здесь произошла отдача, и отношение многих к процессу реформ изменилось к худшему. Свою роль сыграло и календарное совпадение: парламентские выборы прошли в регионе почти одновременно – осенью прошлого года в Польше, минувшей весной – в Венгрии, в начале лета в Чехии, потом в Словакии. Такое совпадение выборного календаря производит впечатление, будто единовременно меняются настроения большинства избирателей. Например, в Венгрии к взрыву негодования привела чистая случайность. Выборы выиграла социалистическая партия, и трудно было предусмотреть, что на поверхность всплывет факт, который и привел в действие взрывной механизм недовольства. В результате в один и тот же день правительство получает поддержку парламента, а главная оппозиционная партия призывает улицу к демонстрациям протеста – здесь мы имеем дело с классическим случаем полного несовпадения законодательной формы с реальным настроением общества, говоря в терминах французской социологии 19-го века. Ножницы между государственной формой и реальным состоянием общества могут развестись и в других странах, не исключая и Чехию. Такое развитие крайне опасно.



Ефим Фиштейн: Теоретические посылки всегда хорошо перевести в практическую плоскость и проверить на конкретных примерах. Таким конкретным случаем неблагополучного политического развития является Польша, некогда бывшая зачинщиком антикоммунистической революции в регионе. О причинах кризиса в своей стране депутат Европейского парламента, бывший министр иностранных дел Польши, профессор Бронислав Геремек имеет вполне законченное суждение:



Бронислав Геремек: И в других странах современной Европы, не только в посткоммунистических, можно наблюдать усиление авторитарных тенденций. Но в странах с высокой политической культурой их уравновешивают гражданское общество и демократические институты, система сдержек и противовесов. Польша являет собой весьма поучительный пример. Это общество насквозь европейское: по опросам общественного мнения, от 80 до 83 процентов населения поддерживает членство в ЕС и европейскую конституцию. Но при этом польское общество свободно избирает антиевропейское руководство. Разве в этом есть какая-то логика? Единственное объяснение в том, что посткоммунистическое общество глубоко разочаровано высокой ценой, которую приходится платить за трансформацию. Разочаровано новым неравенством. Все понимают и признают, что положение гораздо лучше, чем при коммунизме. Но разрыв в материальном положении отдельных слоев общества просто вопиющий! Безработному невыносимо видеть новых богачей с их дорогими машинами, помпезными виллами, зарубежными поездками. Поэтому часть общественности живет в убеждении, что коррумпированные элиты украли у них все завоевания.



Ефим Фиштейн: Если принятие 10 новых членов уже вызвало трения и трудности в Европейском Союзе, что наглядно проявилось при обсуждении проекта Европейской конституции, то что произойдет после того, как в сообщество войдут такие проблемные государства, как Болгария и Румыния, а в более отдаленной перспективе и Хорватия? Ведь и там можно ожидать все той же отдачи и проявлений недовольства и как результата – политического кризиса. Удастся ли Евросоюзу проглотить и не поперхнуться, переварить эту гремучую смесь посткоммунистических обществ? Мнение французского политолога Жака Рупника:



Жак Рупник: По моему мнению, в таких процессах, разумеется, содержится угроза для единства ЕС, но в старой Европе выработано и противоядие – она научилась обставлять жесткими рамками закона любые стихийные выступления населения, любые популистские или националистические движения. Когда в Австрии к власти пришел Йорг Гайдер, это многих встревожило – Евросоюз даже пытался вводить против Австрии какие-то санкции. Но в результате нормативные рамки Европейского Союза были соблюдены, а сам Гайдер постепенно превратился в маргинала. То же самое произошло в Италии, где к власти пришло популистское движение Лига севера под руководством Босси. Немного покричало-пошумело, но ничего катастрофического так и не произошло. В целом можно констатировать, что популистский соблазн действительно в Европе имеет место, но его эффективно сдерживают нормативные рамки Евросоюза. Более опасным мне представляется то обстоятельство, что демократия в европейских странах развивается под знаком протеста и отторжения. Сегодня никто в Европе не отрицает преимуществ демократии как таковой. Все принимают демократию, но она сама все больше строится на протесте, на негативных эмоциях. Ведь популисты не выступают против демократии, наоборот, они апеллируют к массам, они призывают к самому широкому участию в выборах, они говорят от имени народа. При этом популисты обычно выступают против либеральных элит, которые проводят жизненно необходимые реформы. Может быть, одним из самых значительных, хотя и мало осознаваемых, достоинств Европейского Союза является то, что он способен переварить и нейтрализовать популизм. Таков оптимистический вывод, который можно сделать, исходя из опыта Западной Европы. Будет ли опыт Восточной Европы таким же – это вопрос, на который пока у меня нет ответа.



Ефим Фиштейн: Французский политолог Жак Рупник закончил свою мысль вопросительным знаком, В нынешней, несколько хаотической ситуации в странах Вышеградской четверки, многие явления вызывают вопросы. Уже было сказано, что вразрез с политическими неурядицами идут немалые экономические успехи. Как такое возможно? Что думает на этой счет Бронислав Геремек:



Бронислав Геремек: Ответ на этот вопрос потянул бы на Нобелевскую премию! Боюсь, что никто в мире не понимает, – как такой политический упадок может соседствовать с экономическим процветанием? Нам удалось полностью отделить народное хозяйство от политики. Политическая дестабилизация никак не влияет на экономику. Рост ВВП и в этом году составляет от 5 до 6 процентов, в стране появляются тысячи новых семейных предприятий. Это – ясная примета того, что у людей появилась уверенность в завтрашнем дне. Как объяснить, что такая уверенность может идти рука об руку с недоверием к собственному правительству, с антирежимными выступлениями, с нижайшей эффективностью исполнительной власти? Не понимая до конца причин такого разрыва между политикой и экономикой, я испытываю чувство глубокого удовлетворения от того, что хотя бы в нашем народном хозяйстве дела идут отменно, раз уж политика дает основания для тревоги.



Ефим Фиштейн: Парадоксальные суждения профессора Бронислава Геремека, бывшего министра иностранных дел Польши, а нынче – депутата Европарламента. Наверное, не найти лучше слова которое полнее выражало бы суть происходящего в странах Центральной Европы, чем слово «парадокс».



Гагаузия между Приднестровьем и Кишиневом.



Ирина Лагунина: Гагаузия, автономное образование в составе Молдавии, готовится к выборам главы – башкана. И мало того, что сама эта этническая группа имеет довольно сложную историю. На ход предвыборной компании сейчас влияют итоги недавно состоявшегося референдума в Приднестровье о независимости и возможном присоединении его к России. С гагаузскими политиками беседовал наш корреспондент Александр Хавронин.



Александр Хавронин: Предки тюркоязычного гагаузского народа переселились из Алтая на Балканы в одиннадцатом веке. На протяжении многих столетий гагаузы, равно как и другие балканские народы, находились под османским владычеством. В середине восемнадцатого века гагаузы начали покидать Балканы и перебираться в Россию. Более полномасштабный характер этот процесс приобрел в 1812 году, после того, как российская империя присоединила к себе Бессарабию. В составе царской России гагаузы жили преимущественно компактно, главным образом в южнобессарабском городе Комрат и его окрестностях. В 1906 году, во время революционных событий в России, была даже создана комратская республика, которая, правда, просуществовала всего 15 дней. После октябрьской революции гагаузы, в отличие от других народов российской империи, не получили даже формального автономного статуса. А в 1918-м оказались в составе унитарной королевской Румынии. Следующая смена государственной принадлежности произошла в 1940-м: согласно пакту «Молотова – Риббентропа», Бессарабия была вооруженным путем возвращена – сталинскому Советскому Союзу. И вот, наконец, в августе 91-го, по примеру самопровозглашенной приднестровской республики, гагаузы, вопреки воле тогдашнего молдавского руководства, решили приобрести собственную государственность. Никем не признанная Гагаузская Социалистическая Республика просуществовала де-факто пять лет. Ее главой был Степан Топал, председатель Высшего Совета Гагаузии и премьер-министр самопровозглашенной республики. 23 декабря 1994 власти Молдавии признали Гагаузию в качестве автономного образования в своем составе с особым статусом. Он зафиксирован в молдавской конституции. Согласно основному закону страны, в случае, если Республика Молдова потеряет свою независимость, гагаузы имеют право на полное самоопределение. Главой или, как еще говорят, башканом Гагаузии является Георгий Табунщик, которого поддерживает правящая в Молдове партия коммунистов. Табунщик занимает этот пост уже четвертый год. 3 декабря народу Гагаузии предстоит выбрать нового лидера. Избирательная компания проходит на фоне сложной экономической ситуации в автономии, да и в Молдавии в целом. Не имея собственных энергоресурсов и развитой промышленности, страна сегодня живет главным образом на те деньги, которые высылают на родину молдавские гастарбайтеры из России, Италии и Португалии. Положение усугубляет и введенный российскими властями запрет на импорт молдавского вина. От российских санкций Гагаузия страдает особенно сильно, ведь основа экономики автономии – сельское хозяйство, главным образом – виноделие. На ход избирательной компании в Гагаузии влияют и итоги недавно состоявшегося в Приднестровье референдума о независимости региона и возможном присоединении его к России. В Гагаузии немало оппозиционных пророссийских политиков, которым не нравится, что центральные власти Молдавии сотрудничают с НАТО и Европейским Союзом. В то же время, по мнению наблюдателей, наилучшие шансы стать новым башканом Гагаузии имеет нынешний глава автономии Георгий Табунщик. Вот как он сам оценивает ситуацию.



Георгий Табунщик: Общественно-политическая ситуация в Гагаузии стабильная. Идет нормальный процесс жизнедеятельности общества. Референдум в Приднестровье... Мы думаем, что он по существу не повлиял на ситуацию в Гагаузии. Для Приднестровья он, возможно, имеет определенное значение. Но тот факт, что его не признали, говорит сам за себя. Приднестровцам виднее – проводить или не проводить.



Александр Хавронин: Республика Молдова переживает сейчас непростое время, и многие граждане страны вынуждены искать работу за пределами государства. На Ваш взгляд, ситуация в Гагаузии отличается от того, что в целом происходит в Республике Молдова?



Георгий Табунщик: Будучи частью молдавского государства, Гагаузия подвержена тем же процессам, что и вся страна. Но имея автономный статус, имея возможность самостоятельно в рамках тех компетенций решать вопросы политического, экономического и культурного характера, в какой-то степени отличия есть. Работают ли наши люди за пределами Молдавии? Да, работают. Работают они в России, и в Турции, поскольку родственные языки у нас, и в Италии. Ну что ж. В период, когда происходит крутая ломка производственных и экономических отношений, это процесс неизбежный. Советский Союз был закрытым обществом. Теперь границы открылись. Свободное перемещение труда и капитала, возможно, идет. Этот процесс был неизбежным для всех бывших советских республик. Даже если мы посмотрим на опыт Западной Европы, этот процесс был и в Италии, и в других государствах. Турецкие гастарбайтеры работают сегодня в Германии. Поэтому мы к этим процессам относимся спокойно. Одновременно понимаем, что надо развивать промышленность. И хотим, создавая рабочие места, вернуть людей обратно.



Александр Хавронин: Создается впечатление, что Гагаузия находится в сфере интересов других стран – России и Турции. Как складываются у Гагаузии отношения с этими двумя государствами?



Георгий Табунщик: Считаем, что отношения у нас как с Турцией, так и с Россией, нормальные. Недавно открыты наши торговые представительства в Анкаре и в Москве при посольствах молдавского государства в этих странах. Турецкое государство, являясь самым большим государством тюркоязычного мира, посчитало необходимым оказывать посильную помощь всем остальным государствам. Турция помогает и Киргизии, Казахстану, и остальным государствам. Большая помощь оказана турецким государством в обеспечении питьевой водой и в ряде других вопросов. С Россией нас тоже связывают более чем двухвековые отношения. Наш народ в свое время перешел на постоянное место жительство в пределы российской империи. И царским правительством были созданы хорошие условия для того, чтобы колонисты утвердились на этой земле.



Александр Хавронин: Нужно будет после выборов башкана Гагаузии менять закон о статусе автономии?



Георгий Табунщик: Сегодня на нашей инициативе, при поддержке президента Молдовы Воронина создана комиссия парламента страны, куда входят и депутаты Парламента Молдовы, и депутаты народного собрания Гагаузии, по приданию закона о Гагаузии статуса специального органического закона и по разделению полномочий между центром и Комратом.



Александр Хавронин: Среди оппозиционных кандидатов наибольшую активность проявляет мэр второго по численности населения города Гагаузии, Чадыр-Лунги, Михаил Формузал. Я спросил его, как бы он охарактеризовал деятельность нынешнего башкана Георгия Табунщика?



Михаил Формузал: Я не могу дать характеристику деятельности Георгия Табунщика, поскольку по общепринятой армейской субординации делать это не положено по уставу. А вот что касается деятельности команды Георгия Табунщика, могу сказать: победных рапортов было очень много, а вот реальная ситуация очень сложная. И особенно она сложная в сельскохозяйственном секторе. У нас десятки тысяч гектаров невспаханной земли. Люди на долю земли получают мизер – по 100 – 200 килограмм зерна. И ситуация в этом секторе сложная. На мой взгляд, весь пар ушел в гудок у команды Табунщика.



Александр Хавронин: Какие политические силы Гагаузии могут оказать реальное влияние на ход выборов башкана автономии?



Михаил Формузал: У нас традиционно была сильна коммунистическая партия, Сейчас усилились позиции блока «Равноправие – Патрия (Родина)», который декларирует пророссийский вектор развития страны. А другие политические силы Гагаузии особой активности проявлять не будут. А зря. Потому что эти выборы – определяющие для Молдовы в свете предстоящих выборов в местные органы власти.



Александр Хавронин: Вы упомянули Россию, пророссийский фактор. Может ли, на Ваш взгляд, Россия оказать влияние на ход выборов, на ход предвыборной компании?


Михаил Формузал: Я не понимаю, для чего им оказывать влияние на нас. У нас нет ни нефти, ни газа, никаких ресурсов, ни промышленности. Сама деловая среда у нас в автономии слишком зарегулирована нормативными актами, многочисленными ограничениями. Очень сильный прессинг многочисленных контролирующих организаций и многое, многое другое. Так что мы мало кому интересны. Что касается России, она в последнее время проводит достаточно жесткую прагматичную политику.



Александр Хавронин: Я упомянул Россию в связи с состоявшимся недавно референдумом в Приднестровье. На этом референдуме был поставлен вопрос об отделении Приднестровья от Республики Молдова и возможном присоединении его к России. Может ли, на Ваш взгляд, приднестровский референдум оказать влияние на ход выборов в Гагаузии?



Михаил Формузал: Я думаю, что он уже повлиял и довольно серьезно. Сами итоговые цифры довольно внушительные и говорят о единстве народа и власти в Приднестровье. Как бы Вы ни хотели, но получить 97 процентов просто так вряд ли кому-то удастся, если там нет этого единства. Конечно, этими результатами будут апеллировать перед избирателями Гагаузии во время предвыборной компании. Ряд политиков, ряд претендентов, ряд кандидатов, которые будут баллотироваться, они будут спекулировать на российской теме, будут говорить о любви к России.



Александр Хавронин: Республика Молдова переживает непростое время. В стране непростая экономическая ситуация. В значительной степени бюджет республики пополняется за счет тех денег, которые присылают гастарбайтеры. Чем отличается ситуация в Гагаузии от того, что происходит в целом в Молдавии?



Михаил Формузал: Я думаю, только в худшую сторону. Это связано с тем, что в регионе в основном сельскохозяйственный сектор, который больше всего подвержен кризисным явлениям. У нас очень пострадало виноделие вследствие того, что Россия ввела запреты на наши вина. И Гагаузия вдвойне от этого пострадала. Гагаузия – это южный регион, и виноградарство здесь особенно развито. Идет большая миграция населения. Ко всем нашим трудностям – еще и климатические условия. Здесь засушливая буджакская степь, и, как правило, четыре годы из семи – засушливые. А промышленности у нас нет, инвестиций нет. Идет очень большой отток населения. И, в основном, по двум направлениям, мужчины в Россию на стройку, а женщины – домработницами, ухаживать за больными или работать продавцами в Турции. Вот два направления. За последние 10 лет Гагаузия потеряла 15 процентов своего населения, которые отсюда выехали.



Александр Хавронин: Другим влиятельным оппозиционным, пророссийским лидером Гагаузии является мэр столицы автономии, Комрата, Николай Дудогло. И конечно, первый вопрос ему – о влиянии референдума в Приднестровье на ситуацию в Гагаузии.



Николай Дудогло: Это небольшой секрет. Гагаузский народ питает такие же добрые отношения как к Кишиневу, так и к Тирасполю. Поэтому то, что сегодня в Приднестровье был референдум, и Приднестровье готово самостоятельно жить и идти по пути объединения с Россией, ничего удивительного. Но в дальнейшем вижу ситуацию так. Если Приднестровье и получит статус государства, то в дальнейшем это ничем не мешает ему объединиться с Молдовой путем федерализации государства.



Александр Хавронин: Влияет ли Россия на то, что сегодня происходит в Гагаузии. Поддерживает ли она какие-то определенные силы в Гагаузии?



Николай Дудогло: Я думаю, что российская сторона хорошо отслеживает то, что делается, но вмешиваться в дела Гагаузии... Она не вмешивается. Поэтому хотелось бы, чтобы никто не вмешивался во внутренние дела Гагаузии, чтобы, действительно выборы прошли демократично. Сегодня ситуация такова, что за последние четыре годы действующая региональная власть и движение «Единая Гагаузия» были двумя реальными политическими силами. Но в последние два года ситуация изменилась. В политику вступил я, другие лидеры. Сегодня ситуация изменилась. Я вижу двух реальных кандидатов на победу. Если выборы пройдут выборы демократично, то в финале буду я и господин Формузал. На мой взгляд, региональная власть проигрывает во всех населенных пунктах. Я считаю, что в этих выборах должны участвовать все гагаузские лидеры для того, чтобы мы могли определить дальнейшую судьбу Гагаузии. Гагаузия должна сохранить тот статус, который есть, и ничего не менять.



Александр Хавронин: По мнению наблюдателей, выборы в Гагаузии окажут серьезное влияние на ход политических процессов Молдавии в целом. От того, кто станет главой автономии, можно будет сделать вывод, насколько популярна у избирателей правящая в Молдавии партия коммунистов.



Будущее атомной энергетики в России – почему забывают про газ.



Ирина Лагунина: По прогнозам ученых, к середине этого века человечество начнет испытывать тотальный энергодефицит. В этой ситуации правительство России решило приоритетно развивать атомную энергетику, ежегодно вводя в строй по два реактора. Именно такие планы приняты в отношении ближайших десятилетий. Как итог – к 2030 году в России ожидается ввод 40 новых атомных блоков. Для сравнения, сейчас в России действует 31 атомный энергоблок.


Но как считают представители Гринпис, российское правительство не просчитало все экономические составляющие этого проекта.


Рассказывает Марина Катыс.



Марина Катыс: Независимые эксперты убеждены, что существуют более приемлемые сценарии развития российской энергетики. Недавно Гринпис России выпустил доклад, в котором показаны преимущества модернизации газовых теплоэлектростанций по отношению к атомным электростанциям. В случае перевода всей газовой энергетики на парогазовый цикл, коэффициент полезного действия этих станций увеличится в 1,5-2 раза, что позволит ежегодно экономить до 50 миллиардов кубометров природного газа. Кроме того, экономия природного газа за счет модернизации на 23% дешевле строительства новых атомных станций.


Однако, российское правительство не намерено предпринимать каких-либо действий в отношении газовой энергетики, составляющей основу российского топливно-энергетического комплекса. В соответствии с Энергетической стратегией России до 2020 года, предполагается модернизация только трети газовых ТЭС. Основной упор делается на атомную энергетику - предполагается выделить на строительство новых АЭС более 600 миллиардов рублей.


За комментариями я обратилась к руководителю энергетического департамента Гринпис Россия Владимиру Чупрову.



Владимир Чупров: Основной пункт, по которому мы критикуем сегодняшний сценарий, который выбран, к сожалению, федеральным правительством – это то, что упор делается на широкомасштабное развитие атомной энергетики. Сегодня доля атомной энергетики в электрическом балансе где-то 15-16%, где-то 60% и более процентов – это газ, остаток делится между углем и гидроэнергетикой. В такой ситуации преференции отданы одному из пяти секторов, который явно не является доминирующим.



Марина Катыс: То есть атомным электростанциям.



Владимир Чупров: Атомным электростанциям. Предполагается субсидировать до 2010 года полтора триллиона рублей - это практически весь наш Стабилизационный фонд, на развитие атомной энергетики, из них половина пойдет из федерального бюджета - это где-то 30 миллиардов евро. Такой рывок предполагает доведение доли атомной энергетики с нынешних 16% до где-то 20%.



Марина Катыс: Насколько я знаю по прогнозам, к 2030 году планируется построить в России 40 новых атомных блоков. Это к тому, что сейчас уже Россия имеет 31 энергоблок действующий и пора энергоблоки, многие из них, во всяком случае, выводить из эксплуатации.



Владимир Чупров: Действительно, очень большая часть средств идет не на строительство новых мощностей, а на замену старых. К 20 году, например, будут выведены 12 блоков из 31, но, правда, общей мощностью процентов 20, это почти 6 гигаватт установленной мощности при том, что вся установленная мощность атомной энергетики на сегодня 22-23 гигаватта. То есть с учетом того, что будет введено 30-40 новых энергоблоков, а это дополнительно 30-40 гигаватт, и с учетом выбывающих мощностей наша мощность в энергетике увеличится с нынешних 22 где-то до 35 гигаватт мощностей к 2030 году. Но это планы.



Марина Катыс: Если говорить в более понятных единицах для слушателей, если сейчас в России 31 атомный редактор, то с введением новых и выводом из строя действующих старых реакторов мы будем иметь порядка 40 действующих атомных реакторов. Но ведь основной упор в российской энергетике делается на тепловые станции, а тепловые станции в основном работают на газе. К сожалению, правда, КПД очень низкий, не более 29%. А за рубежом давно используются парогазовые технологии и там КПД гораздо выше - до 60%.



Владимир Чупров: Действительно, существуют современные технологии по электричеству, здесь нужно оговориться, они достигают 57%. Если учитывать тепло, которое идет на отопление, то можно доводить и до 80%. Но мы пока говорим об электроэнергетике. 57% - это нормальный уровень, который сегодня достижим. Сегодня из ста гигаватт мощностей, которые представлены газовыми ТЭЦ, только процентов пять имеют продвинутую современную технологию. То есть это станции, которые были построены в последние десять лет, практически это почти ничего. При этом оставшиеся станции действительно работают при электрическом КПД ниже 30% по так называемой паротурбинной технологии, которая работает с 30 годов прошлого века.



Марина Катыс: Так вот, может быть было бы разумнее пустить деньги, которые планируется направить на строительство новых атомных энергоблоков, на модернизацию ТЭЦ газовых?



Владимир Чупров: На сегодня это одно из решений, мы его предлагаем правительству Российской Федерации, администрации президента Российской Федерации, что эти 600 миллиардов рублей или 30 миллиардов евро, которые до 2030 года предполагается пустить на строительство новых атомных станций, можно было бы использовать для модернизации нашей газовой энергетики. Причем мы бы смогли модернизировать практически всю энергетику, по крайней мере, 80% ее и таким образом сэкономить гораздо больше природного газа и получить при этом больше электроэнергии, чем при атомном сценарии. В нашем докладе как раз эти выкладки даются.



Марина Катыс: А почему правительство не относится всерьез к такому пути развития энергетики России? Ведь действительно это гораздо дешевле строить ТЭЦ, а не атомные электростанции. Тем более, что, насколько я знаю, атомные электростанции не способны, во всяком случае те реакторы, которые планируется ставить, это ВВР -1000 , не способны на производство тепла, они рассчитаны только на производство электроэнергии.



Владимир Чупров: Сегодня в России очень мощное атомное лобби, которое фактически предлагает неверный путь стратегического развития российской энергетики. На сегодня самый оптимальный путь решить проблему энергетики – это уйти от нерационального сжигания природного газа. При этом атомный путь, вы правильно сказали, не дает стопроцентного ухода от этого сжигания. Нам говорят: построим атомную станцию, прекратим сжигать газ. Это неправильно. Атомная станция - это только электричество. Атомные станции нельзя ставить возле больших городов, автоматически тепло атомных станций нельзя использовать для обогрева помещений, автоматически КПД атомных станций 30%, то есть большая часть тепла сбрасывается. Кстати, любая атомная станция - это очаг теплового загрязнения, что очень вредно для окружающей среды. В итоге атомные станции не решают проблемы отказа от сжигания природного газа. И каждая атомная станция будет означать, что рядом будет стоять та же самая газовая котельная. При этом модернизированные газовые ТЭЦ предполагают и электроэнергии с высоким КПД, и производство тепла. Кстати, вокруг Москвы ставится и строиться много атомных станций - это одно и доказательств как быстро можно решить проблему таких энергодефицитных регионов таких, как Москва.



Марина Катыс: А вокруг Москвы ставятся именно парогазовые ТЭЦ?



Владимир Чупров: По концепции, которая сейчас существует в РАО ЕЭС России, все новые станции, которые будут строиться в России, должны иметь только парогазовые современные технологии с высоким КПД. Паротурбинные старые технологии запрещены к строительству. То есть если что-то строится новое, то только по современным технологиям. Но денег на то, чтобы построить быстро и заменить сто процентов мощностей газовых в энергетике, на сегодня руководство не дает. И это зафиксировано в Энергетической стратегии Российской Федерации, где четко записано, что модернизации подлежит только треть газовой энергетики Российской Федерации. То есть у нас десятки кубометров газа будут сжигаться также нерационально, как и сейчас.


Есть еще немаловажный фактор – это сроки. На сегодня у нас дефицит, который нужно решать в очень сжатые сроки. Потому что каждый год - это устарение мощностей, а сегодня 57% мощностей в электроэнергетике устаревшие, их нужно менять, причем парк стареет очень быстро, и к 2020 году практически всю энергетику нужно построить заново. Что такое строительство атомной станции? Это пять-семь лет строительства одного энергоблока. На сегодня мощности, которыми располагают Росатом и структуры, которые в Росатоме сопровождают это строительство – это один реактор за два-три года, причем не строительство руля, а достройка старых, еще советских проектов. Сегодня строительством атомных занимаются структуры, которые располагают пятью тысячами человек - это профессиональные строители. К 2009 году по планам, которые утвердило правительство, количество строителей должно быть увеличено до 55 тысяч, больше, чем в десять раз. А теперь представьте, можно ли за два года подготовить такое количество специалистов? Уверен, что нет. Как будет решаться проблема – стройбат и гастарбайтеры, то, что было на Ленинградской атомной станции в 72 году, когда платформы, фундамент делали стройбат и то, что сейчас творится на Белоярской станции, платформу которой делают гастарбайтеры из Средней Азии. Что в итоге? В 75 году первый раз рванул РБМК, что будет с Белоярской – посмотрим.



Марина Катыс: То есть фактически авария на РБМК была связана с тем, что была неправильно залита платформа атомной станции?



Владимир Чупров: Очень сложно оценить, что послужило аварией в 75 году на Ленинградской атомной станции, о которой, кстати, мало кто знает, но она затронула в том числе Санкт-Петербург, его южные районы, тогда вылетело порядка полутора миллионов кюри активности. Для сравнения: Чернобыль - порядка 50 миллионов. Но в том числе очень много проблем было связано с качеством строительства, то есть где-то ошиблись на сантиметр где-то на миллиметр. Но ядерные технологии таковы, что ошибок вообще допускать нельзя. Но это был стройбат, это были рабы, какое качество строительства можно с них требовать? При этом газовая энергетика – это те же самые мощности, которые можно вводить в два, в три раза быстрее, то есть за те же два года можно построить мощности, тот же реактор, но уже с безопасным парогазовым циклом.



Марина Катыс: Все-таки любая экономика, как мы знаем из советского периода, должна быть экономной, почему никто в правительстве Российской Федерации не занимается подсчетами того, как используется газ?



Владимир Чупров: В правительстве Российской Федерации отсутствует какой-то орган или политическая сила, которые всерьез бы задумывались об электроэффективности и электросбережении. Даже в такой, казалось бы, очевидной отрасли как газовая, которая является столпом российского бюджета, потому что 25% газа продается на внешних богатых рынках, в Западной Европе в основном, несмотря на это Газпром позволяет себе терять до 25 миллиардов кубометров газа ежегодно через систему газопроводов. Хотя эту проблему решить очень легко: нужно починить трубы, нужно ввести систему учета, контроля, чтобы уровень потерь составлял не 5% как у нас, а хотя бы один, как принято в Западной Европе при транспортировке газа через газопроводную систему. И аналогично сжигание газа в энергетике, потому что это главный потребитель газа внутри России. На сегодня такой силы в России нет.



Марина Катыс: Насколько я знаю, представители Росатома, крайне заинтересованные в получении выгоды от это проядерной энергетической концепции России, говорят о том, что газ надо все-таки экономить. Вместо того, чтобы его сжигать на теплостанциях, надо теплостанции заменить атомными электростанциями, а сэкономленный газ таким образом продавать за рубеж и получать дивиденды.



Владимир Чупров: Когда Росатом говорит о необходимости строительства атомных станций, они апеллируют не только к экономии природного газа, они, например, апеллируют к Киотскому протоколу, необходимости снижения выброса парниковых газов. Вот эти мотивы – энергоэффективность, сохранение климата, сбережнеие окружающей среды - красивая обертка, в которой преподносится для СМИ, для населения. На самом деле вопросы решаются через личные контакты и через лоббирование. Вот там главная причина, почему мы до сих пор развиваемся по этому пути.



Марина Катыс: Доклад Гринпис опубликован, но правительство Российской Федерации получило его?



Владимир Чупров: Правительство Российской Федерации его получило. Мы делаем рассылку не только по правительству, мы делаем по потенциальным инвесторам. Рассылка идет по научно-исследовательским институтам, по экспертам, центрам стратегического планирования. К сожалению, правительство сегодня игнорирует не только предложения, которые дает Гринпис, очень много здравых предложений со стороны самых разных институтов. Но выбирается одно и не самое лучшее благодаря какому-то лоббированию.



Марина Катыс: По словам Владимира Чупрова – если будет окончательно принят атомный сценарий развития российской энергетики, то в период до 2020 года Россия будет ежегодно терять около 30 миллиардов кубометров природного газа стоимостью 3 миллиарда долларов.


Именно это следует из Энергетической стратегии России, одобренной правительством. В соответствии с ней проведение полномасштабной модернизации газовых электростанций не предполагается.



Рост ребенка как зеркало социальных процессов.



Ирина Лагунина: По словам английского ученого Джеймса Танэра, рост ребенка - это зеркало происходящих в обществе процессов. С древних времен и социальное расслоение и любые социальные преобразования можно читать не только по экономическим показателям, но и по физическим параметрам человека, таким как, например, его рост. Оказывается, что и сегодня это правило не утратило актуальности, и даже наоборот, показатели роста, и в особенности роста детей, становятся чутким мерилом современных общественных процессов. О том, как менялись средние показатели роста детей в России, в Европе и Азии, рассказывает доктор биологических наук, профессор института и музея антропологии МГУ Елена Година. С ней беседуют Александр Костинский и Александр Марков.



Александр Марков: Елена Зиновьевна, расскажите, пожалуйста, о своих исследованиях, как вы их проводите, на каком материале и какие главные задачи стоят перед вами.



Елена Година: Я хотела бы сказать, что возрастная антропология - это немножко шире, чем проблема роста и развития детей, потому что есть, естественно, проблемы старения – это тоже часть возрастной антропологии. То, что касается роста и развития детей, в последние десятилетия получило специально название и называется ауксология. Здесь я могла бы сказать такой лозунг, которым мы, ауксологи, руководствуемся, часто его цитируем, он принадлежит классику ауксологии английскому ученому Джеймсу Танэру: рост – это зеркало происходящих в обществе процессов. Имеется в виду рост детей. Действительно, кажется, что это достаточно консервативный, генетически запрограммированный процесс, несомненно это все так, но все изменения, происходящие в обществе, они как в зеркале отражаются в каких-то физических показателях, в параметрах подрастающего поколения. Кстати, это не новая проблема, еще в шумерских, египетских текстах отмечали, что люди, занимающие разное социальное положение, отличаются разными физическими характеристиками. То есть идея социальной мобильности и прочего, она издавна, очевидно, людей занимала. Потому вся проблема социальных различий началась, что в 19 веке, когда было интенсивное развитие капитализма в Англии, оказалось, что дети, работавшие на фабриках, они по своим физическим характеристикам совершенно другие, чем дети из семей привилегированных сословий.



Александр Костинский: Они были меньше, слабее?



Елена Година: Они были меньше, слабее, меньше ростом, меньше весом. А потом там шел социальный отбор очень мощный. Дети действительно из семей низших социальных слоев. Но социальные различия мы можем проследить на самых разных социумах. Интересные очень данные по Германии. Речь идет о том, что, скажем, дети Восточной Германии после присоединения, речь идет о 17-летних, выросли на три сантиметра. Хотя, казалось бы, там шли достаточно негативные социальные.



Александр Марков: Хороший эксперимент антропологический получается.



Елена Година: Потом есть еще один потрясающий пример. Это разница между южными и северными корейцами. При этом, естественно, что про Северную Корею мы ничего не знаем, но есть беженцы из Северной Кореи. При том, что генетически это одна и та же популяция, разница в параметрах физических опять-таки достигает порядка 3-5 сантиметров в пользу Южной Кореи. Вот вам четкие примеры социально-экономического влияния на рост. В этом смысле интересна ситуация в России, потому что когда десятилетия считалось, что мы бесклассовые, есть какие-то классы, но они ни на что не влияют.



Александр Марков: И все дети растут одинаково.



Елена Година: Во всяком случае, да. Надо сказать, что в этом была своя закономерность. Потому что первые работы, которые мы тогда начинали, они каких-то четких различий по слоям не дали.



Александр Марков: Действительно уровень жизни был выровнен тогда.



Елена Година: Совершенно верно. Различий особенных тогда не было.



Александр Марков: А между городом и деревней?



Елена Година: Это всегда было, конечно. Опять же есть первые ростовые исследования, начиная с английских, о которых я упоминала, естественно, что тогда дети в сельских местностях по сравнению с городскими фабричными развивались лучше. Но с тех пор все переменилось и сейчас целом все городские дети, по крайней мере, если мы возьмем Россию, все городские дети развиваются лучше, чем дети сельские, просто без исключения.



Александр Костинский: Какие-то можно выделить самые яркие примеры, чем изменился человек за последнее время? Вообще существует такое утверждение, что человек за последние 50 тысяч лет не изменился.



Александр Марков: В учебниках еще писали, что эволюция человека прекратилась с того момента, как он стал уже не биологическим, а социальным.



Александр Костинский: Сейчас мы видим, что это не так и, конечно, человек меняется. Можно ли назвать какие-то параметры?



Елена Година: Мне кажется, что здесь есть две составляющие. То, что мы говорим о человеке как о биологическом виде, что есть некоторая устойчивость этого вида, действительно с тех пор, как мы с вами говорим о «гомо сапиенс», мы считаем, что основные параметры неизменны. Это макроэволюционные изменения, как знатоки теории эволюции мы можем это произнести. А вот это есть некий разряд микроэволюционных изменений при воздействиях среды. Причем они, хотя бы на примере роста и развития детей, идут со знаком плюс и со знаком минус в зависимости от того, какие социально-экономические изменения происходят в данный момент в обществе, в политической, экономической жизни и так далее.



Александр Костинский: А можно назвать какие-то конкретные цифры? Вот если взять Россию, средний россиянин, мужчина, он вырос за эти годы?



Елена Година: Я могу сказать истории про детей. Эти изменения, мы прослеживаем их достаточно четко - это замедление роста развития во время каких-то кризисов, войн и очень ускоренный рост, особенно в 70 годы. У нас пик процесса акселерации приходился на 70 годы. Кстати сказать, как и во многих других странах.



Александр Костинский: Уровень жизни вырос.



Елена Година: Совершенно верно. И там были поразительные, в 70 годы скорость этого процесса была велика. Мы говорим о среднем, скажем, по Москве три сантиметра за десятилетие, то есть очень значительный. Одновременно интенсивно шел процесс полового созревания, тоже составляющая важная.



Александр Костинский: Моложе становились?



Елена Година: Сроки наступления пубертатного периода.



Александр Костинский: А насколько сдвинулись?



Елена Година: Была величина 12 лет 8 месяцев. Это очень ранний срок наступления первой менструации у девочек. Больше не сдвигалось. Теперь сдвигаются наоборот назад, теперь более поздние сроки наступления получаются, уже 13 лет два месяца.



Александр Марков: Это тоже считается признак кризиса, неблагополучия, если позже начинается?



Елена Година: Вы знаете, по-разному. Мы не можем себе представить, что будет все раньше, раньше и раньше. И что тогда? И тогда половая зрелось в три года. Так не бывает. Есть некоторая программа. И по многим европейским странам средний возраст, в данном случае я говорю о девочках, этот возраст составляет 13 лет ноль месяцев. Кстати сказать, по Москве тоже 13 лет ноль месяцев. Сейчас у нас последние данные нового века - этот срок действительно сдвигается, то есть многие специалисты видят в этом некое неблагополучие того, что происходит в нашем обществе сейчас.



Александр Костинский: Скажите, пожалуйста, на протяжение 70 годов, если мы возьмем Россию, что происходило с ростом ребят, допустим, где вы мерили – в Москве?



Елена Година: У нас есть такая тенденция к стабилизации роста, мы достигли достаточно высоких значений в 80-х годах. Сейчас у нас средний рост 17-летних 170 сантиметров для юношей и 165 сантиметров для девушек - это рост на уровне среднеевропейских значений. Например, сейчас самые высокие в Европе голландцы, и они в среднем 184 сантиметра. Представляете, какие богатыри. И скандинавы, северные страны – датчане, шведы и так далее. Считается, что это такие общества с социальной гарантией, с социальной защищенностью. Но я вам должна сказать довольно интересную тоже вещь про Москву. В целом наше московское население становится иным по морфотипу, я бы сказала, что они становятся похудее. Кстати, представьте, что удлиняются лица и головы. Такие изменения формы головы и лица мы наблюдаем в современных, кстати, не только московские, но и во многих других странах. И здесь, как ни странно, эти социальные различия сейчас работают в такую сторону, что дети из более высокого социального слоя, они выше и худее. При этом дети из семей родителей с более низкими показателями, в первую очередь образование родителей, потому что по доходу у нас очень трудно стратифицировать наш социум. Если мы, допустим, возьмем студентов МГУ, то они будут в среднем выше, чем средняя московская. У них средняя 178 сантиметров, то есть некий социальный отбор.


По весу немножко по-другому, потому что это проблема многих стран мира - проблема ожирения. Но я бы сказала, что по нашим данным пока у нас в России эта проблема остро не стоит. Мне кажется, что возможно это дело будущего ближайшего. Потому что как мы с вами хорошо знаем, ожирение в первую очередь связывается с распространением с сети фаст-фудов, изменения питания.



Александр Марков: В науке такое объяснение?



Елена Година: Тут наука на самом деле простая: сколько вы потребляете калорий, сколько вы тратите. Речь идет о том, что потребляется калорий больше, чем тратится, и тогда мы имеем ожирение хоть у тех, хоть у других.



Александр Костинский: Можно ли рассказать о тенденциях, новых результатах?



Елена Година: С моей точки зрения, очень интересные результаты мы получили в прошлом году в Абхазии, где мы обследовали рост и развитие детей городских и сельских. Потом мы сравнили с тем, что было 25 лет назад. Выявляются какие-то различия в зависимости от того, шла война в этом районе или ее не было. В том районе, где войны не было, намного все обстоит успешнее и лучше.



Александр Костинский: Дети больше, здоровее.



Да, дети больше и есть этот шаг, этот сдвиг поколенный, чем в том районе, где шли активные боевые действия.



Александр Марков: А там дети меньше ростом, медленнее развиваются и половая зрелость позже наступает?



Елена Година: В общем, да. И с другой стороны, в Сухуми, там когда-то был центр долгожительства, там значительно изменились все эти параметры. Не столько в Сухуми, сколько в сельских районах Абхазии. Была же программа, советско-американский проект, который так и назывался «Абхазский долгожитель», было несколько даже экспедиций совместных. Сейчас ситуация совершенно другая.



Александр Марков: Долгожителей не осталось?



Елена Година: Уменьшилась продолжительность жизни и меньше число этих долгожителей, уровень жизни населения там очень низкий. Такое впечатление, что вы возвращаетесь не 25 лет назад и даже 50 лет назад.



Александр Марков: Скажите, удается ли выяснить какие-то конкретные причины и факторы, от чего зависит? Если я хочу, чтобы мой сын вырос высоким, тощим и с вытянутой головой.



Елена Година: Вы должны быть высокообразованным и иметь высоких и худых родителей.



Александр Марков: А чем их кормить и в каких количествах?



Елена Година: Важно потребление белков, здесь есть еще такой аспект.


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG