Виктор Резунков: Сегодня у нас в гостях вице-президент Российского Союза ректоров, ректор Санкт-Петербургского государственного университета Людмила Вербицкая.
Сегодня мы поговорим о том, что происходит в Петербурге и Санкт-Петербургском государственном университете, о реформе высшей школы, о нравственности на российском телевидении и многом другом.
Людмила Алексеевна, я бы хотел начать нашу беседу с вашего рассказал о вчерашнем заседании Совета при президенте по науке, технологиям и образованию, который состоялся в Зеленограде, под Москвой. И вы, как заместитель председателя Совета, принимали в нем участие. Какие главные, предварительные итоги (потому что итогов не было) вы можете назвать?
Людмила Вербицкая Людмила Вербицкая: Мне кажется, что вот это заседание было очень своевременным. Известно, что форма работы президентского совета такой, что раз в год мы собираемся вместе с президентом, президиум работает в течение всего года, и мы решаем вопросы, которые, наверное, без вмешательства президента трудно решить. Мы рассматривали вопросы координация действий науки, вузовской и академической, мы рассматривали системные проблемы образования в прошлом году, и вот в этом году уже проблемы технологий. И идея была такая – посмотреть, каким образом действуют вместе образование, наука и бизнес, что сегодня может и должен сделать бизнес.
Мне кажется, что был очень серьезный, конструктивный разговор, потому что рассматривались не только проблемы образования, хотя их нельзя было не рассмотреть, и науки, особенно науки вузовской. Если мы с вами хорошо знаем, что относительно академической науки все-таки принято правительственное решение, и учреждения Академии наук живут в ожидании того, как к 2008 году зарплата у научных сотрудников дойдет до тысячи условных единиц, то вузовская наука находится в очень трудном положении. А ведь мы хорошо понимаем, где студенты, а где учебно-научные центры. И наконец, конечно, рассматривался вопрос о том, что же могут дать промышленные предприятия, крупные компании, бизнес в решении этих проблем. И мне кажется, что как раз именно президент в своем заключительном слове такие вопросы, основные, сформулировал, поскольку нужны, действительно, крупные учебно-научно-производственные центры. И примеры такие в России есть.
Мы хорошо понимаем, что есть целый ряд отраслей, в которых Россия отстала, имея огромные преимущества в прошлом, и их можно быстро возродить. И мне кажется, что целый комплекс мер – и налоговых, с одной стороны, и системных, рассматривающих проблемы и оснащения новым оборудованием, которое необходимо, и подготовки особых специалистов, – это все было достаточно хорошо представлено и в докладе подготовленном, и, главное, в тех выводах, которые президент сделал. Было предложение со стороны президента создать какую-то особую группу, может быть, рабочую группу, может быть, ее назвать каким-то советом-комитетом, который именно эту деятельность координировал бы. Было поручено нашему министру образования и науки Андрею Александровичу Фурсенко подумать над тем, как бы министерство могло за это взяться. Но чтобы руководитель этой рабочей группы обладал гораздо большими полномочиями. И может быть, сказал президент, хорошо бы, чтобы его назначало или соглашалось на назначение правительство, потому что, по-видимому, здесь понадобится взаимодействие целого ряда министерств для решения этих вопросов, а не только Министерства образования и науки.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, в составе министерства сейчас находится Федеральное агентство по науке и инновациям, Федеральное агентство по образованию, Департамент научно-технической и инновационной политики, Департамент государственной политики в образовании и можно еще перечислять. Вам не кажется, что создание такой группы лишь еще одна строчка в этом огромном списке?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, я, честно говоря, думаю, что эти структуры, о которых вы сказали, они, по существу, только еще по-настоящему сформированы. Вот это время ушло на то, чтобы, с одной стороны, соединить два министерства вместе, с другой стороны, разделить на Агентство по образованию и науке и создать совершенно необходимые структуры. Единственное, что я могу сказать, конечно, при том внимании к образованию, которое в последние два года мы наблюдаем, когда и президентский совет, и Государственный совет рассматривают эти проблемы, и мы видим реальные сдвиги, и вот те инновационные проекты 17 вузов, которые оказались победителями, это серьезный сдвиг в решении ряда проблем. Я могу сказать на опыте нашего университета и многих других, что такого серьезного вливания денег на оборудование, что совершенно необходимо, не было до того момента, пока мы не выиграли этот инновационный проект. Какой-то результат деятельности есть, но не хотелось бы, чтобы созданная вновь рабочая группа (или совет) не смогла решить эти проблемы. Это было бы очень обидно, потому что они вчера были достаточно четко обозначены.
Виктор Резунков: А почему, по вашему мнению, такие крупные компании, как «Газпром», «ЛУКойл», «Роснефть» не пытаются создавать свои исследовательские центры?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, наверное, это было бы правильно. Мне кажется, создавать свои исследовательские центры – это было бы неправильно. Нужно ли создавать свой исследовательский центр, если есть такие университеты, как Петербургский и Московский, где существуют учебно-научные центры, где решаются современные проблемы нанотехнологий, биотехнологий, где создаются IT -парки? Мне кажется, нужно было бы пойти по другому пути: средства вложить в имеющиеся уже достаточно крупные учебно-научные объединения. И это было бы правильно, тем более что сейчас достаточно хорошо складывается система координации действий академических учреждений и вузов. И вот это мне кажется правильным.
Виктор Резунков: Президент вчера заявил, что сохраняется разрыв между учебными заведениями и предприятиями. С другой стороны, бизнесмены часто жалуются на то, что им приходится переучивать выпускников высших учебных заведений, на это приходится тратить огромные деньги. Для Петербургского государственного университета это свойственно?
Людмила Вербицкая: Нет, вы знаете, наверное, потому что Петербургский университет дает фундаментальное образование. Мне кажется, что это очень важно. Может быть, с этим и связано то, что вопросы экономики города и страны могут решать выпускники биолого-почвенного факультета, скажем, достаточно хорошего уровня журналисты – выйти из стен физического факультета. Мне кажется, очень важны два момента. Первое, все-таки учить размышлять, анализировать, сравнивать, ничего не принимать на веру, доходить самим до решения проблем, и создавать, действительно, настоящую фундаментальную основу на любом факультете, а не думать только о той узкой специализации, с которой приходят студенты к последним курсам и уже в соответствии с которой, может быть, многие и находят свою работу. Вот это, мне кажется, очень важно. А это, к сожалению, есть в очень небольшом числе вузов России.
Виктор Резунков: Давайте вернемся в Петербург. На днях исполнилось три года с тех пор, как губернатором Петербурга стала Валентина Матвиенко. Какую бы вы лично оценку дали ее работе в прошедшие 3 года?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, мне нравится, как работает Валентина Ивановна, может быть, потому что я женщина, и женская солидарность дает мне все основания ее поддерживать. Но мне кажется, что Валентина Ивановна видит в городе то, что, может быть, не каждый мужчина увидит. И вот отношение ее к городу как к своему дому, в котором она является хозяйкой, мне очень нравится. Я вижу просто, как преобразуется город, и я вижу, как она старается заглянуть в какие-то дворы (я сама была свидетелем этого на Петроградской стороне, где я живу), и она стремится не только чтобы центральные улицы были хорошо заасфальтированы, освещены и озеленены, а она думает о том, как выглядят и другие улицы города. Это мне кажется очень правильным. И потом, мне кажется, еще у Валентины Ивановны есть юношеский задор и колоссальная энергия, необыкновенная работоспособность, и она все-таки может и организовать, так сказать, глав администраций. Я знаю, как они напряженно ждут иногда визита Валентины Ивановны, понимая, что от ее глаз не ускользнет ничего. Это, наверное, очень правильно.
Виктор Резунков: Не кажется ли вам, что в большей степени заслуга принадлежит как раз выпускнику вашего университета, который поддерживает всячески Валентину Ивановну?
Людмила Вербицкая: Ну, много заслуг выпускнику университета принадлежит, безусловно, конечно. И мне кажется, это очень важно. Но, наверное, по-разному можно работать все-таки. А вот то, что Валентина Ивановна с полной отдачей работает и себя не жалеет, это так. Ведь это нельзя не отметить.
Виктор Резунков: Вопрос немножко не по существу, но не могу не задать его вам. Как его дочки учатся?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, дочки учатся хорошо. На восточном факультете учится, на японском отделении, младшая, и на биолого-почвенном – старшая. Очень способные девочки. И что хотела бы я подчеркнуть, они удивительно работоспособны и очень скромны. Вы знаете, это просто радует. Потому что видеть умных, целеустремленных детей, стремящихся к знаниям и при этом удивительно скромных – это очень приятно.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, а как вы относитесь к тем многочисленным грандиозным проектам, которые осуществляются в последнее время? Я имею в виду строительство, например, небоскреба «Газпром-Сити», намыв территории на Васильевском острове под порт, идея перевода Военно-Морского музея из здания биржи в Адмиралтейство и создание там нефтяной биржи. Ведь все эти проекты не обсуждались с петербуржцами, по большому счету, не выносились ни на какие референдумы. Вам не кажется, что власть действует уж очень без оглядки на народ?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, мне кажется, что вообще все нужно обсуждать очень серьезно. Я сейчас сталкиваюсь с тем, что, возвращаясь из Выборга или по этому шоссе из каких-то других населенных пунктов, я вижу, как непродуман въезд в город. И вот при въезде, где справа у нас теперь прекрасные супермаркеты, ведь неужели, когда мы намывали все заново, когда мы могли дома отодвинуть на любое расстояние от проспекта, мы не могли подумать о том, какой поток пойдет? И очень жалко, что никогда не можешь рассчитать свое время, когда дорога каждая секунда. Мне бы очень хотелось, чтобы любые проекты обдумывались, конечно, и обсуждались. Мне трудно сказать именно об этом, потому что это, по-видимому, в последние дни произошло, и будучи на «Петербургском диалоге» в Германии, а потом на президентском совете, я еще не могла вникнуть в существо этих предложений. Но вообще думать, решать, прежде чем начинать, конечно, очень важно было бы.
Виктор Резунков: Да, потому что многие петербуржцы протестуют, многих не устраивают постоянные акты…
Людмила Вербицкая: Конечно, обсуждать надо. Хотя, вы знаете, иногда обсуждение тоже мало к чему приводит. Все зависит от того, кто обсуждает и насколько профессионально принимаются решения. Но все-таки профессионалы должны задумываться над тем, как будет дальше.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, а вы допускаете теоретически возможность того, что Валентину Ивановну Матвиенко уговорят участвовать в президентских выборах? Недавно выступал Доренко в Петербурге, и он сказал, что Владимира путина тоже несколько месяцев уговаривали пойти на президентство.
Людмила Вербицкая: Мне кажется, Валентина Ивановна достаточно определенно ответила на этот вопрос. И она, мне кажется, такой человек, который не меняет своих решений. Так что, понимая, что она может принести пользу городу, она прямо сказала о том, что если так решат жители и президент, она готова работать второй срок. Мне кажется, что она сама ответила на эти вопросы.
Виктор Резунков: Еще одна тема, мимо которой не могу пройти. Вас не беспокоит, что за последние два-три года в Петербурге увеличилось число нападений на иностранных студентов? У вас в университете обучается более полутора тысяч студентов-иностранцев из 90 стран – они чувствуют себя в безопасности? И какие вы меры принимаете?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, меня беспокоит это очень. Беспокоит, потому что университет работает ведь на двух площадках или, как по-западному принято говорить, в двух кампусах. У нас же большой петергофский комплекс со всеми проблемами и здесь огромное общежитие, на Васильевском острове. Конечно, это не может не волновать, тем более вы хорошо знаете, что наш студент философского факультета Кочарава тоже погиб. Мы делаем все для того, чтобы убедить студентов в том, что они должны быть осторожны. У нас есть свои службы безопасности, и все равно мне кажется, что опасность такая есть. Но здесь я бы на два обстоятельства обратила внимание. С одной стороны – как их защитить, а с другой стороны – что же сделать в нашем обществе, как же все-таки избавиться от этого какого-то совершенно непривычного нашему обществу чувства какой-то национальной неприязни, какой-то розни. Мне кажется, глубинная причина в том, как нам воспитывать сегодня детей, чтобы это было просто невозможно. Меня это очень волнует, конечно.
Виктор Резунков: А существует какая-то программа толерантности в университете?
Людмила Вербицкая: Да, безусловно. У нас есть и программа такая, у нас прекрасные работы ведутся на социологическом факультете, и директор Научно-исследовательского института социологии Валентин Евгеньевич Семенов в этом смысле делает очень много. И надо сказать, что тут мы координируем свои действия и с таким обществом «Покров», куда объединены наши служители церкви. Потому что мне кажется, что тут все вместе должны объединиться, для того чтобы люди понимали: главная задача каждого – сделать добро другому, а не принесли зло.
Виктор Резунков: А как вы воспринимаете, Людмила Алексеевна, проводящуюся в последние месяцы в Петербурге, в том числе, кампанию по борьбе с нелегальной эмиграцией, депортацию граждан Грузии?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, мне трудно сказать, имеют ли право эти люди здесь жить или нет. Я только могу сказать, что мне безумно больно, что связи наши с прекрасными грузинскими учеными, с Тбилисским университетом, с научно-исследовательскими институтами Грузии, с которыми у нас в течение многих лет были совместные работы очень интересные, - что вот это прекращается. Вы знаете, я год назад была в Грузии, и я на машине проехала до Батуми и обратно, и я была в ужасе от того, во что превратилась эта страна, раньше богатая и процветающая. И мне очень больно за Тбилисский университет, потому что, мне кажется, президент Грузии не очень понимает свою роль, и может ли он сам так вмешиваться в дела университета. Он убрал реактора университета, он лишил ученый совет тех прав, которыми ученые советы обладают. Он почему-то пытается соединить факультеты разные в какие-то более крупные. А совсем недавно нам стало известно от наших коллег, что больше половины сотрудников университета уволены, и среди них есть блестящие, талантливые профессора, в частности, русисты, члены Международной ассоциации университетов. Вот это очень тревожит, и как-то этому хотелось бы положить конец.
Виктор Резунков: Но у вас связи с Грузией, между университетами сильные достаточно.
Людмила Вербицкая: У нас очень сильные связи, и они были такими, у нас и восточный факультет много делает в этом направлении, грузинский язык изучается, и у нас журнал совместный имеется. И поэтому очень бы не хотелось, чтобы эти отношения между странами привели бы к тому, чтобы эти связи разрушились. Я знаю, как стремятся грузины к русским людям, к России, и знаю, конечно, что среди тех, кто работает в университете, в исследовательских институтах, есть много наших друзей.
Виктор Резунков: А грузины учатся в Петербургском университете?
Людмила Вербицкая: Учатся.
Виктор Резунков: Студенты есть, аспиранты?
Людмила Вербицкая: Да, есть студенты и аспиранты.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, за последние три-четыре месяца Петербург пережил четыре громких скандала. Конечно, связывать из воедино трудно, даже, может быть, не имеет смысла, но, с другой стороны, и эксперты, и журналисты обращают внимание, что в начале Эрмитаж, потом отставка Жореса Алферова с поста директора Института физики, потом отставка директора Музея истории Петербурга Бориса Аракчеева, затем скандал у вас в университете, который вы уже в прессе комментировали. С одной стороны, это, видимо, не взаимосвязано, но с другой стороны, например, депутат Законодательного собрания Михаил Амосов заявил, что в правительстве существуют очень серьезные «проработки относительно ограничений независимости Академии наук и российских вузов», а в Госдуме решается вопрос о механизме назначения ректоров. Не исключено, что люди, способные возвысить свой голос против этих реформ, подвергаются целенаправленной атаке. Ведь известно, что и вы, и Жорес Алферов, и Михаил Пиотровский, и Борис Аракчеев в той или иной степени, так или иначе достаточно жестко выступают, когда им не нравится что-то. вам не кажется, что это целенаправленная такая работа?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, не хотелось бы так думать, потому что тут какие-то разные моменты соединены вместе. Насколько я представляю себе, Жорес Иванович совершенно добровольно свой пост директора оставил. И, насколько я понимаю, он определил своего преемника, и речь шла только о том, что Жорес Иванович оставался председателем ученого совета, а это я не знаю, в какой мере соответствует уставу института, но у нас в университете это было бы совершенно невозможным, потому что ректор является председателем ученого совета. Другое дело – то, как это подавалось в прессе. Необходимость Жореса Ивановича, нобелевского лауреата, человека заслуженного, почетного гражданина нашего города, оправдываться и что-то объяснять – вот это было очень больно.
Что касается университета, я вот о чем бы хотела здесь сказать. Вы знаете, в университете было совершенно обычное дело – плановая проверка Росфиннадзора, которая выявила целый ряд нарушений. И я вам могу сказать, как ректор, я всегда радуюсь этим проверкам, потому что в огромном хозяйстве (у нас более 55 тысяч человек, у нас 430 зданий и сооружений, у нас 35 тысяч студентов), естественно, есть проблемы. И как раз посмотреть на это, так сказать, сверху, а не внутри, хотя соответствующие службы есть и внутри, - это полезно. Но выяснилось, что из того факта, который был, результатом проверки вдруг почему-то средства массовой информации опубликовали непонятно откуда и кем переданные ложные документы. Потому что какие-то цифры сумасшедшие – 486 миллионов, 386… Речь шла о серьезных претензиях к проректор по административно-хозяйственной части, и возбуждено уголовное дело. У нас есть презумпция невиновности и тайна следствия, и когда следствие закончено будет, мы у знаем все, но речь идет о нецелевом использовании 47 миллионов рублей, о том, что они были неправильно оформлены. То есть были подписаны акты о выполненных работах, но получена гарантия строительной фирмы, что они вложат эти деньги в этом 2006 году. Я очень надеюсь, что ни одна государственная копейка, поскольку это бюджетные деньги специальной федеральной целевой программы, не пропадет. Сейчас эти работы закончены, и нам представила строительная фирма свой акт выполненных работ. И вот до того момента, когда мне независимая экспертиза не представит свой акт, я не поверю до конца в то, что полностью деньги вложены.
Вы знаете, что меня больше всего расстроило, вот Петербургский университет… совсем недавно был новый рейтинг, и только Московский и Петербургский – два университета России среди лучших университетов мира опять подтвердили свое первенство. Мы воспитываем студентов, которые конкурентоспособны во всем мире. И вдруг оказывается, что достаточно одного неправильно истолкованного факта, чтобы наши выпускники… чтобы такую, извините, информацию давали в средствах, им доступных. Вот это очень обидно. Хотелось бы, чтобы в городе высокой культуры, интеллигентности были бы интеллигентные средства массовой информации.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, а то, что ФСБ занимается этим расследованием, вам не кажется, что это может иметь какую-то политическую подоплеку?
Людмила Вербицкая: Мне трудно сказать. По моей информации, если обнаружено нецелевое использование денег на сумму 30 миллионов и больше, это возможно – быть в центре внимания ФСБ. Но я очень надеюсь на объективное рассмотрение этого вопроса. И очень надеюсь, что, когда следствие будет закончено, мы узнаем о результатах.
Виктор Резунков: Буквально совсем недавно студенты, в частности, из Петербургского государственного университета провели акцию протеста против засилья насилия, скажем так, на российском телевидении. В частности, «Покров», который вы упоминали, тоже принимал в этом активное участие. И в средствах массовой информации упоминалось, что непосредственно одним из инициаторов этой акции протеста явились вы, Людмила Алексеевна. Что вообще происходит и в чем тут дело, можете объяснить?
Людмила Вербицкая: Я в это время была на заседании «Петербургского диалога» в Дрездене и очень удивилась, когда в средствах массовой информации это промелькнуло. И когда я приехала, мне сказали: «Ты там что-то организовала на Дворцовой площади». Мне кажется, опять, ну, не может быть такой непроверенной информации. Вы знаете, вообще сам по себе факт того, что каким-то образом что-то нужно сделать с тем, что видят наши дети на экранах телевизоров, иногда слышат и по радио (кстати, радиоканалы в этом смысле гораздо более тщательно, мне кажется, относятся к той информации, которую они дают), это не может не вызывать тревогу, я бы сказала. Меня это в первую очередь волнует с точки зрения того, какой язык мы несем с телевизионных экранов. Я не раз активно выступала против того, что делает ТНТ на своих каналах, против передачи «Дом-2». Я не понимаю, что значит востребованность, что значит огромное количество включений именно этого канала. Но мы же должны воспитывать. Я не понимаю, где можно найти этих молодых людей, которые… не будем говорить о неформальных выражениях, которые они употребляют постоянно, поэтому приходится соответствующими сигналами эти места заменять, но они просто говорят не на русском языке.
И кроме того, вы знаете, я давно обращала внимание на этот момент, ведь наши журналисты с факультета журналистики, проанализировав один телевизионный день, обратили внимание, что по всем каналам в один телевизионный день можно было обнаружить около 400 или убийств, или избиений, или каких-то фактов насилия. Ну, этого не может быть, вы понимаете! Еще что обидно, мы показываем те американские фильмы, которые наши американские коллеги-психологи не допускают на экраны американского телевидения. Они считают, что воспитывать агрессию, неприязнь к человеку, враждебные чувства нельзя. Почему же мы это все показываем своим детям? А понимая, что многие школьники приходят домой и сами в ожидании родителей проводят время, включая один канал за другим, мы не можем к этому спокойно и равнодушно относиться. Поэтому я не знаю, честно говоря, что было на площади, что было связано с моим именем, но сам факт серьезного обращения внимания на это необходим.
Надо сказать, я обращалась к руководителю правительства нашего, к Михаилу Ефимовичу Фрадкову, я очень его просила собрать, наверное, всех министров (их несколько ведь), которые отвечают за эти вопросы, и всерьез обсудить эту проблему. Потому что мы не можем не думать о подрастающем поколении и о том, как мы их воспитываем, если даем им возможность все это видеть и слышать.
Виктор Резунков: На эту тему мы продолжим разговор, но давайте предоставим словом слушателям. Александр Иванов из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Я целиком и полностью поддерживаю вашу гостью вот именно в той теме, которую вы сейчас обсуждаем. Как человек, достаточно долго проживший за рубежом, а именно – в США, могу сказать, что в США того разгула пошлости, который существует в настоящий момент на российских телеканалах, нет и в помине. Там существует жесткая цензура и жесткая градация фильмов, телепередач, и так далее, и тому подобное. Но у меня есть вопрос немножко в сторону от этой темы. Как известно, Санкт-Петербургский университет в свое время закончил известный русский философ Иван Лукьянович Солоневич. Я бы хотел узнать, существуют ли какие-то гуманитарные программы, связанные с именем этого русского философа? И самое главное, существует ли в Санкт-Петербургском университете хотя бы место, посвященное этому великому русскому мыслителю? Спасибо.
Людмила Вербицкая: Спасибо большое за ваш вопрос. К сожалению, такого места отдельного нет, но память о Солоневиче, безусловно, есть. И вот теперешний философский факультет, который стал называться факультетом философии и политологии, и его декан Юрий Никифорович Солонин, который одновременно является членом Совета Федерации, вместе с как раз представителями социологического факультета много делают для увековечения памяти именно наших прекрасных выпускников. Поэтому и на форумах, которые проводятся, и на специальных конференциях эти имена вспоминаются. А вот о том, чтобы было такое место, спасибо вам за это предложение, я со своими коллегам обсужу это обязательно.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, возвращаясь к предыдущей теме, студенты на этом митинге собирали подписи под обращением, чтобы почетные граждане Санкт-Петербурга могли внести законопроект в Законодательное собрание Санкт-Петербурга о создании общественных советов при телекомпаниях, которые бы создавались из самых разных представителей интеллигенции, священники там были бы и так далее, которые бы имели право «выключения кнопки» при том или ином случае. Вы готовы внести такую законодательную инициативу?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, все такие советы, какие-то запрещения – тоже бы не хотелось до этого доходить, понимаете. Потому что разные точки зрения есть у разных людей, и в этом есть тоже определенная опасность. Мы все-таки в особой живем стране, демократической России, где как раз каждый может свое мнение высказывать. Но мне кажется, что здесь многое объясняется совсем другим. Вы посмотрите, ведь есть государственные каналы, канал «Культура» - разве он может вызвать недовольство кого-то из членов нашего общества. Там даже фильмы не прерываются рекламой. Наверное, нужно посмотреть, кто за что платит, и вот тут-то уже, наверное, нужно какой-то порядок навести.
Мне вообще кажется, что должен быть такой специальный канал, может быть, образовательный. Ведь, на самом деле, о каких прекрасных научных открытиях, о каких людях можно рассказать сегодня. Почему мы во всех новостях ищем только негатив, где что сгорело, где кто кого убил? А ведь представить себе какое-нибудь одно из исследований, которое проводит Петербургский университет, или результатов применения этого исследования, например, препарат «интерликин», который в течение уже целого ряда лет производится в университете, это работа нашего биолого-почвенного факультете и Научно-исследовательского института, профессор Смирнов. Мы еще королеве Елизавете демонстрировали эти лаборатории. Почему не рассказать, сколько жизней спасено вот с помощью этого препарата, который получен в университете? Почему не рассказать о результатах наших в области нанотехнологий? Почему не рассказать о прекрасных гуманитарных проектах? Вот о чем можно рассказывать людям – о той серии словарей, которую готовит филологический факультет, их уже 13. Поэтому мне кажется, что нужно иметь возможность на каналах широко говорить о том прекрасном, что у нас есть. И, наверное, все-таки каким-то образом переставлять акценты.
Виктор Резунков: Юрий Владимирович из города Волжский, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. По ходу передачи обсуждались столкновения в Санкт-Петербурге и в других городах на национальной основе, так сказать. Но у меня возникло две вопрос. Первое, не считаете ли вы, что все-таки столкновения на межнациональной основе нас привело национальное расслоение среди молодежи? И второй вопрос, коммерциализация образования, вы не считаете, что она также является одной из причин вот этих всех межнациональных безобразий и причин роста правонарушений и преступлений среди молодежи?
Людмила Вербицкая: Спасибо большое. Мне кажется, нет, вы знаете, ведь те жуткие трагические случаи, которые были в городе, они, наверное, с расслоением все-таки никак не связаны, студентов, хотя это безусловно есть, и уровень жизни у разных студентов разный. Я могу говорить об опыте Петербургского университета и могу сказать, что у нас студенты очень многие работают, начиная со второго курса – и в исследовательских лабораториях, поскольку у нас комплекс факультет и институт исследовательский, и на предприятиях, куда они потом идут работать. Фактически проблемы распределения нет сегодня, студенты уже во время обучения устраиваются. Мне кажется, что не в этом проблема. Кстати, есть такие случаи даже, чего не было раньше, ведь стипендия, конечно, очень невелика, но те студенты, которые сами хорошо зарабатывают или им помогают родители, они иногда отказываются в пользу тех, кому эта помощь нужна, и это тоже очень важно.
А вот что касается коммерциализации обучения, вы знаете, это не может не тревожить, но вот с какой точки зрения. Сегодня у нас в России вместе с филиалами 3355 высших учебных заведений. Мы хорошо с вами знаем, что в бывшем Советском Союзе их было 940, не больше, то есть меньше тысячи, а теперь – в 3,5 раза больше. И вы знаете, вынуждены были ведущие государственные университеты открыть коммерческие формы обучения. Но там абсолютно одинаковые требования к тем, кто сам платит за свое обучение, и к тем, за обучение которых платит государство, и отчисляют, честно говоря, больше тех, кто платит сам за свое обучение, потому что не всегда они очень серьезно относятся к своим обязанностям. Но ведь появилось огромное количество высших учебных заведений, которые берут деньги, вот на входе – деньги, а на выходе – диплом. И вот это ужасно. Потому что студент за годы обучения не только должен стать высоким профессионалом. В первую очередь, мне кажется, он должен стать человеком, гражданином, который стремится сделать прекраснее мир. А если он заплатил деньги, а потом получил свой диплом, то у него и знаний-то этих нет. Вот в этом большая опасность.
Мы не раз на коллегии министерства ставили вопрос о том, что серьезная аккредитация вузов должны быть проведена, серьезная проверка этих вузов. Потому что многие просто, по существу, торгуют дипломами.
Виктор Резунков: Существует такая практика, когда человек вообще не ходит на лекции, а просто платит деньги и получает диплом.
Людмила Вербицкая: В Петербургском и Московском университете – нет. Но мы знаем, есть такие случаи, конечно. Я не говорю о тех ужасных случаях, когда можно где-то, говорят, в переходе метро купить диплом, это уже совершенно другая ситуация. Но ведь можно, не получая знаний, его получить – вот что ужасно.
Виктор Резунков: Какое количество примерно, так образно скажем, вузов, в принципе, можно сократить в Петербурге?
Людмила Вербицкая: Вы знаете, мне трудно сказать о Петербурге. Мы когда готовили, рабочая группа готовила наш доклад на президентский совет прошлого года, где рассматривались системные проблемы российского образования, мы, честно говоря, не могли говорить более чем о 100 вузах, которые дают настоящее, высокого уровня, конкурентоспособное образование. Вот это очень плохо, понимаете, потому что настоящих университетов не так много в России.
Виктор Резунков: Андрей Владимирович из Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. В первую очередь вам низкий поклон за речь. Но настолько редко сейчас слышишь нормальную, человеческую, культурную петербургскую речь.
Людмила Вербицкая: Спасибо.
Слушатель: Я ваш коллега из Морского технического университета. Вы упоминали Семенова Валентина Евгеньевича и его программу толерантности. Есть у вас чудесный человек Зозулин Георгий Владимирович, который антинаркотическими делами занимается. У меня все-таки к вам вопрос. Как вы считаете, в нынешней ситуации какая главная задача – все-таки научить нашего студента учиться или сформировать из него гражданина? Вы говорили, что мы на таком-то факультете не «научили», а «воспитали» людей. И я этот вопрос задаю вот почему. Я по роду своей деятельности занимаюсь как раз этой сферой формирования гражданских подходов и так далее. И в ряде случаев приходится, в общем-то, сталкиваться с непониманием и таким мнением, что это все игрушки какие-то, вот есть профессиональная подготовка, а остальное все – ерунда. Спасибо.
Людмила Вербицкая: Спасибо вам большое за этот вопрос. Я абсолютно уверена, что это не ерунда. Вы знаете, вот Дмитрий Сергеевич Лихачев, которого забыть мы в Петербургском университете не можем, а в этом году мы особенно часто его вспоминаем, он говорил об экологии культуры. Он говорил о том, что гуманитаризация образования – это путь гуманизации общества. Он был абсолютно прав. Мне кажется, что профессионал не может быть настоящим профессионалом, если у него, так сказать, в душе его нет понимания того, что нужно делать добро, что нужно стремиться делиться своими знаниями, что должен быть определенный какой-то принцип и набор принципом морально-нравственных. Мне кажется, это очень-очень важно. И мне кажется это очень важным во всем. Воспитываем ли мы школьного преподавателя, который, может быть, не самым лучшим образом знает какие-то математические вещи, хотя должен знать, но если он детям в первую очередь будет прививать вот эти качества, моральные, нравственные, если он в первую очередь будет воспитывать, найдет подход к ребенку, будет психологом прекрасным, - вот этом, мне кажется, очень важно.
Поэтому, с моей точки зрения, вы абсолютно правы, в первую очередь мы все-таки человека должны воспитать. И если бы мы это делали, наверное, и всех тех фактов, о которых сегодня мы говорили, не было бы в обществе.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, относительно русского языка, ваша идея сделать сохранение русского языка еще одним национальным проектом, она официально, на официальном уровне, скажем так, дальше поддержки, чем на словах, не получила. Почему, по вашему мнению, необходим такой национальный проект и как вы представляете себе его осуществление? Я знаю, например, у вас замечательный совершенно был издан словарь для чиновников.
Людмила Вербицкая: Их 13 уже словарей. Вы знаете, с моей точки зрения, должен был бы быть отдельный национальный проект «Русский язык», и мы подготовили этот национальный проект, и мы подготовили его вместе с членами Российского общества преподавателей русского языка и литературы, и Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы. Вы знаете, мне кажется, что это важно потому, что вообще сохранение русского языка – это действительно совершенно серьезно, без преувеличения проблема безопасности России. И если мы думаем о будущем России, мы должны думать о сохранении русского языка. Но на заседании Совета по нацпроектам было принято такое решение, что все-таки нужно в 2007 году выполнить все проекты, которые были начаты, и, может быть, новые (а предложений о новых проектах было много) не объявлять.
И вот в связи с этим я обратилась и к президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину, и к руководителю нацпроектов Дмитрию Анатольевичу Медведеву сделать тогда другое – увеличить финансирование федеральной целевой программы «Русский язык». Потому что мы просили когда-то на эту программу 500 миллионов, нам дали 230, а сейчас мы понимаем, что менее 600 миллионов нельзя. И вот почему. Ведь мы должны сохранить русский язык здесь, в России, но мы должны сделать все для распространения и пропаганды русского языка за рубежом. Вы посмотрите, что делают представители других языков. Мы видим, как поддерживается немецкий язык, огромная сеть Институтов Гете по всему миру. Мы видим, как поддерживается французский язык, что делается с английским языком. Мы должны иметь средства сделать, вновь вернуть высокий статус мирового языка русскому языку, который этого вполне достоин. И мне кажется, что совсем не много усилий для этого нужно сделать.
Поэтому я очень надеюсь, что при ближайшей встрече с Дмитрием Анатольевичем Медведевым я буду об этом говорить. А президенту я уже эти предложения передала. И мне кажется, что тогда в 2007 году мы сможем свои задачи решить и по подготовке учебников, которых, к сожалению, не хватает (настоящего учебника по русскому языку нет, наш филологический факультет готовит такой сквозной учебник), и поддержать русистов других стран, и помочь сохранению и распространению русского языка за рубежом. А может быть, тогда с 2008 года все-таки просить национальным проектом сделать проект «Русский язык».
Виктор Резунков: Людмила из Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы спросить, как вы считаете, наш президент является достойным представителем вашего университета? Не является ли он человеком противоположным по своим взглядам тому же академику Лихачеву?
Людмила Вербицкая: Знаете, мне кажется, что наш президент – универсант в полном смысле этого слова. Вот у нас есть такое понятие – универсант – выпускник Петербургского университета, сотрудник Петербургского университета. И мне кажется, что Владимир Владимирович, который глубоко понимает многие вопросы, наверное, все знают, что и в Петербургском университете Владимир Владимирович работает, и сам человек высоких нравственных и моральных качеств, мне кажется, что он близок к Дмитрию Сергеевичу Лихачеву и к тем принципам, которые Дмитрий Сергеевич пропагандировал в течение всей своей жизни.
Виктор Резунков: Людмила Алексеевна, последние заявления, которые сделал Владимир Владимирович в Дрездене, после того, как его попросили прокомментировать убийство Анны Политковской, известной журналистки, они вызвали совершенно удивительную реакцию. Он сказал, что ее убийство нанесло вреда власти больше, чем ее публикации. Хотя на самом деле все журналистское сообщество просто возмутила эта фраза, я имею в виду демократически настроенное сообщество, скажем так. Как бы вы могли прокомментировать это заявление? На самом деле очень сильно оно испортило вообще имидж Владимира Путина.
Людмила Вербицкая: Вы знаете, это очень странно, потому что то, что было сказано на заседании, где присутствовали и госпожа Меркель, и Владимир Владимирович, на нем как раз Владимир Владимирович говорил о том, что это бесчеловечный совершенно факт, что как можно было поднять руку на мать и женщину. Поэтому мне трудно это комментировать, но думаю, что, наверное, все-таки иначе представляет себе это президент.
Виктор Резунков: Леонид Леонидович, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Людмила Алексеевна, здравствуйте. Это Леонид Леонидович Касаткин.
Людмила Вербицкая: Леонид Леонидович, очень рада вас слышать.
Слушатель: Спасибо. И я тоже рад вашей передаче. Я хотел напомнить вам, если вы помните, вы говорили о необходимости на телевидении учебной программы, но ведь была раньше такая программа. И в частности, там в какое-то время вел эту передачу по программе «Русский язык» Владимир Викторович Колесов, заведующий кафедрой вашей русского языка. Но я хотел еще вас просить о другом. Как вы думаете, вот вы говорите много о необходимости связи между наукой и вузами. Я знаю, что в наших вузах (я не говорю о Петербургском университете, Московской университете), периферийных вузах, у них положение такое, что преподаватели, профессора очень загружены, нагрузки большие у них, и у них просто не остается времени на научную работу. Я знаю положение профессоров за рубежом, и там совершенно другое положение у них – у них гораздо меньше учебной нагрузки. Вот как вы думаете, есть ли такая возможность – разгрузить наших преподавателей, чтобы они занялись наукой? Спасибо вам.
Людмила Вербицкая: Спасибо. Вы знаете, вообще ведь сейчас возможности у вузов достаточно большие, потому что решения ученого совета достаточно для того, чтобы снизить нагрузку, педагогическую и аудиторную, и дать возможность заниматься наукой. Конечно, те условия, в которых работают наши преподаватели, отнюдь не самые лучшие. Мы хорошо понимаем, что даже в Петербургском университете, да и в Московском мы ведь национальное достояние России, а заработная плата профессора – 13 тысяч рублей. Вот сейчас будет немножечко больше, и, к счастью, доктора наук будут получать не 1,5 тысячи, а 7 тысяч за то, что они имеют эту степень. И кандидаты, соответственно, больше. Но это все равно вынуждает преподавателей искать еще какую-то дополнительную работу, если у них семья, нужно воспитывать детей. Поэтому это очень важно – подумать о том, чтобы зарплата была, так сказать, адекватна квалификации.
А что касается научных исследований, вы знаете, конечно, не много таких вузов, где есть естественно соединенные, так сказать, учебно-научные комплексы, где любой научный сотрудник выполняет педагогические какие-то обязанности, а преподаватель работает в лабораториях. Но мне кажется, что без научной работы и преподавателя быть не может. Вы знаете, как прекрасно, когда результат своих исследований вчерашних ты несешь сегодня в аудиторию. Конечно, для этого и зарплату надо повысить, и немножко разгрузить наших преподавателей, это безусловно. Но нет образования без науки, а науки без образования.
Виктор Резунков: Но это позор – такая маленькая зарплата.
Людмила Вербицкая: Конечно.
Виктор Резунков: Это национальный позор просто.
Людмила Вербицкая: Безусловно. И об этом всегда я говорю, на всех заседаниях, где только могу, и на Союзе ректоров мы об этом говорили, и на съезде ректоров.
Виктор Резунков: Последний вопрос. Петр Михайлович из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. Я хочу помочь Людмиле Алексеевне по поводу тех комментариев, которые сделал наш президент. Любому более-менее нормальному человеку ясно, что любая острая статья, которая вскрывает какие-то негативные моменты в нашей жизни, она может использоваться двояко: с одной стороны – как положительный материал, по которому будут предприняты должны меры и виновные будут наказаны, и в негативном плане, когда за рубежом поднимут вой и будут орать, что «у вас убивают кого-то» или еще что-то. Именно это и имел в виду Владимир Владимирович. А вот какие-то негодяи все это развернули, перевернули и орут, бьются в истерике.
Виктор Резунков: Наше время в эфире подошло к концу.
Людмила Вербицкая: Как быстро время пробежало, просто невероятно.
Виктор Резунков: Спасибо вам.
