Регулярное общение президента России со своими гражданами подтвердило выявленную специалистами, анализирующими вопросы главе государства, тенденцию: собственно политика людей волнует все меньше, все больше разговора на конкретные социальные темы.
Запрос на патернализм в обществе крайне высок. Причем, это не запрос к политикам, партиям, парламенту и даже не к правительству. Два миллиона активных позвоночников видят только одну фигуру, способную на истинно царские решения, - лично Владимира Путина.
При этом сам лидер часто выглядит на экране совсем не в монаршей роли. Он педантично читает лекции на любые темы - от села до автопрома, приводит много округлых цифр, показывает знания, достойные экс-премьера типа Сергея Кириенко и не знает, к примеру, о взвинченных земельных налогах.
Он регулярно перекладывает ответственность за любой провал на кабинет министров, которым сам фактически руководит, к примеру, признавая, что власти устроили алкогольный кризис, и то, что никто за это так и не был наказан.
Стилистика разговора с вопрошающими снисходительна, как у врача-психотерапевта. Владимир Путин убеждает зрителя: да, ваши пенсии (зарплаты, доходы) невысоки. Но вспомните, как вы плохо жили в эпоху проклятых перемен, и скажите мне - власти (а не ценам на нефть или бизнесу) спасибо.
Бремя популярности - надо нравиться большинству. И глава государства старается особенно не отклоняться от гласа народа, произнося фразы типа: «Рынки сельхозпродукции и создавались для того, чтобы люди могли реализовать ту продукцию, которую производят на своих участках, либо на своих предприятиях, а не для того, чтобы перекупщики там карманы себе набивали. А сегодня в большинстве случаев именно такая ситуация».
Невозможно поверить, что Владимир Путин пришел к взглядам Сталина или Брежнева, или не понимает, что без профессионального торговца не будет и товарного изобилия.
Для внешнего мира президенту надо казаться чуть более своего народа европейцем: отсюда слова, что о соотечественниках надо заботиться «независимо от национальности», или осуждать перегибы в кампании против грузин, особенно если милиция усердствуют в отношении граждан России.
Когда житель Твери, теряя голос от собственной смелости, заговорил о нацизме, сказав, что в России поднимают голову «выродки под фашистской свастикой», Путин ответил о неонацистах ровно и безлично, так и не назвав болезнь по имени (не дай же бог сказать, что есть «русский фашизм»), но призвал судебную систему выносить приговоры без лакировки.
Владимир Путин нашел нужным по собственной инициативе отстаивать лишь одну свою новацию - назначение губернаторов. Оказывается, он предлагает глав регионов по критериям профессионализма и порядочности. (В чем часто есть сомнения, но граждане на выборах уже не оценят, так ли порядочны их губернаторы).
Путин доказывает, что процедура демократична: кандидат должен быть еще и приемлем для местных депутатов. Мол, есть случаи, когда претендента меняли, и он считает это вполне нормальным. Так якобы совмещаются местные и общенациональные интересы. Замечу, что еще никогда подобный конфликт Кремля и депутатов региона не был публичным. И если президент выдал подковерные интриги вокруг губернатора за демократическую процедуру, это не лучший пример.
Особенно странно выглядел тезис о том, что президент после погрома в Кондопоге никак (полтора месяца) не может найти карельского премьера. Угрожает ли что-то карьере Сергея Катанандова, с которым обещано самым серьезным образом поговорить, нам остается только гадать. Помнится, Путин по делу Гусинского не смог дозвониться до генпрокурора, но Устинов на своем посту служил еще долго.
Владимир Путин оставил противникам отмены выборов самоуправления в столицах регионов слабый шанс размахивать перед уже внесшими в Думу такой законопроект вождями «Единой России» следующей цитатой: «Жителей города, также как и других муниципалитетов страны, прошу обратить самое пристальное внимание, когда вы будете голосовать за тех людей, которые претендуют на то, чтобы возглавлять те или иные органы власти и управления в муниципалитетах».
Ну не сказал же президент, что назначать мэров надо.
Какой-то шанс Путин оставил и своим критикам, признав инструментами борьбы с коррупцией гражданское общество и прессу. Хотя и поставил журналистам на вид за вынос словесного сора из кремлевской избы. Некрасиво было, мол, подслушивать и выносить на публику слова о том, что он, Путин, «завидует президенту Израиля», которого обвиняют в десятке изнасилований. Путин по-чекистски объяснил, что считает этот скандал политическим заговором.
Кое-где Владимир Путин проговаривался о том, что собирается управлять страной и дальше, рассказывал о решениях в лесной отрасли или автомобильной промышленности, которые будут приняты после 2008 года. Он успокаивал поклонника в ответ на крик души: «Мы все знаем, что вы после 2008 года уходите. Что будет с нами и со страной?!»
На это можно с усмешкой ответить, что все будет хорошо: «Даже утратив властные полномочия и рычаги президентской власти, я думаю, что, не подгоняя Основной закон под свои личные интересы, мне удастся сохранить самое главное, чем должен дорожить человек, который занимается политикой - ваше доверие. И, используя это, мы с вами сможем влиять на жизнь в нашей стране».
Оппозиционерам, которые надеются на перемены, рассчитывать на смену характера режима в 2008 году сильно не стоит. Владимир Путин дает понять, что он и после формальной отставки останется на политической арене главной фигурой.
Механизм ясен: слово «преемник» с телеэкрана не прозвучало, но после эфира Путин сказал журналистам, что пока не готов назвать наследника: «Оставляю за собой право выбора при голосовании и не считаю, что должен ограничить свое право высказываться и в СМИ. Время подойдет, и я скажу об этом».
Специфика той политической системы, которую Владимир Путин считает «основанной на демократических принципах», и которая таковой, по мнению многих экспертов, не является, в манипуляции обыденным сознанием, частью этой регулярной процедуры и было кремлевское телешоу.
