Новый лесной кодекс России – леса государственные и частные
Ирина Лагунина: В среду Государственная Дума одобрила во втором чтении проект нового Лесного кодекса России. Практически все лесные угодья будут по-прежнему находиться в собственности государства. Тем не менее, новый кодекс не исключает смешанной собственности на леса. Именно такая структура принята во многих странах мира с развитой лесной промышленностью, хотя соотношение федеральной, региональной и частной собственности на лесные угодья может очень сильно разниться. Тему продолжит Сергей Сенинский...
Сергей Сенинский: ... Одна из статей одобренного проекта кодекса предусматривает, что лесные участки в составе земель так называемого «лесного фонда» страны являются федеральной собственностью, тогда как формы собственности на лесные участки иных категорий определяются другим законодательством, земельным. Наш первый собеседник – в Москве – аналитик консалтинговой компании Lesprom Industry Павел Артемьев:
Павел Артемьев: Основное положение, закрепленное в проекте Лесного кодекса, - федеральная собственность на участки лесного фонда. Однако, действительно, важно отметить, что собственность на лесные участки иных категорий земель определяется земельным законодательством. То есть здесь возможны иные, кроме государственной, формы собственности, в том числе и частная.
Если говорить о доле лесов лесного фонда, то их подавляющее большинство - более 90% всех лесов страны.
Сергей Сенинский: К «иным» категориям лесов – какие именно относятся?
Павел Артемьев: Другие категории – это земли Министерства обороны, безопасности, земли муниципальных образований, так называемые «городские» леса. А также иные земли, доступ граждан на которые либо ограничен, либо заращен.
Сергей Сенинский: То есть кодекс не запрещает, скажем, перевод лесных участков из лесного фонда в другие категории, после чего они – теоретически - могли бы потом оказаться и в частной собственности?..
Павел Артемьев: Да, в принципе такая ситуация возможна, когда участки леса могут выводиться из состава земель, скажем, лесного фонда и включаться в земли иных категорий.
Сергей Сенинский: Одно из положений нового лесного законодательства России предусматривает реформирование нынешних лесхозов. В чем суть этих преобразований и чем они вызваны?
Павел Артемьев: Сейчас в России более 1700 лесхозов. И лесхоз представляет собой федеральное государственное учреждение, которое отвечает за ведение лесного хозяйства, а также управление лесами. В среднем штата одного лесхоза составляет около 90 человек.
И сложилась на данный момент такая ситуация, что, с одной стороны лесхоз – это государственное учреждение, которое отвечает за организацию лесопользования, управление лесами, лесовосстановление. А с другой – это лесопользователь, то есть имеет право вести рубку. Причем получается, что лесхоз – привилегированный пользователь, то есть фактически избавленный от какого-то внешнего контроля. И необходимость начать процесс разделения функций коммерческого лесопользования и государственного управления, она уже назрела давно.
Сергей Сенинский: Итак, по новому Лесному кодексу России, лесные участки, находящиеся в государственной собственности, продаже не подлежат. Их можно лишь арендовать на срок не более 49 лет - это ровно столько же, сколько и по действующему законодательству...
Но проект нового кодекса готовился несколько лет, и один из предыдущих его вариантов предполагал максимальный срок аренды в 99 лет. Почему именно такой срок обсуждался, а не некий промежуточный - скажем, 60 или 75 лет...
Павел Артемьев: Дело в том, что срок «спелости» древостоя в российских условиях - более 70-80, а в некоторых случаях и 90 лет. Именно столько времени занимает весь цикл - от посадки саженца до вырубки уже деловой древесины. И поэтому крупные лесопромышленные компании в большей степени заинтересованы в том, чтобы был принят вариант с условием аренды именно в 99 лет...
Сергей Сенинский: В других странах мира с развитой лесной промышленностью присутствуют разные виды собственности на леса. При этом структуры собственности могут быть почти противоположными. Например, в Финляндии государственных лесов значительно меньше, чем частных. Из Хельсинки – Геннадий Муравин:
Геннадий Муравин: В Финляндии 54% территорий, покрытых лесом, принадлежит многим тысячам частных владельцев. В основном это крестьяне, а чаще всего - их потомки, переселившиеся в города. Примерно одна треть лесов (в основном, леса Северной Финляндии) - собственность государства. Во владении крупных компаний - еще около 10% лесов страны.
Частные владельцы могут предоставлять компаниям, занимающимся заготовкой и переработкой древесины участки на вырубку. Как правило, это - совсем небольшие участки, примерно в 2 гектара, и предоставляются они не более чем на два года.
Сергей Сенинский: В другой из крупнейших лесных стран мира – Канаде, в отличие от Финляндии, почти все леса – наоборот – находятся в государственной собственности, точнее - региональной. Сотрудник исследовательского отдела канадского парламента Бенджамин Кашор:
Бенджамин Кашор: Лесные ресурсы в Канаде принадлежат провинциям, именно они осуществляют управление почти всеми лестными участками. Например, в провинции Британская Колумбия, на западе страны, где сосредоточена половина всей канадской лесопромышленности, 94% лесных участков находятся во владении властей именно этой провинции.
Сергей Сенинский: В целом 77% всех лесных угодий в Канаде принадлежат властям провинций, еще 16% - федеральному правительству, и лишь 7% - частным владельцам. При этом сроки, на которые лесные участки сдаются в аренду компаниям лесопереработки, как и в Финляндии, невелики:
Бенджамин Кашор: Возьмем для примера вновь провинцию Британская Колумбия. Лишь 5% всех лесных участков там находятся в частном владении. В подавляющем большинстве случаев леса в Канаде принадлежат провинции, а лесоперерабатывающие компании и предприятия арендуют их на контрактной основе - обычно на срок 10 лет.
Сергей Сенинский: Интересно, что в некоторых странах с развитой лесопереработкой практики аренды лесных участков у их владельцев может и не существовать вовсе. При этом подавляющее большинство всех лесных угодий остается в собственности государства. Например, в Чехии леса занимают треть всей территории страны, а начавшийся здесь еще в первой половине 90-ых годов прошлого века процесс возвращения собственности – предприятий, домов, земельных или лесных участков - бывшим их владельцам практически завершен. Из Праги – Владимир Ведрашко:
Владимир Ведрашко: Но даже после этого 62% всех лесных угодий в Чешской Республике остаются в собственности государства. Примерно 15% лесов принадлежат местным властям, муниципалитетам. 22% лесных угодий Чехии находятся сегодня в собственности частных владельцев. И на долю лесных кооперативов и товариществ приходится 1% лесов Чехии. Практики аренды лесных участков, как таковой, в Чехии не существует...
Сергей Сенинский: В соседней Польше, где, кстати, производится четверть всей мебели, продаваемой в магазинах шведской компании IKEA по всему миру, структура собственности на лесные угодья весьма похожа на чешскую. Из Варшавы – сотрудник предприятия «Государственные леса» Вальдемар Томкевич. к которому обратился наш корреспондент Алексей Дзикавицкий:
Вальдемар Томкевич: Почти 80% всех польских лесов – это леса государственные, а остальные миллион четыреста тысяч гектаров принадлежат частным владельцам. Их – один миллион и 300 тысяч. Так что в среднем на одного владельца приходится один гектар леса. Это, в основном, фермеры, которые открывают различный бизнес – например, курорт в горах...
Алексей Дзикавицкий: Практики аренды лесных участков некими фирмами для их разработки, по сути, не существует: владельцы, как правило, просто выбирают себе подрядчиков, но в аренду сами участки при этом не передаются.
Указанная структура собственности на леса в Польше в целом за последние 10-15 лет практически не изменилась. Более того, продажа лесных участков, принадлежащих государству, на сегодня просто запрещена, хотя в стране давно ведется дискуссии о целесообразности сохранения такого запрета...
Сергей Сенинский: Вернемся к новому Лесному кодексу России. По планам, он вступит в силу с 1-го января 2007 года. Спустя некоторое время как может измениться нынешняя структура собственности на леса в стране? То есть соотношение в России лесных угодий, находящихся в федеральной собственности, собственности региональных властей и прочих владельцев. Из Москвы - аналитик консалтинговой компании Lesprom Industry Павел Артемьев:
Павел Артемьев: Имеющаяся структура лесов вряд ли сильно изменится в ближайшее время. Подавляющее их большинство – это леса, находящиеся в федеральной собственности, более 90%, около 5-7% - это леса муниципальных образований, региональных властей и около 2-3% - это леса, находящиеся в ведении Министерства обороны.
Сергей Сенинский: Как новый Лесной кодекс России разделяет полномочия федеральных и региональных властей в том, что касается лесного хозяйства?
Павел Артемьев: Если в целом, то государство отвечает за установление правил и порядка ведения лесного хозяйства, инвентаризацию лесов, отнесение лесов к эксплуатационным и резервным и оставляет за собой контрольные функции.
Что касается субъектов федерации, то главными их полномочиями становятся владение, пользование и распоряжение лесными участками. То есть в законе закреплена государственная собственность на лесные ресурсы, но фактически владеть, пользоваться и распоряжаться лесными участками будут региональные власти...
Сергей Сенинский: Подведем итог. Итак, в Финляндии более половины всех лесов - в частном владении. Для разработки участков частные владельцы приглашают арендаторов – на срок до двух лет.
В Канаде частных лесов – лишь 7%, остальные – принадлежат властям. В основном – региональным. А сдают их в аренду разработчикам, как правило, на 10 лет...
В Польше или Чехии большая часть лесов – примерно по 80% - в государственной собственности, включая местные власти. Но при этом практики аренды лесных участков фактически не существует.
В России предлагается только возможность аренды лесных участков на срок до 49 лет. Как и по действующему законодательству... В этом смысле ничто не меняется. Хотя реальный срок аренды в подавляющем большинстве случаев не превышает сегодня 5-ти лет. Частными те или иные леса могут – теоретически стать лишь в том случае, если они будут выведены из состава государственного лесного фонда. Распоряжаться главными лесными ресурсами страны будут теперь в основном региональные, а не федеральные власти...
Сталин: продолжительность жизни после смерти.
Ирина Лагунина: 45 лет назад, по решению XXII съезда КПСС, принятому единогласно 30 октября 1961 года, тело Сталина было вынесено из Мавзолея. Многих из участников того партсъезда уже нет в живых, как нет и партии, которую некогда возглавлял Сталин. Ушли с политической арены (и из жизни) все его соратники. Многие – с помощью Иосифа Виссарионовича. Имена многих уже забыты. Но общественная память о нем самом сохраняется. – Более того, популярность этого скончавшегося более полувека назад деятеля обгоняет рейтинги многих его преемников. О причинах этого в материале Владимира Тольца.
Владимир Тольц: Решение соратников Сталина убрать его тело из Мавзолея, как и предыдущие его обличения на 20 съезде, было, конечно же, решением прежде всего политическим, заточенном под укрепление своей собственной власти и общественного авторитета как в стране, так и в мире. Но, несомненно, был тут и моральный компонент: после рассказа о сталинских преступлениях захотелось от него отмежеваться, начать историю с чистого листа. Но история раскрутилась иначе. Через три года был скинут со своих постов главный ниспровергатель Сталина Никита Сергеевич Хрущев. На долгие годы он был предан официальному забвению. А Сталин под бурные аплодисменты его затаившихся было симпатизантов из этого забвения был уже в 1965-м вынут хрущевским преемником Брежневым. И с тех пор – кто бы ни был у власти – сталинская политическая «жизнь после смерти» продолжалась. Многие новые политики оказывались в центре общественного внимания и потом уходили из него, а Сталин будто и не умирал. Почему? – спрашиваю я у российского социолога, сотрудника Левада-Центра Бориса Владимировича Дубина.
Борис Дубин: Сталин кроме того, что он реальный политик, исторический деятель, глава государства, он еще некоторая символическая фигура или символическая веха, может быть одна из двух, которые вообще в этом смысле стоят перед Россией, будь то досоветской, будь то советской, будто послесоветской. Условно говоря, одна линия – это линия великой державы. Во главе большой вождь, твердая рука, много оружия, страх в окружающих странах и великодержавная линия существования и развития. Вторая линия, может сказать, такая просвещенчески-интеллигентско-гражданская, то есть Россия одна из многих стран, нормальная в этом смысле страна, если не сегодня, то завтра будет или послезавтра, но для этого уменьшить, а то и убрать оружие, убрать военных у власти, не нужен один-единственный вождь, нельзя сосредотачивать власть в одних руках. И на протяжении этих четырех с половиной десятилетий тоже, всякий раз на развилке или на срыве болта от одного общего или одного из общих путей к нормальному существованию в современном мире страна или ее политическое руководство, вслед за ним коллективное сознание срывается в сторону державную. И тогда немедленно возникает фигура Сталина, он начинает подниматься в общественном мнении, он начинает фигурировать в средствах массовой информации, в учебниках истории школьных и других. И вот сегодня примерно между 2000 годом и нынешним днем, за этот период Сталин чрезвычайно укрепился в политической риторике правящей власти.
Владимир Тольц: Но ведь общественное сознание никогда не зависит полностью от воли и риторики правящего слоя. А кроме того, на Олимпе советского героического мифа вместо со Сталиным (и повыше его) ранее восседал еще один персонаж - Ленин. Где же он теперь? Культуролог, профессор Игорь Григорьевич Яковенко говорит мне:
Игорь Яковенко: В советском пантеоне Ленин был, по крайней мере, выше Сталина. Он был основателем, он был патриархом, Сталин был продолжателем, Сталин был Лениным сегодня. Заметим: не Ленин был Сталиным вчера. Тем не менее, имя Ленина сегодня актуально для каких-то, мне даже трудно назвать, для кого оно актуально. Его знают, его помнят. Но если мы возьмем определенный слой людей, которые приходят 7 ноября на такие старческие демонстрации, они несут портрет не Ленина, а портрет Сталина несут. Это очень существенно. Некоторая народная память, та память, которая ориентируется на сакральную власть, на величие в том смысле, что нас уважали, потому что боялись, на победу в войне, выделяют Сталина как особую фигуру. В этом смысле Сталин, конечно же, жив. Другое дело, для какой части общества он жив.
Владимир Тольц: Это действительно интересно. Особенно сейчас, когда от нас уже ушли целые поколения, распевавшие некогда «Сталин - наша слава боевая, Сталин – нашей юности полет…». Да и 10-15 лет назад они уже не составляли большинства населения. А как же за эти годы колебался «рейтинг» Сталина? Борис Дубин отвечает:
Борис Дубин: Ну смотрите: в 89 году, когда мы по-настоящему развернули свои исследования, Сталин не входил в первую десятку выдающихся всех людей и народов. К таковым фигурам, не говорю сейчас об оценке, это необязательно позитивная оценка, но это значительная фигура в истории всех времен и народов, тогда в 89 к этому присоединилось 12% людей. Уже в 99, когда пришел Путин 35% - втрое больше. Сегодня отношение к Сталину позитивное и негативное примерно уравновешено - по 36-37% и тех и других, и с позитивными чувствами, и с негативными чувствами. Примерно 18% никаких чувств по этому поводу не испытывают, и еще несколько процентов затрудняются с ответом. Вот такой расклад. Начиналось явно с того, что Сталин перестал использоваться политической риторикой 88-й, 89-й, 90-й год, и политической риторикой власти, и массовыми коммуникациями, и лидерами перестройки перестала использоваться его фигура, как некая веха развития, некоторый курс страны. И соответственно, это довольно быстро дало понижающий эффект. Но ведь Сталин в этом смысле никогда не был отделенным именем, он всегда соединялся с еще некоторыми значимыми символами. Скажем, отношение к Западу. 89 год - максимум позитивного отношения к Западу, максимум негативного отношения и в то же время живой памяти о репрессиях сталинских, тогда они входили в тройку ведущих событий 20 века, сегодня их нет даже в десятке. Сегодня, напротив, максимум ксенофобии по отношению к Западу и вообще к любому окружению, я уж не говорю про Грузию, страны Балтии, высокая оценка Сталина, очень слабая память о сталинских репрессиях, очень низкое значение 20 съезда и хрущевского доклада, как символического ключевого события.
Владимир Тольц: А вот такой вопрос, можно сказать, методологического свойства: поскольку мы выяснили, что Сталин как политическая фигура жив в общественном сознании и сцеплен, как вы говорите, с многими другими действующими политическими факторами, нельзя ли этой фигурой воспользоваться как эталоном и промерить возможности политической жизни в общественном сознании других ныне действующих фигур?
Борис Дубин: да, если измерить удава в попугаях. Тут такая вещь: конечно, это не только можно, но в принципе нужно делать и мы и делаем, пусть не в прямом виде, не измеряя удава попугаями, но задавая постоянно этот вопрос, в частности, как представляется россиянам, к кому из исторических деятелей российских прошлого в этом смысле ближе Путин как политическая фигура, как публичный политик и так далее. Тут в общем не получается сильного сходства со Сталиным, тут получается сильное сходство в представлениях населения, довольно сильное с Андроповым. Андропов – это тот редкий случай, когда большая часть нашего населения сегодня выражает к политическому деятелю такого масштаба, к первому лицу пусть на короткое время, явно выражает свое положительное отношение. Значит сегодня Андропову симпатизирует практически половина населения - 47-48%, безразлично относится 35-38%, отрицательно 7%. Такого позитивного отношения, кроме как к Путину, больше нет ни у одной фигуры людей, занимавших первое место в российском, советском и постсоветском государстве на протяжении 20 века. Вот и получается, что у нас как бы самые лучшие правители – это последний царь Николай, соответственно, Андропов и Путин. У Сталина две оценки сегодня главенствуют, если брать содержательные оценки. Первая: какие бы ни были преступления за Сталиным, без него страна не победила бы в Великой отечественной войне. И вторая оценка: мы еще не знаем всей правды о Сталине.
Владимир Тольц: А Игорь Ярошенко отвечает мне так:
Игорь Яковенко: Случись невозможное и поднялся бы из гроба товарищ Сталин, он в сегодняшней жизни загнулся бы от печали через два часа. Ему нечего делать в этом мире. Люди стали другие, мир стал другим. И в этом смысле, конечно, фигура вчерашняя. Но почему Сталин нужен для какой-то части сегодняшней правящей элиты? Он является собой сакральный образец абсолютной власти, образец абсолютного величия, образец, который предполагал абсолютное послушание, который очень важен и нужен этой власти. Это первое. И второе: при Сталине Россия достигла того имперского величия, которого в своей истории она никогда не достигала. Это была величайшая точка имперского могущества. Вот в этом качестве сверхдержавы, которая победила, диктовала и стояла в Европе, создала атомное оружие, как тот, от кого трепетали, в этом качестве его помнит элита, та часть, которая на это имя ориентируется и в этой же части его помнит народ, часть носителей традиционного сознания, для которой власть сакральна, Россия должна быть великой империей, нас должны бояться. Это некоторый символ, выражающий политическую и культурную традицию. А насколько сегодняшние властители, отрабатывающие отдельные элементы сакрального образа, могут соответствовать им, я думаю, в минимальной степени по одной простой причине – это другая эпоха. Это символ величия давно ушедшего и принципиально не восстановимого, однако, носители традиций за него держатся. Был Ким Ир Сен, его больше не будет. И из Ким Чен Ир, даже если сделает четыре атомные бомбы, Ким Ир Сена не получится. Ким Ир Сены бывают по определению только один раз, так же как и Сталин.
Рассказ о местном самоуправлении в Дании.
Ирина Лагунина: Кто отвечает за чистоту в вашем дворе? Кто несет ответственность за безопасность электропроводки? Почему на одних улицах лед зимой скалывают, а по другим невозможно ходить? На самом деле это совсем не риторические вопросы. Всем этим должны заниматься органы местного самоуправления. И когда они подотчетны избирателям, когда избиратель может влиять на их работу, тогда они эффективны. Но вот интересно, как много людей в России знают не то что по имени, хотя бы по фамилии представителя местной – низовой - власти. Особенно в крупных городах. Впрочем, сегодня разговор не о России, а о Дании. Я передаю микрофон Людмиле Алексеевой.
Людмила Алексеева: Моя сегодняшняя беседа с Александром Никитиным, он председатель саратовского правозащитного центра «Солидарность», и он побывал в Дании.
Александр Никитин: Группа правозащитников посетила Данию с целью изучения практики деятельности органов муниципального управления. Я был поражен некоторыми вещами, которые, безусловно, делают местное самоуправление реальным местным самоуправлением и которые не сегодня, к сожалению, отсутствуют у нас в Российской Федерации. Первое, что очень важно и принципиально – это то, что в Дании чиновники местного самоуправления не принимают ни одного решения, какого бы уровня эти решения ни были. Они выполняют роль специалистов и готовят проекты указанных решений, а сами по себе решения принимаются депутатами органов местного самоуправления выборными. И таким образом именно депутаты решают все вопросы жителей, реализуя именно на практике местные самоуправления.
Второй момент, который очень важен: там публикуется подробнейший отчет об исполнении бюджета. Притом он публикуется в таком виде, что невозможно утаить хищения, невозможно утаить нецелевое использование бюджетных средств. У нас в Российской Федерации решения принимаются чиновниками, а не депутатами, депутаты у нас занимаются только нормотворчеством и практические вопросы муниципальной жизни не решают. А во втором случае печатаются только групповые ведомственные бюджетные цифры, которые никакого отношения к подробному исполнению бюджета не имеют.
И следующий момент очень важный, что когда органы муниципальной власти в Дании отчитываются о проделанной работе, то упор делается не на общую статистику, в отчетах дается оценка деятельности, качественная оценка деятельности каждого муниципального предприятия, каждого муниципального учреждения, организации. Когда такая оценка дается, а депутаты принимают, не принимают и оценивают качество проделанной работы, то соответствующим образом проявляется реальный контроль населения через депутатов за деятельностью органов местного самоуправления.
У нас же в Российской Федерации администрация муниципального образования вообще не отчитывается о своей работе, не предусмотрено даже уставами местного образования. А там, где они отчитываются, не дается оценка. И совершенно нигде не дается оценка главой муниципального образования качества работы каждого подразделения, каждого предприятия муниципального.
Людмила Алексеева: Скажите, а как там обстоит дело с муниципальным бюджетом?
Александр Никитин: Он открыт и прозрачен. Люди знают, какие заявки, на какие цели, в каком объеме просят.
Людмила Алексеева: А откуда деньги берутся?
Александр Никитин: Из тех налогов, которые платятся населением и организациями на территории муниципального образования. И при том очень интересно, как у них решается вопрос нехватки муниципального бюджета. Создается специальный общемуниципальный фонд, который перераспределяется из богатых муниципальных образований в более бедные.
Людмила Алексеева: А как у нас это делается?
Дотации происходят за счет соответствующих отчислений из государственного бюджета, что, с моей точки зрения, совершенно неправильно.
Людмила Алексеева: Почему?
Александр Никитин: Очень просто: потому что в этой ситуации теряется самостоятельность муниципальных образований. Если государственные органы им выдают соответствующие дотации - это коррупционная система, обязательно возникает проблема каких-то услуг незаконных, либо откатов соответствующих образом незаконных и, естественно, абсолютная управляемость, потому что в противном случае ничего не получишь.
Людмила Алексеева: Но как вы хотите применить датский опыт здесь у нас в России?
Александр Никитин: То, что можно сделать, что уже сейчас дает возможность закон о местном самоуправлении – это ввести в уставы муниципальных образований обязательства отчитываться о проделанной работе, обязательно давать оценку в работе каждому муниципальному подразделению и чтобы депутаты оценивали работу муниципальной администрации либо удовлетворительно, либо неудовлетворительно, либо принять либо не принять. Второй момент – это готовить и публиковать полные, подробные отчеты по исполнению муниципального бюджета.
Людмила Алексеева: У нас это делается?
Александр Никитин: В том-то и дело, что у нас это законом не предусмотрено. Именно поэтому муниципальные образования отчитываются по тому, сколько бюджетных денег потратили органы здравоохранения в целом, но на что потрачены эти деньги, никто не знает, в соответствии ли с целевым направлением они потрачены или нет. Вот как у нас опубликовали отчет: установлено, что на муниципальные организации «скорой помощи» выделено 117 миллионов рублей и все. Как они потратили, на что они потратили – никто не знает. Когда я был депутатом, меня тогда еще возмутило, когда у нас по статье «здравоохранение» прошла поездка целой группы депутатов во Францию якобы для изучения опыта. Или как совсем недавно: главный врач закупил оборудование, завысив в пять раз его стоимость. Естественно, коррупционная сделка. Либо он эти вещи присвоил, либо он таким образом создал фонд, чтобы потратить на другие цели. Каждый должен знать до рубля, на что тратиться деньги в этой больнице, до рубля, сколько потрачено в другой больнице, сколько потрачено на ремонт, сколько потрачено на питание, сколько потрачено на заработную плату.
Мне особенно понравилось в Дании, что тот счет, который лечебные учреждения потом представляют органу муниципального образования, либо фонду медицинского страхования, подписывается самим больным. Если больной не подписывает счет, то он не подлежит оплате. У нас же на сегодняшний день в муниципальных образованиях если человек лечится, то он вообще никакого отношения не имеет к расчетам за его лечение. Его не подпускают к этому, он не знает, на какую сумму ему оказаны медицинские услуги и сколько за его лечение получит из фонда медицинского страхования данное медицинское учреждение. Естественно, он не может влиять на качество. А если он будет расписываться на счете, который больница выставит фонду обязательного медицинского страхования за его лечение, то соответствующим образом он сразу посмотрит: ага, мне вот что оказано, вот что оказано. Если он не будет согласен с этим, он же его не подпишет, соответственно, резко поднимется качество медицинского обслуживания. А вот бесплатное медицинское обслуживание, за которое сейчас ратуют медики, оно тем и интересно, что если оно бесплатно, то никакого счета не надо, расчеты идут помимо больного, огромная коррупционная составляющая остается, а больные вынуждены будут для того, чтобы к ним относились более качественно, более внимательно, платить лечащим врачам, нянечкам и медсестрам.
Людмила Алексеева: Вот вы решили сделать упор на развитие муниципального самоуправления. Вы считаете, что это повлияет на качество жизни наших сограждан?
Александр Никитин: Безусловно. Во-первых, это мощное средство вовлечения населения, во всяком случае активной его части, в решение социально-экономических проблем на уровне муниципального образования.
Людмила Алексеева: То есть того места, где они живут.
Александр Никитин: Совершенно верно. Ведь в Саратове депутаты областной думы официально в своих публичных выступлениях упрекают органы муниципального образования города Саратова в том, что до 50% бюджета разворовывается. Они говорят, что вам увеличивать, дотации давать, вы просите - давайте деньги, муниципальному бюджету города Саратова не хватает. Вы те деньги, которые вам выделили, разворовываете, вы перестаньте воровать и вам всего хватит. Я не знаю, воруют они или не воруют, но не доверять оценке этих специалистов я не могу, во всяком случае у меня есть сомнения. И выход из этого только публиковать полный подробный отчет по исполнению бюджета. И безусловно, должны публиковаться абсолютно все полностью до буковки проверки Счетными палатами и органами местного самоуправления. Никаких скрытых справочек, как они это делают, которые предоставляются только депутатам и только по их запросам. Провели проверку, немедленно в месячный срок опубликовать текст этой проверки в местной прессе или сделать его доступным иным способом населению.
Людмила Алексеева: Конечно, нам нужно менять законодательство о местном самоуправлении, но нужно не только это. Нужно еще, чтобы мы сами осознали важность демократизации местного самоуправления и гражданского контроля над его деятельностью. Для начала нужно, чтобы каждый из нас познакомился с депутатами у себя в муниципалитете, присмотрелся к их работе и решил, за кого из них следует голосовать на следующих выборах, а кого из них надо бы и прокатить.
Великолепная тройка американского кинематографа.
Ирина Лагунина: Фильмы студии «Мёрчант-Айвори» многократно получали высокие оценки критиков за их визуальную красоту, за глубину и серьёзность тематики, за прекрасный подбор актёров и их великолепную игру, которая и обеспечивает в конечном итоге силу производимого ими впечатления. В чем причина успеха? Ответ прост – в сорокалетнем сотрудничестве трёх талантливых представителей разных культур, великолепной тройки американского кинематографа. Я передаю микрофон моей коллеге в Нью-Йорке Марине Ефимовой.
Марина Ефимова: Русским словом «тройка» американские кинематографисты называют триумвират продюсера Измаила Мерчента, режиссера Джеймса Айвори и сценаристки Руфь Прауэр Джабвала. Эта тройка создала 30 фильмов, которые так и называются «Мерчент-Айвори филмз». В одном из этих фильмов - экранизации романа английского классика Форстера «Комната с видом» - молодой герой произносит маленькую страстную речь перед девушкой.
Диктор: «Неужели вы, действительно, выйдете замуж за Сесселя? Если бы он был другим, я бы отступил. Но он человек, который не умеет вступать в интимные отношения. Ни с кем! А меньше всего - с женщинами. Он хочет получить вас в собственность, как шкатулку или картину, чтобы владеть вами и показывать другим. Он не любит вас. Люси, между нами началось что-то восхитительное. Неужели вы не видите? Это все должны видеть!».
Марина Ефимова: В этом, пожалуй, главная особенность фильмов Мерчент-Айвори. Способность извлекать из человеческих сердец то потаенное, сокровенное, чего люди сами иногда в себе не замечают. «Мерчент-Айвори филмз» это обособленный мир, абсолютно не совпадающий с главным направлением американского кинематографа. Мир литературных экранизаций. Говорит профессор Колумбийского университета Аннет Инздорф.
Аннет Инздорф: Экранизировать плохую литературу - легко. Выбирается лучшая линия сюжета, пишутся новые диалоги в современном духе. Затем - две кинозвезды, три киноэффекта, и получается приличный фильм. Другое дело – экранизация шедевров. Генри Джеймса, например, или Форстера. Там все мешает экранизации - великолепная проза, тонкие диалоги, сложные характеры. Поэтому обычный путь экранизации - упрощение. А экранизации продюсера Мерчента и режиссера Айвори тем и восхитительны, что они делают из литературных шедевров киношедевры. Они начали с романов Генри Джеймса «Европейцы» и «Бостонцы», потом экранизировали лучшие вещи Форстера - «Морис», «Комната с видом», «Хауардз-Энд». Затем фантастически экранизировали два прекрасных современных романа. «На исходе дня» Ишегура и «Мистер и миссис Бридж» Эвана Коннелла. Все это - с лучшими актерами нашего времени, которые согласны играть у режиссера Айвори за малые деньги. Словом, все фильмы режиссера Джеймса Айвори и продюсера Измаила Мерчента это великолепные переводы высокой литературы на кинематографический язык.
Марина Ефимова: В начале 60-х годов у 28-летнего режиссера Джеймса Айвори была в Нью-Йорке репутация многообещающего документалиста со специализацией «Европейская архитектура и музейная живопись». Но, однажды, на нью-йоркской вечеринке его познакомили с 20-летним красавцем индусом, выпускником NYU Измаилом Мерчентом. История Мерчента - это вариант библейской истории Иосифа Прекрасного в переложении Томаса Манна. Он был так красив и обаятелен, что когда он говорил, улыбаясь: «Называйте меня просто Измаил», - люди готовы были для него сделать все, что угодно.
Аннет Инздорф: Он был одним из самых харизматических продюсеров и знатоков кино, которых я когда-либо встречала. Что за характер, какой шармер! Все помнят его историю о том, как он начинал в Америке. Он работал в нью-йоркском ресторане, и его послали с какими-то блюдами в ресторан ООН, где тогда проходила сессия. Он проник в кулуары, убедил всех в том, что он сотрудник индийского консульства и завязал связи, которые чрезвычайно пригодились ему на первых шагах его продюсерской карьеры. Измаил мог перевоплощаться с актерской легкостью.
Марина Ефимова: Но он не был актером. Как библейский Иосиф, он был талантливым и хитроумным менеджером и купцом. Потому и взял себе псевдоним Измаил Мерчент – купец. Вместо своего настоящего мусульманско-индусского имени Измаил Нур Мухаммед Абдул Ремон. Измаил-купец умыкнул режиссера Джеймса Айвори в Индию, которая своей дремотной красотой заворожила их и задержала на несколько лет. Студия Мерчент-Айвори в Индии была обречена на неудачу. Однако, именно там режиссер и продюсер нашли третью жемчужину для своей короны - сценариста Руфь Джебвала. Читаем в книге Сюзан Кац «Разговоры со сценаристами».
Диктор: Писательница Руфь Джебвала страстно охраняла замкнутость своей жизни. Когда ей звонили чужие, она выдавала себя за собственную свекровь. И она настолько преуспела в своей скрытности, что даже через 20 лет, после двух «Оскаров», все зрители и многие кинокритики были уверены, что она индуска, в то время как она – польская еврейка Руфь Прауэр. Джабвала - фамилия ее мужа, индийского архитектора. Руфь вышла за него замуж в Лондоне, куда ее семье удалось перебраться из Германии после погрома Кристал Нахт. Судьба семьи сыграла огромную роль в формировании личности Руфи Прауэр и, отчасти, объясняет ее замкнутость. Отец Руфи, узнав, после войны, что все его родные, оставшиеся в Польше и в Германии, погибли в концлагерях, покончил с собой.
Марина Ефимова: При всем желании Руфи Джабвала было не спрятаться от Измаила-купца. Зная ее замкнутость, он не стал звонить по телефону, а позвонил прямо в дверь, крепко держа под руку умиравшего от смущения Джима Айвори. И с этого первого визита началась 35-летняя дружба и творческое сотрудничество этих троих граждан мира - американизированного индуса-мусульманина, европеизированного американца-протестанта и польской еврейки, одурманенной Индией. В конце 90-х годов их творческий союз был занесен в «Книгу рекордов Гинесса», как самое долгое сотрудничество в истории кино.
Аннет Инздорф: Судьба Руфи Джебвала и ее душевный опыт добавили союзу Мерчент-Айвори новые черты - личное отношение к истории, привкус трагичности и женскую чувствительность к эмоциональным нюансам. Благодаря ей актрисы получили в фильмах Мерчента-Айвори роли глубочайшей психологической сложности. Вспомните Эмму Томпсон, заслужившую «Оскара» за Роль Маргарет Шлегель в фильме «Хауардз-Энд» или Ванессу Редгрейв в «Бостонцах», или Мегги Смит в «Комнате с видом», или ту же Эмму Томпсон в фильме «На исходе дня». И, конечно, Джоан Вудворт, сыгравшую, может быть, свою лучшую роль в фильме «Мистер и миссис Бридж». Словом, сценаристка Руфь Джебвала по праву вошла в этот триумвират, в тройку, как все его называют.
Марина Ефимова: Действие фильма «Мистер и миссис Бридж» происходит в провинциальной Америке 30-х – 40-х годов. В среде традиционного среднего класса. Две дамы-подруги беседуют на уроке живописи, которой занимаются от нечего делать.
- Уолтер сказал, что президент Рузвельт разрушает страну.
- А ты всегда повторяешь то, что говорит Уолтер!
- Это только моя вина. Я ни за чем не слежу. Поэтому мне приходится следовать идеям Уолтера. Если бы кто-нибудь сказал бы мне, что нужно читать… Я даже этого не знаю! Ну не ужасно ли!?
Марина Ефимова: Каждый фильм Мерчента-Айвори – комедия нравов того времени, на фоне которого идет фильм. Профессор Инздорф, какие литературные особенности диктовали выбор Джебвала и Айвори?
Аннет Инздорф: Они всегда выбирали произведения с сильными и сложными личностями, чьи драмы происходят на фоне и, отчасти, по причине исторических катаклизмов, социальных переломов, смены эпох. «Европейцы» - о непреодолимом несовпадении американского и европейского подхода к жизни. «Хауардз-Энд» - о часто непреодолимой разнице между аристократией и интеллигенцией. «Мистер и миссис Бридж» - о стене, незаметно вырастающей между поколениями. «Остатки дня» - о трагической ошибке благородного человека, которому недоступно понимание надвигающегося тотального злодейства. Все фильмы Мерчент-Айвори используют, образно говоря, человеческую личность, как ландшафт, на котором отражается турбулентное время.
Марина Ефимова: В одном из лучших фильмов Мерчент-Айвори «На исходе дня», действие происходит накануне второй мировой войны. Герой фильма - мистер Стивенс (его играет Энтони Хопкинс) - дворецкий лорда Дарлингтона. Превыше всего он ставит свою роль слуги и доверенного лица Джентльмена с большой буквы. И ради этого он упускает собственное счастье. Полюбившая его женщина объявляет ему, что выходит замуж за другого, но еще надеется на его последнее слово. Мистер Стивенс решается, заходит в ее комнату… но не может выйти из своей закостенелой роли.
- Мисс Кентон, я только хотел сказать…. буфет в утренней столовой… там иногда не вытерта пыль… Это, конечно, недосмотр новой горничной…
- Я прослежу за этим, мистер Стивенс.
- Я решил, что в должны быть осведомлены об этом. Спокойной ночи, мисс Кентон.
Марина Ефимова: Триумвират Мерчент-Айвори-Джабвала называют не только русским словом «тройка», но еще и «семьей» – «семья Мерчент-Айвори». 35 лет в Нью-Йорке у всех троих квартиры были рядом, вплоть до самой неожиданной, скоропостижной смерти Мерчента в прошлом году. Завтракали обычно у Руфи. Или все трое подолгу жили в доме Джеймса Айвори на севере штата Нью-Йорк. И там гостили все их актеры, операторы, композитор, фотограф… Актеры, как и все другие члены «семьи», работали с Айвори из фильма в фильм – Энтони Хопкинс, Эмма Томпсон, Саймон Келлоу, Джеймс Уилби, Хью Грант, Хелен Бонам Картер, Руперт Грейвз, Патрик Годфри, Ванесса Редгрейв. И фотограф Тони Пирс-Робертс, и композитор Ричард Робинс. Покойный Кристофер Рив – актер, которого обычно помнят в роли супермена. Но Айвори, с его безупречным вкусом, снимал Рива в серьезных ролях. И актер так объяснял особенности этого режиссера.
Диктор: Джим собирает вокруг себя людей, которые относятся к своей работе со страстью – актеров, операторов, художников по костюмам. И из всех вытягивает лучшее, на что они способны. Он – лучший судья качества. «Что-то не так, - говорит он про сцену, - что-то не так». И ты кончаешь тем, что ужасно хочешь угодить ему.
Марина Ефимова: Каждый фильм Мерчент-Айвори получал по несколько номинаций на «Оскара». «Комната с видом» – восемь, «Хауардз-Энд»– десять. «Оскаров» получали их актеры, сценаристка Руфь Джебвала, фотограф, художник по костюмам. Но ни разу американская академия не присудила им «Оскара» по категории лучший фильм или лучший режиссер года. Они получали такие призы от Британской академии БАФТА, «Серебряного льва» в Италии, приз Каннского фестиваля, «Оскара» – ни разу. Почему?
Аннет Инздорф: Среди членов академии победило мнение, которое я иногда разделяю, что фильмы Мерчент-Айвори слишком литературны, классичны, элегантны, лишены творческого риска, которым отличаются лучшие фильмы независимого кинематографа. Скажем, фильмы прошлого года «Авария» Капоте и фильм Джорджа Клуни «Good night and good luck». Они более кровоточащие, больше связаны с современными проблемами Америки. Другие современные режиссеры, такие, как Роберт Олтман или Тарантино, больше отражают в фильмах американский характер. Многие зрители и даже критики ошибочно считают Айвори англичанином, а его фильмы – заграничными.
Марина Ефимова: Вот, что возражает на это профессор Университета Брандайса, киновед Томас Доэрти.
Томас Доэрти: У меня есть друзья, которые называют фильмы Мерчент-Айвори костюмными и мебельными. Мол, смотреть их, как проходить по музею английской живописи конца 19-го - начала 20-го века. Делать такие фильмы - литературные экранизации - безопасно. Успех у интеллигенции обеспечен. Но если говорить о моем личном отношении, то, признаюсь, что после бесконечных просмотров голливудской продукции вдруг попасть на фильм Джеймса Айвори это такое чистое наслаждение, такое освобождение. После скрежещущих, крикливых, детских голливудских фильмов вдруг почувствовать себя снова взрослым человеком, способным созерцать, обдумывать, мечтать. Это мастерски сделанные, глубоко духовные фильмы. Такой контраст со всеми этими боевиками, детективами, культурологическими фантазиями. Я люблю их работы и сожалею, что они лишь отголосок старой традиции - итальянского неореализма, Бергмана - когда фильм строился на чувстве, на тексте, на игре актеров. Эта традиция кончилась.
Марина Ефимова: Однако, мне хочется закончить эту передачу словами известного кинокритика Эндрю Сариса: «Большинству фильмов Мерчента-Айвори не грозит ни время, ни перемены моды. Они вневременны, как все совершенные произведения искусства».
