Тамара Ляленкова: В сегодняшней программе речь пойдет о документальном кино, точнее, о коллекции документальных фильмов из постсоветских стран «Гендерный монтаж».
В проекте приняли участие женская сетевая программа Института «Открытое общество», Институт социальной и гендерной политики и Mеждународная сеть по гендерной политике Чешской республики в сотрудничестве с сетью партнерских организаций из постсоветских стран. Коллекция эта была создана для того, чтобы помочь женскому движению за права женщин и гендерное равенство, и имела вполне конкретные цели – привлечь внимание к недостаточно освещаемым проблемам. Почему для этих целей было выбрано именно документальное кино? На этот вопрос я попросила ответить консультанта Института социальной и гендерной политики Ирину Тартаковскую.
Ирина Тартаковская: Сначала была идея сделать медиа-проект – телепередачи, газетные статьи на темы гендерного равенства – чтобы это дело как-то продвигать. Но по ходу дела родилась идея попробовать сделать документальные фильмы, для того чтобы усилить эмоциональный эффект и создать какой-то продукт, который мог бы жить своей жизнью потом. Логика ее была такая: брать не гендерных людей, давать им в руки камеру, а стараться сотрудничать с режиссерами, так сказать, мейнстрима. Для того чтобы им легче было работать, им придавали обычно аналитика или они сами приглашали кого-то. На первом проекте писались еще аналитические записки обязательно к каждому фильму по всей стране, чтобы показать профиль гендерных проблем. И очень большая работа проходила по ходу съемочного процесса, потому что каждый режиссер хочет создать шедевр. Мы против шедевра ничего не возражали, но хотелось бы, чтобы он все-таки нес политический месседж такой, как нам нужно.
В первом цикле у нас были фильмы эстонский, литовский… Еще я выделила бы фильм Марзо Шарипова «Живые контейнеры» - таджикский фильм, таджикский режиссер - про женщин, которые перевозят наркотики в себе. Основное действие фильма в тюрьме разворачивается, когда они сидят в тюрьме, рассказывают свои истории, что их толкнуло на это. Естественно, это страшная нищета, ответственность за детей. В тюрьме они оказываются брошены абсолютно, потому что если мужчин из тюрьмы часто бывает, что все-таки кто-то ждет, женщин не ждет никто. Это очень сильный фильм. Вообще, невеселый, конечно, потому что когда обращаешься к какой-то проблеме женской, чуть-чуть меняешь угол зрения – и видишь, какие страшные вещи происходят совсем близко.
Узбекский фильм посвящен женщинам-поденщицам, что называется словом тюркским «мардекер». Поденщики – это самая низкостатусная работа в традиционном обществе, мужчины и женщины есть поденщики, которые просто приходят в определенное место, около базара обычно такие «биржи труда», их на день приглашают делать какие-то работы, которые очень низко оплачиваются. И женщины, которые на это идут, это тоже женщины, которые оказываются выброшены из семьи, из рамок традиционного общества, которое, в принципе ограничивая женщину, обычно же и поддерживает ее. То есть ей отведен определенный коридор, у нее есть там свои ресурсы влияния, и пока она там, все ничего, но если по каким-то причина она выламывается из него, это может произойти… Героиня фильма оказалась в положении женщины, которая занимается поденными заработками с постоянной угрозой изнасилования, просто насилия. Тоже достаточно сильный фильм.
Тамара Ляленкова: А вообще эти идеи, кто их предлагал, как вы на это выходили?
Ирина Тартаковская: В разных странах было по-разному. Иногда предлагал аналитик, иногда идея шла от режиссеров. Есть у нас украинский фильм «Кто споет колыбельную?». Это фильм оптимистический, что отвечает, наверное, взлету самосознания украинской интеллигенции. Там герои – мужчины, которые остаются сидеть с детишками маленькими, уходят в декрет. В одном случае это отец, а в другом случае это вообще дедушка. И фильм очень светлый, приятное оставляет ощущение, что можно жить по-другому.
Отрывок из фильма
- Я считаю, что этого придурка надо гнать на работу! Мужики – лодыри и бездельники!
- Ты что, жалобу написала?
- Да нет, никто жалобу не писал.
- Я считаю, что мужчина не должен быть в декрете. Бабушка или мать. Правильно я считаю? Правильно! Так что, уважаемые…
- Или можно в садик сдать.
- Боже упаси! Мужчина должен обеспечивать женщину, обязан. Я иду на вторую смену, чтобы взять няню сидеть с детьми. Но это не мужская работа, я так думаю, это женская работа.
- Мама…
- Мама на работу уехала. Мама на машине поехала… Раньше, если бы мне сказали: «Сергей, ты будешь в декретном отпуске», - я бы это не воспринял. Пока не родился ребенок. Когда ребенок родился, у меня даже не были мысли такой, чтобы отказаться. Не то что отказаться, мне никто не предлагал, а я сам сказал, что я буду заниматься воспитанием своего ребенка. Потому что я его ждал очень долго, мы ждали его очень долго.
- Я считаю, что женщины дорвались до свободы, у них получается зарабатывать деньги, это им интересно, у них это получается. И я считаю, здесь ничего удивительного, странного нет.
Ирина Тартаковская: Вторая коллекция – фильм «Личек». Киргизский фильм Нейли Рахмазиевой, посвящен такой проблеме, становящейся модной, как проблема многоженства в странах мусульманской культуры или мусульманских регионах. Достаточно распространенная практика, периодически поднимается разговор о том, чтобы это легализовать, но не сделано нигде еще, ни в одной стране. История такой первой жены, муж которой завел себе вторую жену. Что видно из этого фильма? Сам по себе институт многоженства, как он есть в исламе, он, вообще говоря, предполагает достаточно строгую регламентацию того, что может делать муж в этой ситуации и что не может. Многоженство допустимо, да, но там масса оговорок. Совершенно одинаково любезное отношение ко всем женам, их надо одинаково содержать, надо каждой уделять внимание. Строго говоря, жениться в следующий раз без согласия своей первой жены крайне нежелательно… И это все на практике обычно не соблюдается, начинаются сразу имущественные проблемы, очень серьезные. Большие проблемы бывают как у первых жен, так и у вторых. Не имея никаких юридических прав, с точки зрения закона они никто, и они, в частности, не имеют прав на наследство. Потом, если мужчина думает, что ему не очень нужна вторая жена, ему очень легко с ней развестись. Вот «Личек» - про это фильм.
Новый фильм – «Пенелопа», тоже, кстати, очень хороший фильм, таджикский режиссер Георгия Дзалаева. Этот фильм тоже, мне кажется, надо показывать по российскому телевидению. Потому что речь там идет о мигрантах трудовых. Собственно, речь идет о женах этих мигрантов-таджиков, которые работают у нас в России на всех стройках. А ситуация в Таджикистане такая, что во многих селениях ситуация как на войне, то есть остались там детишки малые и старики, и больше мужчин нет, все мужчины на заработках. Это порождает массу коллизий гендерных тоже, потому что создается совершенно особая модель семьи, когда муж где-то там, жена его видит очень редко, он присылает ей деньги, если может и хочет, а нередко у него возникает другая семья в России. И вот жена остается, как правило, в зависимости от его родителей, всегда с детьми. И мужчинам, конечно, приходится нелегко, потому что отношение в России к мигрантам – одна из самых болезненных тем. И, к сожалению, на уровне массового сознания совершенно дегуманизированная. Если бы люди знали, что практически с каждым самолетом Москва – Душанбе гробы привозят просто… Очень многие люди бывают убиты, просто умирают, потому что они лишены медицинского обслуживания, живут в ужасных условиях. Это люди все-таки. Это фильм, который важно показывать. Он помогает понять какие-то вещи, которые представители больших великих народов не всегда понимают, не всегда к ним чувствительны.
Тамара Ляленкова: Там получилось, что в первой коллекции «Гендерный монтаж» 2003 года не было фильма из России. В нынешней, о котором рассказывала Ирина Тартаковская, Россию представляли режиссер Павел Костомаров и Антуан Котен фильмом «Есть женщины в русских селеньях». Я спросила у Антуана Котена, какие самые сильные впечатления произвела на него российская действительность.
Антуан Котен: Меня, конечно, удивила больше всего свобода женщин, при этом полностью замотанных обязанностями. Я когда первый раз был в России, жил в комнате в коммуналке, и там была мама с сыном. И я заметил, что большинство семей такие. Или, может быть, где-то есть отец, но он либо в разводе, либо он в военном общежитии живет, потому что они ссорились, либо он просто умер. Или он есть даже дома, но он под каблуком, как говорят. Это меня, конечно, потрясло, потому что я думаю, что в этом плане это главное различие между русскими женщинами и западными, по крайней мере, швейцарскими. Собственно, если грубо говорить, то на Западе все сделано для того, чтобы избавиться от случайностей. А здесь, наоборот, здесь при прощании говорят «удачи», потому что нужна удача, неизвестно, что будет. Это свойство жизни.
Например, то, что мы сейчас делаем, фильм для гендера, - это для нас просто такой маленький фильм, зарисовка, один день в жизни человека. Эти женщины работаю доярками на ферме, это очень малооплачиваемая работа, и очень тяжелая, на самом деле. До сих пор трехразовые дойки – что значит нет свободного времени, потому что нужно в 4 утра идти, потом пришел – в 8-9 нужно детей кормить завтраком, отправить в школу, что-нибудь приготовить. И сразу же вторая дойка идет в 12. И уже дети придут из школы, дальше вечером кормят детей – и нужно опять туда сходить в 6 часов. То, что они занимают такое место в обществе, показывает просто происхождение всего процесса и тех схем, которые, собственно, можно наблюдать, просто на другом уровне, в городах и в других слоях общества, в том числе, я считаю, например, в Швейцарии.
Отрывок из фильма
- Когда родился Мурзик у меня, Алиске 6 лет было. Вот с шести лет она его воспитывала, Мурзика, и стирала сама, и убирала, так как мне некогда было, все время на работе. Потом родилась Гуля у меня. А дальше потом у меня появились двойняшки, после Гули. Когда им по 40 дней было, вот тогда мы и сбежали. Там родился у меня Эльдар. И что толку, что он родился? Он тоже не дал аборт делать. Эльдар маленький был, еще года не было, я Мишей забеременела.
Тамара Ляленкова: Это был звуковой фрагмент из фильма «Есть женщины в русских селеньях».
Мой следующий вопрос Антуану Котену. Ваше участие в проекте «Гендерный монтаж» неслучайно, то есть эта тема для вас была интересна еще до того?
Антуан Котен: Мне был просто очень интересен этот подход для раскрытия и изучения каких-то проблем. И вообще я считаю, что женщины просто намного умнее, поэтому интересно изучать мир в этом распределении.
