Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Данила Гальперович.
Андрей Шарый: В правоохранительных органах России происходят серьезные события - их руководители отчитываются перед Государственной Думой по вопросам борьбы с экстремизмом и коррупцией, а тем временем президент России Владимир Путин производит масштабные перестановки в Министерстве внутренних дел. Как реагируют на это представители общественных структур и парламента России?
Данила Гальперович: В то время как в среду глава Министерства внутренних дел России Рашид Нургалиев рассказывал депутатам Государственной Думы о том, как его ведомство борется с коррупцией, Владимир Путин перетасовал кадры в ведомстве министра, начиная с его первого заместителя. Российские масс-медиа, анализируя последние перестановки в МВД, говорят о том, что президент решил поменять Андрея Новикова - теперь уже бывшего первого замминистра - на аудитора Счетной палаты Олега Сафонова по принципу, характерному для многих кадровых решений нынешнего главы российского государства: Олег Сафонов по первой профессии чекист и с Владимиром Путиным вроде бы дружит лично. Евгений Школов, который сменил на посту шефа департамента экономической безопасности МВД Сергея Мещерякова, тоже выходец из КГБ: по данным газеты "Коммерсант", он пересекался с Владимиром Путиным в восточногерманской резидентуре этого ведомства. Впрочем, Сергей Мещеряков не слишком потерял в аппаратном весе - теперь он назначен руководителем департамента по борьбе с оргпреступностью и терроризмом. Пока общество гадает, зачем были проведены эти и другие перестановки в МВД, в Общественной палате России говорят, что именно она в последнее время достаточно эффективно воздействует на правоохранительную систему. Как говорит руководитель Комиссии Общественной палаты по контролю за деятельностью правоохранительных органов Анатолий Кучерена, в российском обществе есть серьезное предубеждение в отношении стражей закона.
Анатолий Кучерена: То, что происходит сейчас и в работе органов внутренних дел, и в работе органов предварительного расследования, и, вообще, в целом работа судебных органов… она, к сожалению, не вызывает доверия у большинства граждан России. Когда нет доверия, даже если суд принял правильное, справедливое решение, но в любом случае в обществе всегда говорят о том, что да, понятно, почему такое решение суда вынесено. Сама система закрыта.
Данила Гальперович: Анатолий Кучерена добавляет, что, когда какие-то кадровые решения принимаются без объяснений, кого и за что сняли, это не добавляет доверия к правоохранительным органам, тем более что само МВД ошибки признает редко, а неправильность действий милиционеров становится ясной только тогда, когда в рамках официальной кампании они из людей в погонах превращаются в "оборотней в погонах".
Анатолий Кучерена: Прокуратура, правоохранительные органы, суд, которые допустили ошибки на стадии рассмотрения дела, должны уметь признать эти ошибки. Но у нас, к сожалению, работает другой принцип: если совершается ошибка, в любом случае надо сделать все возможное, чтобы эта ошибка была признана законной, обоснованной и справедливой - из-за принципа во что бы то ни стало защитить честь мундира.
Данила Гальперович: Но могут ли граждане России через саму Общественную палату воздействовать на правоохранительные органы? Журналист Николай Сванидзе, по совместительству также член Общественной палаты, говорит, что может, если к этому органу будут относиться более уважительно.
Николай Сванидзе: Я бы призвал наших коллег-единомышленников, людей, которые заинтересованы в демократизации России, не относиться свысока, с пренебрежением к такому институту, как Общественная палата. Его возможности ограничены, этого института. И, действительно, он создан по идее президента. Но у нас иной реальной власти, кроме власти президента, в стране нет. Если президенту приходит в голову нечто благое, то почему это нужно встречать в штыки? Чем выше будет авторитет Общественной палаты, ав-то-ри-тет, тем больше мы сможем воздействовать на людей в погонах и на людей без погон, и на людей в брюках, и на людей без брюк, на всех людей мы сможем воздействовать.
Данила Гальперович: Между тем, в странах классической, а не суверенной или народной демократии за деятельностью правоохранительных органов присматривает парламент, в особенности так называемые профильные комитеты - по безопасности, обороне и законодательству. Член комитета Государственной думы по безопасности Геннадий Гудков считает, что именно Дума могла бы и причины отставок выяснять, и даже рекомендовать, кого увольнять в милицейском ведомстве и как его реформировать.
Геннадий Гудков: Я не верю в качественную реформу, которая будет инициирована самим ведомством. И не потому, что хорош или плох министр. Потому что для того, чтобы проводить реформу, надо встать над ведомственными интересами, рассматривать ситуацию со стороны, как минимум, правительства, а лучше еще со стороны общества. Для того, чтобы провести такую реформу, вполне можно было бы привлечь парламент, потому что в парламенте сосредоточен - при всей критике его и со стороны СМИ, и недоверия некоторых наших граждан - очень высокий интеллектуальный потенциал.
Данила Гальперович: Но можно ли в нынешней Государственной Думе добиться реального спроса с руководства правоохранительных структур?
Геннадий Гудков: Если вы говорите о тех правилах игры, по которым сегодня вынужден играть парламент, будучи второстепенным органом власти, а может быть, даже и третьестепенным, то, к сожалению, нет.
Данила Гальперович: Таким образом, Госдума не может всерьез что-то поменять в МВД, потому что не обладает политической волей, Общественная палата - потому что не обладает полномочиями, а гражданские активисты, критически смотрящие на российскую власть, - потому что не представлены ни там, ни там.
