Августовский путч справляет не круглую дату, ему исполняется 24 года. Но, судя по обсуждению в Интернете, это событие изрядно будоражит умы. То ли будет на четвертьвековой юбилей.
Август 1991 года прекрасен.
Трясущееся трусливое собрание гэбэшников и парноменклатуры. И красивый восставший против ГКЧП народ.
Подневольная армия, которую согнали в Москву. И настоящие офицеры, солдаты, переходящие на сторону людей.
Кучка прячущихся друг за другом заговорщиков. И сильный смелый Ельцин (Ельцин 1991 года был действительно крут).
Затаившиеся по пыльным углам своих квартир единичные сторонники путча. И бесстрашный многотысячный русский народ, ставший перед танками.
Картонный, фальшивый, ни для кого уже не страшный – ни для литовцев, ни для американцев – стоящий на ханжеской морали и паленой водке Советский Союз умирал, как ему и подобало, нелепо и смешно, напоследок даже не в силах произвести военный переворот. Это был конец света по Элиоту: «Не взрыв, но всхлип», и он оставлял ощущение легкого абсурда.
Но было и другое чувство в эти три дня и три ночи. Чувство радости, которое я испытал в цепях защитников Белого Дома – радости освобождения и узнавания: никогда больше в жизни я не встречал столько знакомых в одном месте: одноклассников и однокурсников, друзей и коллег, соседей по дому и партнеров по теннису, причем далеко не только из Москвы. Это был вечер встреч, сборный пункт советского среднего класса – людей, которых подняла перестройка и которые не захотели по первому окрику возвращаться в совок, в москвошвеевские костюмы, в затхлые НИИ и коммунальные квартиры. Мы еще не знали, за что мы и с кем мы, но мы ощутили вкус свободы и не хотели назад.
Крах великого государства случился всего через шесть с половиной лет после того, как его возглавил самый европейский и современный лидер за всю историю страны; через два с небольшим года после проведения первых по-настоящему демократических выборов. Лишь единицы среди европейских или американских политологов предсказывали катастрофу хотя бы немного заранее. Столько же экспертов смогли верно оценить и ее последствия.
The New Times выкладывает подборку своих архивных материалов о путче за разные годы: от воспоминаний Валерии Новодворской до интервью Эдуарда Шеварднадзе.
"Новая газета" тоже идёт архивными тропами - в свежем номере она предлагает читателям материалы уголовного дела против путчистов:
Главной логикой ГКЧП было сохранение империи, пусть и в советском интерфейсе, — жесткого, авторитарного государства, где реальная власть принадлежит серым кардиналам спецслужб.
А первый шаг в этом направлении был сделан вскоре после путча, когда его участники получили амнистию. В результате даже материалы уголовного дела, собранные следствием, не были оглашены в зале суда.
Сейчас самое время их читать — с позиции сегодняшнего дня, когда из маргинального угла снова выбрались силы, считающие нынешний режим слишком мягким…
Ещё подробнее о газетах того времени можно почитать на сайте проекта "Рождение российских СМИ":
Журналистка «Московских новостей» Евгения Альбац записывает в дневнике в этот день: «16.30. Ну, слава Богу, гэкачеписты наконец-то разродились: пришла «тассовка» — независимые демократические газеты будут закрыты. «МН» в том числе. Правые — «Правда», «Советская Россия», «Красная звезда» — будут выходить. Остальным предстоит «перерегистрация» в созданном ГКЧП органе контроля за средствами массовой информации. Ребята из «Коммерсанта» быстро выяснили, что ни им, ни нам регистрации не видать как своих ушей. Егору [Яковлеву] кто-то позвонил по «вертушке» (не назвался): «Ты меня, сука, душил, теперь слушай радио»… По радио в сотый раз — указы ГКЧП. Егор спокоен: экстрим — его стихия».
Александр Руцкой настаивает, что Горбачёв сам подставил свою команду. Его слова приводит "Русская служба новостей":
Прошёл референдум, народ сказал «да» Советскому союзу, оставалось главе государства проявить силу воли и подписать федеративный договор, но что он делает? В марте он создаёт ГКЧП, а в августе подставляет своих товарищей, смываясь в Форос и изображая из себя арестанта. Тех, кого сегодня называют гэкэчепистами, просто подставили. Люди выполняли свой долг, они преследовали одну цель — сохранить Советский союз.
Сам Горбачёв заявил "Интерфаксу" следующее:
Прошла почти четверть века. Что еще можно добавить о тех событиях?! Я еще тогда сказал своему помощнику (Анатолию) Черняеву, что это - преступная авантюра, и путчистам не удастся ни навести порядок в стране, ни собрать урожай, ни запустить экономику. Я не изменил своего мнения. Сегодня можно лишь говорить о значении августовского путча для страны, его последствиях
Горбачев по своему обыкновению врет. Горбачев в политическом плане – абсолютное ничтожество, это человек, который получил в руки великую державу, и практически разрушил ее с помощью западной агентуры влияния таких людей, как Яковлев, Шеварнадзе и других. Поэтому все, что говорит Горбачев – это не имеет никакого значения, этот человек занимается одним – самооправданием. Причем, когда самооправданием занимается умный человек – еще можно посмотреть на интеллектуальную игру, а когда самооправданием занимается человек с кругозором колхозного комбайнера – это совсем неинтересно.
Джордж Буш пытался предупредить Горбачёва о заговоре. Об этом в интервью "Комсомольской правде" рассказывает экс-посол США Джек Мэтлок:
Из Вашингтона мне сообщили, что президент Буш настаивает на том, чтобы именно я каким-то образом довел информацию до сведения Горбачева. Через Черняева, помощника Горбачева, наша встреча состоялась, информация была передана, но, как мне кажется, генсек не придал ей должного значения. Горбачев передал сообщение Черняеву и произнес короткую речь о наивных американцах. «Вы сделали то, что должны были сделать, - сказал он. - Спасибо, что пришли. Президент Буш доказал, что он наш друг. Не беспокойтесь».
А днем позже Горбачеву позвонил Буш. Между делом он спросил, состоялась ли встреча с американским послом. Горбачев сказал да, но заявил: «Все сказанное послом на тысячу процентов неправда».
На сайте Виктора Корба можно почитать о том, что в августовские дни происходило вдалеке от столицы - в Омске:
Командир экипажа омского авиаотряда Владимир Козлов был готов при необходимости оказать содействие в срочной эвакуации правительства Ельцина из осажденной Москвы на Урал или в Сибирь или отправки отрядов добровольцев в Москву.
На сайте "Мослента" есть подборка воспоминаний москвичей. Мы процитируем самого экстравагантного из них - Сергея "Паука" Троицкого:
Приехал, в общем-то, к Стасу Намину в офис на улице Маршала Тухачевского. Там уже все были — Кинчев, Гребенщиков, Макаревич, Шевчук. Надо было на чем-то везти аппаратуру к Белому дому, например. Я взял топор, разбил стекло в первом попавшемся грузовике, который был припаркован у дороги. Вырвал провода, грузовик завели, погрузились и двинулись.
По дороге выяснилось, что кончилось моднейшее бухло и сигареты. Я сел за руль, сдал грузовиком назад, чтобы бортануть какой-то ларек. Стекла лопнули и мы дичайше отоварились.
В самом Белом доме нас отвели в буфет, где стояло примерно тысяч 20 или 30 ящиков водки, много было различной элитной водки с черной этикеткой. Ящиков 30 водки, например, мы сразу с собой взяли. В этот момент из подземного хода вышел Ельцин с секретаршами. Он вроде прятался там. Помню, увидел наш состав и заулыбался, тогда же еще Хирург с байкерами пригнал. Я, в общем-то, говорю: «Борис Николаевич, не волнуйтесь, «Коррозия металла» привезла состав и секс-шоу».
Исторические свидетельства важны, видимо, и из-за таких вопросов.
Ответим: живы трое, Язов, Тизяков и Бакланов.
Те события фактически легализуют право народа на восстание против узурпаторов власти. Против тех, кто закрывает газеты и радиостанции. И вводит танки в Москву. Те десятки тысяч людей, что строили тогда баррикады, те тысячи, что оставались ночевать у Белого дома, и те, что сотни, что стояли живыми цепьями на Садовом кольце, подарили нам все то, что мы, увы, призрачно упускаем из наших рук теперь. Не Путин. Не нефть. А они, настоящие герои. Им должны ставить памятники. О них должны снимать фильмы. С ними должны встречаться школьники. Но этого нет тишина. Есть лишь один памятник. Стела на эстакаде Нового Арбата над Садовым кольцом. С именами Комаря, Усова и Кричевского. На ней написано просто: защитникам демократии в России. Вот уже несколько лет в годовщину путча я хожу туда и приношу несколько белых цветов. Пойду и завтра. Если хотите, присоединяйтесь.
Об этом же - Андрей Пионтковский в интервью "Голосу Америки":
Сейчас власть старается не подчеркивать какие-либо ассоциации с этой датой. Грустно другое: на мероприятия в так называемый День Флага на Горбатый мостик почтить память трех молодых москвичей, которые погибли, сорвав военную операцию, приходит все меньше и меньше людей. В первые годы участвовали десятки тысяч; мы помним почти миллионную демонстрацию в 91-м, похороны этих героев. Мне кажется, это связано и с разочарованием людей.
Откуда же взялось разочарование?
Для меня этот день (а вернее — три ужасных и прекрасных дня с 19 – 21 августа) стал личным праздником, которому я много лет назад дала собственное название: «опыт свободы». Мне бесконечно жаль, что исторические три дня, которые потрясли мир, не стали главным праздником страны, символом общественной победы над тоталитаризмом. Мне до сих пор трудно понять, почему прекрасный акт самопожертвования – готовность людей умереть у стен Белого дома за свободу — был ошельмован и в конечном итоге дискредитирован, причем не в последнюю очередь самими участниками славных событий.
24 года назад общество не только не было готово к демократии, оно даже плохо представляло, что такое демократия. Об этом напоминает Василий Жарков в Газете.ru.
Против ГКЧП выступили те, кто называл себя «демократами». Почему я пишу это слово в кавычках? Как минимум потому, что о демократии эти люди, наши, подчеркну, советские люди, знали в лучшем случае из советских же учебников.<...>
Ельцин, еда и отмена выездных виз — собственно, этим демократическая повестка для тогдашнего большинства и ограничивалась.
Нет, конечно, в Союзе было несколько человек, кто знал, что демократические ценности представляют собой нечто большее. Но довольно скоро власти — новые, «демократические» — успешно высмеяли этих идеалистов как «демшизу».
Общество легко повелось на долгожданный призыв расправиться с коммунистическим наследством, но оказалось в результате последующих событий вновь отстранено от решения собственного будущего. Весь последующий ход политических событий был закономерным итогом этой «недоделанной» революции. Возникшая через десятилетие вертикаль власти, не что иное, как производное от событий августа 91-го.
Ведь Путин и его окружение – и есть те самые «конструктивные силы» в КПСС (пусть даже с оговоркой на их «молодость»), оказавшиеся в соответствии с альтернативным планом Кремля в 80-х, на самой вершине государственной иерархии в «нулевых».
Их родовая связь с коммунизмом никогда не была определяющей. Да и могло ли быть по-другому? Им довелось воочию наблюдать крах коммунизма в Восточной Европе, следствием чего стало понимание, что власть в России в XXI веке, куда в большей степени будет зависеть от денег, нежели от идеологии. Так что самыми мощными юбилейные торжества будут именно на корпоративах нынешних руководителей «авторитарной корпорации», поскольку именно август 91-го сделал их властителями и миллиардерами.
На годовщину ГКЧП у ельциноидов обострение. Чувак расстрелял парламент, устроил бойню в Чечне, создал олигархию и оставил в наследство Путина, а они пишут: "Спасибо Деду за победу!". И сами же дальше глубокомысленно добавляют, что победило-то на самом деле ГКЧП.
Дед им, видите ли, свободу дал. Не диссиденты, не народные фронты, не бастовавшие трудяги, а Ельцин. Вот по такой схеме демократия раз за разом и прос...тся. Чьё-то упорство, героизм, людская солидарность в момент кризисов, редкие и трогательные дни единения, о которых потом всю жизнь вспоминают, заменяется на: "Они нам дали".
Все как-то вяло сегодня обсуждают у меня в ленте события 19 августа 1991-го года. А я скажу больше: мне и написать нечего. Как-то странно, но оно умерло для меня всё, погрузилось в невероятно глубокую историю. Что-то типа февральского переворота 1917-го.
Сам не знаю почему. Но говорить об этом скучно. И это при том, что я реально типичный "совок", патриот советской империи и т.п., временами даже ватник, да и события эти помню более чем живо; намеревался как Гаврош (мне-то тогда было 16-ть, даже меньше на полгода) бежать куда-то, защищать (естественно) ГКЧП, бороться с Ельциным. Но ничего не было - драйв устроила другая сторона.
Подробную интерпретацию опроса можно найти на сайте самой социологической службы:
События прошлого оцениваются через настоящее, поясняет замдиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин: «Два года идет конфликт на юго-востоке Украины, и это событие в значительной степени россияне связывают с распадом СССР и событиями 1991 г., когда все пошло наперекосяк, поэтому путч все больше людей оценивают как трагедию». Последний всплеск позитивных ответов о выборе пути был в 2008 г., когда Россия находилась в похожей ситуации – был конфликт с Грузией, напоминает социолог: «Люди интерпретируют вопросы через призму текущих событий – если они считают, что сейчас все делается правильно, то это отношение проецируется на прошлое, так что это в какой-то степени оценка нынешнего курса страны». Но это лишь один из факторов – кто-то оценивает эти события сами по себе, глядя на проблемы и достижения страны, а кто-то через призму настоящего, резюмирует Гражданкин.
Егор Холмогоров во "Взгляде" упрекает социологов в недосказанности:
Хотя, конечно, я бы посмотрел на индекс одобрения современными опрошенными действий ГКЧП, который либералы из «Левады» благоразумно не предоставили. Но как бы там ни было, нам следует в любом случае вспомнить добрым словом и лукавого Крючкова, и застрелившегося Пуго, и Янаева с трясущимися руками, и прочих неудачников того «путча». Мы обязаны им тем, что Россия сегодня существует и представляет собой в целом единое государство.
Борис Сергеев в газете "Завтра" решительно вскрывает подоплёку тех событий - как сказал бы Якунин, СССР развалил мировой финансовый олигархат:
Вне зависимости от деклараций участников событий, часть из которых была ангажирована, а часть просто использовалась под благовидными предлогами, целью тех, кто спланировал и организовал разрушение СССР, было устранение социально-экономической альтернативы «рыночной экономике», контролируемой мировыми финансовыми структурами и обеспечение их беспрепятственного доступа к природным ресурсам России.Ключевым условием для этого является поддержание государственной воли русских в парализованном состоянии, прежде всего путем предотвращения возможностей для их объединения и мобилизации.
Жить в России интересно и весело. Очень смешно, например, слушать воспоминания о «путче ГКЧП». Воспоминания, говорящие о том, что никто из участников за прошедшие десятилетия так и не задумался над тем, а что, собственно, произошло. А произошел-то обычный Термидор. Бюрократия взяла, да добавила к власти собственность… И когда едешь мимо НИИ, превращенных в торгово-офисные центры, знаешь, кто их хозяева (инструктор ОК ВЛКСМ, директор, еще директор…), это становится ясно без всяких книг и воспоминаний.
Как это часто бывает, обсуждение прошлого плавно перетекает в конструирование будущего.
1. Это было то золотое время, когда среди сограждан было немало людей, которые понимали, что даже формальные руководители государства могут осуществить государственный переворот и нарушить закон, даже если они сами его писали.
2. Важно сознавать, что сегодняшний российский правящий режим не считает себя правопреемником ни ельцинского, ни горбачевского. Иначе говоря, получается, что он возник на пустом месте без всяких к тому законных оснований, потому что третьей легитимности для него не найдется.
3. Раз большинство тех, кто поддерживал в 1991 Горбачева или Ельцина сегодня говорят, что ошиблись или никого на самом деле не поддерживали, значит отношение общества прошло полный круг. Это делает возможным повторение тех событий.
Как бы это происходило сегодня, представляет Борис Вишневский в колонке на сайте "Эха Москвы":
Давайте поставим мысленный эксперимент: страна просыпается – а по всем телеканалам «Лебединое озеро».
И в новостях рассказывают, что у Самого ухудшилось здоровье, и потому он не может управлять государством, что были допущены серьезные ошибки, и что вся власть отныне находится у чрезвычайного комитета, в составе которого – известные персоны.
И на улицах – вооруженные патрули и тяжелая техника…
Во что вы, читатель, больше верите: в то, что 86% граждан выйдет на улицы защищать Самого и строить баррикады – или в то, что они будут сидеть дома и ждать, чем все закончится?
Во что вы, читатель, больше верите: в то, что «Единая Россия» призовет граждан к сопротивлению путчистам — или в то, что ее функционеры немедленно начнут отрекаться от Самого, твердить «мы были жестоко обмануты» и торжественно сжигать партбилеты?
