Громкое дело "о маковых булочках", начавшееся шесть лет назад в Воронеже как анекдот: "– Булочки с маком есть? – Может, тебе еще батон с гашишем?!", обернулось нешуточными сроками для четверых обвиняемых. Апелляция на решение районного суда, которую рассмотрел областной суд, не облегчила участь владельцев семейного кафе. Суд оставил в силе самые тяжкие из обвинений: приготовление наркосодержащей смеси, включающей пищевой мак, маковую соломку и опий, особо крупный размер изъятой "смеси" и групповой характер деяния. В Воронеже каждый знает, что уголовное дело "о булочках с маком" против Полухиных появилось после того, как они вызвали наряд полиции, чтобы усмирить пьяных сотрудников наркоконтроля, гулявших "на всю катушку" в их кафе.
Так можно пересажать и продавцов бытовой химии, ведь наркоманы порой используют и эти вещества
И районный, и областной суды по громкому делу "о маковых булочках" в Воронеже оставили открытым вопрос: если пищевой мак является разрешенным к свободной продаже товаром, законно ли сажать тех, кто его реализует, за сбыт "смеси наркотических средств с семенами мака"? 17 февраля Воронежский областной суд после полуторамесячного рассмотрения (десять заседаний – случай нетипичный в практике российских апелляционных инстанций) огласил резолютивную часть приговора семье Полухиных.
Коллегия под председательством судьи Владимира Сыроватского только исключила по пять-шесть эпизодов каждому подсудимому, которые вменялись им в вину районным судом. В главном же для Полухиных после апелляции ничего не изменилось – они остались виновными в наркоторговле и должны отбыть наказание. Четыре человека – муж, жена, их дочь и сестра жены, – державшие небольшое кафе на окраине Воронежа, были отправлены за решетку Левобережным районным судом в июле 2015 года. По восемь с половиной лет судья Татьяна Лебедева отмерила каждой женщине, отцу же семейства, которому следствие определило роль руководителя преступного сообщества, дали, тем не менее, на два месяца меньше. После рассмотрения апелляции областным судом приговор практически не изменился, говорили адвокаты Елена Полешко и Наталья Гончарова.
Защита утверждает, что вина владельцев кафе не доказана. Пищевой мак может содержать различные примеси, в том числе маковую соломку и опий, что подтверждается данными экспертизы, независимой от Федеральной службы наркоконтроля. И как вообще обвиняемые могли в массе мака из мешков отмерять строго определенную дозу соломки или опия? И районный суд, и суд высшей инстанции оставили без внимания эти аргументы защиты. Оба слушания не дали ответ также на вопрос адвокатов, к каким именно "иным способам приготовления дурманящих веществ" считаются причастными их подзащитные.
Проблема в том, что любой пищевой, кондитерский мак имеет микроскопические остатки опиата
В России не существует ограничений на продажу мака отдельным категориям граждан, а с чем наркоманы его смешивали ради получения желаемого эффекта, продавец пищевого продукта знать не может и нести ответственность за это – тоже. "Если так к делу подходить, можно пересажать и продавцов бытовой химии, ведь наркоманы порой используют и эти вещества", – говорили сами подсудимые в свою защиту, напоминая, что в действующем законодательстве даже не встречается понятие "семена".
Засекреченность ведомственных документов с грифом "для служебного пользования" и имен свидетелей-закупщиков добавили сомнений относительно чистоты и законности оперативно-следственных действий сотрудников ФСКН. У защиты вызвали сомнения показания девяти свидетелей обвинения, все они – "засекреченные" закупщики.
Правозащитный журналист Леонид Никитинский был в дни процесса в Воронеже по своим делам. Он выкроил время, чтобы послушать прения сторон, и пришел к выводу, что "обвинение в практике российского судопроизводства злоупотребляет секретностью". По мнению Никитинского, хотя бы одного из девяти свидетелей-закупщиков следовало представить суду:
– Это агентура. Конечно, любое раскрытие агентуры опасно для агентуры. Но до какой степени! Всегда же надо взвешивать. И то, что обвинение этим злоупотребляет, – несомненно. Все девять и все засекречены – это трудно себе представить. Если вы не можете хотя бы одного рассекретить, ну, тогда не суйтесь.
Лица и реальные имена агентов-закупщиков должны, по мнению гособвинителя, оставаться засекреченными из-за якобы существующей угрозы их жизни, а их повторный допрос прокуратура нашла излишним, поскольку по прошествии пяти лет те могли что-то забыть. В ходе следствия одна из ключевых свидетельниц обвинения Жанна Деревенских изменила свои показания, признав, что они были даны в обмен на смягчение приговора ее близким. Но прокурор в апелляционном процессе Ольга Колтакова рекомендовала ориентироваться на первоначальные показания этого свидетеля. Выступление прокурора в прениях не оставляло сомнений в том, что обвинительный приговор не будет отменен.
Адвокат Александра Полухина Юрий Михайлов рассчитывает на отмену приговора в Верховном суде России, хотя бы по формальным основаниям. По словам адвоката, в суде первой инстанции судья продолжала зачитывать приговор без участия его подзащитного, которого выводили для оказания медицинской помощи. Не объявить в этом случае перерыв – грубейшее процессуальное нарушение, утверждает адвокат Юрий Михайлов:
– В принципе, ожидаемое определение. Чего-то принципиально другого я лично не ожидал. Но то, что прокуратура отказалась по четырем эпизодам в отношении каждого подсудимого от обвинения, это уже осознание того, что обвиняемые вообще не причастны к преступлению. Считаем, что Верховный суд, который будет в дальнейшем рассматривать нашу жалобу, обратит на это серьезное внимание. Очень много нарушений. Главнейшее нарушение, о котором суд сейчас ничего не сказал, – отсутствие подсудимого в зале суда при оглашении приговора первой инстанции. Он не был в зале заседания. Об этом есть отметка в протоколе. Однозначно должна быть отмена судебного решения. Я думаю, что состоявшееся решение облсуда связано с тем, что шесть лет продолжается уголовное преследование – с 1 марта 2010 года. Поэтому суд решил не отменять приговор. Это решение будем обжаловать сначала в президиуме Воронежского областного суда (два месяца на это дано), а потом, конечно, пойдем в Верховный суд.
Воронежское "маковое дело" – не единичное в следственной практике ФСКН последних лет. Его уникальность, как отмечает воронежский юрист Юрий Слепченко, – в приговоре. В похожих – армавирском и московском – процессах удалось доказать невиновность обвиняемых. На подходе еще брянское "маковое дело". По мнению Юрия Слепченко, накопилось достаточное количество судебных решений, которые требуют разъяснений со стороны пленума Верховного суда:
Если посчитать, сколько наркотического вещества содержится в 42 тоннах пищевого мака, то можно получить "крупный размер"
– Несколько аналогичных дел по стране были проведены: "армавирское дело", "чертановское дело" (районного суда города Москвы). В этих делах были вынесены оправдательные приговоры как раз по пищевому маку. Есть еще нечто подобное в Брянском областном суде, который дважды возвращал прокурору дело ввиду того, что не находил оснований для принятия решений. Это так называемое "дело Шилова" – 42 тонны пищевого мака, которые поступили на брянскую таможню. И там достаточно громкое расследование было, когда привлекали эксперта, который давал заключение по этому маку, – специалиста пензенского НИИ сельского хозяйства. Я считаю, вся эта практика выльется в ближайшее время в отдельное постановление пленума Верховного суда. Потому как формальные признаки состава преступления имеются, но проблема в том, что любой пищевой, кондитерский мак имеет микроскопические остатки опиата. Примерно 0,069% содержится в пищевом маке. Если посчитать, сколько наркотического вещества содержится в 42 тоннах пищевого мака, то можно получить "крупный размер", который необходим для привлечения к уголовной ответственности. Поэтому необходимо вопрос решать. Были уже обращения в Совет Федерации, к его председателю Валентине Матвиенко. К сожалению, никаких движений пока нет. Что думцы, что Совет Федерации озадачены предстоящими в сентябре 2016 года выборами, а не тем, чтобы решать вопросы по сложившейся судебной практике.
Большинство тех, кто сочувствует воронежским обвиняемым Полухиным, как и их защита, считают неслучайным, что уголовное дело было открыто на следующий день после того, как владельцы кафе вызвали наряд полиции, чтобы усмирить пьяных сотрудников наркоконтроля. Понятыми при следственных действиях выступали будущие юристы, проходившие практику в ФСКН, некоторые из них впоследствии стали сотрудниками ведомства. Изъятые в качестве вещдоков мешки с маком хранились не по правилам, личные деньги семьи, первоначально также приобщенные к доказательствам, вообще исчезли. По решению областного суда госказна выплатит подсудимым сумму, значившуюся в протоколе обыска.
