Отрывки из передачи.

«Сейчас в связи с изменением политической ситуации в России у нас есть момент усталости, момент ухода от диалога с государством. Это будет повторять процесс 30-х годов. Люди, неосознанно понимая давление государственного террора, будут уходить в архетипические простые формы, писать, условно говоря, «симфонии»... Конечно, я чувствую себя дома в Центральной Европе, потому что я всю сознательную жизнь живу в Центральной и Восточной Европе. Эта линия Берлин — Прага — Вена кажется мне наиболее пригодной для жизни по смешению культур, по традиции. Очень насыщенная, рефлектирующая центрально-европейская музыка кажется мне самой родной. Я такой же европеец, как Глинка. Он был импорт немецкого. И Чайковский тоже импорт немецкого. Ну и Шостакович, конечно, который является чистым импортом Малера, Берга и т.д.».

Воспоминания о киевском портном Герце Моисеевиче Мепане (1921—2001)

«Родной язык» с эстонским журналистом Хейки Ахоненом:

«Слов-оккупантов в эстонском очень много: из русского, из немецкого, из шведского. Язык, особенно художественный язык, во время советской оккупации сильно развивался, потому что нужно было писать, чтоб цензор не понял тайный язык. Так что в определённом смысле натиск другого языка из Москвы, хорошо влиял на развитие эстонского».