То, что я очень хотел бы вам сейчас прочитать, нельзя произносить перед микрофоном, это – почти сплошной мат. Одна женщина, видимо, не очень молодая, записала разговор другой, очень молодой. Та говорила на улице по телефону с неким Денисом, которого бросила. Человек он не бедный и больше всего заботится о своих доходах, а ее страшно ревнует, хочет знать каждый ее шаг, из-за чего она его и бросила. Теперь он непрерывно ей звонит, а она посылает его подальше. Под конец, после энного его звонка, она объясняет ему почти обычными словами следующее. Настоящая любовь – это когда двое вместе, но каждый остается самим собою, со своей отдельной жизнью, со своим пространством, куда нет доступа даже самому близкому человеку. Выложив ему это, она завершает разговор опять матом, на сей раз - трехэтажным. К чему я это? К тому, что нам труднее всего замечать самые крупные и наглядные перемены. Еще труднее – заметить и огорчиться не до смерти. Русская женская мудрость гласила: не угодишь телом – не угодишь и делом. Легко ли сегодня встретить женщину, особенно юную, у которой эта мудрость не вызовет протеста? «Почему это я должна ему, козлу, угождать? Почему не он - мне, а лучше всего – взаимно?». На деревенской улице не встретить красну девицу, идущую, потупив взор, как требовалось когда-то. Ступает твердо, смотрит прямо перед собой, спокойно изучая встречных, готовая дать отпор и дряхлой ханже, и молодому гопнику. Вот это она и есть, одна из подлинных скреп уже и настоящего, не говоря о будущем. Или вот такое заведение и занятие, как фитнес. Тоже, между прочим, скрепа. Ее можно увидеть в каждом райцентре, и не одну, уже и в ином селе. Назову эту скрепу женской, поскольку увлекающихся ею женщин больше, чем мужчин. Что мы тут видим, кроме повода для насмешек или благочестивого сокрушения? Мы видим людей, свободно располагающих своим досугом, а значит, и собой.

Читаю следующее: «Вы думали, я только по сочинским и крымским курортам могу ездить и бестолковых в интернетах гонять? А вот и нет. Между делом я тут назакатывала огурцов, помидоров, навялила слив и помидоров, сделала баклажаны в перце и перец с капустой, а ещё кабачковую и баклажанную икру, итальянский томатный соус и грузинскую аджику, сацебели, ассорти и разного варенья, от традиционных клубники-малины до орехового. На очереди лечо и инжировое варенье. И чипсы яблочные. В общем, игры рассолов, зима близко, делай как я, пока не поздно". То, чем занимается эта женщина и миллионы ее соотечественниц в России, нельзя назвать натуральным хозяйством. Оно все-таки не обходится без гроша. «Игры рассолов» - замечательное обозначение, но оно несколько преждевременное. Во всяком случае, эти игры во многом обеспечивают существование людей, служат важным подспорьем, а кому-то и позволяют просто выживать, как встарь. Соленье-варенье, домашнее консервирование, создание запасов – это культура бедности, богатой, между прочим, культуры. Культура бедности тоже может быть и серьезной, по-своему яркой, и развивающейся. Кому как не нам это знать. Да-да, и развивающейся! Кое-что из нее переходит и в культуру достатка, становится национальным увлечением, как то же вязание или изготовление всевозможных поделок. Но что бросается в глаза? То, как легко люди отказываются от этой культуры. Хочется почти с грустью сказать: изменяют ей, предают ее, охотно уступая новизне, новоявленным соблазнам. Никто так свободно, легко не относится к любой культуре, как ее потребитель. А вот что касается ее творцов, то на такое отношение к ней способны только великие. О культуре же бедности, о ее природе, о ее особенностях, о ее пределах все сказано четырьмя словами: голь на выдумку хитра.

Следующее письмо: «Лежу на процедуре и слышу, как за занавеской знакомая медсестра с надрывом рассказывает подруге о болезни любимого – кота: как они вчетвером, всей семьёй, не спали, возили его к ветеринару – ночью. Потом о дочке-враче, которая третий год замужем за архитектором, но детей молодые не хотят - хотят "пожить для себя". И так горько мне стало».

Понять этого слушателя можно, я даже готов разделить с ним его горечь, но… Спросим себя: кому плохо от того, что молодая пара не спешит заводить детей? И кто сказал, что заводить детей – значит быть хорошим человеком и примерным гражданином? Это что, долг вроде старинного воинского? В мирное время… Дело чести, доблести и геройства? Было такое изречение Сталина: труд в СССР – дело чести, доблести и геройства. А тут, значит, и труд зачатия, как это именуется в писании? На каждом шагу встречаем людей, явно не самых лучших людей, которые заводят детей, не совсем зная, как и зачем. Или нет, не встречаем таких? Что такое горечь пожилого человека из-за того, что молодые, желая пожить для себя, не спешат заводить детей? Это горечь седой старины. Почему когда-то рожали столько, сколько получалось. Большинство детей умирали. Жизненно важно было, чтобы сколько-то осталось – чтобы кто-то докормил тебя, старого, до гроба. Одинокой старости боялись. Заводили не детей, а будущих опекунов. Для чего заводили, уже давно забылось, а осталось бедумное убеждение, что иметь детей – обязательно. Старина в сознании многих людей бунтует против новизны. Вот что происходит в России. Это восстание возглавляет власть. Два бунтовщика против новизны. Президент и патриарх. Президент с его генералами и патриарх с его попами. И видите, как все сложно, как спутано. Перед нами человек, который за демократию и за все хорошее западное. Но при этом ему не нравится, что молодые люди занимаются тем, что называется планированием семьи. В нем самом новое борется со старым. Он против восстания, которое возглавдяют президент и патриарх, и он же - один из участников этого восстания.

«Продолжайте, дорогие украинцы, - следующее письмо, - и дальше не обращать внимания на то, что думают миллионы россиян. Продолжайте оскорблять иx, толкая в объятия Путина, и тем туже затягивая удавку на шее Украины. Очень мудрая стратегия! Я поддерживаю движение Алексея Навального, самого последовательного лидера антипутинской оппозиции. Вот имя, вызывающее ненависть у теx, кто кричит о своем украинском патриотизме. И все почему? А потому, что Навальный не обещает Украине немедленной передачи Крыма, который она считает своей собственностью в том самом, имперском, путинском смысле слова! A Навальный всего лишь говорит о том, что последнее слово должно быть за людьми, а не за бюрократами Киева или Москвы. Это в высшей степени eвропейский принцип - говорю вам как человек, пятнадцать лет проведший на Западе. Но украинским патриoтам, якобы изо всеx сил стремящимся в Eвропу, на это, разумеется, наплевать. Ну, и ладно. В их страну я не поеду - это опасно для жизни. Человека с моими взглядами там просто убьют. Такие дела», - здесь конец письма. Не знаю, всерьез ли автор думает, что в Украине может лишиться жизни за взгляды. Если всерьез, то это не по моей части. А то, что этот крымнашист одновременно и недруг Путина, - по моей. Здесь что-то новое. До сих пор мне попадались похожие, но не такие откровенные. Недруг Путина, друг демократии и вместе с тем крымнашист. С ума сойти! – хочется сказать женским голосом. По-моему, он ошибается, думая, что демократия в России может устроиться без мгновенного и безусловного возвращения Крыма Украине. Это очень интересная ошибка. Она показывает, что человек не совсем серьезно относится к такой вещи, как демократическая законность. По-русски, традиционно относится: закон – что дышло. И думает, что при этом может быть демократия. Охлократия, власть толпы – да, может быть. Ей законы не писаны.

Теперь читаю вот это: "Свободной России мы не увидим… Мы умрём в сенях, и это не от того, что при входе в хоромы стоят жандармы, а от того, что в наших жилах бродит кровь наших прадедов — сечённых кнутом и битых батогами, доносчиков Петра и Бирона, наших дедов-палачей, вроде Аракчеева и Магницкого, наших отцов, судивших декабристов, судивших Польшу, служивших в III отделении, забивавших в гроб солдат, засекавших в могилу крестьян. От того, что в жилах наших лидеров, наших журнальных заправил догнивает такая же гадкая кровь, благоприобретённая их отцами в передних, съезжих и канцеляриях". Это слова Александра Ивановича Герцена, их приводит Павел Самсонов. Сказаны полтораста лет назад. Белинский, тот в одна тысяча восемьсот сорок первом году завидовал внукам и правнукам, которые будут жить через сто лет. Через сто лет началась война с Германией, а перед этим были уничтожены миллионы в ходе строительства социализма. Герцен в своих предположениях о будущем держался ближе к жизни, чем Белинский, намного ближе, вы слышали. Большая, огромная разница подходов! Белинский объяснял будущее только своей горячей верой в прогресс – своей сиюминутной горячей верой в прогресс, в победу добра. Герцен же все объяснял прошлым – все, не только настоящее, но и будущее. Без этого объяснения в наши дни не обходится ни один разговор. Даже те, что довольны настоящим и ожидают еще лучшего будущего, они тоже вдохновляются прошлым, только, по их мнению, не печальным, а славным русском прошлым. Они говорят о врожденном свободолюбии русского человека, о его великом даре – даре послушания, покорности властям, сознательного, свободного послушания, сознательной, свободной покорности ради отечества: чтобы оно было независимым, сильным, чтоб все его уважали и боялись. Вспоминают героев всех битв, вспоминают царя-Освободителя, вспоминают православных святых и мучеников, воспевают устройство сельской жизни, какой там царил лад, какая ясность и чистота отношений, покойный писатель Василий Белов так и назвал свою книгу о быте северной русской деревни, о поистине райском течении той жизни: «Лад». Вот девушка и юноша раннего школьного возраста из пытливых и раздумывают: что же это получается? Все кивают на прошлое. И те, что довольны настоящим и верят в хорошее будущее, объясняют все прошлым, и те, что недовольны настоящим и заведомо угнетены будущим… Вот и гадай, кто прав, а если правы обе партии, то в какую вступить. Есть, правда, и такие, что не отказывают себе в удовольствии внимательно осматриваться в мире – и, осматриваясь, обратить внимание, например, на Корею. Вот Северная, вот Южная. Одно у них прошлое. Одно! Не исключено, что и будущее окажется одним. А смотрите, какое разное настоящее!

Следующее письмо: «Партия СНКР (Скорого и Неминуемого Краха России) на марше. А вы, господин Стреляный, всего лишь один из ее членов. Надо понимать, идейных. Байки про СНКР, мое мнение, всего лишь пропаганда, нацеленная на граждан той же Украины. Чтобы у них было чем оправдать предательство и откол от братского народа России. Мое мнение: Украина "пiдманула, пiдвела". Ну и результат соответствующий, уровень жизни на Украине сильно упал относительно российского. Хотя до 1991 года было как раз наоборот. Задурили людям головы, отделились. И что? Лучше жить стали? Нет. Наоборот. Гораздо хуже. Но тогда зачем отделялись? Надо ответить хотя бы для самих себя на этот вопрос. Вот тут и вы и подсказываете им такой ответ - якобы скоро будет неминуемый крах России. Так выходит? Но Донбасса с Крымом вам все равно не видать». Да, скажу этому слушателю, отделялись с мыслью, что жить будут лучше, чуть ли не лучше всех на свете. Но это была все-таки только одна из мыслей. Только одна из... Иначе уже давно вернулись бы. И это надо сказать не только об украинцах, а обо всех, кто отделился. Все бы уже вернулись, если бы четверть века назад не хотели ничего другого – только стать зажиточнее, чем были. Во многом общее прошлое у русских и украинцев. В известном смысле все общее, во всяком случае, в последние четыре столетия. А настоящее все-таки довольно разное. Русские своего правителя воспевают или боятся, или и воспевают и боятся, а украинцы своего – всего-навсего терпят. Огромная разница. Русские знают, что их президентом будет тот, о ком договорятся в Кремле. Для украинцев само собою разумеется, что президентом у них будет тот, кто без натяжки победит на выборах. Русские только в страшных снах видят натовских солдат на Красной площади и, просыпаясь, радуются, что это только сон, а украинцы воочию видят их на Крещатике и радуются. Это ли не разница? А в недавнем прошлом у них одна страна, и она долго была одна, так долго, что все существенные различия должны были бы, казалось, исчезнуть.

«Уважаемый Анатолий Иванович! - пишет киевлянин Загоруйко. - Не знаю, может, вы пытаетесь как-то прикрыть свое сочувствие гражданам России, которых грабят и над которыми всячески издеваются их родные воры, бандиты и просто богатые гопники, особенно те, что в погонах, но это вам плохо удается. Ваше сочувствие бедной и угнетенной части населения России все-таки угадывается. Я тоже до известных событий был с вами заодно в этих добрых чувствах. А вот теперь нет, я не с вами. Я не злорадствую, когда узнаю о лишениях и унижениях, которые испытывают русские от своих господ и разбойников, - не злорадствую, но мое сердце по этому поводу больше не болит. Не болит мое сердце, Анатолий Иванович, потому, что я знаю не только благодаря телевизору, но по собственным встречам, что эти страдающие люди не желают добра Украине, а значит и мне. Я говорю себе: это мучаются крымнашисты. Это мучаются те, что палец о палец не ударили и наверняка не ударят, чтобы стало лучше и Украине, и им самим. Они не видят тут связи. Они просто не думают в этом направлении. А я сейчас думаю только об одном: о том, чтобы, когда они начнут на кулаках разбираться между собой, это не слишком больно задело нас», - пишет господин Загоруйко. По-моему, последнего только и стоит опасаться: повального раскулачивания больших и малых богатеев в России, уничтожения их как класса эксплуататоров по примеру столетней давности. Уж больно они распоясались. Но возврата к социализму, даже попытки возврата, видимо, все-таки не будет. Можно ожидать чего-то более обычного, того, что историки назовут болезненным становлением русского капитализма.

«Привет, Анатолий., - пишет господин Кашлев. - Хотел бы порекомендовать вам ознакомиться с полетным планом последнего телескопа НАСА и его носителя. Аппарат достигнет Луны через сутки после запуска. Затем около месяца он будет тормозиться с помощью сигналов с Земли для приведения антенн, сенсоров и зеркал в рабочее состояние. После выхода в точку Лагранжа телескоп начнёт движение по большой орбите вокруг Солнца с сохранением своей ориентации относительно Земли. Одновременно он начнет двигаться по малой суборбите с центром в точке Лагранжа и с периодом оборота около года. Мне не совсем понятно, зачем нужно вращение аппарата по суборбите, перпендикулярной оси Аппарат-Солнце. Но дело не в этом. Мы с моей подругой давеча обсуждали, как работает бытовой прибор, называемый унитазом. Оказалось, что он устроен значительно сложнее, чем мы предполагали. Разбирались с этим устройством целый день с привлечением Интернета. Я – доктор наук, она - кандидат. Попробуйте и вы разобраться, зачем бачок имеет довольно сложное инженерное строение. Кроме поплавка, там есть ещё несколько трубочек, назначение которых не понятно соглядатаю. Однако они очень важны. Вот вам намёк: унитаз действует по принципу сифона, который всегда должен быть заполнен водой. Иначе он не работает. Поэтому, когда вы спускаете воду из бачка, из него должна одновременно поступать вода для заполнения сифона. Есть хитрое устройство, которое подаёт ее. Что я хочу сказать, Анатолий Иванович? Между полетом телескопа к точке Лагранжа и устройством бачка нет принципиальной разницы. В обоих случаях важна инженерная мысль. Михаил». Спасибо за письмо, Михаил. Да, в обоих случаях важна инженерная мысль. А чтобы пройти путь от инженерной мысли до запуска в производство продукта этой мысли и до получения прибыли от продажи этого продукта, нужна свобода. Свобода мысли и предпринимательства – частного предпринимательства и только частного, разумеется. А частник лучше всего себя чувствует при демократии. Без него не обходятся даже диктатуры вроде сталинской, но лучше всего ему при демократии. Когда это говоришь, некоторые морщатся: сколько, мол, можно твердить одно и то же! А что остается, друзья? Тот, кому сегодня мало лет, сможет убедиться в одной закономерности. Есть предположение, что она существует, а так ли это, покажет жизнь. Речь идет о том, что частники, войдя в силу, могут установить такие порядки, которые будут не мешать им, а помогать – поощрять накопление капитала, от чего будут выигрывать все. Такие порядки и называются демократическими.

«Мир давно уже погряз в чванстве, - пишет инженер-строитель Андрей Корбан, - в самолюбовании, в зазнайстве. Мир давно уже слегка перестарался в умствованиях. Сегодня мы это, наконец, увидели и делаем выводы: стали меньше читать, стали меньше жить воображаемой жизнью, которая возникает при знакомстве с фантазиями "художника", - в кавычках. - Конечно, кризис! Произошло банальное перепроизводство охотников поуправлять нами, рассказав какую-то байку. И знаете, я искренне рад, что вся эта свора наконец-то себя опорочила в наших глазах. Впереди - эра инженеров в широком смысле слова. Сейчас технологов, профильных инженеров катастрофически не хватает. Хороший инженер в любой сфере производства на вес золота. А спрос не может не рождать предложения. Так что мир не сошёл с ума. Он выходит из этого состояния. Надолго ли? А пока инженеры не создадут ещё более комфортные условия для жизни и пока не появится возможность снова содержать кучу певцов-проповедников без ущерба для общего благосостояния. Пока не скажет инженер: "А ну, давай спой мне песенку, у меня время и деньги оплатить твою культурку есть!". Но это будет уже не при моей жизни и не так мерзко, как случалось раньше. Так что если вы из поющей своры, то вешайтесь или переучивайтесь, лучше - на кого-то из сферы обслуживания. Подай-принеси», - пишет Андрей Кобрин.

Тут, конечно, кто-то сразу вспомнит, что было писано сто лет назад в Германии о закате западной цивилизации, об упадке всего художественного при бурном развитии техники - вспомнят и перечитают, как я, совет, данный тогда же молодым людям: взяться «за технику вместо лирики, за мореходное дело вместо живописи, за политику вместо теории познания». Правды некуда деть, последующие сто лет не были культурно богаче предыдущих, но и вовсе бесплодными их тоже вряд ли можно назвать. А пока что даже в Англии, в этой колыбели промышленности, массы молодых людей желают стать визажистами, в России – юристами и налоговиками, кем угодно - только не инженерами. Лень и легкомыслие. Такой человек живет одним днем. Вместе со своими родителями он думает, что если сегодня можно хорошо поживиться в налоговой или в каком-нибудь земельном отделе, то так будет до конца его дней. Только по-настоящему умная девушка, по-настоящему умный юноша понимают, что стать дельным инженером – это и достойно, и надежно. Таких маловато, но, кажется, становится больше.

«Здравствуйте, уважаемый Анатолий Иванович! Решил обратиться к вам за консультацией. Есть ли свет в конце туннеля? Что же будет с Родиной и с нами? Выберется когда-нибудь Россия из этого болота? Какие прогнозы для России? Есть ли положительные тенденции? Слышишь порой, что в России никогда не будет демократии. Русские, мол, на это не способны. Не подходит демократия для России. Я больше не спорю. Я молча пожимаю плечами».

Этому слушателю «Свободы» могу что-то сказать только о положительных тенденциях, если их можно так назвать. Вернее, об одной из положительных тенденций. России не грозит голод. Люблю это повторять: хлеба в обозримом будущем будет хватать на всех. Разве что восстановят колхозы и совхозы. Впрочем, и тогда без хлеба русские не останутся. Повторю: будут покупать у американцев, украинцев. А хлеб, как известно, всему голова. Когда вижу магазин в любом, особенно - большом русском городе, то думаю вот какую думу. Даже если он станет вполовину беднее, а винно-водочный – впятеро беднее, он все равно останется таким, каких в России никогда не было. Не в том дело, что она под грузом западных санкций обнищает, нет, а в том, что она, уже сейчас сильно отставая от свободного мира, может отстать навсегда. Не нищета ей грозит, а отставание. Она теряет время. Вроде и понимаешь, почему: потому что выше себя даже ей не прыгнуть, а хочется, чтобы все-таки смогла. Не совсем ясно, как будет уживаться с русским отставанием передовая часть человечества... Она становится все более оснащенной, изощренной. Это уже почти такая же стихия, как погода. Она захватывает целые континенты, не обращая внимания на государственные границы. К тому же, у нее есть агенты в самой России – это люди, которым не нравится пасти последних.

На волнах Радио Свобода закончилась передача «Ваши письма». У микрофона был автор - Анатолий Стреляный. Наши адреса. Московский: улица Малая Дмитровка, дом 20, 127006. Пражский адрес: Радио Свобода, улица Виноградска 159-а, Прага 10, 100 00. Записи и тексты выпусков этой программы можно найти в разделе "Радио" на сайте svoboda.org