"Матильду" сначала показали думцам. Чтобы те одобрили? А также: сколько осталось Мединскому на посту министра культуры. В студии критики Екатерина Барабаш и Александр Мельман. Ведущая Елена Рыковцева. Смотрите включения из ГУМа с "Матильды" для депутатов.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Все события сегодня происходят в ГУМе. Вы будете смеяться, но депутаты дружным коллективом, своим депутатским корпусом отправились в ГУМ, чтобы посмотреть в тамошнем кинотеатре, кстати, очень дорогом, простой зритель, если захочет в гумовский кинотеатр, он туда не попадет, потому что там билеты очень дорого стоят, но депутатам, наверное, это досталось бесплатно, это счастье посмотреть в ГУМе "Матильду", знаменитый фильм Алексея Учителя. Сейчас с нами на связи наш корреспондент Святослав Леонтьев, который поджидает этих самых депутатов. Рассказывайте, удалось ли увидеть кого-нибудь из них, из этих избранников народа, которые должны решить, видеть ли этому народу "Матильду" или не видеть?
Святослав Леонтьев: Пока тут все очень спокойно. Депутатов не видели, то ли они как-то по-другому зашли, то ли еще что-то такое. Видели довольно большое количество полиции, немного прессы. Депутатов высматриваем, и так никого пока не высмотрели. Скорее всего, они каким-то потайным путем туда проникли (от редакции: мнения депутатов нашему корреспонденту удалось записать после показа)
Елена Рыковцева: Их можно понять, учитывая то, что наворочено вокруг этого фильма. Насколько я понимаю, вам удалось накануне этого просмотра связаться с режиссером Учителем, который тоже приглашен и который сказал вам, как он относится к этому предпоказу депутатскому.
Святослав Леонтьев: Да, действительно, буквально за час до начала этих событий мне удалось дозвониться до Учителя. Сейчас у него телефон отключен, видимо, ему все надоели. Я у него спросил, как он относится к тому, что первым делом его фильм будут смотреть депутаты. На что Учитель мне сказал, что, по его информации, фильм смотрят не депутаты, а некий культурный совет при Госдуме. Он к нему настроен хорошо, он не видит в этом ничего плохого. Очень попросил не драматизировать эту ситуацию.
Елена Рыковцева: Мы не будем драматизировать, мы дождемся конца, мы дождемся того, что они скажут не в лицо Алексею Учителю, а что они потом огласят прессе и Наталье Поклонской, своей коллеге, как они отчитаются о просмотренной работе. Представляю гостей программы: с нами Александр Мельман, телекритик, и с нами Екатерина Барабаш, кинокритик. Я надеюсь, что вы оба фильм не смотрели. У нас такая стадия обсуждений, это очень модно сейчас, людьми, которые "Матильду" не смотрели, но обсуждают обстановку, которая происходит вокруг нее. Как вам нравится эта история с худсоветом, вспоминается ли вам "Ирония судьбы", которую просматривал Леонид Ильич?
Александр Мельман: Да, безусловно. Мы в этой парадигме существуем достаточно давно. Может быть, получается, что такой просмотр – это единственная настоящая защита Алексея Учителя и фильма "Матильда" перед показом. Хотя не единственная, мы знаем, что руководителя "Христианского государства" приняли и закрыли, и правильно сделали. Тоже Алексей Учитель воспрял после этого. Я думаю, это будет большая поддержка Госдумы. Другое дело, нужна ли для этого какая-то отмашка от администрации, которая управляет этим интересным органом нашей власти или нет. Можно ли просто людям смотреть и высказывать свое мнение или будет спущено сверху и скажут: да, а фильм-то неплохой, кощунства нет, можно показывать. Мне почему-то кажется, что будет именно так.
Елена Рыковцева: Вы совершеннейший оптимист, Александр. Екатерина, ваше мнение, как все обернется, и зачем этот предпросмотр? Действительно ли это подстраховочная база для Учителя, что они посмотрят, восхитятся, скажут: да вы что, товарищ Поклонская, спятили, что ли?
Екатерина Барабаш: Во-первых, я очень надеюсь, что депутатов покормят на этом просмотре.
Елена Рыковцева: А лучше, чтобы напоили.
Екатерина Барабаш: Мне кажется, там с этим все в порядке. Потому что вчера как раз было несколько голосов из Думы, что у нас дорогая очень еда, нам надо лучше питаться.
Елена Рыковцева: Извините, пожалуйста, я не могу не вклиниться. Я в буфете этого кинотеатра однажды попросила воды, мне нужно было таблетку запить, они мне поставили бутылочку и сказали – 600 рублей. Я сказала: нет, вы меня простите, я в ваш кинотеатр больше ни ногой, ни с таблетками, ни без них.
Екатерина Барабаш: Там аморальные цены совершенно. Если художники ищут защиты у Госдумы, то, видимо, совсем плохо дело и с художниками, и с искусством, и с обстановкой в стране. А как будет дальше, кто же из нас знает. Как мне представляется, Поклонская, наверное, не успокоится сама, она не из тех людей, которые успокаиваются, судя по всем ее выступлениям. Я думаю, что ее попросят, конечно же, все это дело свернуть. Но я думаю, что она будет сама по себе, я думаю, ее в депутатах не будет скоро, но она продолжит борьбу. Она похожа на людей, которые борются до конца. А дальше все забудется, как всегда.
Елена Рыковцева: Она такая жена Гиркина, они, наверное, поженятся. Они подходят, у них общее прошлое.
Екатерина Барабаш: Я думаю, об этом довольно скоро забудут, как фильм выйдет, все отшумят, и Поклонская будет устраивать бои местного значения уже не как депутат, а как Наталья Поклонская.
Елена Рыковцева: У вас умиротворяющий пока прогноз, что Алексей Учитель рассчитывает на то, что депутаты посмотрят, подтвердят, подпишутся под тем, что никакой крамолы нет, порнографии в этом фильме нет, надругательства над святынями нет, и ему будет обеспечена зеленая улица.
Александр Мельман: Мне кажется, да.
Екатерина Барабаш: Какие-то будут, вполне вероятно, выступления, но они не будут носить системного характера. Я думаю, сначала на премьере в Мариинском театре кто-то придет, там выставят два миллиона полицейских, автозаки, какие-то люди попытаются, пойдут с плакатами "Руки прочь от императора". Мне кажется, что какая-то острота уже прошла. Судя по всему, и в Думе, и в правительстве совсем недовольны всей этой историей, поведением Поклонской, хотя они сами этому поспособствовали.
Александр Мельман: Очень важно, что дискредитирован руководитель "Христианского государства", убийство ему будут вменять, надо доказать, конечно, но он сильно попал. Такие люди представляют эту веру. Его акции, которые были, а теперь мы видим, что он из себя реально представляет. Это, конечно, не в пользу Поклонской, а в пользу Алексея Учителя.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что весы начинают перевешиваться в его пользу. Я хочу разбавить благостную вашу атмосферу и ваше отношение тем, что сегодня один из депутатов Государственной думы поставил вопрос об отставке министра Мединского ровно по той причине, что тот покровительствует и потакает этому фильму. С точки зрения этого депутата, этот фильм невозможен, недостоин. Не знаю, кого пригласили на просмотр, может быть, его не пригласили, но я подозреваю, что такие же мнения просочатся из этого зала, что его показывать невозможно.
Александр Мельман: Отдельные такие депутаты не играют основную игру, это не мейнстрим, как мне кажется, на сегодняшний день. Эти люди ждут, что скажут, в какую сторону можно критиковать или не критиковать фильм. У них мнение, правильно или неправильно, будет спущено сверху. Владимир Мединский – это не самый сильный тяжеловес. Другое дело то, что он выступил таким образом, мы можем думать, почему он так сказал, а может быть, просто человек так думает, может быть, он адекватный, вменяемый человек, взглянул на всю эту ситуацию, увидел этот абсурд и выступил рьяно против того, что происходит.
Елена Рыковцева: Кто это выступил?
Александр Мельман: Владимир Мединский, когда выступил против Натальи Поклонской, в защиту этого фильма. Может быть, это естественная человеческая реакция нормального человека. Просто мы не знаем, насколько Владимир Мединский так же склонен иметь свое мнение, потому что его мнение меняется в зависимости от какой-то конъюнктуры свыше. Но то, что он выступил в защиту этого фильма – это надо приветствовать. Вопрос другой, кто за ним стоит, кто его продвигает, подвис ли он, – это отдельная политическая песня. Если рассматривать его роль в аресте Кирилла Серебренникова, то здесь я бы совсем не был оптимистичен и не поддерживал бы никак Мединского. Потому что, мне кажется, что его роль здесь есть, безусловно, но это другая история.
Елена Рыковцева: Мне кажется, его роль не нужно недооценивать и забывать о ней в снятии "Нуреева" с показа премьерного.
Екатерина Барабаш: Я думаю, что кишка тонка, что называется. Это не его компетенция снять спектакль в Большом театре.
Елена Рыковцева: Он непосредственно отдает приказ по навету Тихона Шевкунова или кого бы то ни было. Но вы прекрасно помните эту странную историю с информацией ТАСС, которая говорит о том, что да, это был приказ Мединского.
Екатерина Барабаш: Дело в том, что я совершенно убеждена, что Урин – это фигура совершенно другого масштаба, неадекватна Мединскому. Урин все-таки более крупная фигура. Мединский не тот чиновник, который может взять и своим каким-то решением отменить премьеру.
Елена Рыковцева: Тихон Шевкунов, ему не нравится вся эта история с Нуреевым, он говорит своему духовному сыну, что не надо это все, надо с этим кончать. Кому поступает команда? Конечно, Мединскому.
Екатерина Барабаш: Я просто хотела сказать, что это не его поляна, он не в состоянии указывать Урину. Как исполнитель, как человек, который ретранслировал этот приказ, да, конечно.
Елена Рыковцева: В связи с этим второй вопрос, опять же возвращаясь к "Матильде", когда он защищает "Матильду", вы считаете, что этот человек на своей должности может защищать что-то, исходя из своих собственных соображений о прекрасном или не прекрасном?
Екатерина Барабаш: Конечно, нет. Все его соображения о прекрасном прекрасно укладываются, извините за тавтологию, в правильное идеологическое русло. Какие у него могут быть соображения о прекрасном? Это абсолютно чиновник до мозга костей, совершенно не самостоятельный.
Александр Мельман: Но то, что он может быть нормальным человеком, и такие нормальные реакции присущи и такому чиновнику, вы не исключаете?
Елена Рыковцева: Это нормальная реакция, если она совпадает с тем, что нужно. А если она не совпадает и ему скажут, что реакция должна быть другой и ненормальной, он ретранслирует ненормальную реакцию.
Екатерина Барабаш: Человек настолько, извините, помешанный на возможности фальсификации истории, что если ему скажут, что этого не было. Я думаю, что он втайне ненавидит "Матильду".
Александр Мельман: Мы не можем залезть к нему в черепную коробку.
Елена Рыковцева: Мы вообще не можем никуда залезть, но мы можем предполагать и анализировать.
Екатерина Барабаш: Это не то что ему звонят сверху и говорят – отреагируй так, но он как опытный чиновник понимает, в каком русле ему действовать.
Александр Мельман: Книжки по истории – это одно, мы действительно можем сказать, что это взгляды политического пиарщика исторического. Потому что он по основной профессии все-таки пиарщик, не знаю, какой уж он министр культуры. По поводу "Матильды" я могу только его поддержать. Когда человек вменяемый говорит нормальные вещи, я просто за него.
Елена Рыковцева: Радуются, конечно, что он не сказал "распни ее", мог и это сказать.
Екатерина Барабаш: Я не могу сказать, что я очень радуюсь, потому что он был одним из тех, кто это все допустил.
Елена Рыковцева: Запустил ненавистничество это и мракобесие, с его же легкой руки пошло. Потом начинает это выматывать обратно.
Александр Мельман: Он откручивает назад таким образом.
Екатерина Барабаш: Уже не получится.
Елена Рыковцева: Получится ли отмотать? Кстати, еще один момент, связанный с этим фильмом и косвенно с другим фильмом, одновременно два фильма выходят на экраны – это фильм "Крым" Алексея Пиманова, с безумно смешным анонсом. Сам Пиманов прославился фельетонным действием, он написал письмо в правительство Украины, что, пожалуйста, дайте мне прокатное удостоверение для того, чтобы я его показал на вашей территории. Потому что в этом фильме показывается, что если бы не присоединение, не воссоединение Крыма с Россией, то этот школьник, который погиб на Донбассе, он бы погиб и в Крыму. А посмотрите, он бежит с портфельчиком, он живой, а все потому что. И вот на этот свой анонс он хотел получить прокатное удостоверение на Украине. Интересно, какие слова произнесли украинские власти в ответ на это письмо. Ведут школьников уже на этот фильм, он еще выйти не успел, а уже культпоходы школьников. Депутатов ведут на "Матильду" на закрытый просмотр, а на совершенно открытые просмотры "Крыма" ведут школьников. Вы помните, на кого водят школьников – на Михалкова "Цитадель", на Бондарчука "Сталинград", и это третий фильм на моей памяти, на который массово поведут, – это "Крым". Как вы к таким относитесь походам, причем бесплатно, за счет государства?
Александр Мельман: Вообще Алексей Пиманов известный в этом смысле товарищ, он, безусловно, пропагандист, его программа "Человек и закон" имеет определенную направленность всегда. Телеканал "Звезда", который он возглавляет, тоже. Он близок к Владимиру Владимировичу, он с ним играет в хоккей. Его художественные фильмы, уровень и качество этих фильмов мы знаем. Поэтому можно понять, что это будет за произведение, хотя я пойду и посмотрю, чтобы предметно разговаривать. Ясно, что это абсолютно пропагандистская должна быть вещь. Так как он человек, приближенный к императору, то такой у него есть административный ресурс, что это просто такая всесоюзная премьера. Я тоже школьником ходил на фильм Юрия Озерова "Солдаты свободы", где Леонида Ильича играл Евгений Матвеев. Дети с малых лет должны понимать политику партии и государства через "художественные" произведения.
Екатерина Барабаш: Они доиграются. На самом деле ничего нового нет. У нас была "Малая земля", "Возрождение", "Целина". Я не помню, водили ли нас в кино на какую-то обязаловку, но я помню, что мы проходили это в школе. Стилистика та же самая, ничего не меняется. Кино тогда не было, хочешь, не хочешь, все равно все тогда смотрели эти фильмы.
Елена Рыковцева: Мы отвлеклись от Мединского, истории с "Матильдой", возвращаемся к ней путем дебатов, которые случились на канале "Дождь" между Дмитрием Быковым и Владимиром Мединским. Мы посмотрим первый из двух фрагментов, где затрагивается тема "Матильды".
(Видео смотрите в видеоверсии эфира)
Елена Рыковцева: То, что цензуры нет, – это красной нитью. Все дебаты он декларирует, что цензуры нет, все свободны. В конце просто анекдотический момент, когда он говорит, что только 15 человек попросили воззвание за Крым подписать, а все остальные 500 подписывались сами, как снежный ком.
Екатерина Барабаш: Это неправда. Самое ужасное для меня – это то, я полагаю, что он в это искренне верит, в то, что он говорит. Другой вопрос – почему. Я думаю, что у него не хватает элементарных знаний. Они все необразованные, они все троечники, эти люди. С тех пор как у нас начали кухарки управлять государством, пиарщики управляют культурой. Он в принципе не понимает, что такое культура, что такое цензура в культуре. Поэтому уже не в первый раз он совершенно искренне говорит: какая цензура? Цензура – это когда мы посмотрели заранее, это не выйдет в прокат, то не будет напечатано. Но этого же нет, значит, нет цензуры. Он действительно не понимает, он уверен, что нет цензуры. Но при этом, когда он говорит, что мы не дадим денег на фильм "Чайковский" Серебренникова, прости господи, Чайковский вроде бы гей, а на самом деле он не был геем, а мы не дадим денег. То есть это все просто называется просто другими словами.
Александр Мельман: Нет, он не об этом говорит. Он говорит так: государство определяет некую идеологическую политику, и оно имеет право финансировать те проекты, которые соответствуют этой политике. Но при этом никакой цензуры нет. Пожалуйста, находите частные деньги и снимайте "Чайковского", что и кого хотите. Это его позиция, поэтому не нужно его в этом случае принижать, что он ничего не понимает, он все понимает.
Екатерина Барабаш: Он совершенно уверен, что это именно есть отсутствие цензуры.
Александр Мельман: Он сказал: цензуры нет, потому что есть главное – финансовая составляющая. Почему вы должны просить у государства? Государство имеет право декларировать что-то, но при этом вам не запрещают делать что-то другое. Ищите деньги и будете снимать.
Екатерина Барабаш: Он уверен, что это не цензура. Он говорил: выращивайте все цветы, но мы будем поливать, которые нам нужны. Это не цензура? Он передергивает значения, как наперсточник.
Александр Мельман: Государство не имеет право декларировать свои интересы? Другое дело, что у нас государство везде, остается какая-то маленькая щелка.
Елена Рыковцева: Конечно, не имеет, потому что государство – это не Мединский. Если бы при этом Министерстве сидел совет, мы понимаем, что все нельзя финансировать, но совет должен быть состоящим из Манских тоже. Он должен быть разнонаправленным. Главное, что это же люди, которым мы доверяем, которых мы уважаем, они очень заслуженные по части призов. Вот оскорбляет Владимир Путин, кто-то еще: это такая отстойная оппозиция, это маргиналы, их мало, не называя фамилий. Это я еще могу понять, их не знают, потому что не показывают по телевизору. Но речь идет о тех, которых знают, их же можно приглашать в эти советы, это люди, которые действительно прославились на весь мир. Но их туда не зовут.
Александр Мельман: Согласен. Другое дело, вам скажут: любой совет субъективен, потому что это мнение частного человека. Позовите сюда десять Манских, я понимаю, что вы хотите разбавить другими людьми, они вам скажут: а "Крым" мы вам не покажем, например. Они скажут: а мы за свободу, мы хотим, чтобы смотрели "Крым". Большинство тоже, между прочим, захочет смотреть прежде всего "Крым", а не что-то другое.
Екатерина Барабаш: Что значит большинство? Что такое демократия – это власть большинства при учете прав меньшинства. Когда я плачу налоги государству, я все-таки хочу, чтобы мое мнение тоже учитывалось. Я хочу смотреть Сокурова, Звягинцева, Манского.
Александр Мельман: И смотрим их все-таки, согласитесь.
Екатерина Барабаш: Я хочу, чтобы мне не говорили люди, которые берут у меня эти деньги, я имею в виду налоги: мы будем решать, что только это будем показывать, а это не будем.
Елена Рыковцева: Звягинцева мы смотрим действительно, потому что Роднянский прекрасный продюсер, находит ему деньги. Ему повезло, что его финансируют, для него стараются.
Екатерина Барабаш: Сокуров не смог получить деньги на своего "Фауста".
Александр Мельман: Он смог получать международное финансирование, копродукция.
Елена Рыковцева: Мы же говорим о возможности получить гарантированное государственное финансирование.
Екатерина Барабаш: Никто не говорит, что государство, да, оно должно давать деньги действительно на то, что оно считает нужным, на то, что укладывается в его идеологический мейнстрим, но должна быть альтернатива тоже.
Александр Мельман: Безусловно, согласен. Альтернатива, это поле сужается, безусловно. Я хочу сказать как телекритик, что еще несколько лет назад государство обращало внимание только на телевизор, курировало эту поляну, понимало, насколько действующая эта игла останкинская. Но в последние годы государство действительно обращает внимание на идеологию, а через идеологию на кино, на театр, на многие другие виды искусств и начинает это подминать под себя, я согласен.
Елена Рыковцева: На примере "Матильды" мы с вами увидели, что фильм, который в том числе финансировался на государственные деньги или на частные деньги, привлеченные государством, с ним такие неприятности, он действительно уже оказался альтернативным. То есть они даже не думали, что он окажется альтернативным, он оказался. То есть они тысячу раз теперь воздержатся, прежде чем давать деньги на такое кино, под которым могут не подписаться православные или кто-то еще. Это их очень отрезвит. Это, наверное, последнее альтернативное кино на госденьги.
Александр Мельман: Просто эффект Поклонской появился совсем недавно, действительно, может быть, выскочила она неожиданно, как чертик из табакерки, дальше вопрос, как ее используют в дальнейшем.
Елена Рыковцева: С этими выставками, уже хватало этих Энтео. Это же все было подготовлено.
Александр Мельман: Политика Владимира Мединского в области культуры союзна этим Энтео, этим людям, так или иначе, то есть они чувствовали в себе какое-то единение. Вдруг Владимир Мединский стал играть как-то по-другому.
Елена Рыковцева: Давайте еще один фрагмент посмотрим из их диалога с Дмитрием Быковым.
(Видео смотрите в видеоверсии эфира)
Елена Рыковцева: Они всегда так говорят: везде есть нищие, бедные, везде есть проблемы.
Екатерина Барабаш: А в Америке негров линчуют, в Париже клошары.
Елена Рыковцева: Давайте мы посмотрим опрос, который мы сегодня проводили на московских улицах с вопросом, пойдете ли на "Матильду".
Опрос прохожих
Елена Рыковцева: Замечательные, конечно ответы. Я слышала выступление по радио "Коммерсант" очень серьезное, без шуток, продюсера фильма, который продвигает его, он сказал, что нервов на это уходит, конечно, адвокаты, но мы сэкономили на этом 10 миллионов на рекламу. Огромную сумму он назвал, которую они хотели вложить в рекламную кампанию фильма и решили воздержаться, потому что то, что делает для них Поклонская, – это несравнимо ни с чем. Он говорит, дойти до каждого, достучаться с этим фильмом мы бы так не смогли ни за какие деньги.
Александр Мельман: А дебет с кредетом как сосчитать? Да, это в плюс, они сэкономили на рекламе. В минус, давайте посчитаем, сколько сетей уже отказалось, господин Мамут все это выразил так или иначе. Поэтому плюс на минус, не знаю, даст ли он ноль в этом смысле.
Екатерина Барабаш: Если они откажутся, конечно, они потеряют. В смысле денег, конечно, реклама хорошая. Когда все это началось, я тоже, как и все, думала – какая замечательная реклама. А теперь, я видела Учителя, он, по-моему, вообще на грани инфаркта, он пьет сердечные, хрен с этой рекламой.
Александр Мельман: Сначала можно было позавидовать, какая реклама, а теперь действительно, я согласен, я тоже его видел, он очень тяжело это переживает.
Елена Рыковцева: Что хорошего, такой плюс удивительный для меня, что кинокритики, которые его посмотрели, говорят, что он хороший, этот фильм. Я слышала уже от двоих людей, которых я уважаю, троих даже, что фильм хороший. Я ничего не навязываю никому, но посмотрим.
Екатерина Барабаш: Я слышала другое от людей, которые видели.
Елена Рыковцева: Однозначно, что он не сто процентов плохой – это уж точно, раз есть как минимум три человека, которые сказали, что он хороший. Возвращаемся к судьбе товарища Мединского. Вы как вообще расцениваете его приход на дебаты с Дмитрием Быковым на телеканал "Дождь"? Это не значит, что его увольняют с работы, это не какая-то агония перед отставкой, о которой он знает?
Александр Мельман: Опять мы играем в такую конспирацию. Хорошо, давайте поиграем в конспирацию.
Елена Рыковцева: Конспирология только, не конспирация.
Александр Мельман: Это креатура Дмитрия Медведева – Владимир Мединский. Вы согласны?
Елена Рыковцева: Он его сажал, в хорошем смысле?
Александр Мельман: Канал "Дождь" тоже креатура Медведева, Дмитрий Медведев его фактически открывал. Может быть, это игра каких-то медведевских либеральных сил, публичная какая-то игра. А с другой стороны, может человек просто прийти на канал "Дождь". Не он первый, наверное, не он последний.
Елена Рыковцева: Он путинский – Мединский, с 2012 года. "Гугл" все знает.
Александр Мельман: То, что он человек Медведева, – это известно. Вы считаете, министр Мединский, если он вдруг становится более открытым, если он провозглашает какие-то нормальные вещи, если он приходит на нормальный оппозиционный канал и дебатирует с хорошим писателем – это значит неспроста.
Елена Рыковцева: К отставке – это моя версия. Ему терять уже нечего.
Александр Мельман: Он, безусловно, зависимый человек, но ему дается некая поляна, где он относительно свободен.
Елена Рыковцева: Но он раньше не ходил.
Екатерина Барабаш: Тут речь идет о том, что он открытый очень в меру, он очень зашоренный человек, очень консервативный. Поэтому, конечно, этот приход для него необычен. Это вам может прийти в голову, мне может прийти в голову, даже Лене может прийти в голову куда-то пойти, куда мы раньше не ходили.
Александр Мельман: А он должен спросить разрешения: а можно мне пойти туда?
Екатерина Барабаш: Это необязательно так делается.
Елена Рыковцева: Он как раз не должен разрешение спрашивать.
Александр Мельман: Или он сжигает мосты: а пошло оно все, иду на "Дождь".
Екатерина Барабаш: Раньше он не ходил, теперь решил пойти, определенно, конечно, это какой-то шаг. Это не просто: сегодня захотел так, завтра пойду в "Спокойной ночи, малыши". Какая-то политика в этом есть. Чего его снимать? Он очень удобный.
Елена Рыковцева: Как с министром транспорта вчера – слишком много скандалов, неполное служебное соответствие, если вы не вырулите, мы вас снимем. Если сейчас он не вырулит с "Матильдой", не обеспечит порядок в кинотеатрах, возьмут и снимут.
Екатерина Барабаш: Потом выборы еще. Конечно, он пришел более подготовленный, чем Дмитрий Львович.
Елена Рыковцева: Эту интригу я тяну дальше. Святослав, рассказывайте, что там.
Святослав Леонтьев: С нами все отлично, тут все по-прежнему. Из депутатов пока никто наружу не выходил, видимо, смотрят, не выбегают, им все нравится. Но вышел наружу Алексей Ефимович Учитель. Он сидит за столиком, общается с дамами. В очень плохом настроении Алексей Ефимович. Только к нему какие-то журналисты и блогеры сунулись, он тут же заругался, сказал, что если его будут снимать, он тут же уйдет. Попросил дать ему спокойно посидеть. Видимо, как-то его расстраивает то, что внутри происходит, он с депутатами сидеть там не хочет, а может быть просто плохое настроение у человека, я не знаю. С прессой он общаться не намерен.
Елена Рыковцева: Святослав, я надеюсь, что у вас есть шансы, потому что до того, как вы туда отправились, я точно знаю, что вы договорились, что он после показа выйдет к вам на интервью. Но события развиваются так, что он вышел не после, а во время показа, значит ситуация изменилась, и не факт, что мы получим интервью. Тем не менее, мы ждем.
Александр Мельман: Давайте посочувствуем Учителю, потому что он очень переживает – это видно. Здесь никакого цинизма уже нет, он переживает за судьбу того, что он сделал. Решать будут не какие-то непонятные люди с какой-то непонятной неадекватной девушкой, которая вокруг бегает. То есть очень тяжело человеку, надо ему действительно посочувствовать.
Елена Рыковцева: Я о чем говорила с самого начала. С чего вы решили, что его пришли поддержать? Пришли кости перемыть, фильм перемыть.
Александр Мельман: Мы интуичим, чувствуем.
Екатерина Барабаш: Я думаю, в конечном итоге они скажут: фиг с ним, пусть показывают этот фильм. С другой стороны, кто они такие, чтобы решать? Что они понимают, куда они вообще все лезут?
Александр Мельман: Инициировали господин Говорухин и господин Бортко, они-то понимают. Кстати, они за Алексея Учителя.
Елена Рыковцева: Мы не знаем, кто туда пошел, их 40 человек.
Екатерина Барабаш: Все занимаются какими-то чужими делами.
Елена Рыковцева: У нас разговор посвящен дичи, которая происходит. Вот этот показ, который в Москве никто не видел, кроме тройки-пятерки критиков в Петербурге или те, кто слетал во Владивосток смотреть его, я знаю такого человека Юрия Васильева, журналиста "Ленты.ру", который во Владивосток ездил смотреть.
Александр Мельман: Ему понравилось?
Елена Рыковцева: Да, ему понравилось. Это же совершенно понятно, что дичь, когда депутаты первыми и еще что-то потом будут выносить.
Екатерина Барабаш: И еще будут выносить свое суждение. Они же в этом ничего не понимают.
Елена Рыковцева: Я очень люблю собирать прогнозы, а потом проверить. Ваш прогноз: до конца года доживает ли Мединский в должности министра?
Александр Мельман: Я не знаю. Потому что сейчас действительно такой "губернаторопад". Владимир Путин перед выборами решает показать свою индивидуальность, решает показать свою крутизну. Он показывает народу, что он снимает всесильных губернаторов легко. Дальше кроме губернаторов пойдут какие-то другие чиновники. Возможно те, кто таким образом подвешен, действительно вчера стукнул кулаком по столу по поводу авиакомпании, министр уже тоже должен дрожать. Хотя мы знаем тактику Путина, мы помним, как он ручку просил, которой подписывал, а потом оказалось, что все это сыграно, разыграно в подачу олигархам, чтобы они сохранили свой бизнес. Поэтому там игра может быть в две стороны, что называется. Но то, что пошла тенденция на смену отдельных губернаторов и потом уже отдельных чиновников, я уверен. А уж кто попадет под эту гребенку, я не знаю. Я не знаю, как нужно крутиться министру Мединскому, чтобы остаться. Может быть у него такая же ситуация, как у Алексея Учителя, он сейчас тоже где-то горюет в сторонке. А может быть у него все хорошо, несмотря даже на выступление на телеканале "Дождь". Тем более, я так понял по вашим репликам, он победил.
Екатерина Барабаш: Я почему-то думаю, что он досидит, но это тоже ничего не значит. Я даже не строю никаких прогнозов, просто так думается. Я знаю только, что следующий министр, который придет, он заставит нас Мединского вспоминать добрым словом, мне так кажется.
Александр Мельман: Это интересная мысль.
Екатерина Барабаш: А в общем разницы большой нет, уйдет он или не уйдет, придет кто-то на его место.
Елена Рыковцева: Удовлетворите любопытство Александра, по вашим ощущениям, в этих дебатах, как они складывались и на чьей они стороне?
Екатерина Барабаш: Увы. На мой взгляд, я не до конца досмотрела, потому что это очень тяжко было, морально это очень тяжело. В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань, как это ни странно прозвучит, в данном случае Дмитрий Быков был трепетной ланью, а Мединский был этим конем.
Александр Мельман: И он задавил?
Екатерина Барабаш: Конечно.
Александр Мельман: Интеллектуально?
Екатерина Барабаш: Нет, цифрами, обтекаемыми демагогическими фразами. Тем не то что не придерешься, к ним и не подойдешь даже.
Александр Мельман: Видите, какой опытный демагог, а вы говорите, что он не понимает, что такое цензура.
Екатерина Барабаш: Одно другому не мешает. Быков тоже сказал, что после этих дебатов у него сложилось ощущение, что Мединский все понимает, что он просто заложник. Дмитрий пришел, вооруженный своим знанием, интеллектом, кругозором.
Александр Мельман: И оказалось этого мало.
Екатерина Барабаш: Он не знает фактов, к сожалению, ему нечем ответить, кроме каких-то моральных аспектов, общественных, социально значимых. Он все правильно говорил, но это совершенно две разных фигуры, с ним не так надо разговаривать. И вообще с ним лучше не разговаривать. К нему надо ходить именно таким людям, таким же прожженным бюрократическим волкам, этот слово, он ему десять, этот один факт, а тот ему двадцать в ответ. Он очень много там вещей наговорил, которые не имеют отношения к действительности.
Елена Рыковцева: К сожалению, 1:0 мы бы с Катей отдали.
Екатерина Барабаш: Я, например, снимаю шляпу перед Дмитрием Быковым, потому что идти в логово, в клетку со зверем.
Александр Мельман: Так он был в своем логове, канал "Дождь" – это то, где он выступает постоянно.
Елена Рыковцева: На бюрократическое поле имеется в виду.
Александр Мельман: Можно брать другим и демагога выставлять в негативном свете по-другому.
Екатерина Барабаш: Он на это и понадеялся, он думал его задавить интеллектом, интеллигентностью, мягкостью своей. Но все равно молодец Дмитрий, что пошел туда.
Александр Мельман: Молодец Мединский, что пошел туда.
Елена Рыковцева: Ждем новостей из Государственной думы и из ГУМа одновременно.
