Ниже воспроизводится открытое письмо Ленинградской и Московской трибун, общественно-политических клубов, существовавших в конце 1980-х – начале 90-х гг., написанное более четверти века назад, еще до путча 1991 года: "O КГБ и о нашем будущем".
Это письмо нисколько не утеряло своей злободневности: необходимо лишь заменить в нем некоторые буквы в аббревиатурах на новые. Оно выглядит даже более актуальным, и не потому, что кардинальные пороки политической системы, о которой идет речь в письме, не только не исчезли, но и углубились. Сегодня кажется, что эти пороки было легче преодолеть тогда, чем теперь. За последние два десятилетия авторитаризм власти, закрытость ее политических и общественных акций, подмена настоящего диалога с обществом бутафорией, всесилие полицейских структур и могущество пропагандистского аппарата – все эти признаки, характерные для советского общества со времени его основания, – лишь утвердились и многократно возросли по сравнению с 1990-ми. Постепенным результатом этого стало следующее: власть, с одной стороны, и большая часть самостоятельно думающей части общества, с другой, разделяют с трудом преодолимые разногласия:
- в оценках проводимой властью политики,
- в отношении к давней и недавней истории страны,
- в вопросе о способах выхода из очевидно существующего общественного кризиса.
Неизвестно, сколько людей были бы готовы подписать это письмо, появись оно сегодня. Но подписавшие его тогда, на мой взгляд, представляли наиболее ответственную часть интеллектуальной элиты страны, последователей традиций Андрея Сахарова и, более широко, либеральной русской интеллигенции. Думается все же, что эта традиция не будет утеряна и рано или поздно окажется преобладающей в российском обществе.
Письмо написано в Ленинграде в октябре 1990 года как открытое обращение к Советам разного уровня и подписано сначала некоторыми членами "Ленинградской трибуны", а затем и членами "Московской трибуны". 26 октября письмо опубликовала ленинградская газета "Смена", затем оно несколько раз перепечатывалось (в журнале "Столица" №6(11)1991, в газете "Русская мысль" от 8 февраля 1991 года и в других зарубежных изданиях). Однако вряд ли этот документ получил широкую известность в те годы. Подписи приводятся в соответствии с наиболее полным списком. Текст письма сохранен полностью.
О КГБ И О НАШЕМ БУДУЩЕМ
Обращение к Верховному Совету СССР, Верховным Советам республик, местным Советам, политическим партиям, движениям и всем гражданам.
Комитет государственной безопасности в его нынешнем облике мы рассматриваем как одно из основных препятствий к установлению нормальной атмосферы во внутриполитической жизни страны. В неизменности его статуса кроется неопределенность и даже двусмысленность демократических перемен, неуверенность в их необратимости.
Эта организация по-прежнему остается по существу бесконтрольной, а главное – фактически сохраняет свои прежние позиции и оценки состояния нашего общества.
Официальное осуждение карательной деятельности всех организаций неизменно обрывается на рубеже хрущевской эпохи и никогда не доходит до 50–80-х годов. Между тем именно в это время методы КГБ и партии, заключающиеся в подавлении любыми способами демократических, национальных, религиозных движений и всякой свободы мысли, сложились в тотальную программу, представляющую для общества куда большую опасность, нежели нереальный сегодня террор сталинского типа. До сих пор ни в одном из официальных документов и заявлений нет признания того, что идея полицейского контроля над интеллектуальной и общественной жизнью, слежки за инакомыслящими, преследование за распространение своих убеждений, сами методы контроля за перепиской, подслушивания разговоров, всеобщего доносительства есть преступление против прав человека и общества.
Более того, КГБ и сегодня откровенно декларирует позицию, навязывавшуюся в 70–80-х годах в докладах Ю. Андропова и идеологов его ведомства и состоящую в том, что любое "инакомыслие" подкинуто нам спецслужбами Запада с целью ослабления страны и общества. Чрезвычайно симптоматично, что в самое последнее время множатся попытки работников КГБ оправдать свои действия тем, что они поступали строго по закону и в стиле свойственного тем годам понимания обстановки, а инакомыслящих судили по всем юридическим канонам. Подобные оправдания могла привести охранная служба любого тоталитарного общества, включая нацистский режим. Но эти оправдания не выдерживают критики и по сути дела! В обвинительных заключениях по делам политического характера, сочиненных следователями КГБ, делалась заведомо ложная оценка публицистики, научных и художественных произведений, дневниковых записей, частных писем, в которых содержалась лишь правда о положении в стране и критика общественной системы. Бесспорные факты, содержащиеся в обширной "самиздатовской" литературе, огульно объявлялись клеветой.
Преследование правозащитных движений, действовавших строго в рамках Конституции, не имело под собой никакой правовой основы и само по себе было преступлением. До сих пор нам внушается мысль, что использования психиатрии в политических целях не было, а были-де отдельные эксцессы.
Как и во время ЧК, КГБ фактически совмещал функции следственной и судебной инстанции, так как суды лишь штамповали подготовленные в КГБ и согласованные партаппаратом приговоры.
Мы до сих пор не услышали публичного осуждения руководством страны, органами надзора и тем более руководством КГБ всех этих фактов. Ни разу не была дана моральная и правовая оценка преследований и инсинуаций, провокаций и притеснений, которые были организованы специально созданными отделами КГБ против великих наших сограждан – А. Д. Сахарова и А. И. Солженицына.
Особенно отвратительно выглядят сегодня разглагольствования на тему о заслугах и успехах на поприще борьбы с "антисоветчиками" мракобесов из политической полиции и их приспешников, и мы по-прежнему слышим их по радио, и видим на экранах телевизоров, и читаем их тексты в газетах. И уж совсем безнравственно, когда эти люди заседают в Советах рядом со своими бывшими жертвами как новоизбранные народные депутаты. Подобная демонстрация деморализует людей и вселяет серьезные сомнения в искренности руководителей страны.
Необходимость высокопрофессиональной службы по борьбе с организованной преступностью и шпионажем также ни в коей мере не оправдывает существования КГБ в его нынешнем виде, поскольку груз прошлых преступлений и постоянная неумелость кадрового состава лишают эту организацию и тени нашего доверия.
Нет никаких гарантий, что в случае изменения политической ситуации Комитет не направит свою деятельность в прежнее русло. И дело ни в коей мере не зависит от личных качеств работников КГБ. По самому замыслу своих создателей, ЧК–ОГПУ–НКВД–КГБ не может не быть репрессивной и бесконтрольной организацией, сращенной с верхами партаппарата.
Мы не призываем к уголовному преследованию работников КГБ, но считаем, что все факты злоупотреблений, политических преследований должны стать известными, равно как и подлинная роль "руководящей" партии в их организации. Должна быть произведена полная реабилитация жертв политических репрессий – всех, вплоть до наших дней.
При этом нельзя полагаться лишь на информацию, предоставляемую запоздало прозревшими генералами, равно как и нельзя ограничиться лишь любительскими рассуждениями и домыслами. И тем более нельзя доверять ни так называемой "пресс-службе по связям с общественностью", внезапно появившейся из недр того же КГБ, ни активистам того же ведомства. Многолетнее упорное молчание или ложь о трагедиях, подобных произошедшим в Куропатах, в Катыни или на Левашевской пустоши, свидетельствуют о том, что только отчаянное давление нашей и мировой общественности заставляет КГБ приоткрывать свои страшные тайны.
Мы считаем, что руководством страны должны быть приняты принципиальные решения, суть которых сводится к следующему:
1. Комитет государственной безопасности в его нынешней форме должен быть ликвидирован как организация, игравшая деструктивную роль на протяжении всех десятилетий со дня своего создания.
2. Цели и методы идеологических и связанных с ними отделов КГБ должны быть квалифицированы Верховным Советом СССР как преступные.
3. Вновь создаваемая организация подобного типа должна быть лишена всякой политической и идеологической роли. Ее деятельность должна касаться лишь строго очерченного круга вопросов, законодательно зафиксированного и известного всем гражданам.
4.Архивы ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, включая собранные этой организацией досье на миллионы людей, должны быть рассекречены и общедоступны.
Письмо подписали:
- члены общественно-политического клуба ученых и деятелей культуры "Ленинградская трибуна": А.А.Ансельм, доктор физико-математических наук, О.Б.Божков, социолог, А.М.Вершик, доктор физико-математических наук, Я.А.Гордин, писатель, В.В.Кавторин, писатель, Н.С.Катерли, писатель, Д.В.Лебедев, кандидат биологических наук, В.М.Панеях, доктор исторических наук, Д.И.Раскин, кандидат исторических наук, Б.Н.Стругацкий, писатель, Б.М. Фирсов, доктор философских наук, В.В.Чубинский, доктор исторических наук, М.М.Чулаки, писатель.
- члены общественно-политического клуба ученых и деятелей культуры "Московская трибуна": С.И.Алейникова-Волькенштейн, член бюро, общественный секретарь "Московской трибуны", Л.В.Альтшуллер, доктор физико-математических наук. Ю.Н.Афанасьев, доктор исторических наук, Л.А.Ахеджакова, заслуженная артистка РСФСР, Л.М.Баткин, историк культуры, Я.М.Бергер, доктор исторических наук, Л.М.Богораз, член Хельсинкской группы, М.В.Волькенштейн, член-корреспондент АН СССР, Б.А.Золотухин, юрист, С.А.Ковалев кандидат биологических наук, А.А.Нуйкин, писатель, В.Д.Оскоцкий, писатель, В.Д.Поликарпов, доктор исторических наук, А.И.Приставкин, писатель, В.И.Савицкий, доктор юридических наук, И.А.Чурикова, народная артистка РСФСР, Ю.П.Щекочихин, писатель, С.Ю.Юрский, народный артист СССР.
Анатолий Вершик – математик
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
