В современном мире, как и в сказочном, многое на проверку оказывается совсем не тем, чем кажется, и передовые технологии только усилили эффект, добавив объема виртуальностям. Возможно, человек способен противостоять ментальным угрозам просто потому, что на протяжении многих поколений детям рассказывали или читали сказки, пускай и литературно обработанные, и сюжетно переделанные, однако хранящие космогонический опыт едва ли не всего человечества.
Надо сказать, что традиционные сказочные сюжеты привлекают не только писателей, но и музыкантов. В Москве ансамбль Студия новой музыки и режиссер Алексей Смирнов поставили инструментальный спектакль "Красная шапочка", партитуру к которому написал классик современной музыки, обладатель Золотого венецианского льва 2015 Жорж Апергис.( Ранее детскую оперу с тем же названием сочинил Цезарь Кюи, а опус "Красная Шапочка и Серый Волк" - Сергей Рахманинов). Как рассказал Алексей Смирнов, Жорж Апергис сам расставил текст по партитуре:
- Конечно, когда я начинаю режиссерский разбор, я пытаюсь понять какую-то причинно-следственную связь. И она не очень хорошо работает в сказках. Почему мама послала девочку одну через лес? Это базовый вопрос. Что случилось между Волком и бабушкой? Это же очень любопытно. Если бы я ставил это для взрослых, то это была бы другая история. Самая ключевая сцена - это когда приходит Красная Шапочка к Волку, переодетому бабушкой.
"Красная шапочка" режиссера Алексея Смирнова рассчитана на семейный просмотр, и – на подготовленного, чтобы получить удовольствие от некоторого числа подтекстов – читателя-слушателя-зрителя. Потому что внимательному родителю может показаться, что в одной из сцен Красную Шапочку поглощает Бабушка… Хотя Жорж Апергис и расписал партитуру по тексту Шарля Перро, всем известно, что этот незамысловатый сюжет служит поводом для множества различных трактовок.
Культурные и литературные наслоения дают пищу для размышления взрослым, но вот насколько справляются с адаптивной функцией сказки в мире детей – сказать пока трудно. В раннем возрасте по-прежнему востребованы персонажи-животные – именно потому, что дети общаются со взрослыми на уровне домашних любимцев. Некоторые, правда, полагают, что героями русских сказок чаще становятся герои из звериного мира, тогда как в европейской литературе встречаются все больше дети и принцессы, что, впрочем, легко объясняется приоритетами еще советского времени.
Кроме того, персонажи сказок встречаются не только в сказках – и вряд ли куртуазный Шарль Перро, переодевший Волка в бабушкину одежду, и предостерегавший детишек и девиц от "всяческих мужчин", предполагал, что роль Волка в романе немецкой писательницы Беаты Терезы Ханике "Скажи, Красная Шапочка" исполнит дедушка-педофил.
Трудно сказать, чем руководствуется современная мама, выбирая сборник сказок Шарля Перро или братьев Гримм – воспоминаниями собственного детства или желанием доставить ребенку радость от чтения или красивых иллюстраций. Вряд ли кто из взрослых по доброй воле станет перечитывать сказку про Синюю бороду, и даже, возможно, пролистнет из гуманных побуждений кровавые подробности, читая малышу. Тем не менее, именно эти сказки, по мнению ведущего библиографа отдела детской книги и детских программ Библиотеки иностранной литературы Марии Пономаренко остаются самыми востребованными сегодня.
Куда уходит сказка
Мария Пономаренко,ведущий библиограф отдела детской книги и детских программ Библиотеки иностранной литературы:
- Сказки, как известно, вышли из жизнеполагающих установок общества. Здесь можно вспомнить и теорию Владимира Яковлевича Проппа, которой показал это на русском материале. И, конечно, подтекстов у традиционной сказки очень много, и они совсем не детские. Заметьте, что отсутствующие родители - довольно частый сюжетный поворот. Более того, как мы знаем, если действует мачеха, то это позднейшая интерпретация. И часто все жестокости, которые выпадали на долю ребенка, творили их собственные родители. И уже потом, в новое время, сказки переосмысляются, чтобы немножко дистанцировать происходящее зло.
С другой стороны, надо разделять сказку, скажем, "Красную шапочку", записанную Шарлем Перро, и сам сюжет, гораздо более древний, он существует у разных народов. В случае с Шарлем Перро все предельно просто. Каждая сказка у него сопровождается моралью, а то и несколькими. И он прямо объясняет, что и как. С Красной Шапочкой, может быть, более однозначно, но, например, с Золушкой мораль для современного человека звучит довольно неожиданно. Современные дети, возможно, могли бы подумать, что надо быть трудолюбивой, доброй ко всем. Однако в сказке Шарля Перро мораль звучит следующим образом: будь ты сколь угодно трудолюбив и приветлив, если у тебя нет покровителя в высшем свете, крестной, которая тебе в нужный момент поможет, то тебе весьма тяжело придется в жизни. Ведь Шарль Перро писал при дворе Людовика XIV, и его сборник сказок адресован, прежде всего, придворным. Поэтому старые сюжеты у него переосмыслены в развлекательном, если хотите, духе.
Есть интересная теория, что, если сравнивать поведение Волка в варианте Шарля Перро и в хеппи-энде братьев Гримм, то Волк получается очень разный. У братьев Гримм он такой грубоватый мужлан, который ложится в кровать и, например, храпит. Такого Волк Шарля Перро не мог себе позволить. И его сложная игра с переодеванием - это такая стратегия для пущей интриги, он не просто хочет съесть бабушку и внучку, он хочет еще как-то поиграть со своими жертвами.
отсутствующие родители - частый сюжетный поворот в сказках
Мы с моими коллегами из Исторического музея провели целый цикл занятий, который назывался "История на страницах западноевропейских сказок". И начали как раз с Шарля Перро. Из текстов мы пытались вытянуть приметы времени, а именно - конца XVIII века, когда Шарль Перро записывал свои сюжеты. Если внимательно читать ту же "Золушку", то выясняется, что описание нарядов Золушки и ее сестер - это мода эпохи Людовика XIV. Тыква там тоже не случайно появляется. Она была относительно новым овощем, который завезли веком раньше конкистадоры. И, кстати, режет тыкву крестная фея ножиком с жемчужной ручкой. На самом деле, при внимательном чтении текстов очень много деталей появляется, которые обычно ускользают. С другой стороны, я думаю, что сейчас для современного человека могут быть интересны любые интерпретации. И как раз очень здорово, что традиционные старые сюжеты переосмысляются самым неожиданным образом.
В том-то и важность, может быть, этого наследия, знакомства с ним. Необязательно читать "Анну Каренину", но обязательно знать, что с ней случилось. По нашим наблюдениям, если ребенок не читал сказок (народные сказки, или сказки, обработанные литературно), то потом ему довольно сложно воспринимать сюжеты, которые так или иначе отсылают к этому ставшему традиционно детским чтению. Сейчас этот жанр видоизменяется. Скажем, у нас очень популярна серия про Петсона и Финдуса. Но, по сути, это сказка: там кот говорит, действует наравне с людьми. Однако мы не воспринимаем эту историю как сказочный сюжет, это такая совершенно реалистическая повесть о жизни старика и его котенка. Наверное, сказочный момент уходит в фэнтези, вроде "Гарри Поттера".
Мораль "Красной шапочки"
О страшном
Традиционная сказка, выхолощенная гуманизмом нового времени, превратившим ее в элемент развлечения, утратила часть изначальных смыслов, приобретя взамен новые, зачастую не менее дремучие для современного читателя. Разумеется, можно объяснить, что детей из больших семей, действительно, в голодную пору оставляли умирать в лесу, что таковы были обстоятельства тогдашнего социума, и история про хитроумного Мальчика-с-пальчика, скорее, эхо настоящего большого голода. Правда, в возрасте, когда про это можно с ребенком поговорить, сказки уже не читают.
Другое дело страшные сказки, которых современные родители стараются избегать. После того, как к детям перестали относиться как к маленьким взрослым, и в то же время решили не воспитывать их как животных физическим способом, понадобились иные меры воздействия, чтобы заставить подчиняться. Парадокс заключается в том, что дети, по мнению актрисы детского театра "Снарк" Анны Куненковой любят бояться: "Когда начинаешь их интриговать и пугать – у них возникает чувство, смешанное с восторгом! Вот ты вводишь интригу и просто произносишь слова "страшный сон"… они прижимаются друг к другу в сладостном предвкушении".
Возможно, современный жанр "фэнтези" сегодня занял место настоящей сказки. Именно потому, что его герои (как и обитатели хотя бы греческого Олимпа) живут во вполне понятных обстоятельствах, обладают как неким могуществом, так и человеческими слабостями. А что литературные истории имеют конкретных авторов, не отменяет тот факт, что они стали ответом на запрос - романы Роулинг, например, переведены на 67 языков и экранизированы, не говоря уже о миллионных тиражах. Современные люди, не только дети, хотят и умеют бояться.
Внутри сюжета
Людмила Баранкова, сказкотерапевт:
- Ребенку важно столкнуться с базовыми чувствами – и с чувством страха, и с чувством гнева, опасности. Потому что когда ему потом приснится страшный сон, (а ему обязательно приснится страшный сон), то ему хорошо бы уметь понимать, как это можно назвать. А в сказках он видит пути разрешения, и видит, как реагирует мама.
К тому же многие традиционные сказки изначально писались вообще не для детей, поэтому ребенок часто даже не понимает, о чем сказка. О чем "Курочка Ряба", например? Там целый пласт космогонический! И он детьми бессознательно считывается. Поэтому я сторонница того, чтобы читать детям традиционные сказки.
Ведь если взять фольклорное наследие, то ни один другой жанр не сохранился до наших дней – ни традиционные песни мы с вами не вспомним и не споем сейчас, ни танец народный, который знали наши прабабки никто сейчас не станцует, и так далее и так далее. А традиционные базовые сказки знают все, причем, они имеют сквозные сюжеты, то есть в разных народах бытуют очень похожие. Пряничный человечек – это тот же Колобок. А сквозные сюжеты – это очень сильные сюжеты, там настолько глубокий, настолько сильный посыл, что он не пропадает, хотя идут века, сменяются народы и земли. Значит, в него заложено что-то базовое для всех людей.
сейчас переходное время и пробуются разные сюжеты
Что касается чтения сказок с ребенком, то это только подступ к тому, как познавать мир. Конечно, очень важно, чтобы с ребенком родители и педагоги, с которыми он проводит много времени в детстве, обсуждали какие-то базовые экзистенциальные вопросы. Заметьте, во многих сказках есть три дочери и три сына. И одного ребенка родители любят больше, например, младшую дочку. И большинство родителей пропускают этот момент в сказке, чтобы ребенок не слушал – вот я люблю всех одинаково. А хорошо бы прочитать как есть и обсудить – а бывает и так, бывает по-разному, а в нашей семье иначе. Можно обсуждать, открывая ребенку, каким бывает мир, показывая разные сценарии. И тогда ты будешь замечать это вокруг себя, внутри себя, исчезнет табуированность темы. Если мама называет это вслух, говорит об этом, показывает на иллюстрации, значит, это то, с чем можно справиться.
Очень часто дети откликаются не на конкретную сказку, а на персонажей. Есть герои, которые вызывают гораздо больше чувств, чем какие-то другие. И если говорить про персонажей, то часто для детей до трех лет примерно – это животные. Потому что ребенок себя идентифицирует проще с животным миром. Когда подрастают, к пятилетнему и дошкольному возрасту, то это уже персонажи человеческие – принцессы, рыцари, феи, эльфы и так далее.
А затем идут игры в дочки-матери. Это уже ощущение того, что хочется почувствовать себя хозяином, почувствовать себя мастером какого-то дела. Поэтому, условно, четырехлетним детям хорошо отыграть принцесс, рыцарей, богатырей, им нужно делать картонные мечи, плащи, чтобы они чувствовали себя героями, а девочкам очень важно почувствовать себя принцессами. Если они отыграют это в 4 года, то потом им не нужно будет отыгрывать это всю жизнь во взрослом возрасте.
Заметьте: у разных детей откликаются разные сюжеты. И бывает, что у мамы уже нет сил в пятидесятый раз читать сказку про Аленький цветочек, а дочка все просит! Значит, ей важно прожить этот сюжет. И очень хорошо, если родители умеют это услышать и дают прожить нужный сюжет ребенку максимально, чтобы он не застрял в нем уже во взрослой жизни.
Мне кажется, что сейчас переходное время, границы очень расплывчатые и пробуются разные сюжеты. И в современной литературе, как раньше в сказках, возникают разные варианты того, о чем важно говорить. И что останется из этого как база о нашем времени – узнают потомки. Изнутри, находясь в каком-то сюжете, очень трудно понять, в каком сюжете ты находишься.
Почему Красная Шапочка не узнала волка и зачем нужно пугать детей, рассказывают психолог, сказкотерапевт Людмила Баранкова, театральный режиссер Алексей Смирнов, ведущий библиограф отдела детской книги и детских программ ВГБИЛ Мария Пономаренко и актриса театра "Снарк" Анна Куненкова.
