Первокурсникам Ульяновского института гражданской авиации, чей танец-тверк продолжает набирать просмотры в интернете, наконец определили наказание –"дисциплинарное взыскание в виде выговора в соответствии с законодательством РФ и условиями локальных актов института".
Возможно, в законодательстве действительно не нашлось параграфа, который запрещает молодым людям танцевать в полуголом виде и форменных фуражках, потому что сразу после скандала курсантам вменялось глумление над отраслью, пропаганда ЛГБТ, оскорбление ветеранов и прочее в том же идеологическом духе. По сведениям МК Росавиация предлагала и вовсе уволить и отчислить – танцевавших в клипе студентов и кого-нибудь из руководства УИГА.
Отчислить за исполнение танца и публикацию его в интернете студентов, заметьте, гражданского института – такой призыв мог прозвучать, страшно сказать, в какие времена. Но чего точно тогда не могло случиться – так это огромной волны флешмобов в поддержку курсантов, которые стали делать и публиковать самые разные люди из самых разных регионов страны. Некоторые, правда, предусмотрительно прятали лица, однако удивительно другое – молодые люди не стесняются своего тела, для них этот тверк – вовсе не эротический танец, а танец-поддержка, и хореография в данном случае не имеет значения, важно послание – мы с вами, мы такие как вы, мы против них.
И еще одно важное наблюдение: телесный язык, независимо от профиля обучения, рода занятий, места жительства и социального статуса оказался самым действенным средством коммуникации, даже если речь идет о снятом на телефон видео. Впрочем, историческую память тела также не стоит сбрасывать со счетов, полагет куратор проектов современного танца Культурного Центра ЗИЛ Анастасия Прошутинская:
- Большого поколенческого разрыва я не вижу, мы все более-менее в одном историческом слое находимся. Не так давно у нас был проект "Постсоветское тело в современном танце", и мы пригласили специалиста по телесной терапии Александру Вильвовскую. Она сначала предложила представить свой идеальный свободный танец таким, как мы хотим его видеть внутри себя, а потом просто начала показывать картинки, фотографии с улиц, службы охраны и так далее.
И предложила понаблюдать, насколько мы готовы этот танец продолжить, посмотреть, как телесно мы где-то прижались, как сработала историческая память. Потому что молодые люди, даже если они родились уже после Советского Союза, так или иначе, находятся под большим впечатлением от этой культуры и на уровне визуальном, и на уровне телесном, поскольку воспринимают ее дома в семье, в каких-то других институциях, ежедневно на улице.
С другой стороны, довольно часто молодые хореографы затрагивают экзистенциальные вопросы, для них характеры большие амбициозные проекты вроде триптиха любви, смерти и одиночества: в трех частях на целый вечер. И тогда уже задача куратора (мы всегда приглашаем хореографов чуть старшего поколения – советовать и поддерживать) просто помочь успокоиться и остановиться на какой-то одной важной, но очень простой идее.
Иерархия и танец
Татьяна Гордеева, хореограф, преподаватель Академии русского балета им. А.Я. Вагановой :
- Сегодня в искусстве возникает интересный вопрос о пересечении с другими дисциплинами. И это уже имеет отношение к философии, поскольку очень сильно меняет статус - возникает рефлексия или артикуляция того, что я делаю. И, наверное, для танцовщика это особенно важно, потому что ты работаешь с собственным телом, и невозможно без рефлексии. Это меняет уровень понимания - где я, что я.
современный танец может предложить солидарность, в отличие от балета
И именно поэтому не дает всем покоя уральский тверк - в том смысле, что там современный танец случился именно тогда, когда другие стали его поддерживать. Вот эта тема солидарности, горизонтальный уровень поддержки - именно то, что современный танец может предложить. И в этом генеральное отличие балетной иерархии, выстроенной сверху вниз, от современного танца, где все равно есть развитие коллективности, общего тела, общего сознания.
Я думаю, любой танцовщик заинтересован пропасть во времени. Он должен быть на это способен... Потому что танец - это же необязательно движение. Можно и стоять, и сидеть, но все равно пребывать в танце.
Когда мы организовывали магистратуру в Вагановском училище, идея программы была - собрать лабораторию, некоторую кухню, где люди, которые практикуют современный танец, могли бы проартикулировать свою позицию внутри поля современного искусства. И современный танец сегодня - это зона, внутри которой что-то происходит, но определить что именно - нельзя, поскольку идет развитие, и нет нарратива, финала.
Студентка Центра современного танца Цех Виктория Донец о совершестве и свободе в танце
Тело смотрит на тело
Таисия Рахматулина, управляющая школой Центра современного танца Цех:
- Мне кажется, что современный танцевальный перформанс понятен всем, потому что в нем тело смотрит на тело. Даже если человек просто смотрит на то, как двигается тело, то он уже очень много информации получает. К тому же танец как раз и есть та практика, которая помогает узнать о собственных возможностях, о своих границах – взять хотя бы видео ульяновских курсантов.
Я думаю, дело как раз в том, что есть граница позволенного в движении. Курсанты, которые большую часть времени находятся в жесткой структуре, вынуждены подчиняться правилам, поэтому и танец выбрали такой экспрессивный. А естественный телесный танец, на самом деле, очень сложно заключить в определенную форму, потому что тела у всех разные, разные мысли и особенности.
И хореографы в нашей школе, каждый пользуясь своим методом, рассказывают студентам о том, что есть тело и каковы его возможности. Обычно я всем рекомендую идти на соматические дисциплины, с этого начинается подход к изучению движения через личный опыт. Интерес, с которым молодые люди приходят к нам, бывает самый разный – к эстетическому движению, к форме, к хореографии, к умению красиво двигаться. Но в последнее время молодые люди все больше любопытства проявляют к тому, что такое тело, чему оно может научиться. Когда люди танцуют, это равносильно тому, как если бы они разговаривали друг с другом.
Смена фокуса
Андрей Андрианов, хореограф, перформер, писатель:
- Современный танец - это довольно странное занятие, и достаточно странные люди этим занимаются, поэтому о нем мало что известно. Но современный он именно потому, что происходит в такой форме, которая еще не принята.Он всегда был современный - и 100 лет назад, и сейчас. Все то, что не запланировано, на что люди приходят, не зная, что они там увидят, все это относится к современному.
Мне кажется, современное искусство очень индивидуализированное, ведь постоянно звучит - перформанс, перформанс. А перформанс - это очень индивидуальная форма, там каждый человек находит свой способ выражения. Сейчас и музыка существует в формах, которые вроде бы не считаются музыкой – какой-то шум. А люди приходят и слушают этот шум с большим удовольствием.
"На сцене ничего такого не происходит..."
Я думаю, это связано со сменой фокуса человека в современном обществе. И театр в этом смысле приходит к тому, что зритель, сидя в зале, не теряет ощущения себя, не полностью захвачен тем, что перед ним что-то мелькает, а наоборот… На сцене ничего такого не происходит, но при этом зритель ощущает себя сидящим там. Он возвращается к своим внутренним процессам – мыслительным, философским. То есть его не стараются все время втащить в какую-то историю, которая происходит вовне. Раньше, видимо, в этом была какая-то необходимость. Сейчас, может быть, возникла необходимость оставить человека в покое, дать ему возможность самому домыслить то, что происходит.
Всегда были люди, которым трудно вписаться в общество понятными и уже известными способами, которым, скажем, трудно разговаривать. И они ищут другой способ включиться в этот общественный улей, с помощью движения, например.
возникла необходимость оставить человека в покое
Сегодня мы знаем, что есть зеркальные нейроны. Даже если мы не хотим этого, они считывают информацию о теле другого человека. И если, например, у нас в мозгу не было бы определенных фильтров, мы ощущали бы другого человека как себя. Я бы не знал разницу между своей рукой и чужой, и чувствовал бы ее как свою. Просто мой мозг блокирует эту информацию, чтобы я не "тронулся" немного.
Но вот почему людям нравится смотреть на движение? Это невозможно понять. В танце, мне кажется, меньше всего понятных в этом смысле критериев. Это вам не театр: нет истории, нет сюжета, какой-то конкретной идеи, которую можно выразить в словах. Просто информация от тела к телу передается...
Почему тверк ульяновских курсантов получил широкую поддержку и что сегодня происходит вне пространства традиционной хореографии, рассказывают куратор проектов современного танца Культурного Центра ЗИЛ Анастасия Прошутинская, хореограф, перформер, писатель Андрей Андрианов, управляющая регулярной школой Центра современного танца Цех Таисия Рахматулина, хореограф, преподаватель Академии русского балета им. А.Я. Вагановой Татьяна Гордеева, руководитель театра "Игуан" Нина Гастева и танцевальный критик Аня Козонина.
Ведут программу Тамара Ляленкова и Святослав Элис.
