Программу ведет Кирилл Кобрин . Принимает участие корреспондент Радио Свобода Юрий Багров.
Кирилл Кобрин : Этой ночью в отделении интенсивной терапии в больнице Лондона скончался Александр Литвиненко. По предварительным данным, он был отравлен. Однако медики пока не могут определить ни тип яда, ни точное время и место отравления. Расследованием причин гибели занимается Скотленд-ярд. Как сообщает информационное агентство "Рейтер", после смерти Литвиненко в больнице было зачитано его последнее заявление. В нем бывший сотрудник ФСБ обвинил в своем убийстве президента России Владимира Путина.
Корреспондент Радио Свобода Юрий Багров побеседовал с московским журналистом Акрамом Муртазаевым, который неоднократно встречался с Литвиненко и на основе его интервью с погибшим, вышла книга под названием «Лубянская преступная группировка».
Юрий Багров: Литвиненко обвинил Путина в своем убийстве. После смерти бывшего сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, в больнице было зачитано его последнее заявление. Литвиненко обвинил Владимира Путина в своем убийстве. "Возможно, вам удастся заставить меня молчать, но это молчание будет куплено дорогой ценой. Вы показали себя грубым и беспощадным. Таким каким вас называют самых враждебные критики. Вам может удастся заставить молчать одного человека, но протест со всего мира будет звучать в ваших, мистер Путин, ушах до конца жизни. Пусть Бог простит вам все, что вы сделали", - говорится вот в этой записке, которая прошла по ленте новостей агентства "Рейтер".
Как вы могли бы прокомментировать заявление?
Акрам Муртазаев: Здесь надо посмотреть, когда написана записка. Здесь очень много неясного. Если она написана как бы задолго до этого, то она имеет одну цену. Если она написана непосредственно в дни прохождения болезни, это совершенно другая цена. Тогда можно понять некоторую экзальтированность письма, некоторое такое обвинение. В общем-то, он всегда представлял себе, что является каким-то одним из самых таких приоритетных врагов той организации, из которой он вышел. У него на то были свои основания.
Юрий Багров: А эти основания имели под собой почву? Вы как человек, который с ним разговаривал, который писал книгу, ваше мнение?
Акрам Муртазаев: В принципе, это понятно. Когда он пошел против системы, начались все неприятности в его жизни. Это же очевидно - п первое обвинение, и суд, второе обвинение и суд. В принципе, он совершил побег от организации. Он же не из страны бежал, он побежал из организации, которая занималась какими-то незаконными, на его взгляд, действиями. Вот в чем причина конфликта. А когда он вышел из этой организации, он понимал, что выйти из нее и расстаться так просто нельзя. Ему как бы регулярно напоминали об этом заведением уголовных дел. Там все время предпринимались какие-то шаги юридического характера, как-то послания, которые он получал от своих людей. В любом случае, говорилось о том, что движение к этому направлению идет. Он это чувствовал. Он это понимал. Я не исключаю того, что как бы это нахождение вдали от России, вот эта отдаленность, ностальгия по Родине, ностальгия по работе (ведь он очень хотел работать, он не мог без работы находиться) это как-то делало его восприятие несколько болезненным. Но, тем не менее, нельзя не учитывать то, что угроза со стороны организации существовала.
Юрий Багров: А каково ваше личное впечатление после общения с Александром Литвиненко. Что это за человек, по-вашему?
Акрам Муртазаев: Во-первых, прежде чем согласиться работать с ним, я провел с ним два полноценных дня, при которых мы просто разговаривали. Я хотел представить себе образ человека, с которым надо будет работать. Это было одним из условий моей работы. Потому что мне трудно работать, когда нет какого-то понимания, человеческих подробностей материала, как я называю. После двух дней общения я понял, что, в общем-то, в нем очень много живет такого искреннего человека. Он, на самом деле, очень добрый, очень открытый человек. В нем нет того, что называется подлостью. Я со многим очень не согласен, когда бывшие представители спецслужб, которые сегодня сидят на каких-то должностях, уже не в спецслужбах, а в политических, они комментировали действия какие-то, качества бывшего работника Литвиненко, они говорят о нем снисходительно. За плечами у Саши слишком много опыта работы, слишком много работы в "горячих точках". Поэтому такого отношения к себе он не заслужил. А те люди, которые говорят, они практически не представляют из себя ничего именно в оперативной работе. Поэтому мои симпатии на стороне Саши, они очевидны. Все случившееся для меня - это большая боль. Мне очень трудно привыкнут к мысли, что его нет.
Юрий Багров: Акрам, вы пишете в своей книге после беседы с Александром Литвиненко о том, что он встречался с Владимиром Путиным в 1998 году. Не могли бы вы рассказать, может быть, о тех деталях, которые он поведал, которые вы изложили в своей книге?
Акрам Муртазаев: Дело в том, что делал литературную запись. Мы договорились, что как бы я только записываю то, что является информацией с его слов. Частично ее как бы проверял, но, понимаете, моя задача не состояла в абсолютной достоверности информации. Мы писали какую-то историю его работы в спецслужбах.
Что касается воспоминаний о встрече с Путиным, так он рассказывал эпизод, что когда Путин пришел председателем Комитета ФСБ, то у него как бы на первых порах... Он очень проявлял такую активную заинтересованность в работе. Как-то в разговоре он сказал, что надо бороться с коррупцией решительно. Сегодня это очень популярная тема, она была столь же популярна и в те годы. Тогда Саша сказал - все о ' кэй - и принес оперативную разработанную карту коррупционных связей в высших слоях, политических слоях России. Когда Путин увидел эту карту, он, по словам Саши, изменился в лице и сказал - оставь мне. На этом как бы разговоры о коррупции закончились.
Еще одна такая связь, что как бы увольнение из рядов (насколько я сейчас помню, мне трудно это проверить, надо смотреть), то уволили его из рядов ФСБ именно за подписью Путина, в то время директора ФСБ.
Юрий Багров: Может быть, Александр Литвиненко делился с вами своими планами, что он собирался делать в ближайшее время, может быть, над чем работал, чему собирался посвятить себя в дальнейшем?
Акрам Муртазаев: Наше общение, в основном... Он позвонит по телефону, Интернет. Такого плотного общения не было. Мы где-то 5 лет с ним не виделись. Он часто присылал мне публикации, которые он печатал во многих местах, поскольку он ценил во мне именно журналистские какие-то качества. Он мне присылал, и я ему все время говорил о том, что слишком много пафоса. Он был как человек-новичок в журналистской профессии. В нем иногда пафос забивал профессионала. Это было очень неправильно, о чем я ему постоянно говорил. В основном, речь касалась об этом.
А чтобы о каких-то планах... Его, конечно, безумно расстроила смерть Ани, с которой они были знакомы. Поскольку я с Аней тоже очень много лет проработал. Последние темы наших разговоров - это разговоры об Анне, разговор о том, почему это случилось, как это могло случиться, что нужно как бы предпринимать. Для него это было шоковое событие. После смерти Ани вот эти наши контакты немножко участились.
Юрий Багров: У него были подозрения, что его могут отравить?
Акрам Муртазаев: Трудно сказать, что именно отравить. Но, безусловно, он ощущал угрозу. Но он понимал, что он перед ней, если говорить абсолютно честно, то он перед ней беззащитен. Не надо забывать, что все-таки Саша скорее не какой-то чекист, разведчик, такой опытный и всесторонне подготовленный. Это скорее человек, который занимался тем, чем обычно занимается в других странах, - это полиция. Он боролся с коррупцией, с терроризмом. А в плане чисто профессиональной подготовки такой - разведчик за рубежом, у него не было. Он работал все время на родине. Поэтому у него не было навыков такой самозащиты, хотя он постоянно как бы эту опасность чуял. Он занимался какой-то конспирацией, как-то осторожно передвигался по городу. Но, тем не менее, он же ходил без охраны. Он понимал, что при желании он не является недостижимой мишенью.
Юрий Багров: В некоторых средствах массовой информации прошла версия о том, что Александр Литвиненко собирал информацию, которая бы могла помочь в расследовании гибели Анны Политковской. Вам что-нибудь известно об этом?
Акрам Муртазаев: Это, безусловно. Я думаю, что все, наверное, понимают, человек, который становится не только источником информации, а бывает человек, который является собирателем информации. Он фигура достаточно известная, известная своей близостью к определенным людям, своей близостью к определенным СМИ. Поэтому, я думаю, что кому-то потребовалось донести какую-то информацию, то канал типа Саши он мог использоваться достаточно активно. Я думаю, что на него выходили многие люди, которые сообщали верную или неверную информацию о всяческих подробностях, связанных с убийством Ани Политковской. Я запомнил слова о том, что слишком хорошо он знаком с механикой этого производства, поскольку он работал в отделе таком очень жестком. Он говорил: "Я в принципе знаком со многими, кто мог это сделать". У него такие слова были. А поскольку эти слова прозвучали в информационном плане, то, я думаю, что к нему и начала стекаться какая-то информация. Но сам он в оперативном плане, мне кажется, был лишен большого маневра. Ни обладание агентурной сети, ни какой-то информационной подпиткой, он в принципе был достаточно скован в своих движениях.
