Координатор российского социалистического движения (РСД) в Ижевске 21-летний Дмитрий Морозов рассказал, что на него хотят возбудить дело по статье 205.2 УК РФ (призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма). Единственным основанием для таких действий стали слова в поддержку осужденных по делу “Сети”, которые Дмитрий произнес 22 марта на митинге против обнуления президентских сроков Путина. По словам Дмитрия, таким образом ему мстят за оппозиционную деятельность и пытаются не допустить его участия в выборах в Гордуму Ижевска.
– В апреле в Ижевске возбудили уголовное дело о попытке поджога офиса партии “Единая Россия”, – рассказал Дмитрий Морозов Радио Свобода. – У Тимофея Клабукова, активиста штаба Навального, провели обыск в рамках этого дела. Меня повесткой вызвали в Центр “Э”, потому что подозреваемый по фамилии Калашников якобы сообщил, что состоит в РСД. Статус мой ни в повестке, ни во время допроса мне не объяснили. Юристы, которые ведут это дело, сказали мне, что никто во время допросов мое имя не упоминал. Я думаю, силовики придумали это, чтобы вызвать меня в очередной раз на беседу. Во время разговора они спросили, знаю ли я некого Дмитрия Калашникова, и вручили мне повестку в СК. Я не знаю Калашникова и не имею отношения к поджогу офиса "Единой России". В СК о поджоге и Калашникове меня уже не спрашивали, зато интересовались моим участием в митинге против обнуления президентских сроков Путина. Следователь сказал, что в моем требовании дать свободу незаконно осужденным участникам дела “Сети” он видит публичное оправдание терроризма. Создалось впечатление, что дело о поджоге их больше не интересовало и они переключились на поиски оправдания терроризма в моих словах в защиту участников дела “Сети”.
– Других оснований у следствия для возбуждения дела по статье 205.2 УК РФ нет?
Меня пытаются запугать перед выборами в Гордуму
– Никаких. Я никогда не оправдывал терроризм, и мы не поддерживаем террористическую деятельность. Более того, мы публично осуждали террористические акты. Участников дела “Сети” приговорили к тюремному заключению незаконно. На мой взгляд, в их действиях нет состава преступления по статье об участии в террористическом сообществе. Я в самом деле говорил об этом публично, и от своих слов не отказываюсь. Дело участников “Сети” сфабриковали, а теперь преследуют тех, кто пытается их защитить. Приговоры участникам дела “Сети” вызвали большое общественное возмущение. В их поддержку писали письма и подписывали петиции разные профессиональные сообщества. Обвинять человека, который не согласен с приговором участникам “Сети” и не считает, что их вина доказана, – это полный абсурд. Я считаю, что меня таким образом пытаются запугать перед выборами в Гордуму Ижевска и мстят за все оппозиционные митинги, которые я организовал.
– Сотрудники Центра “Э” и полиции давили на вас раньше?
Они системно преследуют меня, уголовное дело – только один из эпизодов
– Да, каждый месяц в течение нескольких лет. Они системно преследуют меня, уголовное дело – только один из эпизодов. У Центра “Э” давно ко мне претензии, еще с тех пор, как в 2015 году мы создали молодежную левую организацию “Огонек”, позже мы ее переименовали в “Искру” и стали принимать участие в разных митингах. Кроме того, мы инициировали объединение оппозиции. Силовики нас впервые увидели, когда мы вышли на митинг против плохих дорог. Общественники Ижевска потом рассказывали, что “эшники” расспрашивали всех о нас. Чуть позже на первомайской демонстрации силовики поймали нас и устроили допрос. Они “быковали” на нас, думали, наверное, что мы испугаемся. Мы очень сильно бесили “эшников”, несмотря на то что никакой угрозы для власти не представляли. Наверное, они увидели новые молодые лица среди оппозиции и решили нас задавить на корню. Меня с соратниками “эшники” постоянно ловили во время разных митингов, обыскивали прямо на улице, сумки, карманы выворачивали и угрожали.
– Силовики угрожали вам возбуждением уголовного дела?
Когда в сентябре прошлого года Путин приехал в сентябре в Ижевск, меня арестовали и возили весь день по отделениям полиции
– Они говорили, что если захотят, то посадят. Пытались таким образом нас, тогда 17-летних ребят, запугать. Мы, в то время школьники, плохо знали закон и не брали 51-ю статью Конституции. Потом мы поняли, что не обязаны с ними общаться, стали указывать силовикам на то, как они нарушают закон, и “эшники” сменили тон. Силовики предложили мне сотрудничество, как обычно они это делают. Говорили, мол, у нас одна цель, якобы они нужны нам, а мы нужны им. Вот эти все стандартные речевки “эшников”. Их, наверное, обучают, как с нами работать. Каждый второй “эшник” говорит стандартную фразу “ты действуешь настолько, насколько мы тебе позволяем”. Звонили мне в любое время и говорили, что сейчас приедут домой. Показывали так свою власть, мол, могут в любой момент явиться ко мне. Но я с ними сотрудничать не стал и на контакт не шел. Когда я учился в школе, силовики звонили моей классной руководительнице. Я дважды осужден по статье 20.2 КоАП РФ. Когда в Ижевске появились активисты штаба Навального, силовики переключили свое внимание на них. Но после пенсионной реформы мы стали проводить митинги на эту тему, затем мы создали движение против "завода смерти" в городе Камбарка. И на нас снова начали оказывать давление. Ко мне приставили молодого “эшника”, который постоянно приходит ко мне домой, спрашивает родителей “где Дима, куда он пропал”. Этот человек регулярно мне звонит и предлагает поговорить. Я с ним не общаюсь, заблокировал его везде. В телеграме он мне тоже писал, пока я его не заблокировал. Моих соратников, которые не занесли его номер в “черный список”, он просит передать мне сообщения от его имени. Недавно меня пытались отправить в армию, несмотря на медицинский диагноз, который делает меня негодным к воинской службе. Когда в сентябре прошлого года Путин приехал в Ижевск, меня арестовали и возили весь день по отделениям полиции. Во время допроса прибежала женщина из военкомата и на камеру вручила мне повестку. В другой раз мне повестку всучили прямо на митинге. Военкомат долго не принимал документы, придирался к каждой запятой. Они упорно не хотели признавать меня негодным к военной службе, несмотря на серьезное заболевание, которым я страдаю. В результате я с огромным трудом выбил отсрочку, и до осеннего призыва этот вопрос решен. В армию меня сплавить не удалось, решили возбудить уголовное дело.
В армию меня сплавить не удалось, решили возбудить уголовное дело
– Идея обвинить вас в оправдании терроризма за слова в поддержку осужденных участников “Сети” кажется нелепой с юридической точки зрения. Что на эту тему говорит ваш адвокат?
– Он пока не афиширует свою фамилию. Я тоже думаю, что никаких юридических оснований у такого дела нет и быть не может. Но у меня нет иллюзий относительно российской судебной системы. Если дело возбудят, то меня осудят. Если меня осудят даже условно, то я не смогу участвовать в выборах и организовывать митинги. Сейчас из-за карантина мне будет трудно собрать митинг в мою поддержку, многие люди оказались в кризисной ситуации, им не до чужих проблем. Я думают, что местные власти решили воспользоваться пандемией, чтобы наконец как-то меня прижать.
Мысль, что оппозиция придет в Гордуму, невыносима для местных чиновников
– Почему вы думаете, что сможете победить на выборах в Гордуму?
– Полномочия у Гордумы небольшие, но надо с чего-то начинать менять ситуацию. В Ижевске такая ситуация, что места в Гордуме благодаря "умному голосованию" может занять оппозиция. У меня есть соратники, я не один иду в Гордуму от нашего движения. А меня могут выбрать, потому что я заметный оппозиционер. Я организовал большинство протестных акций. Я молодой, энергичный, с незапятнанной репутацией. Я организовывал в Ижевске протесты против пенсионной реформы. Я уверен, что многие жители Ижевска меня поддержат. Они помнят наши акции против “завода смерти”. Пикетчик от нашего движения стоял у Дома правительства целый месяц каждый день с утра до вечера с плакатом против строительства завода по переработке опасного мусора. Все горожане это видели, фоткались с активистом, писали о нашем пикете в местных сообществах в социальных сетях. Наших пикетчиков стали считать городской достопримечательностью. Шутили: вот тут памятник пельменю, здесь памятник крокодилу, а это – пикет против "завода смерти" в Камбарке. Я, как один из главных противников "завода смерти" в Камбарке, могу повести за собой людей. Мы способны на конкретные и решительные действия. Например, в этом году мы перекрыли платный мост, требуя чтобы власть выполнила свое обещание – сделала его бесплатным. Я могу организовать человек 300 волонтеров в свою поддержку. Наверное, такие самопохвалы выглядят тщеславно. Мне неловко себя хвалить, я лишь объясняю, почему власть борется со мной такими способами. Мысль, что оппозиция придет в Гордуму, невыносима для местных чиновников.
– Что вы как потенциальный депутат Гордумы собираетесь предложить жителям?
– Я считаю, что генплан города нельзя менять без согласия горожан. Я бы как депутат поддерживал создание и работу независимых профсоюзов. Мы сейчас только формируем нашу программу и представим ее чуть позже. Сутью программы будет экология и поддержка социальной сферы.
