27 марта, когда у премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона был подтвержден коронавирус, его 48-летнему советнику Доминику Каммингсу позвонила жена – она почувствовала себя нехорошо. Каммингс отправился домой, но затем жене стало лучше, и он вернулся в правительственную резиденцию на Даунинг-стрит, 10. Вечером того же дня Каммингс с женой и 4-летним сыном сели в машину и отправились к родителям Каммингса в Дарем, за 260 миль, – чтобы, в случае если их свалит коронавирус, за ребенком присмотрели родственники.

В стране уже был введен запрет на все "необязательные" передвижения – введен правительством, в котором Каммингс играет ключевую роль.

Когда об этом узнала пресса, разразился скандал – члены правительства призывают оставаться дома, но сами не считают нужным следовать этому, ставя себя выше введенных ими для всех британцев правил.

Каммингс, который всегда находится в тени, был вынужден публично объясниться. Он дал пресс-конференцию в саду правительственной резиденции, явившись в привычной неформальной одежде – свободной рубашке и джинсах – с опозданием на полчаса.

Оправдание поездки через полстраны сводилось к тому, что для родителей маленьких детей карантинный режим делает исключение, позволяя им исходить из интересов ребенка.

Вторая часть обвинений состояла в том, что спустя две недели, 12 апреля, Каммингса видели у замка, местной достопримечательности, в 25 милях от дома его родителей. Каммингс заявил, что пытался проверить, не повлияла ли болезнь на зрение и может ли он водить, а потому поехал по окрестностям, взяв жену и ребенка. Около замка ребенку понадобилось в туалет, семья вышла из машины и какое-то время провела на улице, ответственно не приближаясь к другим людям, – там Каммингса и заметили люди. Так совпало, что 12 апреля у его жены был день рождения.

Каммингса так и не протестировали, поэтому осталось неизвестным, был ли у него коронавирус.

В ответ на вопросы журналистов Каммингс раз за разом отказывался извиниться за свои действия, говоря, что они были рациональны и законны. "Каммингс не сожалеет", – гласили заголовки газет на следующее утро.

Объяснениям Каммингса не поверили, в социальных сетях их высмеяли – особенно проверку зрения у замка. И множество людей выражали недовольство тем, что они в тяжелых жизненных обстоятельствах придерживались правительственных запретов, а всесильный советник Джонсона, участвовавший в их принятии – нет.

Под напором общественности полиция Дарема начала расследование предполагаемого нарушения карантина, опросив видевшего Каммингса человека. Расследование, впрочем, было коротким, чтобы избежать политизации, – само по себе нарушение карантина карается лишь небольшим штрафом.

Отставки Каммингса потребовала оппозиция и еще десятки действующих и бывших депутатов правящей Консервативной партии, они цитировали сотни писем своих избирателей, разгневанных действиями Каммингса и его нежеланием признать себя неправым. В знак протеста в отставку подал один из министров правительства.

Джонсон и другие министры защищали советника, Джонсон заявил, что находит объяснения поездке в замок убедительными – у него, мол, тоже испортилось зрение после болезни. Министр здравоохранения Мэтт Хэнкок пообещал пересмотреть штрафы за нарушение карантина для семей с маленькими детьми – и это вызвало новое возмущение, что правила пересматриваются ради попытки выгородить Каммингса. Генпрокурора Суэллу Браверман, поддержавшую Каммингса, призвали уйти – она по должности надзирает над полицией, расследующей действия советника, и значит, должна оставаться нейтральной.

Сторонники Каммингса заявляют, что это все месть противников Брекзита человеку, который сделал для него невероятно много.

Другая сторона говорит, что Джонсон, отказывающийся уволить советника, боится остаться без своего главного идеолога – при том, что нынешнее правительство, видимо, ведет дело к жесткому Брекзиту 31 декабря 2020 года – под завесой экономического кризиса, вызванного пандемией.

Однако теперь Джонсон – одержавший триумфальную победу на выборах и получивший дополнительную поддержку народа в начале эпидемии (когда люди сплотились вокруг властей), а также волну сочувствия, когда он сам заболел и тяжело перенес коронавирусную инфекцию, – обнаружил, что архитектор его побед превращается в возможную причину грядущего поражения.

Опросы показывают: более двух третей британцев считают, что Каммингс нарушил правила, и почти 60 процентов высказываются за его отставку.

Утверждается, что популярность самого Джонсона за последние дни упала на 5 пунктов – до 37 процентов (а популярность лидера оппозиции лейбориста Кира Стармера выросла на 7 – до 35).

По еще одному опросу оценка деятельности премьера и правительства рухнула на 15–20 процентов, и теперь больше людей не одобряют ее, чем одобряют.

Кто такой Каммингс и почему он так влиятелен

В фильме "Брекзит. Негражданская война" Бенедикт Камбербэтч сыграл Камминса – "серого кардинала", нестандартно мыслящего человека, выигрывающего кампанию нестандартными методами.

В январе 2020 года, после триумфальной победы Джонсона на выборах, открывшей дорогу Брекзиту и переустройству Британии, Каммингс помещает в своем блоге призыв к "weirdos and misfits" – странным людям, не вписывающимся в стандартные рамки, – присылать ему резюме для работы в правительстве. Он ищет исследователей данных и разработчиков компьютерных программ, экономистов и менеджеров, способных разглядеть в научной работе о ранних сигналах критических переходов в термоакустических системах возможность применения в других областях, от финансов до эпидемиологии.

• Один из нанятых wierdos, молодой человек с хорошим образованием, позже со скандалом уволится из-за обнаруженных прессой высказываний евгенического и расистского толка.

Каммингс учился в Оксфорде древней и современной истории (и окончил курс с отличием), но затем его интересы все более смещались к точным наукам – математике, физике, статистическому анализу.

• Статистический анализ, работа с данными сыграли большую роль в неожиданной победе сторонников Брекзита на референдуме 2016 года – и неортодоксальное использование Big Data для того, чтобы дотянуться до колеблющихся и потенциальных избирателей в социальных сетях (подобное затем использовалось в кампании Дональда Трампа в США), повлекло обвинения в нелегальном использовании личных данных и финансировании кампании.

Позже Каммингс написал эссе о необходимости нового типа образования, названного именем Одиссея, – сочетания естественных, социальных и гуманитарных наук, которое позволяет осмыслить сложные системы, увидеть связи между крупнейшими проблемами, стоящими перед человечеством. Твиттер-аккаунт, ассоциируемый с Каммингсом, носит название "Одиссеев проект". И, кстати, Каммингсу нравится опыт советских математических школ.

Эссе позволяет увидеть мотивы Каммингса в яростной борьбе против элиты. Он пишет о сложности мира и о том, что политические лидеры и так называемые эксперты не подготовлены, чтобы понять его.

"Мало кто в парламенте, правительстве или медиа изучал статистику. Они не понимают термины вроде "нормального распределения", что делает невозможным принятие осмысленных решений в отношении вещей, за которые они ответственны. Проблемы вроде "влияние финансовых моделей на кризис 2008 года" или "интеллект и генетика" не могут быть поняты без базовых знаний статистики... Министров выбирают из депутатов парламента, но депутатов парламента избирают не за их способность формулировать подходы, управлять сложными организациями".

Недовольство некомпетентностью политических элит приводит Каммингса к Брекзиту (он участвовал в различных антиевропейских кампаниях с конца 90-х) – и как к пути освободиться от ЕС, и как к возможности радикальных реформ внутри Британии. По его мнению, действия европейской централизованной бюрократии провоцируют ответный радикализм, который, в свою очередь, разрушит свободную торговлю. В эссе, написанном после референдума, он заявляет:

"Здоровые и эффективные системы вроде нашей иммунной системы или британского общего права позволяют постоянно и быстро исправлять ошибки. Нездоровые и неэффективные системы, как ЕС или современные департаменты британского правительства, блокируют исправление ошибок".

Будущее освобожденной Британии Каммингс видел так: управление страной на научной основе, которая позволяет прогнозировать риски и предотвращать потрясения; ограничение иммиграции необразованной рабочей силы и увеличение для высокообразованной, особенно математиков и физиков; государственные ресурсы сосредоточены на технологических прорывах с высокими инвестиционными рисками, но и высокой окупаемостью – гражданский аналог американской DARPA. "Сначала Брекзит, затем ARPA", – гласил, как утверждается, профиль Каммингса в WhatsApp.

Борис Джонсон тоже рисует будущую Британию после выхода из ЕС как страну высоких технологий и принесенного ими процветания.

Референдум

Референдум 2016 года был грандиозной и внезапной победой неортодоксальных подходов. Каммингс невысоко отзывался об аналитических способностях и политической элиты (которую сравнивал с героем Толстого Облонским, меняющим взгляды как шляпы), и избирателей – и искал соответствующие методы.

В эссе он писал о неспособности даже образованных людей вникнуть в суть дискуссии о едином [европейском] рынке. Подобно Облонскому, они рассуждали о референдуме в терминах выбора шляп – "тут две группировки, и я знаю, в какой я".

"Я не знаю ни одного депутата или политического журналиста, который бы понимал единый рынок... Мы пытались сконцентрировать СМИ на более глубоких вопросах, как работает ЕС, однако по большей части потерпели неудачу... Не в наших силах было изменить принципы работы СМИ, но мы обратили их в свою пользу, чтобы хакнуть систему: "хакни платформу, перехвати месседж".

В результате вместо дискуссии о центральных вопросах вроде торговли и экономики, которую никто не мог толком понять, избирателям предложили историю альтернативного лидерства, лозунги "вернуть себе контроль", "тратить наши деньги на наше здравоохранение". Из двух простых историй психологически более притягательным оказалось "голосуй за выход".

В этом месте Каммингс упоминает в эссе Владислава Суркова, "маэстро коммуникации" президента России Владимира Путина – как пример мастера по отвлечению общественного внимания от важных проблем с помощью подобных уловок. (Здесь не нужно делать выводов о пристрастиях, Каммингс тут же пишет о путинском мафиозном правительстве и о неспособности западных либералов осознать Путина не как нормального западного политика, а как мафиозного властителя, выходца из КГБ со взглядами, далекими от либеральных.)

При этом коллега Каммингса как-то сказал, что он готов использовать методы "советской пропаганды" для достижения цели.

Символ кампании Брекзита – красный лондонский автобус с вводящим в заблуждение обещанием использовать 350 миллионов фунтов, направляемых в ЕС, для финансирования NHS, британской системы здравоохранения. Рассказывают, что Каммингс понимал – лозунг вызовет ярость оппонентов, но это было частью плана. В результате цифра 350 миллионов была у всех на устах. "Эффективный и циничный подход, типичный для него", – сказал один из сотрудников той кампании, критично относящийся к Каммингсу.

Каммингс отвергал обвинения в циничности и утверждал, что настаивал на увеличении финансирования NHS после прихода Джонсона к власти. Деньги всегда можно найти, если некомпетентные сотрудники правительства прекратят растрачивать их впустую, писал Каммингс.

На парламентские слушания о распространении ложной информации Каммингс не явился и был обвинен в неуважении к парламенту.

Три года в России

То, что Каммингс цитирует Толстого и поминает Суркова, – не случайность: в середине 90-х он три года провел в России, отправившись туда под влиянием своего оксфордского профессора Нормана Стоуна, изучавшего российскую историю.

Позже, когда Каммингс станет советником британского правительства, оппозиция потребует сведений о его российских связях и об уровне допуска к секретной информации – на фоне сообщений о том, что среди источников финансирования консерваторов есть российские деньги и что они могли быть использованы для финансирования компании за Брекзит. Доклад спецслужб о попытках России влиять на британскую политику правительство Джонсона положило под сукно на неопределенный срок. Лейбористы требовали обнародовать доклад еще до выборов.

Эмили Торнбери, теневой министр иностранных дел, заявила, в частности, что за те три "загадочных года" в России Каммингс, "предположительно", установил связи с влиятельными людьми, включая Суркова. Консерваторы ответили, что Торнбери распространяет теории заговора в кампании очернения.

• Сурков в 1994–1997 годах, когда Каммингс был в России, работал в аппарате правительства консультантом по связям с общественностью, а потом трудился в той же сфере в Роспроме.

The Spectator – близкий консерваторам журнал, где работал редактором Джонсон, принявший на работу будущую жену Каммингса, и где сам будущий советник какое-то время заведовал онлайн-версией издания – опубликовал редкую фотографию молодого Каммингса в России, выбивающего во дворе ковер.

Там же приводились слова Лайама Хэллигана, приславшего журналу фотографию, – журналиста, работавшего тогда в Москве, и автора книги "Чистый Брекзит": "Это была середина 90-х. Я получил факс от Нормана Стоуна о блестящем молодом выпускнике, который хотел приехать в Россию. Я пустил его на диван в своей старой "брежневской" квартире. Следующая вещь, которую я знал, – он занялся инвестиционными бумагами и пытался запустить авиакомпанию".

Авиакомпания – это не принесшая успеха попытка "Самарских авиалиний" установить регулярное сообщение между Самарой и Веной.

Что до инвестиций – агентство ТАСС в начале 2000-х писало об "энергичном 30-летнем Доминике Каммингсе, ведущем разработчике нынешней стратегии партии [тори]": "Выпускник Оксфорда, он в свое время поработал в России, помогая британским инвесторам определиться на нарождающемся огромном рынке. В 1999 году Каммингс присоединился к движению противников евро – "Бизнес за фунт стерлингов". Взгляды на Россию, партнерство с ней в Великобритании, по словам Каммингса, коренным образом меняются".

Хэллиган так описал пришествие иностранцев в Россию в середине 90-х: "Москва реально бурлила тогда. Были все эти молодые ребята с Запада, интересовавшиеся политикой и экономикой в этот удивительный момент после окончания холодной войны. История творилась на глазах, и множество умных людей были вовлечены в это. Тут нет ничего зловещего".

Вопросы лейбористов, впрочем, остались безответными:

• каковы связи Каммингса с оксфордскими учеными, обсуждали ли они возможность работы в поддержку российского посткоммунистического правительства,
• опросили ли Каммингса о цели его трехлетнего пребывания в России, включая связи с людьми из российских политических и разведывательных кругов,
• опросили ли Каммингса об отношениях с группой "Консервативные друзья России".

"Довести Брекзит до конца"

23 июля 2019 года Борис Джонсон был избран лидером правящей консервативной партии и на следующий день стал премьер-министром Великобритании. Его предшественница Тереза Мэй была вынуждена уйти после того, как Джонсон и другие тори проголосовали против ее плана выхода из ЕС.

24 июля Каммингс становится старшим советником Джонсона, фактическим руководителем администрации на Даунинг-стрит.

Руководителем Каммингс, судя по отзывам, был жестким – что не трудно представить, учитывая его отношение к "некомпетентным управленцам" в правительстве. Он скандально уволил советника министра финансов без ведома самого министра Саджида Джавида – а через полгода и сам Джавид ушел в отставку.

Каммингс все контролировал и был вездесущ – "будто око Саурона", отозвался об этом один из бывших министров правительства.

В правительстве было создано ядро из ветеранов кампании времен референдума, лояльных Каммингсу не менее, чем Джонсону.

Задачу вывести Британию из ЕС и тем выполнить волю референдума правительство Джонсона решало необыкновенно жесткой стратегией.

Оно объявило, что Британия выйдет из ЕС вовсе без соглашения, если Брюссель не пойдет на уступки, – несмотря на то, что жесткий Брекзит должен был нанести сильнейший удар по экономике. Понимая, что этот план встретит яростное сопротивление оппозиции и части тори в парламенте, стратеги кабинета во главе с Каммингсом решают приостановить работу парламента на пять недель. Восставшие тори безжалостно изгоняются из партии – хотя всего за полгода до этого Джонсон и другие консерваторы сами саботировали линию партии, голосовав против соглашения Мэй.

План полностью провалился: на улицы вышли сотни тысяч демонстрантов, приостановку работы парламента отменил суд, парламент унизил Джонсона, предписав ему договориться с ЕС, и Джонсон пошел на уступки, о которых Мэй не могла и помыслить, – согласился на отдельные условия Брекзита для Северной Ирландии, то есть в каком-то смысле пожертвовал целостностью страны (пусть правительство и не признало это публично).

Остался последний способ: раз парламент не дает правительству действовать, изменить сам парламент, который тори уже называют противостоящим воле народа.

Выборы Джонсону выиграл лозунг "Довести Брекзит до конца" (Get Brexit done) – по партийной легенде, произнесенный участником одной из излюбленных Каммингсом фокус-групп, с помощью которых он постоянно изучает реальные предпочтения британских избирателей.

Социологи говорили, что это единственный партийный лозунг, который избиратели могли вспомнить во время кампании.

Это был триумф, особенно после полугода непрерывных поражений: за тори проголосовали даже рабочие округа, которые традиционно поддерживали лейбористскую партию, – возможно, тут помогла крайне непопулярная фигура лидера лейбористов Джереми Корбина.

Брекзит был назначен на конец 2020 года.

Коронавирус

Эпидемия о Брекзите заставила забыть.

Британские власти сначала пыталась заигрывать с идеей коллективного иммунитета, откладывая решительный карантин, чтобы часть населения переболела.

12 марта Джонсон выступил с леденящими словами: "Многие семьи преждевременно потеряют любимых" – при этом власти по-прежнему не вводили полномасштабного карантина. Эта констатация при бездействии выглядела холодным расчетом, готовностью правительства пожертвовать людьми (а за холодным расчетом многим виделся Каммингс).

• На злополучной пресс-конференции Каммингс заявил, что СМИ ложно представляют его позицию по эпидемии и что он предупреждал об опасности коронавирусов в блоге еще год назад. В блоге Каммингса нашли единственное упоминание коронавирусов – в посте об опасности утечки патогенов из биолабораторий, но тут же выяснилось, что абзац про коронавирусы был вставлен только этой весной. Очевидная манипуляция лишь усилила отрицательное впечатление от пресс-конференции.

Спустя две недели, во второй половине марта, курс правительства резко поменялся, был введен жесткий карантин с запретом покидать дома без крайней необходимости. Однако возможным следствием промедления стало то, что Британия сейчас на втором месте в мире по количеству смертей от коронавируса, уступая только США.

Причиной изменения подхода стал, возможно, доклад Имперского колледжа о том, что отсутствие карантина приведет к десяткам тысяч смертей, которых можно избежать. Или, возможно, социологические исследования показали правительству, что общественное мнение – за карантин (в Британии ограничения, идея "жизни важнее экономики" до последнего времени пользовались подавляющей поддержкой).

К этому моменту Каммингс действительно выступал за карантин, утверждали источники "Гардиан", он участвовал во встрече экспертов-эпидемиологов и высказывался за введение жестких мер (хотя на подобных встречах чиновники не должны присутствовать и тем более оказывать давление).

Какой бы ни была его позиция по карантину, его поездка все перечеркнула. Полиция сообщает теперь о нарушителях карантина, которые в ответ на замечания полицейских отвечают: "Если это в порядке для Каммингса, то в порядке и для нас", "Похоже, одни правила для нас, другие – для людей с Даунинг-стрит".

На твит Хэнкока о введении программы "Тестируй и отслеживай": "Если вам сказали самоизолироваться, исполните гражданский долг и оставайтесь дома, вместе мы победим коронавирус" – актер и писатель Стивен Фрай ответил: "Вы нам говорите о гражданском долге? Вы?"

Прогнозирование будущего

После возвращения из России Каммингс, по большей части, работал с консерваторами, но членом партии никогда не являлся. "Я не тори, либертарианец, "популист" или что-то еще. Я занимаюсь проектами, которые считаю стоящими", – описывал он свои политические взгляды.

Говоря о будущем Британии после Брекзита, Каммингс заметил, что она должна подать пример демократического либерального самоуправления.

Однако "Экономист" как-то описал Британию Каммингса как "меритократический технополис", а царство технического прогресса, которым управляют наиболее умные люди, – не самое демократическое устройство государства, трудности начинаются уже с выбора критерия "умных людей". Возможно, поэтому так мало известно историй успешных меритократий.

Либеральная демократия подразумевает равенство каждого каждому, а "умные люди" жаждут признания их исключительности "обычными людьми". Каммингс на пресс-конференции отказался признать себя неправым, приводя рациональные доводы, среди которых: он старался как можно быстрее вернуться к работе в правительство, чтобы решить важные проблемы ради тех самих людей, которые предъявляют ему претензии. Рационально – не тратить его время на медийный скандал и дать ему приносить пользу.

Когда-то он и его товарищи по кампании за Брекзит были аутсайдерами, которые бросали вызов системе и готовы были рисковать, использовать все возможности – и победили. Теперь вчерашние аутсайдеры занимают помещение на Даунинг-стрит, они сами – элита, истеблишмент.