Программу ведет Татьяна Валович. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская. Гость студии - управляющий директор компании "Городской центр Экспертиз-Север" по технической диагностике Александр Калухин.

Татьяна Валович: В 2007 году петербуржцев ждет не только очередное повышение тарифов на обслуживание лифтов, но и принятие поправок к закону, в соответствие с которыми платить за пользование лифтом обяжут жителей первых и вторых этажей. При этом лифты в городе - самые старые и изношенные по сравнению с остальными российскими городами. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.

Татьяна Вольтская: Лифты находятся в плачевном состоянии по всей России - почти треть из них отработала свой срок. За последние два года из-за неисправности лифтов пострадало 19 человек, 9 из них погибли. Результаты расследования, проведенного Ростехнадзором, показали, что главная причина аварий - это плохое обслуживание и ремонт, нарушение производственных инструкций, низкая квалификация обслуживающего персонала, неисправность электрических блокировок и автоматических замков дверей шахты. Из 27 тысяч петербургских лифтов замены или реконструкции требует половина. Ежегодно ремонтируется по 400-500 лифтов, а из строя выходит 1200, поэтому городу необходима целевая программа по реконструкции и замене изношенных лифтов. Почему ее никак не могут принять, кто виноват и что делать - об этом - президент группы компаний «Городской центр экспертиз» Александр Москаленко.

Александр Москаленко: Надзора за этим делом нет правильного. Не надзорные органы здесь виноваты, владелец. Существуют законы промышленной безопасности, которые перечисляют опасные производственные объекты. Лифт, как и всякий грузоподъемный механизм, является опасным объектом. Отвечает за его безопасную эксплуатацию владелец. Кто собственник львиной доли жилищного фонда в городе у нас? Город и есть. Вот вам ответственность. Поэтмоу в вновь строящихся домах, где создаются ТСЖ, более-менее эта проблема, видимо, будет решена, потому что новые лифты. Проблема не в том, что лифты надо менять, а в том, что их нужно постянно контролировать, проводить плановые ремонты эксплуатационные, которые недороги. Но если мы на протяжении 50 лет этого не делали... Мы стали на ходу генерировать формы финансирования этого проекта. Это может быть целевая городская программа, это можно передавать в концессию каким-то компаниям, которые лифты производят, с тем, чтобы они лифты производили, а потом зарабатывали на их эксплуатации.

Татьяна Вольтская: Подсчеты показывают, что эксплуатация лифтов приносит очень большую прибыль, и эксперты полагают, что именно в этом кроется причина, почему городские власти не спешат отдавать лифтовый парк компаниям, производящим лифты и способным содержать их в порядке. Вместо этого предполагается пойти простым и привычным путем - теперь за лифт должны будут платить жители первых и вторых этажей, ранее от этой платы освобожденные.

Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях управляющий директор компании "Городской центр Экспертиз-Север" по технической диагностике Александр Калухин, с которым мы поговорим не только о состоянии лифтового хозяйства, но и других аспектах технической безопасности, эксплуатации здания.

Александр Владимирович, доброе утро.

Александр Калухин: Здравствуйте.

Татьяна Валович: Александр Владимирович, как вы считаете, почему сложилась такая ситуация, что в Петербурге именно лифтовое хозяйство по сравнению с остальными российскими городами такое ужасное? Или это опять преувеличивают журналисты?

Александр Калухин: Журналисты не преувеличивают. Действительно состояние лифтового хозяйства ужасное, но не только в Петербурге, а вообще по городам и весям всей Российской Федерации, к сожалению. В Москве такое же состояние, в Нижнем Новгороде - во всех крупных городах, где есть дома с лифтами.

Татьяна Валович: Я знаю, что "Городской центр экспертиз" даже готовил какую-то статистику по авариям и происшествиям в городах России.

Александр Калухин: Да, действительно. С одной стороны, хорошо, что аварий и происшествий не так много, если брать в абсолютном значении.

Татьяна Валович: Но это средняя температура по больницам, как говорится.

Александр Калухин: Да, да. Но даже те несколько десятков жертв, которые случились, это все равно очень много. Не должно быть. Самое главное предотвратить то, что может произойти. А в скором времени (хочется сплюнуть три раза через плечо) может наступить такая ситуация, когда лифты просто начнут падать, рушатся, и тогда жертвы будут исчисляться десятками, а может быть даже и сотнями.

Татьяна Валович: Скажите мне, как не эксперту, просто человеку, который пользуется лифтом. Лифт, понятно, это технический объект повышенной опасности. Наверняка должны закладываться уже на стадии разработок какие-то безопасные меры для того, чтобы ничего не произошло, даже если трос оборвется, то какие-то, насколько я знаю, существуют уловители, чтобы не произошло. В этом смысле что с лифтами? Я, конечно, не хочу пугать горожан ни в коем случае, но нужно, наверное, знать и смотреть правде в глаза.

Александр Калухин: Действительно предусматривается техническими условиями разработка лифтов, раньше, во всяком случае, это было и сейчас это есть - техника безопасностью. И улавливатели, и достаточно серьезное резервирование тех же самых тросов, на которые они подвешены. Но это полдела. На самом деле все эти устройства есть и они работают. Но они тоже выходят из строя. Средняя продолжительность службы лифта 25 лет. Если 25 лет не проверять и не ремонтировать эти же самые устройства, то все равно все выходит из строя, эти же самые улавливатели, эти же самые тросы, они изнашиваются, лопаются, из-за этого происходит авария. Самая главная проблема - поддерживать лифты в работопригодном и в безопасном состоянии.

Татьяна Валович: Сейчас что происходит? Всех просят объединиться в ТСЖ. Если мы говорим о пассажирских лифтах, это самый большой парк, наверное, конечно в жилых домах, то вся ответственность ложится, например, на руководство ТСЖ. Знают ли они, есть ли какие-то нормативные документы, как обращаться к тем эксплуатационным службам, кто должен и в какой срок обязательно проверять, чтобы, не дай бог, не произошло несчастья?

Александр Калухин: Все нормативные документы разработаны очень давно, они обновляются периодически. Проблема, опять-таки, не в нормативной документации, она есть. Есть и руководящие документации, есть и правила безопасности, где все предписывается: срок эксплуатации лифтов, как их проверять, как их обслуживать, периодичность обслуживания, периодичность технического обследования, периодичность проведения экспертизы промышленной безопасности и так далее.

Татьяна Валович: Другое дело, как все это выполняется.

Александр Калухин: Другое дело, как все это выполняется. При желании нормальный, законопослушный и ответственный собственник, будем надеяться, что в лице руководителя ТСЖ мы таких в скором времени увидим, он сможет нормально все это дело организовать, безопасную эксплуатацию лифта и лифт будет хороший, новый, безопасный и исправный.

Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы сказать по поводу того, что сейчас творится с этими лифтами, с ЖКХ, то, что все у нас рушится, все, что у нас выходит из строя. Это неудивительно и нечего это чем-то объяснять. Пусть ваш собеседник ответит, где готовятся кадры, которые обслуживают ЖКХ.

Татьяна Валович: Лифтовое хозяйство. Понятен ваш вопрос. Как раз мы и не пытаемся объяснить, почему же все разрушилось, мы пытаемся говорить о том, как избежать критической ситуации. Кадры, они есть вообще? Кто будет ремонтировать, отслеживать?

Александр Калухин: Конечно, есть, даже сейчас есть. Если вы обратите внимание, на каждом лифте до сих пор висят таблички "техническое обслуживание лифта ведет Лифтстройреммонтаж номер такой-то" или немножко по-другому называться, РСУ или РМУ, ремонто-монтажное управление. Везде висят. И они до сих пор работают. И они до сих пор ходят и проверяют. Я сам вызывал, да и многие из нас вызывали, когда застревали в лифтах. Люди приходят, это техники, они достаточно подготовленные люди, они могут действительно вызволить человека из лифта. Это все, что они сейчас, в общем-то, делают. Когда задаешь им вопрос, почему же лифт в таком плачевном состоянии, ответ очень простой: мы только обслуживаем лифты, платить за их обновление, за техническую реконструкцию должны собственники, то есть город, а денег город не выделяет.

Татьяна Валович: Несмотря на то, что и программа объявлена.

Александр Калухин: И программа объявлена, и все. Правда, город не скрывает, что программа, которая объявлена, она только десятую часть лифтов в год может обслуживать, тех, которые выходят из строя и нуждаются в реконструкции.

Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Пожалуйста.

Слушатель: В советское время определенный процент квартплаты перечислялся на капитальный ремонт, была такая статья.

Татьяна Валович: И сейчас такая есть.

Слушатель: И сейчас такая есть. После того, как мы выберем управляющую компанию, те деньги, которые жильцы дома перечисляли (вот мы с 1988 года приехали сюда, я предполагаю, что часть нашей квартплаты тоже шла на эту статью), мы организовываем сами управляющие компании, мы можем изъять эти деньги, чтобы отремонтировать? У нас уже возникли проблемы.

Татьяна Валович: К сожалению, я и мой гость не сможем ответить на этот вопрос, потому что гость не является экспертом именно в области финансов, как регулировать потоки и как изъять те деньги действительно, которые были накоплены. Единственное, если ЖСК, они еще как-то могут на это повлиять, и то я сомневаюсь, конечно. В этом плане стоит очень больной вопрос: одно дело, когда ТСЖ организуется при строительстве нового дома, там поставлено новое оборудование. А вот как только просят, возьмите на себя, а граждане говорят, хотя бы отремонтируйте то же лифтовое оборудование, ведь это неподъемно. Наверное, заменить один лифт - это около миллиона рублей стоит.

Александр Калухин: Да, стоимость приблизительно такая. Замена лифта, это работа, оборудование, где-то от миллиона до полутора.

Татьяна Валович: А ремонтировать, насколько я знаю, старые, еще советского образца лифты, то деталей даже, по-моему, не производится таких.

Александр Калухин: Производится, но, конечно, уже будет проблема найти.

Татьяна Валович: То есть стоит именно замена.

Александр Калухин: Да и стоит ли ремонтировать старые, устаревшие лифты, старого образца и уже не соответствующие новым требованиям технической безопасности? Наверное, не стоит. Наверное, стоит все-таки заменить сначала лифты на более современные, более новые. Я не говорю о старых домах, ОТиЗ, но хотя бы на приличные лифты нашего производства сначала надо заменить, а потом уже говорить об их обслуживании.

Татьяна Валович: Раз уж зашла речь об ОТиЗ, кто занимает сейчас большую часть на рынке лифтового оборудования российские или иностранные компании?

Александр Калухин: Сейчас, конечно, пока российские. Конечно, российские.

Татьяна Валович: К нам дозвонился слушатель. Пожалуйста, мы слушаем ваш вопрос.

Слушатель: Доброе утро. Я с содроганием вхожу в лифт, когда это приходиться. Меня вот что удивляет. В каждом доме есть эти вандалы, это одни и те же люди, обычно их жильцы знают, даже один человек гадит на 9 этажей, все его прекрасно знают. По-моему, пока не будут отлавливать этих гопников, я думаю, такие у нас будут и лифты, ничего не изменится.

Татьяна Валович: Это о гражданской ответственности каждого человека. Безусловно, должны быть какие-то механизмы. Но как воздействовать, как регулировать? Обращаться в правоохранительные органы только с тем, чтобы разобрались, которые и так каждого человека, который сейчас начинает обращаться в правоохранительные органы, называют кляузниками и применяют против них. Это действительно очень большая проблема.

Александр Владимирович, а какой самый старый лифт, до сих пор работающий в Петербурге?

Александр Калухин: Нет, к сожалению, не знаю, точно не могу сказать. Но я знаю, что есть лифты, которые были привезены после Второй мировой войны и установлены в некоторых домах, то есть это немецкие лифты, и они до сих пор работают, причем работают неплохо.

Татьяна Валович: Если брать проблему строительства новых высотных зданий, понятно, что там, наверное, устанавливаются современные лифты. Насколько их эксплуатация безопасна уже при закладывании в проект?

Александр Калухин: Новые ГОСТы подразумевают повышенную безопасность лифтов. Действительно сейчас достаточно строго относятся к проектированию при строительстве новых лифтов именно к безопасности и к надежности эксплуатации. Срок эксплуатации, правда, остается такой же - 25 лет у большинства проектов лифтов. Каждый год они должны проходить техническое освидетельствование независимой экспертной организацией и через каждые 25 лет проходить экспертизу промышленной безопасности.

Татьяна Валович: В начале ноября руководитель Ростехнадзора Константин Пуликовский тоже заявил, что лифтовое хозяйство в кризисе и одним из способов выхода из этого кризиса - передать эксплуатацию лифтов в частные руки. С одной стороны, конкуренция должна быть. Но она, наверное, и бывает, например, при заключении тендеров, если это уже ТСЖ на обслуживание. С другой стороны, чем это опасно?

Александр Калухин: Я бы не сказал, что это опасно, передать лифты в частные руки. Те же самые экспертные компании независимые, которые проводят экспертизу, это все частные компании. Наша компания, которую я представляю, это тоже частная компания, это ООО "Городской центр Экспертиз". Мы даем заключение о состоянии лифтов в том числе.

Татьяна Валович: А сколько стоит сделать такую экспертизу? Если жители дома или, скажем, ЖСК боятся уже, могут вас пригласить?

Александр Калухин: Конечно, могут. Вообще техническое освидетельствование лифта, которое должно проводиться каждый год, стоит всего 5-7 тысяч рублей. Но это не ремонт, это просто эксперт приходит, в течение суток-двое он проверяет состояние лифта специальными приборами и дает свое заключение, что он неисправен или исправен и может еще работать какое-то время, или указывает на те недостатки, которые срочно необходимо устранить. Если он обнаруживает, что лифт в аварийном состоянии, он обязан сообщить в Ростехнадзор и в эксплуатирующую организацию о прекращении эксплуатации лифта. Если эксплуатирующая организация не прекратит, то может быть возбуждено уголовное дело.

Татьяна Валович: Итак, возвращаясь к вопросу о частных компаниях. Тогда, наверное, встает цена вопроса для жителей.

Александр Калухин: Безусловно. На самом деле на Западе во многих странах частные компании рвутся за право эксплуатировать лифтовое хозяйство. Почему у нас это не происходит? Может быть и происходит, может быть и обращаются в компании, может быть и не только наши, может быть, те же самые западные по эксплуатации лифтов, но ответа пока нет. Вопрос, наверное, очевиден. Действительно, отчисления, которые каждый из нас делает за эксплуатацию лифтов, обязательно каждый человек в своей квитанции платит от 50 до 100 и выше рублей за лифты.

Татьяна Валович: То есть это лакомый кусочек. С одной стороны, город и государство и не пускает частный бизнес туда, не хочет потерять эти деньги. С другой стороны, ничего не делает.

Александр Калухин: Ничего не делает, потому что, скорее всего, происходит нецелевое расходование средств. Потому что действительно накапливаются на капремонт зданий, на эксплуатацию и на ремонт лифта тоже накапливаются эти деньги. И где они? Если бы все эти деньги на целевой счет на эксплуатацию лифта откладывались, можно было бы везде сейчас заменить на новые лифты в любом подъезде, всех денег бы хватило. Скорее всего, эти деньги были израсходованы не по назначению. И сейчас город конечно немножко лукавит, когда говорит, что первые и вторые этажи будут платить, тогда у нас появятся деньги. Не появятся деньги. Для того, чтобы сейчас нормально наладить, нужно заменить большинство лифтов города, а потом наладить их нормальную эксплуатацию. Заменить город сейчас не способен, это большие деньги. Заменить способны частные инвесторы, пусть даже несколько, но, опять-таки, город не хочет отдавать даже те отчисления, которые сейчас платит каждый человек.

Татьяна Валович: То есть такая собака на сене.

Александр Калухин: Такая собака на сене получается. Добрая воля должна быть.

Татьяна Валович: Чего ни в коем случае нельзя делать в лифте, с лифтом, с точки зрения безопасности, прежде всего?

Александр Калухин: Так и хочется ответить, не надо ездить.

Татьяна Валович: Мы же понимаем, что этот ответ никого не устроит, особенных пожилых наших горожан.

Александр Калухин: Все очень просто. Выполняйте инструкцию, которая на стенке лифта прикреплена, там все четко написано: вызвали лифт, зашли, нажали. Если вдруг случилась внештатная ситуация, то есть вы застряли, ни в коем случае не предпринимайте попыток самостоятельно вылезьте из лифта. Это чревато несчастным случаем и большинство несчастных случаев со смертельным исходом или с тяжкими последствиями происходило именно при попытках людей самостоятельно выбраться из лифта.

Татьяна Валович: А если нет какой-то оперативной связи? Ни во всех сейчас лифтах есть связь с диспетчером

Александр Калухин: К сожалению, да, если кнопка даже осталась каким-то чудом, то она не работает, скорее всего.

Татьяна Валович: Это только сидеть и ждать.

Александр Калухин: Сидеть и ждать, кричать, может быть стучать, звать. Потому не приведет ни к чему хорошему, это один шанс из тысячи, что человек сможет выбраться из лифта в том состоянии, в котором он находился, туда зашел.

Татьяна Валович: Но ведь кроме лифтового оборудования, лифтов, существует масса других проблем в городе с безопасностью. Как вы оцениваете то, что не следит или не успевает город отслеживать? У нас обрушения балконов, какие-то другие моменты, те же самые газопроводы находятся, по-моему, в таком же критическом состоянии.

Александр Калухин: Да, к сожалению, все это так, это все длительное время накапливалось, длительное время никто за этим не следил, и сейчас мы пожинаем плоды. Это и содержание зданий, это и фасады, которые обрушаются, это и балконы. Несколько лет назад, помните, они, как сговорились, все начали сыпаться и на Петроградке, и на Васильевском острове, и в центре.

Татьяна Валович: Месяц назад в Московском районе опять произошло очередное обрушение.

Александр Калухин: Да, тоже бывают со смертельными исходами, человек выходит на балкон, тот падает или наоборот, лепнина отвалилась и попала по голове. Это действительно должна быть целевая программа, требующая неимоверно больших средств, действительно неимоверно больших средств. Я понимаю, что, может быть, у города таких средств нет. Но в то же время, как это повлияет на инфляцию, если мы того же самого стабилизационного фонда средства направим на это: на дороги, на содержание зданий, на лифты. Есть, в принципе, деньги, мы зарабатываем.

Татьяна Валович: Единственное - нет, наверное, политической воли распределить.

Александр Калухин: Очевидно, да. Потому что проблема решаема, надо обследовать все здания, надо посмотреть, надо обследовать все лифты, обследовать все технические устройства, составить программу адресную на несколько лет по замене, по реконструкции. Ничего сверхъестественного делать не надо.

Татьяна Валович: Просто нужно честно работать. У нас есть звонок. Пожалуйста.

Слушатель: Доброе утро. Владимир, Ставрополь. Мы въехали три года назад в новый дом. Лифт барахлил постоянно, он месяцами не работал, сейчас он регулярно выходит из строя. У меня в связи с этим несколько вопросов. Во-первых, гарантийный срок лифта? Во-вторых, как определить, что лифт некондиционен? Как определить, что можно, допустим, вернуть его производителю, можно ли вернуть производителю, если он действительно не годен к эксплуатации? И имеет ли ТСЖ право собирать деньги на ремонт лифта, мы же платим регулярно. Большое спасибо за ответ.

Татьяна Валович: По порядку. О гарантийном сроке мы вообще уже говорили, что это 25 лет.

Александр Калухин: Это не гарантийный срок, это срок эксплуатации. А гарантийный срок, это в паспорте должно быть написано, несколько лет, может быть, от двух до трех лет. Это когда бесплатный ремонт как раз и когда можно заменить. Тогда сразу ответ, что определить поставлено, качественный или некачественный лифт, очень просто. Так как эксплуатирующая организация, очевидно, пытается наладить просто лифт, который есть, то есть Лифтреммонтаж, который эксплуатирует, то надо привлечь независимую экспертную организацию, имеющую лицензию на экспертизу, промышленную безопасность и техническое устройство. Посмотреть в Интернете, посмотреть в адресной книге, наверняка на Ставрополье тоже есть такие экспертные организации, пригласить и они сделают экспертизу промышленной безопасности этого лифта. Там будет заключение, почему он сломался, исправлен он или нет, и на основании этого заключения можно будет давать рекламацию на завод-изготовитель, вплоть до замены или же через суд добиться того, что вам вернут деньги. Потому что это ТСЖ уже, ТСЖ платит за эксплуатацию лифта.

Татьяна Валович: Надо отметить, что лифт является вашей общей долевой собственностью по новому закону, который начал действовать в Российской Федерации. Я еще хочу отметить, с 1 января 2007 года как раз государство снимает с себя все обязанности за восстановление, за ремонт аварийного жилья и за ремонт аварийных лифтов, поэтому тут, конечно, очень большая проблема возникает, кто же будет все это делать и опять ложится это не плечи граждан. Скажите, пожалуйста, в вашей практике были такие случаи, что, скажем, для минимизации своих расходов строители используют и ставят в новые дома уже какие-то б/у лифты. Вообще это допустим?

Александр Калухин: Нет, конечно, недопустимо. Теоретически это недопустимо. Потому что принимается жилье государственной комиссией. Так вот теоретически это недопустимо. То есть, есть все нормативные акты, которые не позволяют произойти подобному. А практически, конечно, это бывает, потому что все зависит людей.

Татьяна Валович: То есть взяли, подписали, договорились.

Александр Калухин: Договорились, заплатили, поставили старый лифт или вообще не поставили, или вообще он не работает. Все мы, опять-таки, знаем, как в новых домах запускаются лифты: все уже въехали, а чтобы запустить лифт и поднять на 15 этаж свою мебель, надо заплатить лифтеру по 300 рублей за каждый подъем и то, если он захочет. А официально лифт уже принят, он должен принять.

Татьяна Валович: На ваш взгляд, какая сторона, скажем, безопасности эксплуатации зданий больше всего сейчас должна беспокоить: энергообеспечение, газовое хозяйство, что?

Александр Калухин: Если говорить о зданиях и выделить самое главное, то это, конечно, состояние несущих конструкций зданий, старого фонда. Это наиболее сейчас опасная ситуация. Вот здесь наш город отличается от всех остальных, если возвращаться к вашему предыдущему вопросу. У нас очень много старых зданий, построенных еще 100, 150, 200, 250 лет назад, у которых несущие конструкции были во многом деревянные. Город наш сам стоит не не на фундаментах, а на специальных сваях, короче, на деревянных настилах. Поэтому подвержены движению наши дома. Зависит очень безопасность зданий от их состояния. Состояние, к сожалению, сейчас не очень хорошее, это мягко говоря.

Татьяна Валович: Сейчас очень многие здания невысокие, пятиэтажные, например, начинают достраиваться. Насколько это опасно и какая должна быть тогда экспертиза проведена?

Александр Калухин: Опять-таки, процедура достаточно серьезная проектирования допуска к надстройке. Это очень тяжело - получить разрешение на надстройку. Это серьезное проектирование, это анализ грунтов, это расчет нагрузок и так далее. То есть теоретически делается все правильно.

Татьяна Валович: Однако такие дома я видела, и у меня сразу возникает вопрос: как же были проведены все эти экспертизы и насколько это безопасно потом будет для эксплуатации? Кстати, возникает вопрос и с другим. Мы наблюдаем в России такую проблему, что новые дома, новые конструкции и сооружения, которые возводятся, начинают рушиться буквально через 2-3 года. То есть нет специалистов сейчас, которые бы могли оценить весь риск?

Александр Калухин: Да нет, дело в том, что там несколько причин, если говорить о зданиях и сооружениях. Может быть, проект-то был и хороший, может быть, действительно был проект хороший, и место нормальное, и строители были хорошие, строили хорошие, а строительные материалы были плохие, понимаете. Или, наоборот, все было хорошо, а строители были плохие. Или проект был плохой. То есть тут несколько причин может быть, и все надо анализировать, все это дело проверять. И опять-таки есть процедура проверки, есть госнадзор, есть стройнадзор, которые в процессе строительства должны все проверять. Есть независимая экспертиза проекта, есть государственная экспертиза проекта. Помните, когда у Канчели рухнул аквапарк, ведь виноватым сделали именно архитектора. И еще руководителя Росэкспертизы, который давал заключение на этот проект. То есть плохо посмотрел, очевидно. Архитектор плохо спроектировал, а он плохо проверил какие-то ошибки. И это повлекло человеческие жертвы. Но вот как раз ошибки архитектора должны были отсечься Росэкспертизой. Здесь этого не произошло, один сделал ошибку, а второй ее пропустил. И, к сожалению, это у нас происходит. Еще и третий может пропустить, строитель может плохо построить, а также еще из плохих материалов. Вот все это накладывается, накладывается, и в результате – новые дома могут сложиться.

Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.

Слушатель: Добрый день. Вы, наверное, знаете, титульный лист ВСНовских норм. Там академики, организация, то есть технический документ. Постановление Фрадкова по техобслуживанию зданий, приложение – там таких именитых должностей нет, и сам документ просто выхолощен. По этому документу эксплуатировать здания нельзя. Скажите ваше мнение по этому поводу? Спасибо.

Александр Калухин: Я не совсем знаком с этим документом. Но, к сожалению, могу сказать свое мнение, что, действительно, очень много сейчас выходит постановлений, в том числе и правительства, которые не соответствуют предполагаемым нормам по эксплуатации зданий. К сожалению, это все еще происходит так. А вот конкретно об этом документе я ничего не могу сказать.

Татьяна Валович: А почему так происходит? Что, у правительства непроверенные данные, плохие эксперты или что? Или, наоборот, очень многие говорят – для облегчения обслуживания зданий.

Александр Калухин: Да нет единой системы опять-таки обслуживания зданий. К сожалению, до сих пор нет единого ГОСТа, который бы по всей стране вырабатывал единые требования.

Татьяна Валович: То есть то, что в 60-х годах, например, действовало, это неприменимо сейчас, те правила устарели, их нужно переписывать в соответствии с новым законодательством?

Александр Калухин: Вы совершенно правы. Некоторые документы действуют, некоторые нет. Выхватываются и делаются, очевидно, как этот ВСНовский документ, отдельно. А комплексного подхода к эксплуатации зданий и сооружений и также техническому устройству просто пока не существует. Начинает немножко об этом задумываться Ростехнадзор и начинает что-то разрабатывать, но до сих пор комплексного подхода и всего комплекта документов нет.

Татьяна Валович: Как-то страшно становится…

Александр Калухин: Да нет, почему, на самом деле уже лучше становится, есть свет в конце тоннеля, потому что об этом стали думать. И, кстати, сегодняшняя передача – это тоже один из примеров того, что об этом думают, и общественность в том числе.

Татьяна Валович: У нас есть еще звонок от слушателя. Пожалуйста, добрый день.

Слушатель: Здравствуйте. Ведущая задалась правильным вопросом – а где изыскивать средства на то, чтобы не рушились дома. Но ведь логика наперсточников – руководителей этого хозяйства, то есть они сами богатели… Например, в Москве семья Лужкова – это миллиардеры, вокруг все у него миллиардеры. Вот вам и средства, потому что они отдали все на ТСЖ, когда уже было понятно, что все разграблено. Или они думали, что когда придет пора отвечать, кто ответит, они думали, что уже тогда ничего не будет. Вот другой логики функционировать государственным людям со всей властью тут найти невозможно. Вы согласны?

Татьяна Валович: К сожалению, эта реплика нашего слушателя еще раз говорит о безответственности тех людей, которые находились и находятся сейчас у власти. То есть они не думают о будущем, то есть "я нахватаю, а после меня хоть потоп".

Александр Калухин: Ну, наверное, обобщать все-таки не надо, наверное, есть у нас и руководители, которые думают о будущем, просто их, может быть, не так много.

Татьяна Валович: Всегда хороших людей много, просто нехорошие люди более озвучены.

Спасибо большое!