Издательство «Иностранка» выпустило в свет трилогию Тома Стоппарда «Берег Утопии». 2 декабря книга будет представлена на 8-й Международной ярмарке интеллектуальной литературы non/fiction. 1 декабря Том Стоппард встретится с читателями в Доме книги.
В России разворачивается проект — «Берег Утопии». Это постановка трилогии в Российском Академическом Молодежном театре (премьера обещана на начало сезона 2007 года), это фестиваль фильмов, снятых по сценариям Стоппарда, встречи с ним студентов московских институтов и, наконец, вышедшая в переводе Сергея и Аркадия Островских книга. Она принадлежит издательской серии «TНЕ BEST OF ИНОСТРАНКА».
Говорит главный редактор издательства Сергей Пархоменко: «Конечно, это отдельно стоящий текст и отдельно стоящий автор. И если мыслить в категориях серий издательских, то серия, в которой эта книжка издана, называется "TНЕ BEST OF ИНОСТРАНКА". Собственно, эта серия была придумана для того, чтобы в нее собирать лучшие книжки из других серий. И есть несколько случаев, вот это один из них, когда книжка сразу попадает в эту серию, не будучи изданной ни в какой другой раньше».
Трилогия «Берег Утопии» посвященные русской истории, Бакунину и Белинскому, Тургеневу и Герцену, Огареву и Чаадаеву. «Мои герои родились в романтическую эпоху, — говорит Том Стоппард, — они романтизировали саму природу человека. Герцен был настоящим оптимистом, а я, чем старше становлюсь, тем более мрачно смотрю на вещи. Полагаю, что, доживи Герцен до нашего времени, он бы тоже стал пессимистом».
Том Стоппард, которого причисляют к постмодернистам, написал реалистическую пьесу о людях, чьи идеи абсолютно постмодернизму враждебны. О людях, для которых немодные нынче слова «гражданственность», «любовь к отечеству» не были пустыми звуками. Мое замечание комментирует Аркадий Островский: «Мало имен было в современной западной литературе, которые так бы ассоциировались с понятием постмодернизма, которое для нашей страны и вообще для культуры, как мне кажется, оказалось довольно разрушительным. И при том это именно то имя, которое ассоциировалось с постмодернизмом, самое удивительное в этой пьесе — отсутствие боязни произносить эти самые слова и необходимость возвращать эти слова в оборот этого языка, который на протяжении десятилетий девальвировал эти слова. Мне кажется, что это как раз та пьеса, которая пробивается через постмодернистскую иронию — о том, что нельзя произносить всерьез эти слова. Можно. Они их не просто произносят, они их чувствуют».
